Оцените 22 июня над границей

Грег Гейнс обыкновенный подросток и, как многие застенчивые молодые люди, старается не выделяться из толпы. Он может стать невидимкой в любой социальной среде. У него есть только один друг Эрл, и вместе они снимают кино — пародии на классические фильмы культовых режиссеров. Поворотным в жизни Грега становится момент, когда его мама просит возобновить дружбу с подругой его детства — Рейчел Кушнер, у которой недавно обнаружили рак.

«Савва» - это социально-философское художественное произведение «о трагическом в жизни» , « тоска о светлом» , алкание раскрепощения человека. Ее идейно-художественная задача, как ее понимал автор, «дать синтез российского мятежного духа в различных крайних его проявлениях» Савва полон непримиримой ненависти к существующему (драма «Савва» 1906). Но, подчеркивает Андреев, он «”не герой” мой … это – еще раз и еще раз трагическое жизни, тоска о светлом, загадка смерти»

Мехико. Жаркие семидесятые. Звонок в дверь, и простая просьба соседки приглядеть за котом перевернула жизнь Майте с ног на голову: пропажа хозяйки кота, спецслужбы, киллеры, правительственные агенты, пропавшие фотографии и эксцентричный боец "соколов", установивший слежку за девушкой. Теперь ей предстоит распутать этот опасный клубок событий и узнать, чего же стоит правда об исчезновении соседки. И готова ли Майте оказаться под прицелом? Подробнее: https://www.labirint.ru/books/851617/

"Рюссен коммер!" - роман про свободу. Свободу выбора судьбы, любви, страны, в которой ты хотел бы жить. Героиня Елизаветы Александровой-Зориной - политическая активистка, на чью долю выпадает вынужденная эмиграция, удивительная жизнь в Европе и не менее удивительное возвращение домой, в Россию. Роман написан в духе новой журналистики, максимально публицистично, остро и с "открытыми глазами". Елизавета Александрова-Зорина, известный писатель и публицист, финалист премий «НОС» и «Дебют». Родилась в 1984 году, выросла за Полярным кругом и хорошо знает российскую провинцию. Автор нескольких книг, которые вышли в «Эксмо» как авторская серия: «Маленький человек», «Бунтовщица», «Сломанная Кукла», «Человек…

Полгода назад я была счастлива. Обычная девушка с обычной судьбой, Наоми Кэррадайн. Что-то важное случилось после. Месяц назад я оказалась в психбольнице. Вчера ко мне приходил Лахлан. Он поцеловал меня и сказал, что я теряю рассудок. А несколько часов спустя я вспомнила о Максе. Его голос звучал в моей голове, он повторял, что я вовсе не сумасшедшая и мне нужна помощь. Пару минут назад я решила сбежать из реальности – лишь бы разгадать, что со мной случилось в прошлом. Я не больна. Я знаю, что мои смутные воспоминания – правда. И я знаю, как их вернуть. Скажи, любовь моя… ты мне веришь?

Ленинградской блокадный дневник автора

Роман «Последняя любовь в Константинополе», продолживший традицию нелинейных произведений сербского писателя Милорада Павича, предлагает читателю самостоятельно предсказать свою судьбу героев с помощью карт таро.

Дейа Раад родилась и живет в Бруклине, Нью-Йорк. Как только ей исполнилось восемнадцать, родные начали подыскивать ей мужа, хотя сама она мечтает об университете, а не о замужестве. Но бабушка с дедушкой уже все решили за внучку — она повторит судьбу своей матери, которую тоже не спрашивали, а в возрасте семнадцати лет выдали замуж и отправили из Палестины в Америку. Родители погибли в автомобильной аварии, когда Дейа с сестрами были совсем маленькими — так она считала до тех пор, пока не получила однажды письмо от неизвестной женщины, не пожелавшей назвать свое имя, но хорошо знающей семью Дейи. Это послание поставило под сомнение все, что Дейа знает о своих близких и собственном прошлом… «Женщина…

Идея тоталоскопа была на сто голов выше первобытной идеи объемного кино. Тоталоскоп коренным образом также отличался от кино, воздействующего на элементарные органы чувств: на зрение, слух, обоняние. Тоталоскоп воздействовал на всю сенсорную систему человека. В тоталоскопе зритель не просто слушал и смотрел то, что ему демонстрируют, он был участником действия. © ozor

Эта вещь рождалась, как дитя, столь же мучительно. Это собрание всего и ничего, которое не имеет ни начала ни конца. Это взгляд сквозь открытое окно, сквозь дверь на улицу, на движущихся там людей и животных, и на того, кто когда-то был мной, но теперь таковым не является и не имеет ко мне ни малейшего отношения. Здесь запечатлелось непреодолимое желание заявить о себе, оставить после себя что-то вроде следа. Однако не стоит искать тут воспоминаний о пережитом, убеждений и глубоких чувств. Тут все перепуталось, смешалось в едином потоке горьких и беспорядочных признаний, продиктованных стремлению к освобождению и обретению покоя. Эту книгу можно не читать вовсе, начав, ее можно в любой момент…