Оцените Городской мальчик

История о том, как Александр Палыч, бывший присяжный поверенный, спасался от уплотнений и прогрессивного налогообложения. © Sawwin

Мать пела и плакала у колыбели умирающего ребенка. Как не велико ее горе, она откликнулась на просьбу путника-старца, пустила его греться у очага. Старцем оказалась сама Смерть. © dydyka

В сборник вошли стихотворения разных лет, в том числе не вошедшие в основное собрание, послания, посвящения, эпиграммы, поэмы, переводы, песни.

Тяжела жизнь частного детектива — ведь нужно опередить и полицейских, и преступника.Расследуя дело об истреблении фазанов в поместье Мартина Фольца, Дол Боннер вынуждена подозревать даже своих друзей.

Раньше учёные считали, что вредные советы можно читать только непослушным детям, которые всё делают наоборот. Услышит такой ребёнок вредный совет, сделает по-другому — и получится как раз правильно. Но недавно учёные догадались, что послушным детям вредные советы тоже нужны. Оказывается, на послушного ребёнка вредный совет действует как прививка от глупости. Теперь учёные разрешают читать вредные советы всем детям — и послушным, и непослушным.

Миссис Эскобар уверена, что самое большое удовольствие в жизни — это делать добро ближнему. Когда двое сестер, дети ее хорошей знакомой, осиротели, «Волшебница крестная» берет на себя заботу о девочках. © Shaudra Входит в: — сборник «Two or Three Graces», 1926 г. — антологию «Английская новелла», 1961 г.

Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, номер 261, 3 декабря; номер 266, 10 декабря.В собрания сочинений не включалось.Печатается по тексту «Самарской газеты».

Киносценарий, 1967 год; цикл «Звёздный путь» Входит в: — цикл «Звёздный путь» > цикл «Звездный путь: Оригинальный сериал» > Киносценарии

Бабушка и ее внук живут в старом доме возле кладбища. К ним часто заходят в гости призраки умерших. Для тех, кто к ним дружески расположен, они – живые. © Ank Примечание: Так же: Блок Роберт. Каждый день свежие цветы: [Рассказ] / Рис. // Уфимская воскресная газета. – 1992. – Сент. (№ 38). – С. 7,10.

Мы снова рассказываем друг другу сказки и записываем их, когда не лень, а потом из сказок составляется очередная книжка — казалось бы, что может быть проще? И в то же время меня не оставляет ощущение, что мы — издатель, составитель и авторы, все вместе — делаем нечто невозможное, невообразимое, немыслимое. Я не могу объяснить, почему обычная с виду книга, шестой по счету сборник авторских сказок, кажется мне чем-то «невозможным», но твердо знаю, что это — так. Мы делаем невозможное, и у нас получается — вот он, философский камень, превращающий свинцовую тоску небытия в золотой огонь жизни. Мы делаем невозможное, и у нас получается — именно так я представляю себе рай. Мы делаем невозможное, и…