21. Какая именно любовь?

Из-за внезапных объятий Чжоу Цзыхэн застыл на месте.

Что вообще происходит? Почему он меня обнял?

— Эй… Очнись… — Чжоу Цзыхэн с трудом высвободил руку и слегка оттолкнул Ся Сицина.

Лучше бы не отталкивал: Ся Сицин, уткнувшийся в его шею, вдруг выдохнул, и тёплый воздух, смешанный с ароматом красного вина, поднялся по боковой части шеи Чжоу Цзыхэна к уху, — словно зажёг огонь, и всё тело мгновенно вспыхнуло.

Чжоу Цзыхэн мгновенно опомнился, в голове завыла сирена, прятавшаяся бог весть в каком уголке.

— Эй!

Он быстро вырвался из объятий Ся Сицина, и, даже не пристегнув его ремнём, завёл машину. В каком-то одурманенном состоянии он доехал до отеля.

Хотя он не пил, Чжоу Цзыхэн чувствовал, что сам не в себе, — его разум был полон иллюзий, прямо как в том подземном проходе. Это ощущение было незнакомым и властным, почти агрессивно захватывающим  все органы чувств и не оставляющим возможности сопротивляться.

Перед тем, как выйти из машины, Чжоу Цзыхэн надел бейсболку, но прежняя паника ещё не полностью рассеялась, из-за чего он даже забыл надеть маску. Так, поддерживая Ся Сицина, он и вошёл в отель.

Хорошо, что ранее Цзян Инь обмолвилась, сказав, что Ся Сицин остановился в отеле неподалёку от него, иначе Чжоу Цзыхэн действительно не знал бы, куда его везти.

Был уже второй или третий час ночи, персонала в холле отеля было немного, но всё же нашёлся один услужливый парень, который подошёл и помог Чжоу Цзыхэну довести Ся Сицина до лифта. Как только дверь лифта закрылась, Чжоу Цзыхэн с брезгливостью опустил руки, предоставив сотруднику поддерживать Ся Сицина.

В лифте воцарилась тишина.

Сотрудник несколько раз посмотрел на Чжоу Цзыхэна, и тот вспомнил, что забыл надеть маску.

А… Наверное, узнал.

Фанат? Всё время на него смотрит.

— Эм-м… — сотрудник немного смущённо начал говорить. — Господин…

Чжоу Цзыхэн ответил ему профессиональной улыбкой. 

— Извините, насчёт совместных фото или автографа, — может, сначала поднимемся, а потом…

— Нет… Господин, дело вот в чём, — сотрудник поддержал Ся Сицина, который чуть не соскользнул, смущённо кашлянул и с извиняющимся видом объяснил, — все наши лифты работают только если прикложить ключ-карту от номера. Не могли бы вы, пожалуйста, достать карту и приложить её?

В этот момент Чжоу Цзыхэн отчаянно желал, чтобы лифт взорвался.

Он думал, что принять другого человека за своего фаната — уже достаточно неловко, но оказалось, что впереди его ждало что-то похуже.

Обыскав Ся Сицина, он с удивлением обнаружил, что ключ-карты при нём нет.

— М-м… Кажется, мой друг не взял с собой карту… — Чжоу Цзыхэн почувствовал, как у него онемела кожа головы от стыда, но внешне он сохранял спокойствие, подобающее известному актёру. — Что насчёт… Может, я сейчас сниму ещё один номер?

Прошлые двадцать лет Чжоу Цзыхэна можно было назвать безоблачными, но с тех пор, как он встретил Ся Сицина, всё пошло наперекосяк, и он успел опозориться на всю округу [1].

Девушка на ресепшене оказалась куда более приветливой, чем тот парень. Её глаза словно приклеились к Чжоу Цзыхэну. 

— Здравствуйте, чем могу помочь?

— Есть свободные номера? — Чжоу Цзыхэн почувствовал некоторую неловкость, заметив, как другая девушка за стойкой тайком фоткает его на телефон, и ему пришлось приподнять воротник, незаметно прикрыв нижнюю часть лица.

— Скажите, пожалуйста, сколько номеров вам нужно? — Администратор обратилась к Чжоу Цзыхэну со сладкой улыбкой.

Чжоу Цзыхэн оглянулся на Ся Сицина, которого сотрудник усадил на диван в холле.

Отведу его в номер и вернусь в свой отель, он же недалеко.

Чжоу Цзыхэн повернулся к администратору. 

— Один.

Та опустила взгляд, проверяя систему. 

— Хорошо, у нас остался только один люкс с большой кроватью. Вас устроит?

— Хм. — Всё равно он будет спать один.

Тот самый парень снова помог Чжоу Цзыхэну довести Ся Сицина до лифта. На этот раз Чжоу Цзыхэн, наученный горьким опытом, сразу приложил ключ-карту. Хотя Ся Сицин выглядел худым, он всё же был мужчиной под метр восемьдесят, и Чжоу Цзыхэну с работником отеля пришлось изрядно потрудиться, чтобы довести его до номера.

Действительно, это был люкс с кроватью размера «king-size». Осматривая обстановку номера, Чжоу Цзыхэн не удержался от мысленного вздоха. Но он обернулся и улыбнулся парню. 

— Спасибо. Извини за беспокойство.

— Всё в порядке. — Парень, не то от усталости, не то ещё почему, покраснел. — Ничего страшного.

Чжоу Цзыхэн нервно усмехнулся, заметив, что парень и не думает уходить, и наконец, после паузы, произнёс: 

— Тогда ты…

Только тогда парень изложил свою настоящую просьбу. 

— А я… я, я вообще-то вас очень люблю, то есть я видел много ваших фильмов… Цзыхэн, не могли бы вы дать мне автограф? — С этими словами он откуда-то достал чёрный маркер и обеими руками почтительно протянул его Чжоу Цзыхэну, затем снял куртку униформы, под которой была футболка, и радостно повернулся спиной. — Можно на спине?

Ну вот, и футболка оказалась той же модели, что и у Чжоу Цзыхэна в аэропорту.

Вот тогда Чжоу Цзыхэну стало по-настоящему неловко. Если бы этот человек не был его фанатом, то случившееся ранее не имело бы значения, — через пару дней всё бы забылось. Но он правда его фанат!

Срамота какая! Опозорился перед собственным фанатом.

Чжоу Цзыхэн нехотя взял маркер и с профессиональной фальшивой улыбкой расписался на спине парня. 

— Спасибо за поддержку.

Парень был на седьмом небе от счастья, взял маркер и, пятясь, проговорил: 

— Цзыхэн, держитесь, я всегда буду вас поддерживать. — До самого выхода он всё бормотал: — Берегите себя, погода скоро испортится. Удачи!

— … — Чжоу Цзыхэн подошёл к двери, желая закрыть её за этим фанатом, который никак не хотел уходить, и специально с улыбкой сказал ему: — Только ни слова в Weibo о сегодняшнем.

— Конечно! Пока, Цзыхэн!

Наконец-то наступила тишина.

Из-за этой суеты Чжоу Цзыхэн чуть не забыл, что на кровати лежал настоящий источник проблем. Он подумал, не стоит ли сходить к гадалке, — в последнее время всё шло наперекосяк. Постояв у кровати и глядя на крепко уснувшего Ся Сицина, Чжоу Цзыхэн размышлял, не стоит ли тому умыться, но он никогда раньше не заботился о других, — ему было непривычно и неловко.

В нерешительности он не знал, куда деть руки, то застёгивая, то расстёгивая молнию на своей куртке.

Ладно, раз уж взялся, помогай до конца [2].

Чжоу Цзыхэн прошёл в ванную, намочил полотенце и кое-как протёр Ся Сицину лицо. Кожа у того была слишком хороша, гораздо лучше, чем у многих актрис, с которыми он раньше снимался, и Чжоу Цзыхэн невольно смягчил прикосновения.

Пальцы сквозь полотенце мягко скользнули от переносицы к кончику носа и замерли. Та маленькая родинка на кончике носа была похожа на зёрнышко кунжута, и смотрелась очень мило.

Мило? Да что он?.. Ся Сицин не имел ничего общего с этим словом. Чжоу Цзыхэн, сидевший на краю кровати, встал, отнёс полотенце обратно в ванную, вернулся, как следует укрыл Ся Сицина одеялом и собрался уходить.

Едва он сделал шаг, как его запястье схватили.

Обернувшись, он увидел, как полусонный Ся Сицин пытается его удержать и что-то беззвучно бормочет.

Казалось, он просил его не уходить.

Какие же у него горячие руки. Чжоу Цзыхэн развернулся и сжал ладонь Ся Сицина, — действительно, очень горячая. Ся Сицин целый день был лишь в тонкой белой рубашке, вечером выпил и постоял на ветру — наверняка простыл.

Честно говоря, если бы лежащий в постели пьяный человек с высокой температурой был бы не Ся Сицином, Чжоу Цзыхэн без колебаний остался бы позаботиться о нём.

Но это был именно Ся Сицин, которого он всеми силами пытался избегать. Даже у обладающего сильным моральным стержнем товарища Чжоу возникли сомнения.

Ся Сицин снова что-то пробормотал, слегка нахмурив брови, и весь сжался, лёжа на боку, по-прежнему крепко сжимая руку Чжоу Цзыхэна.

При виде этой картины его сердце дрогнуло.

Нет, нельзя поддаваться!

В конце концов, это всего лишь одна ночь. Похоже, у него не сильный жар; взрослый мужик вряд ли умрёт от высокой температуры, а он уже и так сделал всё, что мог.

Найдя себе оправдание, Чжоу Цзыхэн решительно разжал пальцы Ся Сицина, без промедления открыл дверь и вышел.

Ся Сицин чуть не лопнул от злости.

Он уже так явно намекал, — оставалось лишь воспользоваться опьянением, прижать его и поцеловать. Так почему же эта дубовая башка ничего не понимает? Неужели он и вправду стопроцентный натурал? В раздражении он открыл глаза и уставился в потолок.

Он же сам его сюда привёл, даже умыл и укрыл одеялом, и что в итоге? Просто ушёл??

Он вообще полноценный здоровый мужчина?

Пока он в душе ругал Чжоу Цзыхэна за никчёмность, вдруг снова послышался звук открывающейся двери, и он поспешно закрыл глаза.

Передумал уходить? Ся Сицин недоумевал, что не так с этим парнем? Почему он всё время мечется?

Чжоу Цзыхэн и правда очень хотел уйти, но, выйдя за дверь, обнаружил кое-что важное — обыскав все карманы, он не нашёл ключ-карту от своего отеля. Так что Чжоу Цзыхэн, уже собравшийся хлопнуть дверью в номер Ся Сицина, мог лишь нехотя развернуться обратно, думая, не забыл ли он её в этой комнате.

Чжоу Цзыхэн занялся поисками, тихо бормоча себе под нос:

— Куда же она подевалась? Может, я её вообще не взял?.. 

Ся Сицин внутренне возликовал: просто невероятно, небеса сами помогали ему охмурить этого парня.

Обыскав всё вдоль и поперёк, Чжоу Цзыхэн так и не нашёл свою карту, и в итоге решила, что вообще не взял её с собой. В отчаянии он плюхнулся на диван и уставился на лежащего без движения Ся Сицина. После долгой внутренней борьбы он наконец отказался от идеи вернуться в свой отель. Похлопал по дивану — тот был довольно мягкий.

И решил: перекантуюсь тут одну ночь. Всё равно раньше на съёмках бывало и похлеще, да и у Ся Сицина температура, — вдруг правда сгорит, на кого тогда ляжет ответственность?

Отмахнувшись от кучи сумбурных мыслей в голове, Чжоу Цзыхэн вздохнул, кое-как умылся в ванной, вышел и снова подошёл к кровати. Лицо Ся Сицина, наполовину скрытое волосами, казалось необъяснимо хрупким.

Чжоу Цзыхэн протянул руку, желая потрогать лоб Ся Сицина, но почему-то рука замерла в воздухе.

Тень от руки упала на его щёку тёмным пятном, сливаясь в тусклом свете с прядями волос.

Наверняка, с ним ничего не случится. Нужно поспать.

Чжоу Цзыхэн отошёл от кровати, положил руку на выключатель, но, вспомнив, как выглядел Ся Сицин в темноте, замер и в конце концов выключил только верхний свет, оставив горящий ночник у изголовья.

Бросив взгляд на свернувшегося калачиком спиной к нему Ся Сицина, Чжоу Цзыхэн тихонько подошёл к дивану. После вечерних съёмок он был полумёртвым от усталости, — лёг на диван и сразу заснул.

Ся Сицин не знал, как долго он пролежал не двигаясь. С того момента, как лёг Чжоу Цзыхэн, он не сомкнул глаз. Его лицо оставалось спокойным, как морская гладь в лунную ночь.

За спиной горел оставленный для него Чжоу Цзыхэном свет. Тёплый жёлтый свет будто пробивался сквозь плотное одеяло и падал прямо на его лопатки.

Планы всегда остаются лишь планами.

Он вообще-то собирался подцепить Чжоу Цзыхэна сегодня. Даже если не заходить до конца, то хотя бы что-то сделать. В конце концов, они оба мужчины, и Ся Сицин не верил, что не сможет разжечь в Чжоу Цзыхэне огонь. Двадцатилетние юнцы больше всех подвержены соблазну и легко заводятся.

Изначально он действительно так планировал.

Но в тот момент, когда Чжоу Цзыхэн оставил для него свет, все эти мысли, копившиеся в груди, словно дымовая шашка, с грохотом разорвались и рассеялись без следа. Их место заняли неясные, смутные чувства, вновь заполнившие грудь.

Мучительное ощущение.

Ся Сицин ненавидел это чувство, — он ненавидел всё, что делало его уязвимым.

Ворочаясь без сна, Ся Сицин сбросил одеяло, поднялся с кровати и подошёл к дивану. Чжоу Цзыхэн был слишком высоким, — ему было неудобно лежать, скрючившись на диване, и он даже не накрылся.

Словно большая собака, живущая в доме на птичьих правах.

Ся Сицин присел на корточки, лениво скользя взглядом по Чжоу Цзыхэну. Это лицо, почти полностью соответствовавшее его вкусу, которое он бесчисленное количество раз рисовал и мысленно, и в реальности на бумаге.

Чжоу Цзыхэн спал глубоко, его дыхание было ровным и медленным. Ся Сицин вытянул указательный палец, словно кисть, и кончиком, на расстоянии менее сантиметра от кожи, мягко провёл от его лба вниз, к выразительным надбровным дугам, к высокой прямой переносице, к изящному изгибу губ.

И остановился.

Палец медленно согнулся. Ся Сицин склонил голову, приблизившись к его лицу. Расстояние постепенно сокращалось.

Ближе, ещё ближе.

Словно трогательная классическая сцена из кинофильма.

Пока его тёплое дыхание не коснулось лица Ся Сицина, а расстояние между губами сократилось до миллиметров. Лицо Чжоу Цзыхэна было разделено светом и тенью: с одной стороны мягкий тёплый свет ночника, с другой — ночная тьма.

В мгновение, когда их губы вот-вот должны были соприкоснуться, Ся Сицин отступил. Он поднялся и с раздражением провёл пальцами по волосам.

Что же он творит?

Так делают разве что маленькие девчонки — как дурак какой-то.

Подергав себя за волосы, Ся Сицин подошёл к кровати, взял одеяло и принёс к дивану. Он поднял серо-зелёную ветровку, которой укрывался Чжоу Цзыхэн, и довольно небрежно набросил на него одеяло. Хотя тот уже продрог и съёжился от холода, — а всё терпит.

Закурив сигарету, Ся Сицин сел на другой диван. Дым окутал его не совсем прояснившееся сознание, превратившись в некое чудесное успокоительное средство. Выкурив сигарету, он почти протрезвел, мимоходом схватил ветровку Чжоу Цзыхэна, натянул на себя и покинул отель.

Выходя из лифта, он столкнулся с тем парнем, который помогал ему подняться в номер. Тот смотрел на него с выражением полного удивления. Ся Сицин специально подошёл к стойке, — его прекрасные, как цветки персика, глаза изящно изогнулись.

— Спасибо тебе.

— Ты… — Парень опомнился и поспешил поправиться. — Вы… Вы же были пьяны в номере… Т-так… А он?…

— Ах~ Да, я уже протрезвел. — Пальцы Ся Сицина легко постукивали по мраморной стойке. — Если Цзыхэн завтра утром спросит, передай, пожалуйста, что я забрал его куртку.

С этими словами Ся Сицин засунул обе руки в карманы, уткнул подбородок в поднятый воротник, и небрежно бросил: 

— Как холодно~

И вот так, открыто и непринуждённо, покинул отель.

***

Вернувшись домой, Ся Сицин проспал целый день. Съёмки шоу полностью истощили его силы, несколько дней он не мог прийти в себя, и, наконец восстановившись, взял мольберт и собрался пойти на пленэр. Но только вышел за дверь, как получил звонок от Чэнь Фана.

Чэнь Фан — друг детства Ся Сицина, стопроцентный натурал, которого Ся Сицин постоянно поддразнивал с малых лет, но их дружба всегда была крепкой.

— Эй, Сицин.

— Ого, а ты всё ещё помнишь обо мне. — Ся Сицин, зажав телефон плечом, с трудом запирал дверь. Апартаменты были неплохие, — он тогда арендовал их за большие деньги, потому что это было здание прошлого века, имеющее художественную ценность. Но инфраструктура старого здания оставляла желать лучшего, и каждый раз с замком возникали проблемы. Раньше Ся Сицин редко бывал дома, и ему было лень этим заниматься, но сейчас он отказался от предложений работы за рубежом, вернулся и вряд ли снова уедет. Так что нужно было найти нормальное место для жизни.

Как раз получив звонок от Чэнь Фана, Ся Сицин между делом спросил: 

— А, кстати, ты же сейчас занимаешься недвижимостью? У тебя недавно не появилось каких-нибудь хороших аппартаментов?

— Сам ты занимаешься недвижимостью! Вся твоя семья занимается недвижимостью!

— Извини, моя семья занимается девелопментом, — усмехнулся Ся Сицин. — Серьёзно, я возьму у тебя апартаменты. Подбери мне что-нибудь.

Чэнь Фан долго вздыхал, но в конце концов сдался. 

— А чего изволите, молодой господин Ся?

— С хорошим видом, тихое место, расположение не слишком удалённое, и чтобы не было темноты по ночам. Цена не важна.

Последние слова словно ножом воткнулись в сердце Чэнь Фана — ну точно золотой мальчик, наследник богатой семьи. Чэнь Фан мысленно поцокал языком. 

— Ваши требования хоть куда… С хорошим видом и тихое — это в основном таунхаусы, а они не в центре города.

— Хватит болтать! Есть у тебя что-то на примете или нет? — спросил Ся Сицин, спускаясь на лифте. На улице светило солнце, согревая своим теплом. — Если не хочешь делать бизнес, я эту «живительную воду вылью на чужое поле» [3].

— Я же ещё не договорил! Другие такие запросы действительно вряд ли смогут удовлетворить. Но кто я такой? Я же Чэнь Фан, не простой человек. Как раз недавно появилась одна квартира: роскошные двухуровневый пентхаус, четыреста квадратных метров, панорамные окна, расположение отличное, там живут одни богачи и конфиденциальность на высоте. Может, позже свожу тебя посмотреть?

Этот Чэнь Фан в нужный момент действительно не подвёл.

— Ладно, днём заеду к вам в офис.

— Только умоляю, не приезжай на слишком крутой тачке. — Чэнь Фан вспомнил, как в прошлый раз, когда он только устроился на работу, едва подкатил к практикантке и уже собирался пойти с ней поесть лапши у офиса, как тут Ся Сицин примчался на «Мазерати», чтобы передать ему арбуз, и парой фраз сразил девушку наповал.

Ся Сицин не сдержал смеха. 

— Поеду на такси, не бойся.

Хотя он и собирался на пленэр, Ся Сицин не нашёл подходящего места. Раньше он жил у реки Янцзы и очень любил ходить на отмели: весной там были нежно-жёлтые ивы, летом берега покрывались подсолнухами, осенью — обширными зарослями камыша, а зимой глаз радовали красивые снежные пейзажи.

Стоя перед искусственным озером в парке, Ся Сицину почудился шум речного ветра.

Он пронёсся у него в душе, оставляя внутри пустоту.

Пейзаж здесь был довольно заурядный, но выбирать не приходилось. Ся Сицин кое-как собрал волосы, и на затылке образовался маленький хвостик. Он встал перед мольбертом: левая рука в кармане, а правой, держа карандаш, небрежно набрасывал эскиз, — так, для галочки. Рядом прошли несколько девушек, тайком снимая его, Ся Сицину было всё равно, — наверное, видели его в Weibo и узнали.

На скамейке у озера сидел молодой человек, довольно симпатичный. Он всё время смотрел в телефон, лишь изредка поглядывая на него.

Пока он рисовал, к Ся Сицину подошла девочка лет пяти-шести, с леденцом на палочке больше её собственного личика. Девочка уставилась на него, а потом потянула его за одежду и заговорила запинаясь: 

— Братик, ты… ты можешь нарисовать мне картинку?

Ся Сицин тоже смотрел на неё некоторое время, затем серьёзно спросил: 

— А почему я должен тебе что-то рисовать?

Девочка немного запнулась, затем сказала: 

— Но я же хочу картинку…

Ся Сицину стало весело, он огляделся — ни одного взрослого, покрутил в руке карандаш. 

— Малышка, а где твои родители?

— Не знаю. — Девочка лизнула леденец и сказала детским голоском: 

— Мама только что была тут.

Значит, потерялась… Ся Сицин вздохнул. 

— Ладно, братик нарисует тебе картинку, только не двигайся. — Ся Сицин указал на цветочную клумбу рядом. — Садись сюда, и помни, модели не могут двигаться, сиди смирно.

— Угу!

Увидев, что девочка послушно села, Ся Сицин обернулся к девушке, которая только что его снимала. 

— Извините, не могли бы вы помочь?

Девушка, что фоткала его тайком, мгновенно покраснела, — этот популярный красавчик-блогер вдруг заговорил с ней и попросил сообщить сотрудникам о потерявшемся ребёнке. Просто сказочный парень!

С тех пор как Ся Сицин повесил на девочку «почётное звание модели», малышка стала невероятно послушной, ни разу не шелохнулась, даже леденец перестала лизать и так и держала его перед грудью. Ся Сицину стало смешно. Через десять минут издалека прибежала молодая женщина, выкрикивая имя ребёнка.

— Братик, кажется, мама меня зовёт. Можно пошевелиться?

Ся Сицин с улыбкой закончил последние штрихи. 

— Можно.

— Мама! Я здесь! — Девочка, подпрыгивая, высоко подняла леденец. 

Молодая женщина бросилась к ней и обняла. 

— Как же ты меня напугала, обернулась — а тебя нет. У меня сердце чуть не выпрыгнуло. Как ты здесь оказалась?

Девочка указала леденцом на Ся Сицина. 

— Братик сказал, что нарисует меня. Сказал, что я модель, и мне нельзя бегать и двигаться.

Ся Сицин снял рисунок и протянул девочке. 

— Держи твой рисунок. В следующий раз, если потеряешься, делай так же, как маленькая модель, — жди маму на месте.

Девочка взяла рисунок, на нём была милая малышка с хвостиками, а в руках вместо леденца — волшебная палочка. Она так обрадовалась, словно нашла сокровище. 

— Спасибо, братик!

Молодая мама была бледна от волнения, благодарила и приглашала его поесть, но Ся Сицин с улыбкой отказался, лишь мягко погладил девочку по голове. 

— Мама тебя очень любит.

С этими словами он вернулся к мольберту, собрал вещи и уже собирался уходить, как подошёл тот самый мужчина со скамейки. Ся Сицин давно вращался в этих кругах и с одного взгляда определял, натурал перед ним или нет.

— Все художники такие добрые?

Ся Сицину стало смешно. «Добрый»? Это слово вообще ему не подходило. Он приподнял уголок губ и легкомысленно спросил. 

— Что, приглянулся?

Мужчина явно не ожидал такой прямолинейности, на мгновение опешил, но быстро улыбнулся в ответ.

— Есть сигарета? — Ся Сицин собрал вещи, закинул за спину, и вопросительно приподнял бровь.

Мужчина быстро достал пачку дорогих сигарет, вытащил одну и протянул Ся Сицину, заботливо поднёс огонь. Ся Сицин, держа сигарету в зубах, приблизился.

— Спасибо. — Его губы слегка приоткрылись, выпуская серовато-белый дым.

Молодой человек уже собирался заговорить, как телефон Ся Сицина несколько раз пропищал. Он достал его и увидел, что ему пишет кто-то из контактов.

[ZZH: Кто разрешил тебе без спроса забирать мою одежду?]

[ZZH: Верни, пожалуйста.]

[ZZH: Ты правда перегибаешь.]

Посмотрев на телефон, Ся Сицин расхохотался — и никак не мог остановиться.

Он-то думал, кто это пишет… А это, оказывается, Чжоу Цзыхэн.

[Tsing: А что я такого сделал?]

[Tsing: Эй, ты ведь ничего со мной не сделал в ту ночь, да? Я проснулся среди ночи, всё тело болело, несколько раз всё проверил.]

В ответ — тишина.

Ся Сицин даже через экран мог представить, как Чжоу Цзыхэн злится и не может вымолвить ни слова. Чем больше он об этом думал, тем смешнее ему становилось. Он совсем забыл, что рядом всё это время преданно топчется потенциальный ухажёр. Тот, почувствовав, что его игнорируют, слегка кашлянул. 

— С кем это ты так весело общаешься?

Ся Сицин поднял голову и сходу ответил: 

— Хаски, которого я дома держу. — Едва он договорил, телефон снова пропищал.

[ZZH: Ты самый мерзкий человек, которого я когда-либо встречал.]

Что это за выражения, как у первоклассника? Где ему до настоящей суперзвезды? Вспомнив лицо Чжоу Цзыхэна, Ся Сицин вдруг почувствовал, что мужчина перед ним невероятно пресный — просто никакой. Он вежливо улыбнулся. 

— Извини, у меня дела. Нужно идти.

Тот явно не ожидал такого поворота. 

— Эй, а… можно добавить тебя в WeChat?

— Думаю, не стоит. Спасибо за сигарету. — Ся Сицин уже собрался уходить, но тот остановил его.

— Почему не стоит? Просто подружимся.

Ся Сицин терпеть не мог, когда к нему пристают. Его лицо помрачнело, и он отчеканил: 

— Потому что мы оба активы. 

Увидев, как у того лицо о темнеет, то бледнеет, Ся Сицин рассмеялся от злости. 

— Удивляюсь, почему все, кто на меня западает, хотят меня трахнуть? — С этими словами он хлопнул мужчину по плечу и ушёл.

Недокуренную сигарету он выбросил в придорожную урну.

Сев в такси, Ся Сицин получил новое сообщение.

[ZZH: Верни мою одежду.]

Всё не унимается… У звезды разве так много свободного времени? В голове Ся Сицина вдруг возникла пакостная идея.

***

На самом деле Чжоу Цзыхэн был совсем не свободен. На следующий день после съёмок шоу его позвали на помощь знакомому режиссёру. Его фильм был почти закончен, но одного довольно важного второстепенного актёра внезапно уличили в измене, и пользователи Weibo всё никак не могли остановиться и продолжали обсуждать эту драму. В итоге режиссёру пришлось вырезать все сцены с тем актёром, но это повлекло проблемы для сюжетной линии, так что пришлось просить помощи у Чжоу Цзыхэна.

Три дня Чжоу Цзыхэн практически жил на площадке — и только так успел снять все недостающие сцены. Актёр, игравший с ним сцену, тоже пострадал — у него случился спазм желудка. И только тогда Чжоу Цзыхэн наконец смог выкроить минутку, чтобы отдохнуть в своём складном кресле.

Вспомнив, как Ся Сицин утащил его одежду, Чжоу Цзыхэн пришёл в ярость: он ведь сделал такое большое одолжение, а тот не только не подумал сказать спасибо, но ещё и, между прочим, прихватил чужое, из-за чего утром ему даже надеть было нечего. И ещё спрашивает, не сделал ли он с ним чего??

Чжоу Цзыхэн, откинувшись на спинку кресла, быстро-быстро настрочил в телефоне целую длинную тираду с поучениями, но перед отправкой начал удалять всё по одному предложению.

Он же знал, что этот человек — беспринципный негодяй: чем больше его ругаешь, тем он больше радуется. И что, ещё пытаться поучать его? Ну уж нет, хватит. Не желая больше тратить слов, Чжоу Цзыхэн в конце концов отправил лишь короткое: 

— Верни мою одежду. — И, положив телефон на живот, прикрыл глаза, чтобы немного отдохнуть.

Не прошло и минуты, как телефон завибрировал.

Чжоу Цзыхэн взял телефон и открыл новое сообщение.

Это была фотография от Ся Сицина.

Если точнее — фотография, где он позировал с голым торсом, в надетой поверх серо-зелёной ветровке Чжоу Цзыхэна, причём молния была расстёгнута.

На самом деле, открытых взгляду участков кожи было не так много, но полуприкрытая курткой полоса обнажённого тела от ключиц до талии… — эффект был ещё более двусмысленным. Скрытые в тенях линии пресса, V-образные линии, уходящие вниз к краю чёрных спортивных брюк с низкой посадкой.

Этот похабник……

— Сяо Хэн, чем это ты так увлёкся? — К нему подошёл актёр постарше. Чжоу Цзыхэн запаниковал, поспешно вышел из WeChat. — А? Н-ничего, в Weibo сижу.

— Сплетни читаешь? Да ты же уже столько лет в этих кругах, и до сих пор любишь сплетни? — Актёр рассмеялся. — Режиссёр тебя зовёт.

— Хорошо, сейчас иду.

Чжоу Цзыхэн смущённо убрал телефон и подошёл к режиссёру. Пока тот объяснял ему сцену, Ся Сицин успел настрочить десятка два сообщений — телефон в кармане вибрировал без остановки.

— Сяо Чжоу, у тебя телефон как электрическая зубная щётка, — пошутил режиссёр. — Посмотри, может, что-то срочное?

Какое уж там срочное. Чжоу Цзыхэн смущённо покачал головой. 

— Потом посмотрю.

***

Ся Сицин чуть не умер от смеха — за свои двадцать пять лет он впервые встретил настолько забавного типа. Тогда, забирая его куртку, он сразу сделал фото, и вот пригодилось.

— Приехали.

Выйдя из машины, Ся Сицин позвонил Чэнь Фану. Вскоре из офисного здания вышел высокий парень с короткой стрижкой, в строгом костюме, который ещё издалека помахал ему.

— И правда без машины. — Чэнь Фан, смеясь, толкнул Ся Сицина плечом. — Слушай, Цичэнь сказал, ты на днях снимался в шоу? Ты что, собираешься дебютировать? А я как раз ломал голову, куда бы мои сенсационные слухи слить.

Ся Сицин слегка приподнял подбородок и окинул Чэнь Фана взглядом. 

— Только попробуй.

— Не смею, не смею, — Чэнь Фан хихикнул, доставая ключи. — Пошли, покажу нашему брату Цину апартаменты. Слушай, ты вечером занят? Пойдём вместе поужинаем.

— Не занят. Разве у меня вообще могут быть дела? — Ся Сицин сел на пассажирское сиденье, и, пристёгивая ремень безопасности, вдруг вспомнил того недотёпу Чжоу Цзыхэна и не сдержал улыбки.

— Ты прямо богатый бездельник. — Чэнь Фан вздохнул, заводя машину. — Счастливчик. А я каждый день не хочу на работу.

Щёлкнув замком ремня, Ся Сицин взглянул на Чэнь Фана. 

— Если бы я тебе это счастье отдал, взял бы?

Вспомнив весь тот бардак, что творится в семье Ся Сицина, Чэнь Фан понял, что ляпнул лишнее, и поспешил исправиться: 

— Ну переродиться таким красавчиком, как ты — такое счастье я бы точно взял. Сразу бы в шоу-бизнес пошёл, чтобы зарабатывать одним лицом.

— Хватит тебе. — Ся Сицин прислонился головой к окну, болтая с Чэнь Фаном о том о сём. Время было не самое загруженное, машина ехала довольно спокойно, только вот почему-то перед глазами то и дело всплывало лицо Чжоу Цзыхэна, — его растерянный, но пытающийся сохранить достоинство вид, когда Ся Сицин его дразнил.

Апартаменты, куда его привёл Чэнь Фан, действительно были хороши: почти в центре города, но при входе в комплекс была система безопасности, то есть попасть внутрь могли только жильцы.

— Лифт работает по отпечатку пальца. На площадке всего две квартиры. Пока что можно пользоваться ключом-картой, —  сказал Чэнь Фан, входя внутрь. В лифте действительно не было кнопок с указанием этажей. — Ну как, неплохо, да?

Когда двери лифта открылись, Чэнь Фан пошёл вперёд, объясняя: 

— Здесь, выйдя, сразу попадаешь в коридор, а дальше — две двери. — Он указал на правую. — Вот эта, о которой я говорил.

Ся Сицин посмотрел на левую дверь. 

— А эта?

— Говорят, её продали сразу после открытия продаж, но данные клиентов конфиденциальны, и я не знаю, кто именно там живёт. В любом случае, либо богачи, либо толстосумы, мелкие знаменитости такое не потянут. — Чэнь Фан картой открыл дверь.

Внутри всё действительно было отлично. Панорамные окна вместо стен, стоило войти — и свет заполнял всё пространство. Просторная гостиная с самой простой отделкой, а лестница на второй этаж была сделана в виде спирали Фибоначчи — очень красиво.

— На втором этаже есть тёплый бассейн, — Чэнь Фан подмигнул Ся Сицину. — Хоть вечеринки устраивай. Ну как?

— Хорошо, беру. — Характер Ся Сицина никогда не был нерешительным, — он сразу оплатил покупку и потащил Чэнь Фана ужинать и выпить.

Выпив, люди становятся разговорчивее, особенно давние друзья. Чэнь Фану ужасно хотелось расспросить о съёмках реалити-шоу, он засыпал вопросами, и Ся Сицину пришлось подробно обо всём рассказать. Чэнь Фан был не глуп: слушая, он всё больше удивлялся, — когда Ся Сицин говорил о других, он оставался обычным вялым типом, но едва речь заходила о Чжоу Цзыхэне, как он сразу оживлялся, выражение лица менялось.

— Эй, стой-стой. Чжоу Цзыхэн — это тот актёр, который тебе раньше нравился? — Чэнь Фан остолбенел. — Так ты пару дней назад провёл ночь с суперзвездой?!

Хорошо, что это был отдельный кабинет, иначе Ся Сицин уже завтра оказался бы в горячих темах Weibo с пометкой «скандал».

— Не вышло, — Ся Сицин отпил немного вина и покачал бокалом. — Он спал на диване, я — в кровати. А среди ночи я ушёл.

— Да ладно! — Чэнь Фан вдруг расхохотался, чуть не падая со стула. — Чтобы ты, Ся Сицин, провёл ночь в одной комнате с парнем и ничего не сделал?

— Слушай, ну что ты несёшь? Я что, настолько распущенный? — Ся Сицин приподнял бровь, допивая вино.

Чэнь Фан снова расхохотался. 

— Распущенный-не распущенный — ты сам-то не знаешь? Ты же тот, кто «завалил целую сотню» [4].

Ничего не сделать — действительно, это было не в его стиле.

Сообщения в WeChat будто канули в воду. Ся Сицин лениво ткнул пальцем в телефон, — экран загорелся и погас. Прошло уже так много времени, а Чжоу Цзыхэн всё не отвечал.

Чэнь Фан, видя, что он опустил голову, не удержался от подколки. 

— Что это ты всё в телефон уставился. Ждёшь сообщений от какой-нибудь пассии?

— Пф, в последнее время я целомудренен, как нефрит. — Он ткнул в аватарку Чжоу Цзыхэна. Странно, взрослый мужик, а на аватарке у него бумажный цветочек.

Очень по-детски.

Вспомнив образ примерного ученика и паиньки Чжоу Цзыхэна, Ся Сицин не сдержал улыбки. Ради забавы он нажал «изменить ник» и сменил простое имя Чжоу Цзыхэна в WeChat на четыре иероглифа:

[Эталон нравственности]

Ся Сицин и сам не знал, что на него нашло, и почему он тратил на это время. Возможно, потому что Чжоу Цзыхэн всё-таки знаменитость, и даже если хочешь затащить его в койку, план всё же должен быть продуманным.

А может, потому что Чжоу Цзыхэн был слишком трудной добычей.

А таких он любил больше всего.

***

Выслушав объяснения режиссёра, Чжоу Цзыхэн уже собрался уходить, но режиссёр остановил его. 

— Сяо Хэн, не уходи. Последние дни ты так тяжело работал. Пошли со всеми поедим чего-нибудь вкусного, я угощаю. — Чжоу Цзыхэн обычно не ходил на такие застолья, но с этим режиссёром у него были близкие отношения, тот опекал его с детства, и он не мог отказаться, поэтому пошёл вместе со всеми.

За едой и разговорами он совсем забыл о той истории с Ся Сицином.

— Будешь пить? — Актер, игравший главную роль, направил горлышко пивной бутылки на Чжоу Цзыхэна.

— Сяо Хэн не пьёт, не наливай ему. — Чжоу Цзыхэн ещё не успел ответить, как режиссёр ответил за него. — Эй, сяо Хэн, я с тобой всё говорил, а ты даже в телефон не глянул. Наверное, кто-то ищет, столько сообщений подряд написал! Посмотри скорее, как бы я тебе не помешал с каким-то важным делом.

Какое уж там важное дело… — мысленно усмехнулся Чжоу Цзыхэн.

Без особых ожиданий он открыл телефон, и выскочила целая серия сообщений от Ся Сицина.

[ZZH: Верни мою одежду.]

[Tsing: Хочешь назад свою одежду? Умоляй.]

[Tsing: Ты точно той ночью ничего со мной не сделал? А то у меня смутное ощущение, что кто-то трогал моё лицо. Ты не воспользовался мной, пока я был в отрубе? Не скажешь по тебе — такой честный с виду человек.]

[Tsing: Серьёзно, как я тебе вообще? Может, закрутим? Чувствую, наши взгляды не совпадают, друзьями не стать, но можем заняться чем-то другим — тоже вариант.]

[Tsing: Правда, ты мне очень нравишься — но не как фанату.]

[Tsing: А так, что могу возбудиться даже от одной твоей куртки.]

Дойдя до последнего сообщения, Чжоу Цзыхэн ощутил, как его картина мира рушится. Боясь, что сидящие рядом увидят переписку, он в панике прикрыл её рукой, но случайно ткнул в профиль Ся Сицина.

Он сменил аватар! Сделал ту отправленную ему сегодня фотографию своей аватаркой!

Он что, с ума сошёл?!

Чжоу Цзыхэн смотрел на фотографию, смотрел долго, и наконец, скрипя зубами, сменил ник Ся Сицина в WeChat на четыре иероглифа, которые, по его мнению, лучше всего ему подходили:

[Террорист]

[1] В оригинале разговорное, шутливое выражение 丢人丢到姥姥家了 (diūrén dōu diū dào lǎolao jiā le) — букв.  «опозорился так, что позор дошёл аж до бабушкиного дома».

[2] 送佛送到西 (sòng fó sòng dào xī) — «если уж сопровождаешь Будду, доведи его до Запада». Запад в буддийской традиции — это Западный рай или Чистая земля Будды Амитабхи, куда стремятся Будды и верующие.

[3] 肥水不流外人田 (féi shuǐ bù liú wàirén tián) — оригинальная идиома звучит как «удобренная вода не должна течь на чужое поле», т.е. выгода должна доставаться своим, и в речи Ся Сицина превращается в шутливую угрозу.

[4] 百人斩 (bǎi rén zhǎn) — «тот, кто зарубил сотню человек». Изначально выражение из военного лексикона, в современном языке стало сленгом про сексуальный опыт :)