Лермонтовский очерк «Кавказец» пришел к читателю сравнительно недавно - в 1928-1929 гг., когда его обнаружил и опубликовал Н.О. Лернер. Долгое время он воспринимался как комментарий к «Герою нашего времени». Именно так рассматривали произведение И.Л. Андроников, С.Н. Дурылин, В.А. Мануйлов. И.Л. Андроников даже высказал мысль, что Лермонтов в «Кавказце» «восполняет недосказанное в «Герое нашего времени» .
Сборник «Созерцание» (Betrachtung), изданный Э.Ровольтом, вышел в 1912 году. В него включены рассказы Кафки с 1904 г. Темой первого сборника становится неуверенность наблюдающего, потерянность «созерцателя», который находится «снаружи» и пытается проникнуть в сумятицу окружающих его вещей.
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Судя по дневниковым записям Камю, очерк «Лето в Алжире» создавался с середины 1937 года по середину 1938 года. Фрагменты очерка публиковались в журналах «Риваж» и «Ле ревью альжерьенн».Жак Эргон, которому посвящен очерк, в 1939 году был преподавателем филологического факультета Алжирского университета и членом редколегии журнала «Риваж».В начале очерка упомянуты путешествия 1936–1937 годов по Франции, Центральной Европе и Италии (подробнее о них рассказано в очерке «Со смертью в душе» из сборника «Изнанка и лицо»).
Его слёзы попали на нагробный камень восемнадцатилетней Дианы де Форе на кладбище Пер-Лашез, и она проснулась… Входит в: — сборник «Полуночный танец дракона», 2002 г.
В смерти — вся вопиющая несправедливость творения, самая для каждого личная и самая вместе с тем универсальная из трагедий, ведомых человечеству. Блажен тот, кто однажды вдруг упал замертво на ходу, не успев об этом задуматься. Блажен и слеп — ведь ему так и не довелось постичь конечную истину всех истин.В «Мертвых без погребения» пятерке схваченных партизан счастливое неведение не угрожает: в отличие от товарищей, павших накануне в заранее обреченной на провал атаке, им отведено несколько «лишних» часов, когда просто-напросто ничего не остается, как думать. Думать о предстоящих пытках и смерти, точнее — о себе в свете неминуемой смерти. Они ничем больше не могут помочь тем, с кем прежде сражались…