Оцените Преступление Сильвестра Бонара

Об этом городе без малейшего преувеличения можно сказать — он был, есть и будет; перефразируя известную песню — был, есть и останется Вечным. Тому, кто оказался в этом городе, открывается панорама мировой истории с древнейших времен и до наших дней: холмы, видевшие республику, на которую равняются современные демократии; дворцы и храмы — наследие величайшей в истории человечества империи; катакомбы первых христиан, церкви и соборы, прославившие в веках христианскую религию; монументы Нового времени и приметы сегодняшнего дня — неоновые сполохи рекламы, модернистские архитектурные проекты, автомобильные «пробки» на запруженных улицах.

В рассказе «В жизни грядущей», написанном в двадцатые годы, Форстер обратился к жанру притчи, чтобы, не будучи связанным необходимостью давать бытовые и психологические подробности, наиболее отчетливо и модельно выразить главную мысль — недостижимость счастья в этой, а не в загробной жизни.

Каково это, жить на Земле последние месяцы, дни, часы перед вселенской катастрофой, зная, что спасения нет. В этот последний миг жизни человечества вдруг заявили о себе многочисленные инопланетные цивилизации. Что же они скажут землянам перед концом света?..© vveВ начале книги приведены краткие сведения об авторе.

Загадочные сторожевые башни выросли по всему городу. Кто скрывается за стёклами башен, кто наблюдает оттуда за жителями? Никому не известно. Но одним своим присутствием башни сковывают и подавляют любое движение: разве решится кто на дерзкий шаг или неосторожное слово под их неусыпным оком? © Zofo Входит в: — сборник «Passport to Eternity», 1963 г. — сборник «The Four-Dimensional Nightmare», 1963 г. — сборник «Chronopolis and Other Stories», 1971 г. — сборник «The Complete Short Stories of J. G. Ballard», 2001 г.

"Холодной весной этого года мне выпало на долю оказаться на одном из курортов во время мертвого сезона. Жестокий северо-восточный шквал забросил меня туда из чужих краев, и я провел там в одиночестве три дня, полный решимости поработать на славу..."

Юнгер писал «На мраморных утесах» в 1937-м, а читал корректуру уже на фронте, в 1939 году. Это был его первый художественный роман и одновременно изысканная эпитафия на надгробии всей предыдущей эпохи — временном отрезке между двумя мировыми войнами, когда консервативные взгляды еще не означали принадлежности к властной элите, а немецкие писатели еще могли быть желанными гостями в литературных салонах Парижа. Чуткое сердце чувствует пульс самой «истории в зародыше», возвышенный ум провидит неизбежное — скоро все будет кончено. Никто не спасет Большую Лагуну, этот маленький мир гармонии природы и человеческого духа, от варварских банд Старшего Лесничего, олицетворения насилия власти и хаоса, несомого…

В том входят рассказы из «Новой Азбуки» и четырех «Русских книг для чтения», «народные рассказы»: «Чем люди живы», «Зерно с куриное яйцо», «Два старика» и др., а также фрагменты незавершенных исторических романов Толстого

Основной темой советской литературы в послевоенные годы было осмысление подвига народа в борьбе с фашистскими оккупантами. Писатели-фронтовики не могли не поделиться своими воспоминаниями о трагических событиях в жизни страны и советского народа. Правду о войне Некрасов нес и в следующих военных рассказах: «Рядовой Лютиков» (1948), «Сенька» (1956), «Судак» (1958), «Посвящается Хемингуэю» (1959), «Вторая ночь» (1960), «Новичок» (1963). (с) По материалам сети интернет