Отзыв на книгу Сатанинское танго

Главное достоинство этой книги заключается в коллосальном облегчении, которое вы испытаете, наконец закрыв её. После "танго" любой заурядный роман покажется глотком свежего воздуха, не сомневайтесь. Вас будет радовать хотя бы то, что в тексте присутствуют абзацы и отступы. В общем, всё по канону анекдота "купите козу - продайте козу".

"Сатанинское танго" — вязкая, тягучая муть, пропитанная беспросветной тоской. Это полная всепоглощающая безысходность. Стиль, который многие критики называют «гениальным» (господи, что это за люди?), на деле оказывается бесконечным полотнищем текста без абзацев, без пауз, слипшимся в  словесную жвачку. Возникает ощущение, что автор сознательно издевается над читателем, заставляя его продираться сквозь совершенно нечитабельный текст. 

Впрочем, я упорствовал и до последнего надеялся, что вот сейчас откроется глубокий смысл. Но нет. Иногда то, что коричневое и пахнет, - именно то, чем кажется. Герои омерзительные как на подбор. Это не трагические фигуры, вызывающие сочувствие, а жалкие, гнилые существа, в которых нет ни психологической глубины, ни искры жизни. Это вам не маленький человек Гоголя или Достоевского. Чтобы живописать таких персонажей, автор, очевидно, люто ненавидит если не всё человечесво, то как минимум несчастных венгров. Не знаю, чем ему так насолили венгры, но факт того, что автор давно проживает в Берлине, говорит сам за себя.

Чтобы вы понимали уровень п...ца, скажу только, что девочка, которая убивает кошку и кончает с собой в финале, оказывается самым «симпатичным» персонажем книги. То есть автор лишает нас возможности сопереживать или ассоциировать себя с героями. Повествование конечно же развивается на фоне непрекращающегося дождя, серости, холода, всё разрушается и покрывается плесенью. В общем, такой чернухе позавдовал бы сам Звягинцев. Может они друг у друга и вдохновлялись, конечно, не могу утверждать.

В общем, друзья мои, если это -- нобелевский лауреат по литературе, то плохи наши дела. Вот, собственно, мой главный вывод. Хотя, после Алексиевич я уже ничему не удивляюсь.