Онлайн чтение книги Возрождение Злобной Императрицы из Военной Династии The Rebirth of the Malicious Empress of Military Lineage
159.3 Случившийся инцидент

В столице Дин всегда происходило что-то новое, и свежие события дня быстро затмевали события прошлых дней. Например, судебный процесс между семьями Шэнь и Чэнь, все восприняли как шутку и сразу же забыли о нём. Что касается резиденции Шэнь, то она оказалась в такой же ситуации. Служанки всё ещё делали то, что должны были делать. Единственная разница заключалась в том, что в Цю Шуй Юань теперь была новая госпожа. Новая госпожа смогла завоевать расположение Шэнь Ваня, по-видимому полностью заменив Третью Шэнь Фужэнь.

Если сравнить Чан Цзай Цин с Чэнь Жоу Цю, то первая была гораздо лучше в налаживании отношений с окружающими. Скорее всего, это было потому, что у неё не было такого высокомерия и отчужденности, которые были у Чэнь Жоу Цю, а так как она была откровенна, это заставляло других чувствовать себя комфортно. Она не только нравилась Шэнь Ваню, даже Шэнь Гуй и Старая Шэнь Фужэнь чувствовали, что эта женщина была хорошей. Они считали, что это было мудрое решение, позволить Шэнь Ваню развестись с Чэнь Жоу Цю.

Шэнь Вань очень хорошо относился к Чан Цзай Цин, и Старая Шэнь Фужэнь даже специально нашла старшего монаха, чтобы тот осмотрел её. Монах сказал, что Чан Цзай Цин носит под сердцем мальчика. В конце концов, Старая Шэнь Фужэнь не стала беспокоиться о прошлом Чан Цзай Цин. Самой неотложной задачей резиденции Шэнь было как можно скорее получить потомка мужского пола, иначе другие начали бы смеяться над тем, что резиденция Шэнь не могла продолжить свою родословную.

Шэнь Вань всегда улыбался. Чан Цзай Цин не только посоветовала ему тактику, но и в резиденции всё было организовано должным образом, казалось, что новая госпожа была очень умела, что делало его ещё более счастливым и расслабленным. Умение писать стихи и владение каллиграфией, умение вести домашнее хозяйство и помогать в карьере, скорее всего, ни одного мужчину не оставит равнодушным.

В этот день Чан Цзай Цин и Шэнь Вань болтали во дворе. Чан Цзай Цин была укутана в тёплую шубу, рядом с ногами стояла жаровня, а в руках - грелка для рук. Поскольку Шэнь Вань боялся, что она простудится, то приказал всем служанкам хорошо за ней присматривать.

- У Господина сегодня появилось немного свободного времени, - сказала Чан Цзай Цин.

- Не только сегодня. В эти дни нет дел в императорском дворе, таким образом, я могу больше времени проводить с тобой и ребёнком, - Шэнь Вань взял её за руки и улыбнулся.

- Это действительно прекрасно. Ребёнок сможет стать ближе к Отцу, - Чан Цзай Цин улыбнулась.

Эти слова порадовали Шэнь Ваня.

- В настоящее время моё сердце надеется только на то, что ты родишь ребёнка, тогда это будет стоить всех потраченных усилий, - он обнял Чан Цзай Цин и вздохнул.

Чан Цзай Цин заметила, что на сердце у Шэнь Ваня не было спокойно, поэтому спросила:

- Господин всё ещё обеспокоен вопросом о Пятой Молодой Леди Шэнь, как и несколько дней до этого?

У Шэнь Ваня не было никакой возможности повлиять на развитие событий, будь то понукания Шэнь Мяо к замужеству с Принцем Чжоу или же налаживании отношений между Маленькой Пятёркой и всё тем же Принцем Чжоу. Несмотря на то, что Чан Цзай Цин не знала, зачем Шэнь Ваню так много нужно было сделать, она знала, что этот вопрос наверняка был связан с его карьерой.

Шэнь Вань покачал головой и горько рассмеялся.

- В последние дни Шэнь Синь очень хорошо присматривает за Шэнь Мяо, и она даже не покидает резиденцию, поэтому не получается найти возможность. Такая безупречная защита, с чего начать? - договорив это, он стал совершенно апатичным. - Это не может так продолжаться.

Глаза Чан Цзай Цин наполнились задумчивым выражением, а затем она улыбнулась:

- Что такого сложного в этом? Если Пятая Молодая Леди Шэнь не выходит из дома, то нужно найти причину, которая заставит Пятую Молодую Леди Шэнь выйти. Кстати об этом, если Пятая Молодая Леди Шэнь выйдет и Генерал Шэнь узнает об этом, он наверняка позволит ей взять с собой отряд охранников. Учитывая опыт Генерала Шэня, люди, окружающие её, безусловно, будут хорошо обучены, поэтому, если кто-то действительно захочет что-то сделать, он должен всё закончить с первой попытки. Лучше позволить Пятой Молодой Леди Шэнь тайно покинуть резиденцию, чтобы Генерал Шэнь не узнал об этом. Вот так было бы гораздо проще.

Глаза Шэнь Ваня заблестели. Он задумался на мгновение, прежде чем покачать головой:

- В повседневной жизни у Шэнь Мяо нет никаких секретов, поэтому будет трудно до нее добраться, - ранее Шень Мяо была в хороших отношениях с Молодой Леди по имени Фэн Ань Нин, но в эти дни та также послушно оставалась в резиденции Фэн. Таким образом, если использовать имя Фэн Ань Нин, то Шэнь Мяо определённо будет начеку.

- Молодая девушка, какой бы спокойной она ни была, всегда будет робкой, а её сердце будет беспокойным. Почему бы Господину не попытаться зайти с другой стороны? Например, использовать в качестве приманки родителей или старшего брата Пятой Молодой Леди Шэнь. Сказать, что они находятся в опасности или что-то в этом роде. Как только в её сердце поселится паника, независимо от того, насколько обычно спокойна Пятая Молодая Леди Шэнь, можно догадаться, что она сойдет с ума, когда дело будет касается её кровной семьи. Господин, возможно, пожелает воспользоваться этой возможностью, - Чан Цзай Цин мягко улыбнулась.

Когда Шэнь Вань услышал это, он сначала тщательно обдумал всё, прежде чем крепко схватить Чан Цзай Цин за руки:

- Даже при том, что есть некоторые недочёты, это всё ещё хорошая идея. Если всё тщательно обдумать, возможно, можно будет её использовать. Ты всегда удивляешь меня, - он посмотрел на Чан Цзай Цин с некоторым волнением, а его взгляд наполнился признательностью.

- Господин действительно умеет шутить. Теперь, когда я следую за Господином, я сделаю всё возможное, чтобы помочь Господину. Несмотря на то, что дело не является честным и непорочным, Цзай Цин также знает, что у неё нет ни отца, ни сыновей, поэтому Цзай Цин ставит Господина на первое место, - Чан Цзай Цин слегка опустила голову и улыбнулась.

На самом деле, что касается интриг против Шэнь Мяо, это считалось злонамеренным планом. Несмотря на то, что в настоящее время Шэнь Вань был очень благодарен за эту замечательную тактику, которую придумала Чан Цзай Цин, но в будущем, если он подумает об этом, то сможет понять, что у Чан Цзай Цин было порочное сердце. Чан Цзай Цин сказала это, обосновав тем, что у неё не было ни отца, ни сыновей, а затем продолжила упоминать о том, что Шэнь Вань был для неё самым важным человеком, это не только порадовало Шэнь Ваня, он также начал ценить Чан Цзай Цин ещё больше и понял, что она была открытым человеком. Он наверняка думал, что эта женщина действительно была на редкость талантливой, ни капельки не думающей о себе.

Таким образом, Шэнь Вань взглянул на Чан Цзай Цин:

- С такой красотой, какие ещё желания могут быть у этого мужа?

- Встреча с Господином - это благословение для Цзай Цин. Цзай Цин не посмеет забыть то, как хорошо обращался с ней Господин, - покорно сказала Чан Цзай Цин. Чем сильнее она преклонялась и становилась незначительной, тем больше Шэнь Вань любил её, но он не видел проблеска гордости, который мелькнул в глазах Чан Цзай Цин.

В глазах Чан Цзай Цин мужчины и чувства - это не что иное, как дым и облака, которые проходили мимо глаз. Только когда человек действительно жил в нищете, он в полной мере понимал, насколько ценным является богатство. Она должна была крепко ухватиться за Шэнь Ваня, но причиной был не сам Шэнь Вань, как человек, а его образ жизни, в котором не нужно было беспокоиться об одежде и еде. Чан Цзай Цин отличалась от Чэнь Жоу Цю. Чэнь Жоу Цю любила Шэнь Ваня в своём сердце, поэтому Чэнь Жоу Цю и потеряла рассудок из-за действий Шэнь Ваня. Чан Цзай Цин же, любила богатство резиденции Шэнь и положение жены чиновника, поэтому она была трезвомыслящей и понимала, что нужно сделать.

Такой человек, как Чэнь Жоу Цю, такая умная и опытная женщина, в конце концов, впала бы в такое же состояние, как и Шэнь Вань сейчас. Чан Цзай Цин же, понимала в своем сердце, что только поэзии, песен и романтики будет недостаточно, чтобы понять сердце этого человека. Женщина должна была продемонстрировать свои таланты и позволить Шэнь Ваню почувствовать, что она ему полезна, тогда Шэнь Вань не бросит её.

Чан Цзай Цин справилась очень хорошо.

Шэнь Вань сопроводил Чан Цзай Цин перед отъездом, так как у него всё ещё были некоторые официальные обязанности. После тщательного инструктажа служанок Чан Цзай Цин, он ушел со своими слугами.

После возвращения в свой кабинет, к нему подошла личная служанка и передала письмо:

- Господин, люди у двери сказали, что кто-то принёс письмо и специально упомянул, чтобы его передали Господину лично, но никто не знает, кто именно его отправил.

Шэнь Вань взял письмо и увидел, что верхняя часть конверта пуста. Было очевидно, что кто-то боялся, что это заметят другие. Должностные лица императорского двора, вроде них, время от времени имели дела с конфиденциальными документами, поэтому Шэнь Вань не осмелился затягивать с этим делом и быстро открыл письмо.

После вскрытия письма, первая строка сразу же ошеломила Шэнь Ваня.

Эта строка звучала так:

[Третий Господин Шэнь, знаете ли вы, что ваша любимая Гуй Це поношенный ботинок?]

Шэнь Вань не мог успокоиться. Он держался за стол и собирался с силами, прежде чем быстро прочитать письмо.

Письмо было написано простенько, но содержание письма было совсем непростым. В нём упоминалось, что Чан Цзай Цин уже была замужем за кем-то из провинции Лю и даже имела сына. Теперь она вошла в резиденцию Шэнь и стала Гуй Це Шэнь Ваня, но самое главное в настоящее время было то, что Чан Цзай Цин не развелась со своим первым мужем. Если это было правдой, то можно было бы сказать, что Шэнь Вань похитил чужую жену и на него можно было бы подать в суд.

Сначала Шэнь Вань не поверил и презрительно посмотрел на это письмо. Он даже задавался вопросом, было ли это доказательством провокации Чэнь Жоу Цю. Однако, когда он прочитал последнюю строку письма, то был ошеломлённо и на месте онемел.

[В интимной зоне у Чан Цзай Цин есть небольшое красное родимое пятно.]

Это действительно было так.