"Мы не в изгнании - мы в послании", - так написала Нина Николаевна Берберова в своей знаменитой книге "Курсив мой". Ее проза пришла к российскому читателю почти одновременно с романами-биографиями "Железная женщина" и "Чайковский: история одинокой жизни". Летописец жизни русской эмиграции, Нина Берберова и в прозе верна этой теме. Но если в "Курсиве…" повествуется о судьбах людей известных, даже знаменитых, то в "рассказах в изгнании" герои - а чаще героини - оказываются в чужой стране как песчинки, влекомые ураганом. И бессловесная аккомпаниаторша известной певицы, и дочь петербургского чиновника, и недавняя гимназистка, и когда-то благополучная жена, а ныне вышивальщица "за 90 сантимов за час", - все они пытаются выстроить дом на бездомье… "Но вечерами она возвращалась в единственное место на свете, все в тот же цыганский кабак. И минутами, когда она сидела там, под грохот музыки, в ресторанном удушье, она забывала на лице выражение обиды. И рука, протянувшаяся к ней через столик, - плотная, короткая мужская рука с открытым портсигаром, - принадлежала человеку, которому понравилось в ней именно ее усталое и растерянное лицо".
