Онлайн чтение книги Брак с калекой в 70х Married to a Disabled Man in the 70’s
50 Дополнительная история №5

Сун Цинхань действительно не ожидал, что не успеет вовремя.

Он и так двигался очень быстро!

Однако лицо Су Цзяоцзяо было настолько серьезным, что даже если бы Сун Цинхань притворился жалким, она бы не отпустила его:

— Если ты что-то сказал, то должен держать слово, иначе мы оба станем людьми без доверия!

— Эй!.. — Сун Цинхань открыл рот, желая возразить.

В конце концов, это же было дело между мужем и женой. Однако как бы он ни хотел сказать это, но не мог. Особенно когда открыл рот, Су Цзяоцзяо притворилась, что смотрит на него в гневе. Хотя он и знал, что она притворяется, Сун Цинхань все равно не мог ее опровергнуть, и мог только тихо вздохнуть.

Сун Цинхань был очень расстроен.

Они были на улице, и он даже не мог «преподать» ей урок.

Су Цзяоцзяо торжествующе усмехнулась. На самом деле никакого тайм-аута не было. Сун Цинхань точно рассчитал время. Но она подумала об этом заранее, поэтому и сняла часы с его руки.

Даже если он пришел вовремя, то не мог узнать об этом без часов, верно?

Она не привыкла жить в чужом доме, даже если это были родители Сун Цинханя. Тем более ей казалось, что звукоизоляция в их комнате была не очень хорошей. Ведь в деревне они хорошо ладили друг с другом чуть ли не каждую ночь.

Су Цзяоцзяо вполне наслаждалась всем этим, потому что это не было отталкивающим. И, конечно же, у Сун Цинханя была хорошая фигура, поэтому ее воля к сопротивлению не была такой сильной. И даже если она не хотела, то ее могли не отпустить.

Чтобы избежать неловкости, как когда тетя Ван услышала их в первый раз, Су Цзяоцзяо решила спать отдельно.

Они были молодыми людьми с горячей кровью, так что нужно было быть острожными.

С этими мыслями Су Цзяоцзяо посмотрела на мужчину рядом с собой.

У него была короткая стрижка, открывавшая все его лицо, а кожа, ставшая намного светлее после того, как он некоторое время не работал на поле, придавала ему более цивилизованный вид, немного больше напоминая Сун Хуайцзиня.

Увидев, что его губы были сжаты, брови нахмурены, а выражение лица стало более свирепым, чем раньше, Су Цзяоцзяо почувствовать себя немного виноватой. Поэтому девушка дотронулась до его руки и спросила нежным голосом:

— Цинхань~, ты не счастлив?

На этот раз Сун Цинхань не стал сразу же качать головой, чтобы уговорить ее, а посмотрел на нее и снова молча опустил глаза.

Сердце Су Цзяоцзяо затрепетало. Она чувствовала себя виноватой.

Но вскоре девушка заставила себя быть более серьезной. Иначе она потеряет лицо перед своими свекрами, что было бы еще более позорным!

Хорошо то, что даже если Сун Цинхань был несчастлив и подавлен, он все равно хорошо относится к Су Цзяоцзяо. Покупал ей любую еду или вещь. Он тратил деньги на жену очень спокойно, даже не моргнув глазом.

Вдвоем они с радостью собрали кучу вещей и вернулись обратно.

Однако когда они подошли к входу в общину, то увидели неожиданного посетителя. Это был Сун Юань, одетый в потрепанную одежду. Его кожа была слишком светлой для здорового человека, глаза налитые кровью, а губы очень бледные. Он и так был не очень красив, и гены родителей Сун были налицо.

Теперь, когда этот парень впал в немилость, то выглядел еще более неприглядно.

В этот момент он то и дело переругивался с привратниками, и в его голосе слышалось легкое раздражение:

— Идите и скажите им выйти! Или впустите меня!

Двое привратников тоже были немного напуганы, так как все, кто был здесь много лет, знали о состоянии Сун Юаня, и каждый из них не решался что-то сделать против него, но все же настаивали:

— Извините, наши правила таковы, что вы не можете войти. Ваши приемные родители скоро выйдут.

При этих словах Сун Юань расстроился еще больше:

— Какие приемные родители, это мои собственные родители!

Привратник хмыкнул и замялся, в его глазах мелькнул намек на презрение, но он ничего не ответил.

Кто не знал, что его подменили настоящие родители, и именно так он смог прожить привилегированной жизнью более двадцати лет.

Привратник не впускал его, и его приемные родители тоже не выходили, поэтому лицо Сун Юаня было чрезвычайно уродливым. Когда он хотел сказать еще несколько резких слов, то заметил двух людей позади себя. Его лицо еще сильнее исказилось, и он воскликнул:

— Это ты!

Выражение лица Сун Цинханя, которого только что немного успокоила Су Цзяоцзяо, внезапно стало холодным. Он снова нахмурился, поджал губы и, не собираясь обращать на парня внимание, направился к двери.

Два привратника с улыбкой сказали:

— Извините, мы сейчас откроем дверь.

Ворота общины были закрыли непосредственно из-за Сун Юаня, и теперь, чтобы им войти, их нужно было снова открыть.

— Спасибо, — Сун Цинхань кивнул.

Су Цзяоцзяо было все равно, и она не собиралась обращать на это внимание, следуя за Сун Цинханем.

Не успели они дойти до двери, как перед ними встал Сун Юань с черным лицом и закричал:

— Что ты имеешь в виду? Разве ты меня не видишь?

Сун Цинхань сказал легким тоном:

— У меня всегда было такое отношение к семье Сун из деревни.

Сун Юань стиснул зубы:

— Я не такой! Они не имеют ко мне никакого отношения!

— О, — Сун Цинхань снова ответил совершенно равнодушно.

Его взгляд и тон голоса прямо-таки возмутили Сун Юаня. Он закатил глаза, прикрыл сердце и прислонился к воротам.

Двое привратников запаниковали:

— Может, отправить его в больницу? Если с ним что-то произойдет, то это, безусловно, будет большим делом!

Сун Юань покачал головой и сказал холодным голосом:

— Если со мной что-то случится, виноваты будут эти двое! Я не пойду в больницу! Если умру...

Когда он смотрел, как Су Цзяоцзяо и Сун Цинхань заходили внутрь общины, ему захотелось воспользоваться ими, чтобы тоже войти.

Но из-за двух спешащих фигур ему пришлось прервать свои проклятья на середине. Он мог только со слезами на глазах крикнуть:

— Мама и папа…

Остановивший его привратник молча удалился, вытер выступивший от испуга пот, полностью открыл двери и сел в стороне в своей комнате, глядя через стеклянное окно на происходящее снаружи.

Голос Сун Юаня был полон обиды и слез.

Цзи Я и Сун Хуайцзинь оба подсознательно почувствовали жалость к этому сыну. Они как раз собирался заговорить, как увидели своего собственного сына и невестку. Выражение их лиц внезапно застыло. Цзи Я быстро отреагировала и сказала:

— Цзяоцзяо и Цинхань, вы вернулся. Сильно устали?

Сун Цинхань покачал головой:

— Нет, я не устал.

После этого он остался стоять на месте и смотрел на родителей, не собираясь уходить.

Если они будут по-прежнему так же добры к Сун Юаню, то ему придется пересмотреть свои будущие отношения с ними.

Су Цзяоцзяо поджала губы и улыбнулась, выражение ее лица было вежливым:

— Мама и папа, мы только что закончили ходить по магазинам и купили подарки для вас. Я выбрала подарок маме, а для отца был лично выбран Цинханем.

Когда господин Сун и его жена услышали это, у них сразу потеплело на сердце, и выражения их лиц становились все мягче и мягче.

Цзи Я, у которой обычно был довольно громкий голос, также сказала как можно более мягким тоном:

— Спасибо.

Сун Хуайцзинь продолжал кивать, глядя на своего сына.

Дело не в том, что кровное родство такое волшебное, а в том, что предыдущее поведение Сун Юаня было связано с их воспитанием. У него было слабое здоровье с самого детства. Они заботились о нем и заботились слишком тщательно, чтобы ему не приходилось беспокоиться о других вещах.

Но из-за этого Сун Юань воспринимал все как должное. У него не было благодарного сердца.

Родители учили его этому, но не могли принуждать, потому что, как только они заставляли, его сердцу становилось неуютно.

Два человека, которые никогда не испытывали сыновней почтительности от своего сына, внезапно услышали, что для них купили подарки. Сыну и невестке потребовалось много времени, чтобы принять их, и они оба раньше жили в сельской местности. Сун Цинхань и Су Цзяоцзяо были раньше сильно обделены, и у них было не так много сбережений на руках. Но после того как они получили карманные деньги, то подумали о том, чтобы подарить им подарки. Естественно, что оба родителя чувствовали себя очень хорошо.

Эта семья из четырех человек и сцена родительской любви и сыновней почтительности вызвала у Сун Юаня зависть. Когда-то он принадлежал к этой семье, и не мог удержаться, чтобы не выпалить:

— Это не твои деньги, не так ли? В конце концов, это звучит довольно лицемерно!

Су Цзяоцзяо странно посмотрела на него: «Срок действия карты правды еще не истек? Или последствия настолько серьезны?»

Система свахи подкралась незаметно: [Хозяйка, срок действия карты правды истек, но он так зол, что не держит язык за зубами.]

Су Цзяоцзяо не смогла сдержать улыбки.

Господин Сун и его жена тоже были уязвлены этими словами, и им стало неуютно. Лицо Цзи Я внезапно осунулось, и она холодно сказала:

— Я рада, что мы дали им эти деньги. Я потратила на тебя так много, но не просила ничего компенсировать! Если бы эти деньги были отданы моему собственному сыну, то многое еще бы осталось!

Сун Хуайцзинь последовал за ней и добавил:

— Что ты здесь делаешь? Все твои вещи были отправлены!

Сун Юань расстроился и с некоторым раздражением стиснул зубы. Он не знал, что случилось. Когда увидел эту сцену, особенно лицемерный вид человека, который лишил его всего, то был так зол, что в голове у него помутилось.

Но это не входило в его планы!

Сун Юань льстиво посмотрел на них:

— Я… я был не прав… Мама и папа, я просто скучаю по вам, ребята. В эти дни я плохо питался и хочу съесть жареный рис с яйцами, который мама обычно готовит…

В прошлом, когда он говорил это, Цзи Я сразу же готовила ему кучу вкусной еды или давала много денег, чтобы он мог пойти поиграть.

Но теперь, имея настоящего сына, особенно такого хорошего, супруги чувствовали себя еще сильнее виноватыми в том, что не смогли дать ему больше вещей. Снова взглянув на Сун Юаня, родители почувствовали сильную разницу.

Даже если между ними была более чем 20-летняя привязанность, но их собственный сын стоял и смотрел на них. Они абсолютно точно не могли бросить его ради приемного.

Цзи Я сказала с угрюмым лицом:

— Я больше не твоя мама. Твоя прописка была перенесена, а двое детей вернулись в свои семьи. То, что твои родители сделали с нашим сыном, мы никогда не сможем забыть. Не беспокойся, поторопись и возвращайся.

«Все кончено!»

Когда Сун Юань услышал эти слова, его охватило отчаяние, сердце вдруг словно ударило что-то. Ему стало очень больно, он почти не мог дышать и слабо крикнул:

— Мама…

После крика он упал на землю.

Два человека, Цзя Я и Сун Хуайцзинь, запаниковали и бросились за лекарствами и водой. Вскоре они накормили его лекарством.

Сун Цинхань повернул голову к привратнику, который наблюдал за ними:

— Пожалуйста, вызовите скорую помощь.

— Конечно! — тот кивнул и тут же позвонил.

Родители, которые уже накормили лекарством Сун Юаня, вздохнули с облегчением и вытерли пот со лба, Цзя Я встала на ноги, посмотрела на больного сына и тихо сказала:

— Давайте дождемся приезда скорой помощи.

— Цинхань, почему бы вам, ребята, не вернуться первыми? — спросил Сун Хуайцзинь. Он чувствовал, будто у него была нечистая совесть, когда сын наблюдал за ними.

Сун Цинхань, который всегда был послушным и честным, не согласился в этот раз:

— Все в порядке, мы вернемся вместе, когда приедет скорая помощь.

— Хорошо, — спокойно ответила Цзи Я.

Женщина многое дала Сун Юаню, но она также знала, что ее собственный сын важнее. Они уже достаточно обидели его, и она не будет отдавать все свое внимание приемному.

Даже если ее чувства к этому сыну все еще существовали.

Су Цзяоцзяо задумалась:

— Когда приедет скорая помощь, кто будет платить за прием?

Сун Цинхань посмотрел на человека, чьи глаза были плотно закрыты, а веки опущены, но он видел, что его глаза тайно двигались, и справедливо сказал:

— Естественно, что пациент будет платить.

Сун Хуайцзинь почувствовал себя немного неловко, но все же кивнул:

— Верно, мы с твоей матерью уже сделали все, что могли.

Умер ли он или жил дальше, их больше не волновало.

В этот момент лежащий на земле человек снова открыл глаза, дважды кашлянул, бледный и слабый, и жалобно посмотрел на них:

— Мама и папа, мне страшно одному, не могли бы вы поехать со мной в больницу?

Сердце Цзи Я смягчилось, и та почти кивнула, но как только увидела рядом с собой собственного сына, разум вернулся, и она стиснула зубы и сказала:

— Раз уж ты проснулся, мы вернемся первыми, и не называй нас мамой и папой.

Сказав это, она поспешно одернула мужа и повернулась, боясь, что если будет идти медленно, то ее сердце не выдержит.

Сун Цинхань опустил глаза и повел Су Цзяоцзяо за собой.

Все остальное можно вытерпеть, но это — нет!

Только…

Он взглянул на человека рядом, его тонкие губы были сжаты: «Подумает ли Цзяоцзяо, что я слишком хладнокровный?»

Тут он увидел, что Су Цзяоцзяо подняла на него взгляд, ее большие глаза были полны смеха, и она даже украдкой показала ему большой палец вверх, тихо сказав:

— Молодец!

— Кха-кха… — Сун Цинхань слегка кашлянул, чтобы заглушить смех, и уголки его губ скривились.

Автору есть что сказать:

Сун Цинхань: Я тоже думаю, что проделал хорошую работу, так что... ты можешь забыть о том, чтобы спать раздельно?

Су Цзяоцзяо: Мечтай!

Сун Цинхань: Ох…