Онлайн чтение книги Червь Worm
4 - 3

Удивительно, но именно Алек был тем, кто нарушил напряжённую тишину:

— Скажем так, можешь ли ты назвать хорошим день, когда ты получила свою силу?

Я не стала долго думать:

— Нет.

— Я бы не погрешил против истины, предположив, что день, когда ты обрела свою силу, был худшим днём в твоей жизни?

— Второй среди худших, — тихо ответила я. — Так это у всех так?

— Типа того. Единственные, кто получает их легко — кейпы второго поколения. Дети тех, у кого уже есть суперспособности.

Лиза наклонилась вперёд, упирая локти в стол.

— Поэтому если тебе нужна причина, чтобы считать Славу привилегированной сукой, то вот она.

— Почему? — спросила я. — Почему мы проходим через это?

— Это называется “событие-триггер”, — ответила мне Лиза. — Исследователи предполагают, что на каждого человека со способностями приходится пять потенциальных обладателей способностей, с которыми оно не произошло. Они должны оказаться на грани. Должны бороться или убегать, пока не подойдут к своему пределу, и не перешагнут через него. Тогда способности начинают проявляться.

— В целом, — сказал Алек, — для того, чтобы способности проявились, с тобой должно случиться что-то действительно дерьмовое.

— И это помогает объяснить, почему злодеи превосходят численностью героев в соотношении два к одному. — указала Лиза. — Или почему в странах третьего мира самый высокий процент людей со сверхспособностями. Не кейпов, а именно людей со сверхспособностями.

— А что с теми, чьи родители обладают способностями?

— Им не нужно оказываться в настолько критической ситуации, чтобы их способности пробудились. У Славы проявились её силы, когда она получила персональный фол во время игры в баскетбол на уроке физкультуры. Она упоминала об этом в нескольких интервью.

— Таким образом, ты попросила, чтобы мы рассказали тебе о худших моментах нашей жизни, — сказал Алек прежде, чем откусить очередной кусок гамбургера.

— Простите, — ответила я.

— Всё нормально, — заверил меня Брайан. — Это одна из тех вещей, которую ты можешь узнать только от других кейпов, а ты знаешь только нас. Возможно, ты узнала бы больше о триггерах, если бы прошла университетский курс парачеловеческих исследований, но сомневаюсь, что там бы ты смогла составить полную картину. Отчасти это нужно испытать самому.

Лиза протянула руку и потрепала меня по волосам:

— Не беспокойся об этом.

Почему я подняла тему происхождения сил? Из-за того, что в конечном итоге очередь дошла бы и до меня, и мне бы пришлось рассказать собственную историю.

Возможно, я этого и хотела.

— Лиза сказала, что вы, ребята, говорили обо мне, о том, что мне приходится нелегко и пытались угадать, что со мной стряслось, — смогла сказать я. — Не знаю, думаю, какая-то часть меня хочет поговорить об этом, и в целом ваши выводы верны. Хочу рассказать о том, как я получила свои способности. Правда, я не знаю, смогу ли я это сделать, не испортив вам настроение.

— Ты уже его испортила, дурында, — вставил Алек.

Брайан двинул его кулаком в плечо, заставив вскрикнуть. Бросив хмурый взгляд на Брайана, Алек неохотно добавил:

— Предполагаю, это значит — почему бы и нет.

— Давай, — подбодрила меня Лиза.

— Это некрасивая история, — сказала я. — Но я должна сказать кое-что прежде, чем начну. Я уже говорила об этом Лизе. Люди, о которых я буду говорить... я не хочу, чтобы вы мстили им ради меня. Я должна быть уверена, что вы не станете этого делать.

— Ты хочешь отомстить им сама? — спросил Алек.

Я буквально не могла найти слова для ответа. Я не могла им нормально объяснить, почему не желала их вмешательства.

— Я на самом деле не знаю. Думаю... предполагаю, что если бы вы, ребята, пошли бы и избили или унизили их, или заставили их в слезах принести мне извинения, я не почувствую, что справилась со своими проблемами сама. Для меня это бы не закончилось.

— Значит, вне зависимости от того, что мы услышим, мы не должны ничего делать, — уточнил Брайан.

— Пожалуйста.

— Это твоё право, — сказал он, взяв поджаренный во фритюре цукини с тарелки Лизы и откусывая половину. Она подвинула свою тарелку поближе к нему.

— Как скажешь, — буркнул Алек.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы откусить несколько кусочков чизбургера и привести свои мысли в порядок прежде, чем я начала.

— В школе есть три девушки, которые делали... делают мою жизнь чертовски жалкой. Они делают всё, что только могут придумать, чтобы моё пребывание в школе было хреновым, унижают и обижают меня. У каждой из этих трёх был свой индивидуальный подход, и довольно долгое время казалось, что они пытаются превзойти друг в друга в изобретательности, и в том, насколько далеко могут зайти.

Моё сердце колотилось, когда я оторвала глаза от своей тарелки, чтобы увидеть выражение их лиц. “Вот кто я”, — колотилась в голове мысль. — “Вот из этого и появилась я”. Когда они услышат о моей настоящей личности, без прикрас, без того, что они уже обо мне знали, без мои способностей, как они отреагируют?

— Это продолжалось почти полтора года, прежде, чем всё успокоилось. В прошлом году, примерно в ноябре, они... Я не знаю. Было похоже, что они заскучали. Шутки стали не такими жестокими, затем вообще прекратились. Они перестали надо мной насмехаться и писать письма с угрозами. Они игнорировали меня, оставили в покое.

— Я ожидала новых подлостей. Но у меня появилась подруга, одна из тех девочек, что прежде иногда присоединялись к травле, пришла ко мне и извинилась. Не одна из главных зачинщиц, а скорее подруга подруги одной из них. Она спросила меня, хочу ли я проводить с ней время. Я была слишком застенчивая и настороженная, и отказала ей, но случилось так, что мы поболтали перед уроками и после, а затем вместе пообедали. Её сближение со мной было одной из главных причин, почему я могла бы решить, что преследование закончилось. В действительности я никогда не расслаблялась рядом с ней, но она спокойно к этому относилась.

— Большую часть ноября и две недели занятий перед рождественскими каникулами ничего не происходило. Они оставили меня в покое. Я смогла расслабиться.

Я вздохнула.

— Это закончилось в тот день, когда я вернулась после зимних каникул. Я инстинктивно знала, что они притворялись, выжидали, прежде чем выкинуть свой следующий трюк, чтобы он оказался больнее. Я не думала, что они могут быть такими терпеливыми. Я подошла к своему шкафчику и... ну, они, похоже, покопались в мусорных вёдрах женских уборных или что-то в этом роде, потому что они накидали в мой шкафчик использованных прокладок и тампонов. Почти доверху заполнили его.

— Фуу, — прервал меня Алек, откладывая еду. — Я вообще-то ел.

— Прости, — я посмотрела вниз на свою тарелку, потыкав кусочек бекона. — Могу остановиться, если хочешь. Я не обижусь.

— Рассказывай до конца, — мягко приказал Брайан. Он сверлил взглядом Алека.

Я сглотнула, чувствуя как кровь приливает к лицу.

— По одному только запаху было очевидно, что они сделали это до того, как школа закрылась на Рождество. Я наклонилась блевануть, тут же, в переполненном коридоре, где все смотрели. Прежде, чем я смогла прийти в себя и прежде, чем меня прекратило тошнить, кто-то грубо схватил меня за волосы и толкнул в шкафчик. — это София, я была почти уверена в этом: наиболее физически агрессивная из трио. Но ребятам было ни к чему знать её имя.

Почему я подняла эту тему? Я уже пожалела об этом. Я смотрела на ребят, но не могла прочесть выражения их лиц.

Я зашла слишком далеко, чтобы оставить историю незаконченной, и я действительно хотела всё рассказать.

— Они закрыли шкафчик и повесили на него замок. Я была в ловушке, там, с этим тухлым запахом и рвотой, едва в состоянии двигаться, настолько он был заполнен. Всё, о чем я могла подумать — что есть кто-то, настолько готовый запачкать руки, так грязно надругаться надо мной, и что из всех учеников, которые видели, как меня запихивали в шкафчик, никто не позвал уборщицу или учителя, чтобы освободить меня.

— Я сходила с ума от паники. Мой разум уплыл куда-то, и нашёл рядом насекомых. В тот момент я не знала, кто это. Тогда я ещё не знала, как работать с информацией, которую сообщала мне моя сила. Я только знала, что повсюду вокруг меня, в стенах школы, по углам, внутри изгаженного шкафчика, ползают тысячи этих дёргающихся, чужеродных, странных существ, каждое из которых передавало в мою голову мельчайшие детали о своих телах и об их странном внутреннем устройстве.

Я снова вздохнула.

— Трудно объяснить, на что это похоже, как будто появился новый орган для чувств, но ты не умеешь его использовать. Каждый звук, который они слышали, передавался мне в сто раз громче, искажённым и вывернутым, как будто они хотели сделать его максимально неприятным и болезненным для восприятия. А то что они видели — будто я открыла глаза, которые долгое время были в темноте, но эти глаза не были присоединены к моему телу, смотреть их глазами — это всё равно, что заглядывать в тусклый, грязный калейдоскоп. Тысячи глаз. И я не знала как отключиться от них.

— Вот чёрт, — сказала Лиза.

— Когда кто-то, наконец, выпустил меня, я пыталась драться. Кусалась, царапалась, лягалась. Бессвязно кричала. Вероятно, устроила целое представление для всех ребят, которые вышли из классов, чтобы посмотреть, что случилось. Учителя попытались уладить ситуацию, наконец приехала скорая помощь, и после этого я помню немногое.

— Пока они обследовали меня в больнице, я лучше поняла свою силу, это помогло мне встать на ноги, снова почувствовать себя нормальной. С насекомыми намного легче работать, когда ты понимаешь что они — насекомые. Примерно через неделю я смогла частично закрыться от них. Мой отец получил немного денег от школы. Достаточно для того, чтобы оплатить счёт за мое пребывание в больнице, и немного сверх того. Он говорил о предъявлении иска в адрес хулиганов, но никто из свидетелей не заговорил, и адвокат сказал, что мы не сможем выиграть дело без веских доказательств, которые позволили бы идентифицировать ответственных. У нас не хватило бы денег, чтобы выиграть суд без достоверных улик. Я никогда не рассказывала отцу об основной группе моих мучителей. Возможно, мне стоило бы это сделать, не знаю.

— Мне жаль, — Лиза положила руку мне на плечо. Я чувствовала благодарность за то, что она не отстранилась и не засмеялась. Это был первый раз, когда я об этом с кем-то заговорила, и я не была уверена, что смогла бы справиться, если бы она так поступила.

— Подожди, а вся эта фигня с теми девушками всё ещё продолжается? — спросил Алек.

Я пожала плечами.

— В основном, да. Когда я вернулась из больницы, всё было так же плохо, как и раньше. Моя так называемая подруга больше не смотрела в мою сторону и не говорила со мной, и их отношение ко мне не стало мягче после того... мм, эпизода.

— Почему ты не используешь свою силу? — спросил Алек. — Даже не нужно действовать масштабно. Муха в обеде, возможно, пчела могла бы их ужалить в кончик носа или в губы.

— Я не собираюсь использовать на них свою силу.

— Но они же превращают твою жизнь в ад! — возразил Алек.

Я нахмурилась.

— Тем больше причин не делать этого. Будет несложно угадать виновного, если кто-то начнёт использовать свои способности, чтобы устроить им неприятности.

— Ты серьёзно? — Алек откинулся на своём месте, складывая руки на груди. — Видишь ли, мы не слишком хорошо знаем друг друга, но я могу сказать, что ты, хм, не тупая. Ты честно хочешь мне сказать, что не можешь найти хитрый способ отомстить им?

Я обратилась к Лизе и Брайану, чувствуя себя слегка зажатой в угол.

— Мне кто-нибудь поможет?

Лиза улыбнулась, но ничего не сказала. Брайан пожал плечами и несколько секунд раздумывал, затем сказал:

— Я как-то склоняюсь к тому, чтобы согласиться с Алеком.

— Хорошо, — признала я, — это приходило мне в голову. Я размышляла над тем, что я могу сделать такого, чтобы меня не отследили, например, посадить на них вшей. Но вы помните, ребята, что я сделала с Сукой после того, как она натравила на меня своих собак.

— Часть подавляемого гнева вырвалась наружу, — сказала Лиза, всё ещё улыбаясь.

— То же будет и с ними. Знаете, что произойдёт, если я, скажем, подсуну им мандавошек? Они станут жалкими, раздражёнными и, в конечном итоге, отыграются на мне.

— О, господи, — рассмеялся Алек. — Мандавошки. Тебе надо делать это каждый раз, когда мы будем противостоять другим кейпам. Ты можешь себе это представить?

— Я лучше не буду, — скривилась я. Упорство Алека в разговоре дало мне понять, что его будет трудно убедить без серьёзной причины, поэтому я немного исказила правду, сказав ему:

— Пока я управляю насекомыми, я вижу и чувствую всё то же самое, что и они. Я не хочу чувствовать то, что чувствуют мои насекомые, ползая по потным промежностям.

— Фууу.

— Если ты не прекратишь менять тему, то я, наконец, смогу сказать, что эти девочки будут вымещать все свои проблемы на мне, даже если они не будут знать, что я к ним причастна. Я боюсь, что не смогу удержаться от ответных мер, усиливая на них давление. Вы видели, что произошло между мной и Рейчел, когда мы встретились в первый раз. Ставки возрастут, в конечном итоге я зайду слишком далеко. Моя тайная личность может быть раскрыта, или я могу нанести кому-то серьёзный вред, как Луну, только у этого человека может не быть такой регенерации.

— Я все равно не понимаю, как ты можешь просто сидеть и терпеть. — сказал Алек. — Отомсти, или давай кто-то из нас за тебя отомстит. Обратись к кому-нибудь за помощью.

— Всё, что ты перечислил — неприемлемо, — сказала я, стараясь сделать акцент на том, что моё решение окончательное. — Слишком велика вероятность, что всё выйдет из под контроля, если я решу отомстить или позволю вам сделать это за меня. Относительно помощи — я не доверяю системе. Только не после судебного дела, и не после разговора с некоторыми моими учителями. Если бы это было настолько легко, я бы уже решила эту проблему.

Лиза наклонилась вперёд.

— Скажи, разве не было бы здорово, если бы мы похитили главную зачинщицу, одели бы ей на голову мешок, закинули бы в фургон и высадили бы её в полночь в лесу, в десяти милях от города в одних трусах.

Я улыбнулась картине, возникшей в моем воображении, но покачала головой, ответив:

— Это как раз то, о чем я говорю. Это чересчур.

— Они запихнули тебя в омерзительнейший шкафчик и заперли там! — Алек посмотрел на меня так, будто я пыталась убедить его, что земля квадратная.

— Бросить её одну в безлюдном месте без одежды значит практически предложить изнасиловать её первому попавшемуся дальнобойщику, — заметила я.

— Прекрасно, — Алек закатил глаза. — Тогда мы немного облегчим ей ситуацию. Высадим её без обуви, телефона, денег, запасной одежды, без ничего, что она могла бы использовать, чтобы легко попасть домой. Устроить ей экскурсию.

— По-прежнему высок риск того, что на неё нападут, — вздохнула я. — Симпатичная девочка, гуляющая ночью по пустынной дороге?

— Они тоже нападали на тебя!

— Это немного другое.

— Единственная разница, которую я вижу — то, что они заслуживают этого, а ты нет. Я не так умен, как вы, ребята, возможно, я что-то упускаю из виду.

Я покачала головой.

— Ты ничего не упускаешь, Алек. Мы смотрим на это с двух различных точек зрения. Я не верю в принцип «око за око».

Я начала чувствовать, что контроль над беседой снова переходит ко мне. Тогда Алек использовал коронный аргумент:

— Тогда нахуя ты вообще стала суперзлодеем?

— Бегство, — слово вылетела почти сразу, прежде, чем я успела подумать, что оно означало. У меня не было времени на раздумья, иначе они могли бы понять, что что-то происходит. Лиза почти наверняка смогла бы.

Прошло несколько напряжённых мгновений, и я рискнула взглянуть на Лизу и Брайана. Лиза наблюдала за диалогом с едва заметной улыбкой на лице, подперев голову рукой. Брайан был непроницаем, его руки были скрещены на груди, лицо ничего не выражало.

Я объяснила:

— Я могу с этим справиться, если смогу оставить позади все проблемы. Драться, делать себе имя, болтаться с друзьями. Развлекаться.

Осознание того, что мои слова были правдой, удивило меня, мне даже не надо было беспокоиться о том, что Лиза о чём-то догадается. Секунду спустя я поняла, что, возможно, была несколько самонадеянной:

— Я имею в виду, предполагая, что мы правда дру...

— Если ты закончишь это предложение, — предупредила меня Лиза, — я стукну тебя по голове.

Я почувствовала, как кровь прилила к моим щекам и ушам.

— Да, Тейлор, мы — друзья, — сказал Брайан. — И мы ценим, или хотя бы я ценю то, что ты доверилась нам настолько, что рассказала свою историю.

Я не знала что ответить. Тот факт, что он выслушал меня и не стал усложнять мне жизнь, значил для меня очень много. Только Алек пытался докопаться до меня по данному поводу, но при этом он не подразумевал издёвку.

— Не думаю, что кто-то из вас хочет рассказать свою историю? — нахмурился Брайан.

Алек покачал головой и потянулся, высоко задрав руки, затем положил их на полный живот. Его молчание было красноречиво.

Лиза, со своей стороны усмехнулась и сказала:

— Простите. Ребята, вы мне нравитесь, но мне нужно выпить что-то крепкое, прежде чем я смогу поделиться этой частью своей жизни. А по закону я не могу напиваться ещё в течении нескольких лет.

— Мне кажется нечестным, что только Тейлор рассказала об этом, — отметил Брайан.

— Я... я не для того рассказала свою историю, чтобы вы, ребята, ответили мне тем же, — поспешно добавила я, — Правда, всё в порядке.

— Значит, ты хочешь вызваться добровольцем? — спросила Лиза Брайана, игнорируя мой протест.

Брайан кивнул.

— Да, я расскажу свою историю.