Ся Цинвэй улыбнулась взволнованным детям.
– Мне жаль, ребята, но я больше не могу учить вас.
Один мальчик встревожено спросил:
– Почему вы не можете учить нас? Учитель Ся, вы больше не будете нашим учителем?
– Верно, – улыбнулась Ся Цинвэй, протягивая руку, чтобы погладить его по голове.
Но мать ребенка внезапно притянула его к себе, как будто Ся Цинвэй могла заразить его какой-то заразной болезнью, нервно и настороженно наблюдая, чтобы Ся Цинвэй не прикоснулась к ее сыну.
Подлая любовница, разбившая чужую семью, не имела морального права даже посмотреть в сторону ее дитятка!
Ся Цинвэй перестала улыбаться и слушала, как мать отчитывала своего ребенка:
– Зачем ты задаешь так много вопросов? Не имеет значения, если она больше не будет учить вас, у вас просто будет другой учитель!
– А вот и имеет! – закричал упрямый мальчишка. – Учитель Ся милая и терпеливая! Мне легко учиться у учителя Ся! Другие учителя говорят слишком быстро, и я не понимаю некоторых вещей, но я всегда понимаю все, когда объясняет учитель Ся!
– Переспроси, если не понимаешь! Все преподают одно и то же, кто бы тебя ни учил! – Разъяренная родительница оттащил сына подальше.
Другие дети также возмущались:
– Я не хочу, чтобы учитель Ся уходила, мне нравится учиться у нее!
Однако их родители отреагировали точно так же, оттащив своих детей и сказав им, чтобы они прекратили безобразничать.
Ся Цинвэй вздохнула и сказала:
– Дети, усердно учитесь. Другие учителя тоже могут хорошо преподавать. Если есть что-то, чего вы не понимаете, не стесняйтесь и обязательно спросите. Мне очень жаль, но я не могу учить вас всех сегодня. Вы все хорошие мальчики и девочки, и я особенно благодарна за то, что у меня были такие прилежные и замечательные ученики, как вы.
Голос Ся Цинвэй был мягким и ласковым. Чем больше дети слушали, тем грустнее им становилось. Вспомнив о ее терпении и мягкости на уроках, они начали реветь во весь голос.
– Не уходите, учитель Ся, мы вас не отпустим!
– Мы хотим, чтобы учитель Ся учила нас!
Родители рассердились, услышав это, и оттащили своих детей в сторону, чтобы отругать их.
Ся Цинвэй вздохнула, не желая смотреть на этот фарс. Она повернула голову и сказала директору Сунь:
– Спасибо, директор Сунь, что заботились обо мне, пока я здесь работала. И спасибо, что пытались заступиться за меня.
Директор Сунь тяжело вздохнула:
– Я ничего не могу сделать для вас, но я верю в вас. Я знаю, что вы хороший человек.
Ся Цинвэй улыбнулась ее.
– Я не обману вашего доверия. А теперь... – Ся Цинвэй глубоко вдохнула. – Я ухожу. Надеюсь, у нас еще будет шанс встретиться.
– Всего доброго. – Директор Сунь чувствовала сожаление.
У Ся Цинвэй хороший характер и мягкий нрав. Она могла легко поладить с любым, даже самым капризным ребенком. И детям она очень нравилась. Теперь, когда ее вынудили уйти, директор Сунь чувствовала себя виноватой.
Пока Ся Цинвэй ждала лифта, она позвонила Ван Цзюхуаю.
– Почему так быстро? Отменили занятия? – спросил Ван Цзюхуай, направляясь к машине.
– Нет, но давай поговорим об этом позже, – сказала Ся Цинвэй. – Лифт подъехал, и прием внутри плохой, так что вешаю трубку.
– Ладно.
Повесив трубку, Ся Цинвэй села в лифт. Когда она вышла из здания школы, машина мужа уже ждала ее у ворот.
– Что случилось? – спросил Ван Цзюхуай, как только она села в машину. Увидев потерянное лицо жены, он не мог ума приложить, что ее так огорчило.
– Давай уедем, – сказала Ся Цинвэй.
Она боялась, что Ван Цзюхуай пойдет в школу, если она сейчас все ему объяснит. Большинство людей слышали имя Ван Цзюхуая, но они не узнали бы его при случайной встрече.
Но в этой школе искусств преподавали музыку, а Ван Цзюхуай был кумиром в кругу музыкантов. Можно с уверенностью сказать, что здесь его легко узнали бы.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления