Онлайн чтение книги Это не твой ребенок The Baby Isn’t Yours
1 - 113

— Ох, я..? — голос Аллена дрогнул.

Рука парня, держащая детеныша-дракона, казалось, напрягалась. Калия запоздало добавила с сочувственным лицом.

— Ох, слишком большая просьба? Даже если он превратился в ребенка, просить кого-то позаботиться о драконе — это немного слишком, не так ли? Для одинокого человека такая просьба может оказаться обременительной.

— Ах, нет, совсем нет! — Аллен быстро покачал головой на ее слова.

Его сердце чаще забилось от осознания. Тот факт, что этот ребенок был самым сильным видом, драконом, и что он был один, казалось, совсем не имел значения. Он просто чувствовал беспокойство. Сможет ли он позаботиться об этом маленьком существе, которое смотрит на него с обеспокоенным лицом, держась за его рукав? В его сердце скрывалась тревога. Тем не менее, Аллен чувствовал странное предчувствие, что он не сможет отпустить руку, держащую ребенка.

— Все в порядке. Если об этом просит сама леди, я хорошо позабочусь о нем.

— …Правда?

— Да, как вы и сказали, если я буду заботиться о нем в вашем особняке, никакой опасности быть не должно.

Поскольку были слуги, которые заботятся об особняке в целом, когда они возвращались, Аллену нужно было только присматривать за ребенком и играть с ним. Даже так, почему-то Аллен чувствовал беспокойство.

— Кью!

Дреа посмотрела на Аллена, кивая головой у него на руках. В этот момент Аллен почувствовал, как что-то замерзшее в его сердце растаяло. Он пробормотал, чтобы успокоить ребенка.

— Я хорошо о тебе позабочусь.

Калексия, который внимательно наблюдал за ним, внезапно поднял голову. Его взгляд, казалось, блуждал по другому пространству. Он сказал, обнимая Калию и Гаю.

— Мне нужно вернуться в лес.

— Спасибо, что пришли.

— Гая, если тебе когда-нибудь понадобится найти меня, пошли эту посланницу-птицу из элементарного царства.

Калексия передал синюю посланницу-птицу Гае.

.

— Тогда я пойду.

Прежде чем войти во врата, Калексия снова обнял Гаю и Калию. Они почувствовали силу в его объятиях. Отпустив их, он похлопал Саймона по плечу и вошел в ворота. Саймон посмотрел на исчезающие врата и почувствовал тепло руки Калексии на своем плече, как будто ощущая что-то тяжелое.

* * *

— Эта зеленая печать…

Калексия вспомнил печать, которая сияла на лбу Саши. Он никогда раньше не видел ее, но почему-то она постоянно вызывала у него странные чувства. И в момент, когда он его увидел на лбу детеныша, Калексия понял, что это такое.

— …Это…

Кровавая метка, которая появляется у тех, кто может влиять на всех существ. Говорили, что у юноши, который давно закончил Священную Войну Демонов, была эта метка. Он сглотнул. Абсурд. Если подумать, само существование Саши было близко к «невозможному». Какова вероятность родиться с кровью всех существ? Будучи потомком всех рас, у него будет нелегкая судьба.

— Надо завершить войну, к которой мы готовимся.

Чтобы ребенок не испытал несчастий или трудностей в своем росте. Чтобы Калия и Гая не грустили. Тщательнее подготовиться. Калексия с невозмутимым видом открыл дверь своей хижины и вошел. Токан и Хоа, которые его ждали, встали, чтобы поприветствовать его.

— Отец!

— Наконец-то ты пришел!

Калексия, который уже знал, что его дети ждали в хижине благодаря посланнице-птице, не был удивлен. Он сел на свое место и посмотрел на своих детей.

— Что за срочное дело привело вас сюда в такой спешке?

В ответ на вопрос Калексии Хоа посмотрела на Токана с напряженным лицом. Она сглотнула и сделала глубокий вдох, прежде чем заговорить.

— Мне приснился сон.

Сон. При упоминании этого одного слова глаза Калексии сузились. Это означало только одно.

— Должно быть, это сон длиннохвостых птиц.

— Да

Калексия почувствовал, что сон окажется неприятным. Он сел прямо. Хоа села напротив отца, сжимая и разжимая кулаки. Образы из ее сна все еще были яркими в ее памяти, рассказ о них выливался из ее уст. Сон был жестоким и ужасным, но Калексия не был потрясен, поскольку он уже знал об опасности из письма Патрика. Вместо этого сон Хоа усилил его и без того сильное желание мести. И тогда…

— Лекарство, используемое для извлечения эссенции из корней Первородного Дерева в серебряном сосуде…

Калексия был потрясен. Он давно слышал от кого-то историю о том, как «корни Первородного Дерева» можно использовать в качестве яда против фей. Но даже Калексия не знал, как использовать его в качестве яда.

— Пустить листья плавать на воде в серебряном сосуде и выпить ее.

Только одна фея могла помнить такие древние знания. Когда он подумал о старейшине леса, холодная дрожь пробежала по коже Калексии.

Он приказал Ганини следить за ним.

Несколько дней не было никаких особых изменений, но это могло произойти в любое время и в любом месте.

— Человеческий ребенок…

Токан отреагировал на слова, которые вырвались из уст Хоа. Парень напрягся и стиснул зубы. Он выдохнул и кратко объяснил отцу ситуацию с Ахимом.

— На самом деле, по дороге сюда я подобрал человеческого ребенка из леса дворца Аркана. Я опоздал, потому что мне пришлось очистить его от демонической энергии, которая лишила его сознания.

Калексия и Хоа встретились взглядами. Как будто они были уверены, что ребенок из сна девушки.

— Немедленно приведи его сюда.

— Это невозможно…

Калексия вопросительно взглянул на сына.

— …Он исчез.

— Поэтому я вышел, чтобы найти его, и столкнулся с Хоа.

Калексия встал со своего места.

— Тогда нам нечего терять времени. Хоа, иди, расскажи всё Фуриозе и Нуа. Токан, ты и я пойдем искать ребенка.

Калексия вышел наружу и свистнул, зовя белого сокола.

— Иди, позови Ганини.

Перед тем, как Калексия и Токан собирались уходить, Хоа схватила их за руки..

— Подождите! Это еще не все… есть еще что сказать.

Хоа вытащила плод, который крепко сжимала, и передала его отцу.

— Это плод, который бросил в меня во сне длиннохвостая птица.

Калексия посмотрел на плод колокольчатой формы, лежащий на ладони дочери. Его глаза сузились. Руки Хоа дрожали.

— Ты знаешь, что это такое, отец?

Калексия не ответил, но его взгляд был спокойным, как будто он догадался, что это такое.

— Вместе с плодом было сообщение.

— Сообщение?

От кого могло быть сообщение? Кто мог осмелиться войти в сон Хоа, который показывает длиннохвостых птиц, куда могли войти только те, кто умел путешествовать между снами и реальностью? В этот момент цвет лица Калексии изменился. Он догодался. Хоа сильно кивнула.

— Разбуди меня, дочь.

На слова Хоа Калексия застонал.

— …Лия.

Похоже, его давно спящая жена наконец проснулась. Сердце Калексии сильно затрепетало.

* * *

Услышав историю Хоа, Токан еще больше посвятил себя поиску мальчика. Глубокий лес был огромен, а окружающий его внешний лес был еще обширнее, но это не имело значения. Для фей лес был полностью их территорией, как особняк для человека. Он послал духовных существ, которые использовали свое обоняние во всех четырех направлениях. А сам он направился к дому в глубине леса. Тук-тук.

— Учитель, вы внутри?

Было поздно. Не стоило приходить. Но сейчас дело касалось жизни, поэтому ничего не имело значения. Тук-тук. Но за дверью не было ответа. Было почти рассвет. Почему хижина была пуста в это время?

— Я не хочу подозревать, но…

Но у него было плохое предчувствие. Когда он собирался постучать в дверь вновь, он услышал голос.

— Токан, что случилось?

Токан обернулся на голос. Канал подошел к нему с расслабленным видом, как будто он только что вернулся с прогулки перед своим домом.

— Что привело тебя сюда в такой час?

Пока Канал лениво спрашивал, у Токана сузились глаза. Золотой свет мелькнул в его зрачках.

— Где вы были в такой поздний час, старейшина?

Канал не дрогнул. Он улыбнулся и сказал:

— Я раставлял ловушк