Онлайн чтение книги Иллюзия правды. Джокер
Глава 8

– Я тебя не трону, – испугалась София. – Я только вымою пол.

Она отвернулась от девушки, продолжая слушать ее всхлипывания. Корнелия это или нет, но девушка была очень красива: с большими яркими зелено-карими глазами, аккуратным носиком и пухлыми губами. И даже подстриженные под мальчика волосы не портили ее внешности, скорее наоборот – подчеркивали благородство черт лица, красоту больших глаз, обрамленных густыми ресницами. София взглянула на девушку мельком, но успела заметить ее красоту. И поняла, что Александр – красивый мужчина, статный, харизматичный. Но из-за уродливости души София никогда не видела его достоинств, а эта девушка была на него похожа. Волос Александра уже коснулась седина, но в молодости они наверняка были жгуче-черные, как и у этой девушки.

София кинула в ведро половую тряпку и все же нашла в себе силы обернуться:

– Почему вы плачете?

Девушка тут же замолкла, но глаз не подняла. Ее поза не изменилась: она сидела на кровати сжавшись.

– Когда-то и я была такой, как ты, – прошептала она.

– Какой? Уборщицей? Вы работали уборщицей? – София прикинулась, что ничего не поняла, на самом деле поняла даже без комментариев – свободной. Она была свободной.

Наконец девушка взглянула на Софию и даже сделала попытку улыбнуться:

– Счастливой.

А вот это уже большое заблуждение! Но что бы ни говорила узница этой клетки, София примет любую игру: ей выгодно узнать девушку лучше.

Ведро и швабра остались позади, София подошла к кровати, улыбнулась незнакомке и протянула ей руку:

– София.

– Корнелия, – девушка не подала руки, лишь сильнее сжала ими колени, – я сумасшедшая, не подходи ко мне.

София убрала руку, но не отошла.

– Откуда ты знаешь, что я счастливая? У меня на лице написано? Счастливые люди не работают уборщицами в психушке.

– Счастливая, потому что свободная.

– А-а-а, это. Наверняка тебя лечат и однажды выпишут. Ты тоже будешь счастливой. Только вот…

– Только вот за пределами этой больницы можно нахлебаться горя. Ты это хотела сказать?

А Корнелия оказалась смышленой. Вроде мыслит здраво.

– Поэтому я уже не тороплюсь выйти отсюда, – закончила девушка. – Ничего хорошего меня там не ждет. – И кивнула на окно с решеткой.

Получилось это грустно. Софии на какое-то время стало ее жаль. В принципе, эта миниатюрная девушка на первый взгляд вызывала именно эти чувства.

– А семья? – Надо рыть глубже и выяснить хоть что-то о ее отце, брате, если он жив, и о том, как она здесь оказалась.

К счастью, Корнелия оказалась незамкнутой, хотя ее поза говорила об обратном. Может, она и напоминала сумасшедшую, но только внешне, – мысли у нее были вполне логичными.

– Семья, – грустно повторила девушка, продолжая всматриваться в окно, – у меня уже нет семьи.

– А родители?

Корнелия пожала плечами и вытерла с щеки слезу.

– Мамочка моя… – тихо прошептала она, и у Софии защемило в груди. Она вспомнила свою мать Катарину Андрич, вспомнила даже ее запах, как любила прижиматься к ее груди, обнимать. И что бы у ее матери ни было с Александром Зецем, она навсегда останется любимой мамочкой, по которой София будет скучать. – Ее нет. И никогда не будет.

Софии это было знакомо: и состояние после перенесенной травмы, и отчаяние, и страх за будущее.

София рискнула присесть на край кровати, и Корнелия сразу насторожилась.

– Не бойся, – прошептала София, коснувшись ее руки, – моей мамы тоже нет – ее убили. – Отчасти это был ход, чтобы разжалобить, войти в доверие, но также это был крик души. Она хотела поделиться болью с тем, кто пережил подобное. – Ее убили в нашем доме. Я вернулась с вечеринки и увидела, что вся гостиная залита кровью. Папу убили вместе с ней. Они умерли в один день.

Корнелия перевела удивленный взгляд на Софию, явно не ожидая таких откровений. А потом расслабилась и заговорила:

– Мой отец убил мою мать, нанял для этого человека. Он не признается, но я-то знаю.

– Поэтому ты здесь? Не смогла пережить потерю?

– Меня не спрашивали, привезли сюда и закрыли в этой камере. Поначалу я пыталась сбежать, но отец приставил к двери охрану. Они простояли здесь два года… Или дольше… Я не знаю, сколько точно. Как и не знаю, сколько здесь нахожусь и сколько мне лет…

– Сколько лет тебе было, когда твою маму убили?

– Двадцать пять. Кажется, двадцать пять…

Сейчас ей тридцать, судя по истории болезни, которую она подсмотрела у доктора Драшковича. Но Корнелия выглядела совсем юной, возможно, такой вид придавали ей короткая стрижка, полное отсутствие косметики и бледный цвет лица.

– Мне было пятнадцать. – София застыла, вспоминая то страшное время. – Моего брата похитили… цыгане. – Ее губ слегка коснулась теплая улыбка. Она подумала об Анхеле. С какой теплотой сейчас произнесла это слово. Цыгане подарили ей семью и любовь.

В горле снова образовался ком. Если она уже могла спокойно говорить о родителях, то новой болью стал муж. С трудом сдерживая слезы, София искала в себе силы, чтобы взять себя в руки и продолжить беседу. Ради Анхеля!

– Это страшно! Цыгане похищают детей…

– Они подарили ему жизнь, когда убийца хотел ее забрать. Мой брат жив и здоров. А у тебя есть братья или сестры?

Корнелия не торопилась отвечать. Было видно, что она заволновалась, растерялась. Ее взгляд забегал – она сглотнула и сильнее сжалась.

– Почему ты так напряжена? – София положила свою ладонь на руку девушки, смотрела пристально, боясь пропустить любую эмоцию. – Я много рассказываю о себе, да? Иногда хочется поделиться своими переживаниями с незнакомым человеком. Рассказать ему о своей жизни. Такие разговоры не напрягают никого, напротив, помогают лучше разобраться в себе.

– У меня тоже есть брат, – внезапно вставила Корнелия, – но у меня нет таких теплых воспоминаний, как у тебя. Мой брат… Они с отцом упекли меня сюда, а сами продолжают жить дальше.

– И даже не навещают тебя? – удивилась София, понимая, что проникается к этой девушке симпатией. Проще простого получить нож в спину от собственного отца, если этот отец – Александр Зец.

– Отец иногда приезжает, потому что живет в Нови-Саде, – Корнелия взглянула на Софию, – а брат – нет, он в Албании. Кажется, в Шкодере. Ради меня он точно сюда не приедет. В целом ему всегда было на меня плевать.

София замерла. Шкодер! Албания! Она сразу вспомнила, как они освобождали из плена цыганских детей, прятали их у Златана, вспомнила, что за эту свободу Ясмин поплатилась жизнью… Стало дурно. Вытерла лоб тыльной стороной руки, блуждая взглядом по просто обставленной палате. Возможно, она только что нашла того, кто поставляет Александру живой товар. Его сын! Конечно, это же логично. Торговля людьми – самое страшное деяние, и, чтобы быть уверенным в своей безопасности, такие дела можно поручить только проверенным, близким людям.

– Тебе нехорошо? – Корнелия обратилась к Софии, смотря на нее большими печальными глазами.

– Мне уже давно нехорошо, – прошептала та, – но давай не будем обо мне. Я и так уже достаточно сказала. Расскажи о себе, о брате. Чем он занимается?

Корнелия пожала плечами. Знала ли она о делах отца? Наверняка да, ведь он занимается этим достаточно давно.

– Он старший, любимец папы. Тот всегда хотел сыновей, а второй родилась я. Мой брат образован, но я всегда лучше училась, была успешней в науках, поступила в институт на факультет биоинженерии. А он… Никогда не понимала, чем занимается мой брат. Он бизнесмен, как мой отец. Пошел по его стопам, чтобы наслаждаться родительской любовью.

– А твой отец чем занимается? Какой у него бизнес?

Корнелия одарила Софию испуганным взглядом. Знает, но не хочет говорить.

– Просто бизнес, – наконец ответила она.

– Странно, – прошептала София и обвела взглядом палату, – у бизнесменов много денег, а ты сидишь тут, а не где-нибудь в частной клинике за городом или в Европе. Он тебя за что-то наказывает? – Именно такой вывод сделала София, другой версии не возникло.

Но Корнелия пожала плечами и еще сильнее обхватила колени руками. Она устала от разговоров и погрузилась в себя. И София поняла, что эта девушка – жертва. Точно такая же, как сама София или Анхель. Корнелия – жертва Александра Зеца.

Не хотелось бы снова приходить сюда, чтобы выяснять детали. Тем более она уже знает, что брат Корнелии в одной связке с отцом. Сама девушка вызывала лишь жалость и сочувствие. Причинять ей вред не хотелось, да и Александр не оценит, возможно, даже облегченно выдохнет.

– Убийцу твоих родителей нашли? – вдруг неожиданно задала вопрос Корнелия, и София вышла из задумчивости.

– Официально нет, но я знаю, кто это сделал. Он сознался.

Сказать или не сказать настоящее имя убийцы, чтобы увидеть реакцию Корнелии? Имя отца, возможно, заставит говорить ее больше? Или, напротив, промолчать? София замешкалась, не зная, как правильно поступить. Анхель бы знал! Цыгане – хорошие психологи, она уже столько раз в этом убеждалась. Ему понадобилось бы меньше времени, чтобы узнать больше информации, чем то, что ее брат находится в Албании.

– Имя этого человека… Александр Зец, – наконец рискнула она, внимательно следя за реакцией Корнелии.

И та пришла в шок! Распахнула и без того большущие глаза и уставилась на Софию.

– Не может быть, – прошептала она и побледнела еще больше, – это мой отец.

Она лишь созналась в том, о чем София уже знала, но пришлось удивиться, ведь играть надо правдоподобно.

– Он даже как отец никакой, – сделала вывод София. – Получается… он и твою мать убил?

Корнелия молча кивнула, пребывая в шоке. А через какое-то время подняла взгляд от рук, которые крепко сжимала, снова на Софию.

– Ты ведь здесь не просто так? Не уборщица? Зачем ты пришла сюда?

София отошла подальше от кровати: мало ли что придет в голову сумасшедшей. Хотя она не была похожа на ту, которая начнет защищать своего отца. Но София молчала, собираясь с мыслями.

– Хочешь мстить? Пришла убить меня? Начнешь с самого беззащитного? Но ты ошиблась, я неинтересна отцу. Если ты меня убьешь, то лишь облегчишь ему жизнь.

– Хотела, не спорю, – созналась София, – но теперь не хочу, ты права. Твой отец убил самого дорогого мне человека – моего мужа. Моя дочь лежит рядом с его могилой тоже благодаря изобретательности твоего отца. Он лишил меня всех…

– Почему? – воскликнула Корнелия, наконец отпустила свои колени и села прямо. – Что ты ему сделала?

– Это долгая история, и она связана с его, как ты говоришь, бизнесом – лабораторией и экспериментальными препаратами на цыганах. Ты что-нибудь слышала об этом?

Корнелия пребывала в шоке, часто моргала, явно пытаясь проанализировать сказанное.

– Да, – наконец кивнула она, – знаю. Я знаю многое о его лаборатории. И… она не одна.

А вот это уже интересно! София уселась на стул, предстоял долгий день, а ноги уже не держали. Не одна лаборатория! Ну конечно! Тот препарат, который должны были передать Александру и который перехватил Анхель и отдал на анализ Эмилии, являлся лишь первым компонентом. Александр должен был смешать его с другим. Сыворотку ввезли из Албании вместе с цыганами.

– В Албании… – задумчиво прошептала София, – твой брат занимается второй лабораторией?

Корнелия кивнула несколько раз, неотрывно смотря на гостью:

– Мой брат – Итан Савич, сын Александра Зеца, наследник всей его империи и владелец второй лаборатории «Арберия» в Шкодере, в Албании.

Это был долгий разговор двух девушек, судьбы которых в чем-то схожи. Корнелия рассказала о матери и о том, что знала о лаборатории отца, но главную информацию София получила еще раньше. Она узнала имя сына Александра.

– И ты мне сейчас так легко выдала информацию о брате и отце. Они же твоя родня!

– Для моей мамочки отец когда-то был смыслом жизни, она любила его, – уныло произнесла Корнелия, – но он ей постоянно изменял. Она нашла утешение в объятиях другого мужчины, и это стало фатальным для нее и для меня. Ты же знаешь, мой отец слишком влиятельный, ему все сходит с рук, но если ты добьешься справедливости, я лично скажу тебе за это спасибо!

Сирена, зазвучавшая в коридоре, отвлекла девушек от разговора. Корнелия испуганно запрыгнула с ногами на кровать и снова обхватила колени руками:

– Уходи быстрее! Сейчас приведут с прогулки пациентов, тебе станет сложнее выйти. Иди через пост медсестры и сверни направо, потом вниз – там выход на улицу из столовой.

София вскочила со стула. Некогда было думать об изменах Александра, ведь одна из них была с ее матерью Катариной Андрич. Но Корнелии не стоит об этом знать.

– И, пожалуйста, добейся справедливости, – жалобно попросила ее Корнелия. – Такие люди не должны жить.

– Я постараюсь, но буду действовать так, как они заслужили. Твой отец заслужил смерти, но я не знаю Итана.

– Мой брат – подобие Александра Зеца. Одно то, что он торгует людьми, переправляет их в Сербию для экспериментов, заставляет задуматься, какой это человек. Иди, а я буду за тебя молиться. Здесь больше нечего делать, кроме этого.

С первого этажа донесся шум: больных заводили в здание. И София, кивнув на прощание Корнелии, вышла из палаты и быстрым шагом направилась в другую сторону. Пройдя мимо пустующего поста медсестры свернула направо и спустилась вниз.

Свежий ветерок коснулся лица Софии, и девушка сделала глубокий вдох. Запах, который душил ее в больнице, все еще стоял в носу, – хотелось надышаться свежим воздухом.

Корнелия показала ей путь, которым когда-то наверняка пыталась сбежать сама. Беспрепятственно пройдя через калитку для работников столовой, София направилась к машине.

Она вытащила из кармана телефон и набрала Йона. Тот ответил не сразу и с явной неохотой. Наверняка оторвала его от общения с Йованой. Но у них впереди целая жизнь, а ее месть не терпит отлагательств!

– Достань мне оружие! – твердым голосом произнесла София. – Два пистолета, две винтовки и много патронов.

– Ты чего там задумала?

– Я уезжаю, оружие мне нужно через час. Успеешь?

– Успею, но куда и почему так быстро?

– Не хочу, чтобы вся моя ненависть прошла. Хотя мне иногда кажется, что с каждой минутой ее становится все больше. Увидимся дома через час.

София отключилась и открыла дверь машины, уверенная в том, что очень скоро ее ждет долгое путешествие в Албанию. Прямиком к Итану Савичу. И она очень надеялась, что Корнелия не подставит и не передаст брату, а того вскоре ждет большой сюрприз.