Автор

Другие имена

Bai Juyi 白居易 Бо Цзюй-и | Bai Juyi | 白居易

白居易, Бо Лэ-тянь. 772, уезд Сягуй (совр. Вэйнань пров. Шэньси) (Синьчжэнь 新郑, сейчас городской уезд городского округа Чжэнчжоу 郑州 провинции Хэнань 河南. - Прим. Ред.) — 846. Один из крупнейших поэтов Китая. В юные годы осознал жизненное пред­назначение — отдать силы поэтич. тв-ву и высокому гос. служению, целеуст­ремленно и напряженно учился. Необходимость принципов древнего конфуцианства для управления страной утверждал в собрании 75 политич. и филос. заметок «Цэ линь» («Лес заметок»), составл. в 806 им и его другом поэтом Юань Чжэнем (779-831). В 800 преуспел на гос. экзамене на звание цзиньши. В течение трех лет, начиная с 5-го месяца 808 был на посту цензора при дворе. В докладах императору выступал против усиления власти евнухов и своеволия крупных военачальников, осуждал неимоверные налоги, проти­вился попыткам корыстных чиновников занять высокие должности. Видя углубляющийся кризис империи Тан (VII-Хвв.), осознал обществ. потреб­ность в поэзии, способной поднимать злободневные проблемы гос. жизни, и выступил одним из зачинателей «движения за новые народные песни юэфу». Он напоминал о важности обличительных стихов, предназначенных «выяв­лять и исправлять пороки века», подчеркивал, что опыт «Ши цзина»  вдохновит на написание стихов, в которых будут порицание и поуче­ние. По его убеждению, поэтика и строй нар. песен дают лучшие возможности для худ. отклика на совр. явления. При этом необходимо отойти от традиц. тем лирики-юэфу (вэньжэнь юэфу) и обратиться к новой проблематике, при написании стиха исходить из жизненных обстоятельств, реальных событий. Подобные стихи способны донести правду до императора и соотечествен­ников. Гл. цель новых юэфу — рассказ о положении народа, отражение его настроений, ибо бедствия населения свидетельствуют о неспособности импе­ратора действовать по «мандату Неба» — тянь мин и, значит, о при­ближающемся крахе гос-ва. Важнейшая творческая установка — писать яс­ным и понятным языком, «не сочинять стихи ради изысканности слога». Эстетич. программа с наибольшим успехом была реализована в цикле из 50 семисловных стихов «Синь юэфу» («Новые юэфу») и цикле из 10 пятислов­ных произв. «Цинь гэ» («Циньские напевы»). Возмущавший поэта контраст между богатством знати и нищетой простого люда запечатлен во многих сти­хах («В тонких одеждах на сытых конях», «Покупаем цветы», «Песни и пляс­ки»). В кит. поэзии впервые так широко и правдиво был показан нелегкий труд крестьян, их горестное существование («Я смотрю, как убирают пше­ницу», «В жестокую стужу в деревне», «Дулинский старик»). Определяя тему стиха «Дракон черной пучины», поэт в подзаголовке прямо писал: «Против чиновников-лихоимцев». Он осуждал разорительные поборы с земледельцев («Тяжелые налоги»), беззаконие дворцовых чинов («Старый угольщик»). Бо Цзюй-и протестовал против пагубных завоевательных походов и внутр. расп­рей. Подчас стих являлся монологом простого человека. Поэт следовал прин­ципу: основой каждого обличительного стиха должна быть одна сюжетная си­туация. Объективное описание обычно завершалось строками, прямо выра­жающими авторскую позицию. Семейные несчастья, длительный период из­гнания обострили интерес к буддизму; стихи передают размышления о бренности человеч. существования. В буддизме ему виделся путь к духов­ному совершенствованию, была близка чаньская идея самоценности зримых явлений окружающего мира. Бо Цзюй-и удавалось передавать разнообразные психологич. состояния, самые сокровенные мысли. Среди лирич. стихов наи­большую известность приобрели искусные четверостишия. Бо Цзюй-и дове­лось быть губернатором в городах Ханчжоу (совр. пров. Чжэцзян) и Сучжоу (пров. Цзянсу), наставником наследника престола, находиться в ссылке, и всегда, невзирая на обстоятельства, для него был исполнен достоинства каждый из живущих в Поднебесной. В лиро-эпич. поэме «Чан хэнь гэ» («Веч­ная печаль») поведана история любви императора Сюань-цзуна (на троне 712—756) и красавицы Ян-гуйфэй, славится чувство, властное даже над влады­кой Поднебесной. Поэма «Пипа син» («Лютня») — о судьбе бывшей сто­личной певицы, чей рассказ заставил поэта заново ощутить свою долю ссыль­ного. Еще при жизни Бо Цзюй-и его стихи стали широко известными в раз­ных слоях населения, быстро обрели признание в Корее и Японии.