Онлайн чтение книги Любимый, которого хочется убить Love, I want to kill you
1 - 3

Жизель бегло пробежалась глазами по списку выживших, хотя и знала — всё это было бессмысленно. Сколько раз это происходила, что она отчаянно искала глазами то имя, которое и так и не появлялось?

 "А, вот оно!"

Тем временем, где-то в столовой раздавались отдельные радостные возгласы девушек, нашедших в списке имена, которые они наконец искали.

Жизель наконец остановилась на последнем имени, понимая, что ее действия были полны глупости. Елена осторожно спросила,

"..Его нет?"

Не было. Видимо, не сегодня.

Список пленных, подлежащих репатриации из Констанции, не содержал Его имени.

Прошло четыре года, как война вспыхнула снова, после короткой паузы, во время которой герцог Эклстон приютил Жизель. Он отправил ее в школу и вернулся на поле боя.

"Жизель, учись усердно и жди меня. Обещаю, что вернусь и заберу тебя"

"Хен, обещай, умоляю"

Полная решимости девочка сдерживала данную ему клятву - несмотря ни на что не пропускать занятия, что бы не произошло.

Она была верна обещанию. За исключением одного случая. Впервые за три года обучения она пропустила занятия в тот день, когда услышала весть, что враг захватил Герцога в плен во время военной операции.

"Хаа..."

Жизель с грустью вздохнула и провалилась в кресло, а Елена огляделась вокруг. Взоры учениц, собравшихся в группки с газетами, были направлены на них. Среди девушек были те, кто теперь открыто с бесцеремонными ухмылками презирали Жизель, как узнали о подрыве безопасности Герцога на поле боя.

Эти создания, которые находят в чужом горе радость - жалкие.

Елена мысленно цокнула языком.

Уверена, что как только они взяли в руки газету, они выискали в первую очередь имя Герцога, прежде чем убедиться, есть ли их близкие в этом списке.

Наверняка, они с облегчением вздохнули, когда его имени там не оказалось. Как сильно они ждали этого момента, когда увидят отчаяние на лице Жизель.

Как и ожидалось, когда "командир" указала подбородком в сторону Жизель, группа "солдат" начала движение в сторону девушки.

"Они подходят"

Елена быстро прошептала предупреждение, достаточно громкое, чтобы достигло только ушей Жизель.

"Сдержанно, с достоинством"

Это был девиз, который они повторяли, как военный клич, в этой школе, которая казалось словно поле боя, где их воспринимали как врагов.

Слова имели силу. Как только девиз был произнесен, разочарование на лице Жизель сменилось на улыбку - она стала олицетворением сдержанности и достоинтсва.

"Бишоп"

Девушки окружили Жизель, окликнули ее.

"И что ты будешь делать теперь?"

"Я надеюсь, что снова ты не окажешься на улице"

"Девочка из Фуллертона, ставшая уличной... О боже"

"Ох, но это просто не может произойти. Дай мне знать, если тебе понадобится помощь. В сельском поместье моей семьи полно фермеров, мечтающих о женах, которые бы доили коров и пахали поля"

Несмотря на насмешливый намек на то, что ей придется вернуться к низкому статусу крестьянина, который занимается тяжелым сельским трудом, Жизель грациозно и с изящной улыбкой спросила,

"Разве у вашей семьи ещё осталась хоть какая-то земля?"

Лицо девушки, ещё мгновение назад насмехавшейся над Жизель, в одночасье застыло, будто окаменело.

"Конечно, мы..."

"Правда? Странно, я слышала совсем другое"

"Что ты..."

"Я слышала, что всё семейное поместье было конфисковано банком из-за карточных долгов твоего брата. Боже, я так переживала"

Опекун Жизель, отправляя её в эту школу, больше похожую на поле боя, не забыл снабдить её оружием.

Визитка адвоката.

Для высшего общества юрист был чем-то вроде головореза из банды — только действующего по закону. Когда учитель публично унижал ее, Жизель обращалась по номеру с визитки. После его визита отношение учителя менялось на 180 градусов.

Когда выписывала имена студенток, кто издевался над ней, юрист проводил расследование и искусно собирал слабые места этих людей, в том числе их семей.

"Как смеешь ты говорить мне столь абсурдное обвинение?"

Наверное, это не было ложью. Девушка, явно испугавшаяся, что ее выдадут и она останется без поддержки своей группы, в панике отрицала это заявление.

"Нет, нет! Это ложь! Она врет!"

Однако ее "подруги" уже переглядывались вопросительными взглядами. Девушка, которая думала, что загнала Жизель в угол, теперь оказалась в своей же ловушке. Ее бессмысленное сопротивление было жалким.

"Вру? Но это же правда. Я лишь повторила, что слышала. Но я буду рада, если это окажется лишь слухом"

Не просто "это слух", а именно "если это окажется слухом"

Жизель тонко поставила девушку на место, заявляя лишь то, что якобы она слышала, оставляя место для сомнения окружающим. Девушка, оставшаяся без поддержки своих подруг, дрожала, не в силах ответить, в то время как Жизель возвращала каждое оскорбление, которое она получила.

"Но если выйдет так, что это не просто слухи, и ты окажешься на улице, найди меня. Я не могла бы вынести, чтобы девушка из Фуллертона оказалась на улице. Ведь так?"

В довершение ко всему, она нанесла последний удар.

"Может выйти так, что я забуду о тебе к тому времени, поэтому передай обязательно моему дворецкому, если тебе понадобится помощь"

Жизель достала из сумки ручку, чиркнула на уголке газеты, оборвала этот край и передала в руки противнице.

"Я щедра, так что предоставлю тебе работу в качестве чистильщицы туалетов"

На куске бумаге, что Жизель вручила ей, было контрактом, обещающим нанять девушку в качестве своей горничной. Она намеренно написала ее имя неверно. Ловкая издевка, показывающая, что ее имя настолько незначительно, что и вовсе не заслуживает быть известным для Жизель.

Естественно, девушка не взяла листок и выбросила его. Ее лицо налилось краской от бешенства и унижения и стало похожим на перезверший томат, что вот-вот треснет.

 «Вот и всё? Так слабо»

Елена с презрением цокнула языком, наблюдая за отступающими спинами проигравших девушек.

«Цветы, выращенные в теплице, вянут от малейшего дуновения ветерка»

"Вау, прозвучало так красиво и элегантно, как у принцессы"

Однако произнесенные слова не соответствовали ее истинному желанию. На самом деле, она хотела бы выпалить все ругательства, которые только знала, схватить их за волосы и утопить в туалете. Такого рода вещи она не могла позволить, так как все обвинения посыпались бы в том числе и на Господина.

"Сдержанно, с достоинством"

Этот слова она повторяла вновь и вновь только для своего Господина.

Она изящно взяла вилку и нож, но ела с такой мучительно медленной неторопливостью, что вся её попытка казаться утончённой выглядела нарочитой.

Длинная война подходила к концу. Обе страны вели переговоры о соглашении о прекращении огня и возвращении пленных. Вскоре плоды этих переговоров уже начали проявляться в списках пленных, присылаемых из Констанции и публикуемых в утренних и вечерних газетах последние три дня.

Для Жизель, которая последние четыре года неустанно прочесывала газетные сводки с именами погибших, это была одновременно и хорошая, и дурная новость.

"Имени Господина здесь нет!"

То, что раньше приносило ей облегчение, теперь оборачивалось отчаянием.

"Имени Господина здесь нет..."

Имени мужчины, который дал ей новую жизнь, не было ни в одном списке как выживших, так и погибших. Судьба ее благодетеля все еще оставалась неизвестной.

Еда была на вкус как грязь. Жизель встала, опустошив лишь четверть тарелки.

"Герцог - влиятельный человек. Уверена, что его имя точно будет в окончательном списке!"

Когда они пересекали сад по пути в класс, Элена старалась подбодрить Жизель.

"Тебе не кажется моя версия о том, что его имя не включили в список просто потому, что они используют его Константине как козырь, начинает быть похожей на правду?"

Без колебаний Жизель кивнула.

Когда-то правящая семья, семья герцога Эклстона, по-прежнему обладала глубокой историей и высоким уважением, что с ними неофициально обращались с одинаковым почтением как внутри страны, так и за рубежом. Талантливый военный командир, который с гордостью выставлял напоказ свои выдающиеся достижения — настолько, что пока его сверстники в военной академии только начинали получать звание капитана, он уже давно носил звание майора.

Даже объективно, без личных предпочтений или интерпретаций, слова Елены имели полное основание.

При условии, что он все еще жив.

"Я всерьёз подумываю о том, чтобы связать свою жизнь с политикой или дипломатией!

 "Будущему премьер-министру — привет от его будущей крестьянки. Только не забудь, кто будил тебя по утрам и одалживал конспекты перед экзаменами"

"Невозможно"

"Всё у тебя как по нотам - ты и правда создана, чтобы стать премьер-министром"

"Дело не в этом, — покачала головой Элена. — Я к тому, что тебе не суждено стать крестьянкой. Не волнуйся, Жизель"

Жизель держалась из последних сил, пока длилась война. И только сейчас, когда война наконец подходит к концу, ее сила начала давать трещину. Она даже дошла до того, что назвала себя крестьянкой — тем самым обидным словом, которым когда-то бросалась жестокая компания, желая её задеть.

Все знали, что если Герцог и падет в бою, Жизель не останется без поддержки. Ходили слухи, что перед тем, как отправиться на на фронт, Герцог в спешке пересмотрел свое завещание и внес корректировки. Говорили, что всё состояние семьи Герцога он, конечно, не оставит человеку, не связанному с ним кровно. Но и той суммы, что упомянута в завещании, Жизель хватит, чтобы жить в роскоши до конца своих дней.

Жизель это тоже понимает — и всё же верит: если герцог умрёт, она станет крестьянкой. Она всё ещё ребёнок, который думает, что её опекун — её единственная защита от мира, в котором у неё нет ни имени, ни места.