Оцените Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху. 1930–1940-е годы

В Лиссабоне 1904 года молодой человек по имени Томас, перелистывая старый журнал, натыкается на сведения о таинственном артефакте, способный изменять прошлое и историю в целом. Усевшись за руль одного из первых автомобилей в Европе, он отправляется на поиски этого сокровища. Тридцать пять лет спустя португальский патологоанатом, одержимый детективными историями Агаты Кристи, оказался в эпицентре тайны, которая некогда так захватила Томаса. Пятьдесят лет спустя канадский сенатор укрывается от посторонних глаз в свой родной деревне в северной Португалии, безмерно скорбя о потере жены. Здесь он обретает самого неожиданного спутника – шимпанзе, после чего вековой квест получает свое логическое завершение.…

История выглядит совершенно по-разному, если изучать свидетельства нескольких живших в определенное время людей. Дмитрий Быков в первом томе «Времени потрясений» описывает период с 1900 по 1950 годы с точки зрения писателей и поэтов, которые лично были свидетелями всех происходящих событий. Автор акцентирует внимание читателя на творчестве Горького, Чехова, Есенина, Маяковского, Набокова и других авторов. Это уникальная возможность взглянуть на многие уже знакомые исторические события под несколько иным углом, увидеть то, что долгое время оставалось скрыто «между строк».

Англо-ирландско-американский востоковед и писатель Лафкадио Хирн прожил удивительную жизнь. Родился в Греции, вырос в Ирландии, начал карьеру в США, где в эпоху узаконенной расовой сегрегации взял в жены чернокожую женщину, жил на Мартинике, изучая обряды вуду, а затем уехал в Японию и остался там навсегда, стал профессором Токийского университета, принял японское имя Коидзуми Якумо и женился второй раз на дочери самурая. Приезд Хирна в Японию пришелся на период Мэйдзи, названный так по девизу правления императора Муцухито (1868 - 1912 годы). Это было время, когда Япония, отказавшись от самоизоляции, начала превращаться в мировую державу. Преподавая японцам английский, Хирн и сам учился: постигал…

Мицуёси Нумано (составитель) очень хотел, чтобы мы, европейцы, отнеслись к данной литературе не как к японской, а как просто общемировой. Чтобы признали наших "меньших японских братьев" равными себе и оценили их прозу без обычной "скидки" на то, что это - японское. Мне все это было странно. Значит, японцы хотят отказаться от своего национального своеобразия? Что ж, им это в какой-то степени удалось. Екатерина Гринько Содержание Не только самураи Предисловие c. 7-30 Ян Согиру "На Синдзюку" (переводчик: Татьяна Розанова) Новелла c. 31-54 Макота Сиина "Когда дождь кончится" (переводчик: Дмитрий Рагозин) Новелла c. 55-80 Нацуки Икэдзава "Я, чайка" (переводчик: Дмитрий Рагозин) Новелла c. 81-170 Гэнъитиро…

Жили-были мужчина и женщина. Они очень любили друг друга, но однажды им пришлось расстаться. Уходя, мужчина пообещал женщине, что обязательно найдет ее. И вот она с маленькой дочкой кочует из города в город, нигде не задерживаясь надолго. Может быть, это один из способов помочь мужчине найти ее? Проходят годы, дочка подрастает. Раньше мать говорила ей: «Мы вороны-путешественницы, поэтому должны переезжать из города в город», и она верила. Теперь дочка повзрослела, и ей нужно другое объяснение. Почему она должна бросать друзей и школу? Почему у нее нет своего дома? И где, наконец, папа? Если мы хотим, чтобы он нас нашел, почему мы все время переезжаем? Разве ему не легче будет найти нас, если…

На данный момент существует фанатский перевод этого рассказа. Летний, легкий, воздушный рассказ, весь будто пропитанный солнечным светом и морским бризом.

«В „Посолонь“ целыми пригоршнями кинуты эти животворящие семена слова......Ремизов ничего не придумывает. Его сказочный талант в том, что он подслушивает молчаливую жизнь вещей и явлений и разоблачает внутреннюю сущность, древний сон каждой вещи.Искусство его — игра. В детских играх раскрываются самые тайные, самые смутные воспоминания души, встают лики древнейших стихийных духов» — М. Волошин«Я так верил в эту книгу — вся она от легкого сердца. И память о какой-то такой весне, о которой знаю в минуты „тихого духа“, „Посолонь“! Больше такого не напишу: это однажды. В мире сейчас такое — это не нужно, но без этого не обойдешься. Посолонь из самых земляных корней. Это молодость!» — А. М. Ремизов

Идея тоталоскопа была на сто голов выше первобытной идеи объемного кино. Тоталоскоп коренным образом также отличался от кино, воздействующего на элементарные органы чувств: на зрение, слух, обоняние. Тоталоскоп воздействовал на всю сенсорную систему человека. В тоталоскопе зритель не просто слушал и смотрел то, что ему демонстрируют, он был участником действия. © ozor

Удивительная, трепетная, ускользающая, очаровательная. Повесть о первом столкновении ребенка с взрослой, запутанной жизнью: понять – невозможно, жалеть – стоит ли, удивляться – нет сил, а смеяться – безнравственно. Послушный домашний мальчик, рыжий, честный, влюбленный в девочку – «на затылке и в маленькой впадинке между мочкой уха и шеей у нее на коже рос легкий пушок, который отсвечивал на солнце и тихонько подрагивал на ветру» – и пожилой господин Зоммер, прославленный своими чудачествами, не замечающий вокруг себя ничего, кроме убегающих вперед-назад километров. Случайная встреча: первый на дереве, в слезах, в мечтах о собственных похоронах – второй под деревом, исторгая странный… «нет, даже…

Традиционно Исса считается одним из четырех главных Учителей или же великих поэтов хайку Японии. Басе, Исса, Бусон, Сики - вот четыре столпа, на которых держался этот мир. Каждый из них обладает неповторимым очарованием, почерком, стилем, если хотите, по которому легко узнать автора, даже через покрывало переводов разных людей. Хайку Иссы несколько выпадают из канона, определенного Басе. Они и личные элементы содержат, и природу одушевляют, и говорят, порой, о вещах грубых и приземленных... Говорят, что Исса смог возвысить низкое до уровня поэзии: Жемчужиной светлой Новый год засиял и для этой Маленькой вошки. (пер.Соколовой-Делюсиной)