Онлайн чтение книги
Прекрасные сломанные вещи
Beautiful Broken Things
1 Часть I
Посвящается Лоре, лучшей в мире для меня.
А если лишь одно смогу
Сказать тебе, любя:
Скажу, что мир бы опустел
Мгновенно без тебя.
1
Я подумала: вот оно, начало моего романа.
Наконец-то.
На вид он был моим ровесником – а может, слегка постарше. Спрыгнув со скейтборда прямо у меня перед носом, он окинул меня быстрым оценивающим взглядом и тут же широко улыбнулся. Явно заигрывает. Его друг был посимпатичнее, но явно не собирался со мной заигрывать. Он закатил глаза к небу.
– Э-э-эй, – протянул первый.
Да, вот прямо так: «Ээээй».
– Привет, – сказала я, беззвучно молясь, чтобы мой автобус не приехал до того, как мы договорим.
Я попыталась небрежно откинуть волосы, что с моим кустом вместо прически дается мне нелегко. Потом задрала подбородок. Сестра как-то сказала мне, что это придает уверенности.
– Какой у тебя вкус?
– Что?
Он показал на стакан у меня в руке. Молочный коктейль.
– А, это, – тупо промямлила я. – Тоблерон.
Я успела сделать всего несколько глотков: люблю, чтобы он подтаял, а потом уже пью как полагается. Стакан оттягивал мне руку.
– Круто.
Он смотрел на меня все с той же широкой улыбкой.
– Я такой еще не пробовал. Можно глоток?
Протягивая ему стакан, я думала: ему нравятся молочные коктейли. И мне тоже! ВОТ ОНО. Это НАЧАЛО.
А потом я увидела перед собой его спину: они с другом убегали прочь, оставляя за собой лишь раскаты смеха. Отбежав на несколько метров, парень развернулся и торжествующе взмахнул моим стаканом.
– Спасибо, милая! – проорал он, не догадываясь, что ему не хватает ни возраста, ни манер, чтобы обращаться к девушкам «милая».
А может, ему было все равно.
Я осталась стоять с пустыми руками. Все на остановке смотрели на меня: кое-кто пытался сдержать ухмылку, другим явно было за меня неловко.
Я, избегая взглядов, небрежным жестом поправила лямку рюкзака. Может, просто кинуться под автобус и дело с концом?
Три дня назад мне стукнуло шестнадцать. Я самая старшая среди моих подруг, а все потому, что у меня день рождения в начале сентября. Родители сняли целый зал в ресторане ради праздника.
«Можешь пригласить мальчиков!» – сказала мне мама. В ее голосе слышался энтузиазм, которого я сама не испытывала. Не то чтобы мне не хотелось приглашать мальчиков (очень даже хотелось). Просто я ходила в школу с раздельным обучением и знакомых парней поэтому могла пересчитать по пальцам одной руки. Рози, моя лучшая подруга, училась в обычной школе, но, несмотря на все ее старания, равенства мальчиков и девочек у меня на вечеринке достичь не получилось. Большую часть вечера я провела, поедая торт и болтая с подругами. А будь я нормальной шестнадцатилетней девушкой, бессовестно флиртовала бы и плясала с теми, кого Рози называет «потенциальными». Нет, я не жалуюсь: праздник получился нормальным, но ничего особенного.
Я рассказываю тут про день рождения для того, чтобы мой идиотизм с коктейлем стал немного понятнее. Мне было шестнадцать, и я искренне верила, что в моей жизни вот-вот случится романтическая история. Сверхъестественных страстей я не ждала (да и с чего бы), но хотя бы что-то, о чем можно было бы поговорить с подругами. Кто-нибудь, с кем подержаться за руки и все в таком духе. Эта милая встреча на остановке была так похожа на начало романа! Вместо этого я так и осталась стоять с пустыми руками, а мальчишки так и остались мальчишками. Через пару минут подъехал автобус; я взобралась на верхнюю платформу и скрылась в толпе. Глядя вдаль, я стала мысленно составлять список. До следующего дня рождения мне предстоит сделать следующее:
1. У меня будет бойфренд. Самый настоящий.
2. Я потеряю девственность.
3. Со мной случится Значимое Жизненное Событие.
В том году мне удалось достичь одной из этих целей – и совсем не той, о которой я думала.
– И что, он просто забрал твой коктейль? – недоверчиво спросила Рози.
Было почти девять вечера, и она позвонила мне, чтобы по традиции потрепаться перед началом школьного года.
– Ага. Прямо из рук вырвал.
– Просто взял и выхватил?
– Хмм… Угу.
Тишина. Из трубки заструился смех Рози. Она была единственным человеком, помимо моих бабушек и дедушек, с которым я говорила по городскому телефону.
– Боже, Кэдди, и ты отдала ему стакан?
– Не то чтобы по своей воле.
Я уже жалела, что рассказала об инциденте. Но я так привыкла делиться с Рози всем на свете. Было совершенно невозможно сдержаться!
– Эх, жаль, меня там не было.
– Мне тоже жаль. Ты бы его догнала.
Мы с Рози провели весь день вместе: еще одна традиция перед началом школы. И коктейли мы тоже купили вместе – как раз перед тем, как разойтись в разные стороны. Она бы точно погналась за тем парнем. Когда нам было по четыре года – мы тогда только-только начали ходить на ненавистный балет, где и познакомились, – мальчик постарше забрал у меня бантик. Да, я была из тех девочек, которые носят бантики. Рози сразу рванула за негодником, забрала бант и наступила мальчишке на ногу. С тех пор наша дружба развивалась по похожему сценарию.
– А ты почему за ним не побежала?
– Ну, я удивилась!
– А казалось бы, после стольких лет в школе для девочек ты должна была научиться нападать на тех, кто тебя задирает!
Голос Рози звучал весело; она явно меня поддразнивала.
– Может, в выпускном классе научусь.
– Может. А в частных школах вообще кого-нибудь травят?
– Да.
Рози и так прекрасно знала, что травят. Именно ей я плакалась несколько месяцев в восьмом классе, когда стала жертвой одноклассниц. Да уж, у нас в старшей школе для девочек имени Эстер Херринг девочки гнобили друг друга только так.
– А, да, извини. Я имела в виду мальчишескую травлю. Такого-то у вас в Эстер не бывает. Их я тебе поставляю самолично.
Я еще пару минут послушала, как она дразнит меня насчет юных воришек. Когда мы распрощались, я пошла наверх в спальню. В гостиной мама смотрела телевизор, стоя перед гладильной доской.
– Я погладила твою форму, – позвала она меня. – Зайдешь возьмешь?
Я нехотя поволочила ноги в гостиную. Форма свисала с ручки шкафа: идеально разглаженные складки на юбке, сияющий чистотой блейзер. Я все лето старательно избегала даже смотреть на форму. Теперь ее зеленый цвет показался мне совсем уж ядовитым.
– Свежеотглаженное, – с радостной гордостью объявила мама.
Она была ужасно счастлива, что я хожу в Эстер. Узнав, что меня приняли, она аж расплакалась. Вернее, мы обе расплакались, но я ревела совсем не от счастья.
– Спасибо.
Я сняла со шкафа вешалку.
– Ну что, предвкушаешь завтрашний день?
Мама улыбалась. Интересно, она правда не понимает или притворяется?
– Да не то чтобы.
Я сказала это шутливо, иначе мне было бы не избежать длинной речи о том, что я должна благодарить судьбу за такие возможности.
– Это будет важный год, – сказала мама.
Утюг громко хлюпнул и зашипел. Мама приподняла его над доской. Я внезапно заметила, что она гладит отцовские брюки.
– Ага… – протянула я, пятясь к двери.
– Прекрасный год! – жизнерадостно продолжила мама, даже не глядя в мою сторону. – Я это ясно вижу. Может, тебя сделают старостой.
Это вряд ли. Хорошего поведения и хороших оценок было недостаточно, чтобы в школе Эстер тебя заметили. В моем классе было два кандидата на должность старосты: Таниша, которая в девятом классе организовала общество феминисток и мечтала стать премьер-министром, и Вайолет, которая возглавляла клуб дебатов и успешно протолкнула поправку в школьный кодекс. Согласно этой поправке, наша школа обязалась закупаться только у поставщиков, соблюдающих Трудовой кодекс.
Школа Эстер была создана для учениц вроде Таниши и Вайолет. Хорошая успеваемость? Подумаешь! Этого тут ждали ото всех. Важно было, чтобы вы еще и пестовали свои таланты.
– Ну, может, – сказала я. – Только не огорчайся, если меня не выберут, ладно?
– Я огорчусь, но только из-за того, что они лишат себя такой восхитительной старосты, – ответила мама, словно это как-то меняло ситуацию.
Отлично, подумала я. Только этих переживаний мне и не хватало.
– Надеюсь, в этом году ты сосредоточишься на своих целях, – сказала мама.
Я продолжала отступление под ее пристальным взглядом. Маму хлебом не корми, только дай поговорить о жизненных целях.
Мне припомнился список, который я составила в автобусе. Бойфренд. Девственность. Значимое Жизненное Событие.
– Да, так и сделаю, – сказала я. – Так сосредоточусь, прямо вообще. Спокойной ночи.
У меня есть теория насчет Значимых Жизненных Событий: они случаются со всеми, но с некоторыми чаще, чем с другими. Чем у вас больше таких событий, тем вы интереснее как человек, тем больше историй можете рассказать. Ну, в этом духе. Со мной пока не случилось ни одного.
Я не жалуюсь, но до шестнадцати лет моя жизнь протекала ровно, спокойно. Мои родители все еще женаты; мы с лучшей подругой дружим уже больше десяти лет. Я никогда ничем серьезно не болела, никто из моих близких не умер. Я не выигрывала ни в каких соревнованиях, не получала награды за таланты (да и талантов у меня нет), у меня в принципе нет достижений, помимо школьных оценок.
Однако я не раз становилась свидетельницей таких событий в жизни других. У Рози значимых событий целых два, и оба плохие.
Когда ей было два с половиной года, отец бросил их с мамой, и они его больше не видели. Когда ей было одиннадцать, Тэнси, ее новорожденная сестричка, умерла от синдрома внезапной детской смерти. У моей собственной сестры Тэрин, когда ей было восемнадцать, нашли биполярное расстройство. Мне тогда было десять, и я помню, как то время ознаменовалось чередой грозовых туч в нашем доме и бесконечными серьезными разговорами. Я оказалась в центре последних двух событий и увидела, как они изменили жизни моих двух самых любимых людей.
Рози с Тэрин обе думали, что моя теория о значимых жизненных событиях – полная чушь.
– Не мечтай о несчастьях, – говорила Тэрин. – И проблемах с душевным здоровьем тоже.
Она не поняла, когда я попыталась объяснить ей, что значимым событиям не обязательно быть плохими.
– Ну, а например? – спросила она.
– Ну, например, выйти замуж…
Она в ужасе распахнула глаза, и я быстро добавила:
– Нет, конечно, не сейчас!
– Боже, Кэдди, я надеюсь, ты не думаешь, что замужество – это лучшее, что может случиться с девушкой.
Рози вообще не придала моим словам значения.
– Кэдс, это просто всякое говно, которое случается в жизни. От него я не стала интереснее, чем ты.
Но ведь стала на самом-то деле! Я сама могла рассказать только одну интересную историю: она была о том, как я родилась. Однако, помимо самого факта рождения, меня она почти не касалась. Мои родители в то время уехали путешествовать по Хэмпширу. Они думали, что до моего рождения еще несколько недель. И вот когда они застряли в пробке в маленькой деревушке под названием Кэднем, у мамы начались схватки. Она родила меня прямо на обочине, и роды у нее приняла медсестра, которая тоже стояла в пробке неподалеку от машины родителей.
Конечно, история и правда впечатляющая. Я рассказывала ее столько раз («Кэдди? Какое необычное/странное/забавное имя! Это сокращенная форма?»), что уже знала, какое выражение лица увижу в ответ и какие шутки услышу. «Хорошо, что они не ехали через Кройдон/Хоршэм/Слоу! Ха-ха!» Но все равно эта история мне не принадлежала. Я ее не помнила, и на мою жизнь она никак не повлияла.
Это было значимое жизненное событие моих родителей, а не мое.
Если меня просили рассказать что-то интересное про мою нынешнюю жизнь, мне было нечего ответить.
Конечно, я не старалась накликать беду. Я знала, что после боли остается печаль, а не забавные истории. Однако все в моей жизни было таким обыденным, таким безнадежно нормальным, даже банальным. Мне просто хотелось, чтобы произошло что-нибудь важное. А потом – так медленно, что я не сразу заметила, – оно произошло.
2
Вторник
Рози, 9:07
Внимание всем постам! У нас новенькая.
Кэдди, 10:32
??
10:34
У нас новенькая!
10:39
Правда? Запрашиваю подробности.
10:44
Зовут Сьюзан. Вроде очень ок. Потом напишу, сейчас алгебра.
13:19
Переехала из Рединга. У нас с ней одинаковая программа. Очень смешная.
13:20
Она сама смешная, а не программа.
13:28
Круто. А в остальном как дела?
13:33
Да все так же. Устроим вечером сеанс языкочеса? х
13:35
Конечно. х
Среда
8:33
Еду в автобусе. Вспомнила, что забыла почистить зубы.
8:37
Чудно!
10:38
Угадай, кого не выбрали старостой!
10:40
Тебя?
10:42
Да.
10:43
ЙЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕС! *флажки, фейерверки*
10:44
Твоя поддержка так много для меня значит.
13:01
Ты всегда будешь СУПЕРСТАРОСТОЙ для меня, детка!
13:05
Эм, спасибо?
13:06
Ты поняла шутку?
13:09
Ага!
13:11
АХХХАХАХАХ. Сьюзан говорит, что зря я насмехаюсь. Вдруг ты и правда хотела стать старостой.
13:29
Ты ей рассказала?
13:33
Ага! Я сказала ей, что ты сто пудов не хотела быть старостой, и я смеюсь по-дружески.
13:35
Сз говорит, что все лучшие люди не старосты.
13:40
Кэдс?
13:46
Я точно не хотела быть старостой. А мама хотела.
13:48
: (
13:49
Мы вместе не будем старостами. х х
Четверг
13:19
Никки признала крутость Сьюзан. Попыталась переманить ее за свой стол в обед.
13:25
Успешно?
13:27
Не. Сьюзан сказала, ей и со мной хорошо. Никки сказала, но ты ведь уже заметила, что она лузерша. И Сз такая чего, и Ники говорит: Я СЕРЬЕЗНО. Я ТЕБЯ СПАСАЮ от нее.
13:28
Ну и сучка!!!! Ты норм?
13:29
Не. Рыдаю в туалете.
13:30
Хочешь, позвоню?
13:31
Неа.
13:31
Пожалуйста, позвони.
Пятница
9:01
Что ты ела на завтрак?
9:02
Мм, хлопья.
9:03
Мама пожарила мне оладьи. Я ВЫИГРАЛА!
13:12
Мысль. Давай я приведу Сьюзан, когда приду к тебе после школы? Тогда вы познакомитесь!
13:42
Да, конечно.
13:43
Шикарно! Тебе она понравится. Она клевая. Мы после школы сразу к тебе, будем около четырех.
13:58
До встречи. х
15:33
ВЫХОДНЫЕ!!!
3
Я собиралась прийти домой раньше Рози со Сьюзан: я всегда старалась сократить до минимума количество времени, когда Рози видит меня в школьной форме. Ей-то повезло: у них форма была самой обычной. Черные юбки, белые блузки, черные кофты. Она всегда смеялась в голос, когда видела меня в моем школьном наряде.
И, разумеется, как только я вставила ключ в замок, у меня за спиной раздались шаги. Рози впечаталась спиной в еще закрытую дверь и уставилась на меня.
– Привет!!! – расплывшись в улыбке, проорала она.
Я невольно расхохоталась.
– Привет!
Я повернула ключ и открыла дверь.
– Может, постоите снаружи, пока я переоденусь?
– Не-а!
Рози протиснулась мимо меня и загородила проход.
– Слишком поздно. Мы тебя уже увидели.
Она махнула рукой мне за спину.
– Сюзи, я ведь говорила, что это самая зеленая зелень в мире?
Я обернулась к новенькой. Та стояла, лучась улыбкой. Когда наши глаза встретились, она засияла еще ярче.
– Привет!
В ней было какое-то врожденное дружелюбие: голос энергичный, лицо открытое.
– Я Сьюзан.
– Разумеется, ты Сьюзан. Кем тебе еще быть!
Закатив глаза, Рози развернулась и направилась внутрь, оставив нас вдвоем на пороге.
– Привет!
Моя попытка скопировать дружелюбный тон Сьюзан с треском провалилась.
– Эм. Думаю, ты в курсе, что меня зовут Кэдди.
Она кивнула.
– У тебя очень милый дом.
– Спасибо.
Не знаю, за что я ее поблагодарила: никакого отношения к постройке нашего дома я не имела.
Я шагнула внутрь, и она последовала за мной и отошла слегка в сторону, чтобы я смогла закрыть дверь.
Рози появилась в дверях кухни с тремя красными банками.
– Ты же пьешь колу? – спросила она Сьюзан, размахивая банкой.
Сьюзан кинула на меня быстрый взгляд, словно пытаясь понять, нужно ли ей спрашивать моего разрешения.
– Не обращай на нее внимания. – Я взяла себе одну из банок и пошла по лестнице наверх. – Она считает, что это наш с ней общий дом.
– По сути, так и есть.
Голос у Рози звучал куда веселее, чем обычно после первой недели в школе. В прошлом году к этому времени она уже рухнула на диван у меня в гостиной и отказывалась шевелиться.
Оказавшись у меня в комнате, Рози почему-то вытащила из угла кресло-мешок и угнездилась в нем вместо того, чтобы разместиться на своем привычном месте: на кровати рядом со мной. Сьюзан присоединилась к ней. Она быстро оглядела мою комнату. Я увидела, как ее взгляд остановился на потрепанном постере на стене: это был старый диснеевский мультфильм «Спасатели». Этот плакат подарила мне Тэрин; шутка, понятная нам двоим. По лицу Сьюзан пробежала озадаченная улыбка.
Я попыталась украдкой разглядеть ее, эту захватчицу внимания моей лучшей подруги. По описаниям Рози мне она представлялась совсем другой.
Возможно, это случилось потому, что ни в одном из своих длинных монологов – а в последние несколько дней она трепалась дай бог каждому – Рози не упомянула одну примечательную деталь. Сьюзан была сногсшибательной красоткой.
Не просто хорошенькой или милой – или как там еще называют обычных девушек. Нет, Сьюзан была потрясающе красивой. И дело не только в светлых волосах (кстати, очень естественного оттенка, не то что у меня… Может, она даже натуральная блондинка?). И не в синих глазах. И не в том, что она была стройна, как фотомодель. Красота была во всем: как Сьюзан была накрашена, как она себя вела. Я мучительно осознавала, что мои волосы в беспорядке, что я сутулюсь… а тут еще и эта пародия на школьную форму. Рози говорила, что Сьюзан уверена в себе. А какой же ей еще быть, с такой-то внешностью!
– И как тебе Брайтон?
Я решила начать с самого очевидного вопроса. Друзья друзей ведь так себя и ведут, правда?
– Мне тут очень нравится, – улыбнулась мне Сьюзан. – Я как раз говорила Роз, как вам повезло, что вы тут выросли.
«Роз». Я прикусила щеку изнутри, чтобы не состроить гримасу.
– Я сказала ей, что обаяние Брайтона сильно преувеличено, – прокомментировала Рози.
– Но у вас есть пляж! – со смехом отозвалась Сьюзан.
– Галечный!
– Да, бывают места и похуже, – сказала я. – А ты из Рединга?
Сьюзан сделала неопределенный жест.
– Ну, вроде того. Жила там с восьми лет… – Угадав, что я спрошу дальше, она добавила: – Родилась я в Манчестере.
Так вот откуда у нее этот акцент.
– А сюда почему переехала? – спросила я. – По работе?
Она недоуменно нахмурила лоб.
– В смысле, кто-то из твоих родителей нашел тут работу? Что-то в этом духе? – пояснила я.
– А…
Было видно, что ей отчего-то неловко.
– Я живу с тетей.
– А-а-а… – протянула я, не зная, что сказать дальше.
Один взгляд на невозмутимое лицо Рози дал мне понять, что для нее это не новость.
Снова тишина. Я все ждала, что Сьюзан продолжит свой рассказ, но она молчала. Рози явно наслаждалась тем, как мы неловко ищем тему для разговора. Вопросительно приподняв брови, она посмотрела на меня. По ее лицу блуждала тень ухмылки.
– А кем работает твоя тетя? – спросила я наконец.
– Она шеф-повар, – просияла Сьюзан. – У нее свое кафе на Квинс-роуд. «Маддлс», как-то так…
– А, да. Знаю его.
Как-то мы проходили мимо него с родителями, и мама сказала, что «Маддлс» – крайне нелепое название для кафе. Папа был в приподнятом настроении; он сказал, что звучит даже мило. Но заходить мы не стали.
– А твои родители чем занимаются? – спросила Сьюзан.
– Папа у меня доктор, – сказала я. – Работает в больнице. А мама – специалист по связям с общественностью в «Самаритянах»[1]«Сумка самаритянина» – известная международная организация, занимающаяся благотворительностью..
Ее брови взлетели вверх. Люди всегда удивляются, когда я говорю, где работают мои родители. Видимо, со словами «больница» и «самаритяне» есть устойчивые ассоциации… вроде «святые люди», «герои», «бессребреники» и «о, если бы все в мире были такими же».
Реальность же несколько отличалась от представлений: рассеянный папа, который почти не бывает дома, и уставшая от жизни, циничная мама. Судя по всему, они были прекрасными специалистами. Но это не делало их прекрасными людьми.
– И какой он доктор? – спросила Сьюзан.
Такие вопросы задают люди, когда не знают, что еще сказать, или просто хотят проявить вежливость.
– Он работает на «скорой», – ответила я.
Сьюзан это явно впечатлило.
– Вау, – только и сказала она.
– Ну, это не так захватывающе, как может показаться.
– Все лучшие медицинские сериалы – про «скорую», – знающим тоном заявила Сьюзан. – Твоему папе наверняка есть что рассказать.
– Если и есть, он мне не рассказывает, – ответила я. – Он очень много работает. Ну, в ночные смены там… В общем, я редко его вижу.
Сьюзан сочувственно нахмурилась. Думаю, ей нечего было сказать. Наступила очередная неловкая пауза, и Рози наконец сжалилась и заговорила:
– У Кэдди шикарные родители.
Я удивленно посмотрела на нее.
– Ну знаешь, такие, смотришь на них и думаешь: вот эти люди поняли, как надо жить.
Я рассмеялась.
– Нет, я серьезно. – Рози приподняла брови. – Надеюсь, ты благодарна.
Она повернулась к Сьюзан.
– Когда мне было одиннадцать, моя сестренка Тэнси умерла…
Сьюзан широко распахнула глаза.
– … и моя мама не справлялась. Несколько недель я жила у Кэдди. Так что я знаю, о чем говорю.
– Рози, – сказала я, – ты бы хоть предупредила. Нельзя просто так взять и обрушить на человека такую информацию.
Вид у Сьюзан все еще был потрясенный.
– Твоя сестричка умерла? – тихо повторила она. – Какой ужас.
– Да, было ужасно, – сказала Рози.
Тон у нее был самый обычный, но я увидела, как напряглась ее челюсть и задрожали плечи. Такое замечаешь, только если знаешь человека как себя.
– Но я вообще-то говорила о родителях Кэдди.
– Роз, – сказала я.
– Какой ужас, – повторила Сьюзан еще тише.
Она сидела, уставившись в пол.
– А у тебя случались какие-нибудь ужасные истории в жизни? – спросила Рози весело, но как-то резко.
Несмотря на ее наигранную беспечность, я видела, что Рози не нравилось говорить о Тэнси.
– Кэдди называет их Значимыми Жизненными Событиями.
– Роз, – оборвала ее я.
Она посмотрела на меня с самым невинным видом. Иногда мне казалось, что я ее третий родитель. Попробуйте-ка совладать с этой Рози!
Сьюзан переводила взгляд с меня на нее и обратно: похоже, сомневалась, надо ли ей что-нибудь сказать. Наконец, она решилась:
– А что считать важным?
– Переезд считается, – великодушно ответила я. – А со мной ничего важного не происходило. Я скучная.
Сьюзан посмотрела на меня как-то странно. Я внезапно поняла, что называть себя скучной в первый день знакомства – не лучший способ заводить друзей. Я открыла было рот, чтобы как-то исправить ситуацию, но ничего не могла придумать. Ну и ладно. Пусть думает что хочет. Это всего лишь какая-то школьная подруга Рози. Какая мне разница, что она там считает.
4
– Ну что, нашла себе бойфренда?
Тэрин приехала домой в воскресенье вечером. Загорелая, сияющая, с подарками и новой татуировкой (три взлетающие птицы на левом запястье). Недавно они с парнем внезапно сорвались в Турцию, и она пропустила и мой день рождения, и первую неделю школы.
– Не-а, – безучастно отозвалась я. – Если найду, сразу отправлю тебе СМС.
– Когда, – тут же поправила меня Тэрин. – Когда найдешь.
Я с улыбкой закатила глаза. Сложно было не улыбаться, когда Тэрин была в хорошем настроении. Переменчивая, энергичная, Тэрин была душой любой компании. Она наполняла мои детские воспоминания. То водовороты красок и энтузиазма, то грозовые тучи, из которых сестру было не вытянуть. Теперь, через шесть лет после постановки диагноза, перепады ее настроения сгладились, но она все еще оставалась Тэрин, моей невероятной, удивительной сестрой.
– Вот, – она протянула мне пакет. – Прости, что без подарочной упаковки. С днем рождения.
В пакете был шарф – лилово-серебристый, мягкий, волшебный. Я осторожно протянула материал между пальцами.
– Роскошный. Спасибо.
Я поднесла шарф к лицу и попыталась понять, как завязать его, чтобы получилось похоже на шарфы Тэрин.
– Ничего себе, уже шестнадцать, – сказала она. – Поверить не могу. У меня в голове тебе все еще пять.
– Ну уж спасибо.
Я понятия не имела, что делать с шарфом. Я обернулась посмотреть в зеркале, настолько ли глупо выгляжу, как я себя ощущала. Казалось, мне внезапно раздуло голову до размеров воздушного шара: волосы, бесконечный источник моего недовольства, распушились под шарфом. Мои непослушные космы с детства потемнели, и, чтобы скрыть скучный мышиный цвет, мне приходилось их мелировать. Мне не подходит никакая длина: с короткой стрижкой мои волосы превращаются в гриву (не в хорошем смысле слова!), а на длинные уходит слишком много времени. Как и со многим другим в жизни, мне пришлось согласиться на вариант «ну ладно, вроде не кошмар» и оставить волосы до плеч. Обычно я завязывала их в хвост и старалась забыть об их существовании.
Я вздохнула. Когда я вытащила волосы из-под шарфа, тот как-то скособочился. Я раздраженно его одернула, и Тэрин подошла, чтобы мне помочь.
Она часто вела себя со мной по-матерински: нас разделяли восемь лет разницы в возрасте и целая прорва ее жизненного опыта.
– А у Рози есть парень?
– Да как сказать. Она встречалась с каким-то чуваком из класса, но недолго.
– Думаю, выбор у нее побольше. – Она вздохнула с притворным сочувствием. – Ты-то, бедняжка, совсем зачахла в этой эстрогеновой темнице.
Я рассмеялась:
– Не так уж там и плохо.
– Ну уж. Ты обездолена. Совершенно возмутительная ситуация. А ведь я говорила родителям, я так им и сказала: не заставляйте Кэдди расти без мальчиков. Это жестокое обращение с ребенком. Но разве они меня послушали? Не-е-ет!
Сама Тэрин окончила обычную школу: не частную, не с раздельным обучением. Ее не заставляли носить ярко-зеленые кофты и гольфы до колен. Она могла как угодно измазываться косметикой и вплетать в волосы ленты.
– Я решила, что в этом году у меня точно будет парень, – сказала я в надежде, что если произнесу это, то мое желание исполнится.
– А, вот оно как? – Тэрин расплылась в улыбке. – Ты решила?
Я закивала.
– Да, это моя цель на год. И еще у меня будет секс. И я сделаю что-нибудь значительное.
– А нельзя все эти цели объединить в одну? Погнаться за тремя зайцами? Чтобы один парень своим чудесным пенисом раскрыл все замки?
– Да ты дразнишься.
– Ага, ты меня подловила. – Она ласково потрепала меня по волосам. – И каков план?
Я помолчала.
– Знать, чего хочешь, – это прекрасно, но еще неплохо как-то поспособствовать исполнению своих мечт.
Ей легко говорить. Тэрин никогда не приходилось ничему способствовать.
– Ммм… – протянула я, уже жалея, что начала разговор.
– Но это не значит, что у тебя будут с этим проблемы, – быстро добавила она. – Может, тебе просто стоит проводить время вне школы. Знакомиться с новыми людьми.
– Кстати, о новых людях. – Я ухватилась за возможность перевести разговор в другое русло. – У Рози в классе новенькая.
– Да ладно!
Тэрин взяла шарф, обернула его себе вокруг шеи и расправила свои светло-каштановые волосы. Ей шарф шел куда больше, чем мне.
– Рози от нее в восторге.
– А, вот оно что. – Она посмотрела на меня со смутной понимающей улыбкой. – Ты что, ревнуешь?
– Это так заметно?
Она рассмеялась.
– Нет, но я хорошо тебя знаю. Вы с Рози всегда были неразлейвода, и это несмотря на то, что вы ходите в разные школы. А теперь, под конец учебы, в школе появляется новенькая, и Рози от нее в восторге!
Тэрин драматично охнула и снова заулыбалась.
– Новые люди всегда вызывают интерес. Я бы на твоем месте не переживала. Это все эффект новизны. Вы с ней уже виделись?
– Ага, в пятницу.
– И какая она?
Я помедлила с ответом.
– Она ничего.
Тэрин издала звук, как в викторине, когда участники отвечают неправильно.
– Попробуй еще раз. Но теперь выбери слово, которое что-нибудь значит.
– Она очень уверена в себе. Но как-то непринужденно, не выпендриваясь.
Я поняла, что описываю ее теми же словами, что и Рози, когда она рассказывала мне о Сьюзан по телефону.
– И забавная. Саркастическое чувство юмора. Ах да, и еще она очень красивая.
– Звучит ужасно.
Я невольно рассмеялась.
– Она гораздо круче меня.
Тэрин шлепнула меня по руке:
– Не говори так! И вообще, какая разница, кто круче.
Только родившиеся крутыми люди могут так говорить.
– Тебе она нравится?
Я подумала над ее вопросом.
– Не могу сказать, что она мне не нравится.
– А ты хотела, чтобы она тебе нравилась?
– Не-а.
– Может, дашь ей шанс? Если она нравится Рози, значит, она и правда ничего. И прошла всего неделя. Может, через месяц они вообще перестанут разговаривать.
Я попыталась напомнить себе об этом, когда вечером зашла на «Фейсбук» и обновила ленту. Я бездумно полистала новости друзей, пока мой взгляд не зацепился за одну строчку. Рози Кэрон и Сьюзан Уоттс стали друзьями.
Мою грудь сдавило совершенно иррациональной ревностью. Конечно, они добавили друг друга на «Фейсбуке». На самом деле даже удивительно, что это произошло только сейчас. И все же. Я подвела курсор к имени Сьюзан, помедлила и кликнула по ссылке. Оказалось, что абсолютно зря: вся ее информация, кроме профильной фотографии, была скрыта. Я склонилась к экрану, чтобы разглядеть фото. Помимо Сьюзан, на нем были еще какие-то мальчик и девочка. Все трое были одеты в незнакомую школьную форму и стояли, крепко обнявшись и запрокинув головы от смеха.
Я вернулась на профиль Рози и увидела, что Сьюзан опубликовала на ее стене видео. Сходя с ума от нелепого волнения, я щелкнула на ролик. Коротколапый щеночек безуспешно пытался выбраться из палатки. Милое видео. Оно очень меня успокоило: я знала – а Сьюзан, очевидно, нет, – что Рози была не в восторге от собак. Сьюзан следовало бы выбрать что-нибудь про котов.
Преисполнившись оптимизма, я выключила ноутбук и пошла в ванную чистить зубы. В этой гонке я опережала новенькую на десять лет, и какой бы интересной или крутой она ни была, время тут очевидно играло самую важную роль.
5
К среде мне уже казалось, что никаких летних каникул не было. Школьная жизнь стремительно потекла по привычному руслу, и я едва могла продохнуть от домашки. Все свободное время захватили факультативы, которые лишь на бумаге были необязательными. Возродились коалиции, разгорелись прежние распри – все то, что зрело последние четыре года, а то и дольше.
Моя собственная компания не менялась с седьмого класса, и объединяло нас лишь то, что мы не входили ни в какие другие школьные тусовки. Мне такой вариант подходил идеально: для настоящей дружбы мне хватало одной Рози, и я нуждалась лишь в компании, где я могу спокойно, никем не замеченная, проводить школьные часы. Мы с Мишкой, Эллисон и Кеш подружились в первые дни седьмого класса и с тех пор держались вместе.
– На самом деле тебе стоит подумать вот о чем, – сказала Кеш, пока мы стояли в очереди в столовой. – Правда ли он лучше, чем другие парни. Если нет, то зачем он тебе?
– Это неважно, – сказала Мишка. – Другие парни, лучше они или нет – да и что вообще значит «лучше», – в общем, какие бы они ни были, все равно мне недоступны.
– Почему нет? – спросила Кеш.
– Потому что я их не интересую, – сказала Мишка, словно это была самая очевидная вещь на свете.
Мы обсуждали Тая, ее парня. Они встречались все лето, и, честно говоря, по рассказам он казался тем еще козлом.
– Что-что? – Эллисон приподняла бровь. – Ты что, серьезно говоришь, что встречаешься с ним лишь потому, что у тебя нет других вариантов?
– Разумеется, – безэмоционально ответила Мишка, и я рассмеялась.
– И тебе он совсем не нравится? – продолжала расспросы Эллисон.
Мишка пожала плечами.
– Да нет, он ничего. Но я же не замуж за него собираюсь. Кэдди, передай мне, пожалуйста, рулет с салатом из курицы.
Я потянулась к витрине, достала последний куриный рулет и передала его Мишке. Какая-то девочка у нас за спиной разочарованно простонала.
– А я тебя понимаю, – сказала я.
– Нет, и ты туда же. – Кеш выглядела разочарованной. – Я-то думала, что у тебя есть жизненные принципы! Ты еще и нам должна их прививать.
Я закатила глаза. Два года назад на дне рождения Кеш я отказалась покурить траву и проследила, чтобы и мои подруги не курили. У меня тогда была благочестивая фаза: сейчас я бы, наверное, согласилась на косячок. Но подруги не давали мне забыть о том случае. В нашей компании я стала считаться святошей, и теперь было совершенно непонятно, как от этой репутации избавиться.
– Я соглашусь на любого, кто проявит ко мне интерес, – сказала я. – Принципы можно себе позволить лишь тогда, когда есть выбор.
– Вот именно, – сказала Мишка. – Спасибо, Кэдди.
– Да вы все с ума посходили, – покачала головой Кеш.
– А вот и не все, – возразила Эллисон.
Они с бойфрендом встречались уже почти два года, и, слушая наши с девчонками разговоры, Эллисон улыбалась раздражающе снисходительной улыбкой.
– Может, скажешь Миш, что ей не стоит тратить время на сопляков вроде Тая? – сказала Кеш, потянувшись за бутылкой воды в холодильнике.
– Ты больше ничего брать не будешь? – спросила вместо этого Эллисон, показав на ее поднос: там одиноко стояла тарелка овощного салата.
– А знаешь, – быстро заговорила Мишка, увидев мрачное выражение у Кеш на лице. – Может, ты права. Я зря трачу время с Таем. Но сейчас мне это подходит.
– Кстати, про пустую трату времени, – жизнерадостно провозгласила Эллисон. – У вас какие планы на пятницу? Может, сходим в кино?
– Я увижусь с Рози, – сказала я.
– Разумеется, – Эллисон состроила гримасу. – А вы двое как?
Они обсудили, куда пойти, пока я поглощала спагетти. Я не испытывала никакой печали, когда они проводили время без меня. С Рози мы познакомились гораздо раньше, и я знала, что она останется со мной, когда школьные подруги разбредутся кто куда. В лучших друзьях можно не сомневаться, и разве есть на свете чувство лучше такой уверенности?
Без десяти девять в четверг – за десять минут до того, как родители отнимали у нее телефон, – позвонила Рози.
– Эй! – поздоровалась она, когда я взяла трубку у мамы. – Я ненадолго.
– Привет. Как…
– Не могу долго говорить, – перебила меня Рози. – Просто хотела сказать, что у меня поменялись планы на завтрашний вечер. Родители Люка уезжают на выходные, так что он устраивает тусовку. Мы со Сьюз пойдем, и потом она останется у меня.
– А… – сказала я.
– Может, увидимся тогда в субботу вечером? Или в воскресенье?
– Ладно. Хм, а кто такой Люк?
– А, парень из нашего класса. У него брат в шестом, так что будет круто.
В ее голосе звучала неподдельная радость.
– Я думала, ты не любишь все эти сборища.
– Не, это ты про себя подумала.
Уфф.
– Там будет выпивка, так что повеселимся. Эй, а хочешь с нами? Пойдем!
– Я никого там не знаю…
В прошлом я уже пыталась ходить на вечеринки к друзьям Рози, и каждый раз выходило как-то не очень. Я сильно нервничала и стеснялась незнакомцев, так что всю ночь волочилась за Рози хвостом. Нам обеим было не слишком весело, и она перестала меня звать.
– Ты имеешь в виду никого, кроме меня, Сьюз и всех друзей, которых ты уже тысячу раз видела?
– У меня в субботу с утра волонтерство.
В школе нас заставляли участвовать в социальных проектах – и на сей раз я испытала облегчение, вспомнив об этом.
– Не приходить же мне с похмелья.
– Так не пей.
– Роз.
Легко сказать!
– Ладно, ладно. Но ты уверена? Будет весело. А еще, как ты собираешься найти парня, если будешь все время сидеть дома?
Вот в этом опасность лучших друзей, которым рассказываешь все тайны: они все запоминают.
– Может, в следующий раз.
– Слушай, все хорошо? Ты злишься?
– Не, все в порядке.
Посмотрю телик с родителями.
– А давай ты придешь ко мне после школы, пока мы будем собираться? Закажем пиццу… все равно раньше девяти мы не уйдем, так что…
Приглашение из жалости.
– Хм, я подумаю. Может быть.
– Только думай быстрее. У меня буквально через минуту отберут телефон.
Жалостливая пицца или телик с родителями?
– Ладно, договорились, – сказала я наконец и сразу же пожалела.
– Отлично! Приходи к пяти. Эй, ты же можешь прийти со Сьюз! Ее привезет тетя, и они наверняка смогут подхватить тебя по дороге. Я ей скажу.
– Эй, подожди…
– Ладно, пора бежать. Завтра увидимся! Пока!
Рози сказала, что они со Сьюзан будут вместе готовиться к вечеру. Однако, когда они с тетей Сарой заехали за мной, Сьюзан уже была разряжена на все сто. Сама я надела кофту с капюшоном и черные бриджи… Я залезла в машину и села на заднее сиденье, мучительно осознавая, какая я скучная и некрасивая.
– Хорошо выглядишь, – сказала я Сьюзан.
Она обернулась ко мне с переднего сиденья, держась за подголовник, и лучезарно заулыбалась.
– Спасибо!
Ремень врезался ей в плечо.
– Ты не передумала?
– Неа.
Я почувствовала себя еще ужаснее. Она что, думала, что я пойду с ними? Мне это даже в голову не приходило.
Сара протянула руку и похлопала Сьюзан по коленке.
– Пожалуйста, сядь ровно. Я нервничаю.
– Да все в порядке, – не пошевелившись, ответила Сьюзан. – Ты же отличный водитель.
Она развернулась еще сильнее ко мне и обвела взглядом задние сиденья.
– Ты ничего не принесла?
– А что я должна была принести?
Она огорченно вздохнула. Было похоже, что Сьюзан и правда огорчилась.
– Ты что, правда не пойдешь с нами?
– Нет, – неловко ответила я. – Я просто еду поесть пиццы.
– А…
Она недоуменно посмотрела на меня. Очевидно, ее потрясла мысль, что не все жаждут при первой же возможности побежать на полную незнакомцев вечеринку. Да уж, мы с ней вряд ли подружимся.
– Я никого там не знаю, – зачем-то начала объяснять я. – А завтра еще и волонтерить с утра.
– Волонтерить? Где?
– А, это наша школьная тема. Что-то вроде общественно полезных работ.
На лице Сьюзан отобразилось отвращение.
– И что, это каждую субботу так? Вам вообще пожить не дают?
– Сьюзи, – с улыбкой в голосе осадила ее Сара.
– А, нет, это только раз в месяц, – быстро ответила я. – Но раз уж ты спросила, то да, жизни, помимо школы, у нас нет.
Машина резко затормозила на светофоре, и голова Сьюзан дернулась вперед.
– Ой.
Сара снова протянула руку и, приложив ее ко лбу Сьюзан, с игривой нежностью прижала голову племянницы к подголовнику. Та сдалась и села наконец прямо. Последние несколько минут пути я созерцала ее затылок. От прикосновения Сары волосы у нее слегка взлохматились, и несколько светлых прядок выбились из высокого хвоста. Прямо под ним, отчасти скрытый узкими лямками топа, я увидела шрам. Он змеился от затылка к правому плечу.
– Позвони мне завтра, когда надо будет тебя забрать, – сказала Сара, когда мы припарковались у дома Рози.
– Да я на автобусе доеду, – отмахнулась Сьюзан.
– Нет, – терпеливо, но твердо возразила тетя. – Позвони мне, и я тебя заберу.
Сьюзан состроила гримасу, словно собиралась возразить, но потом передумала.
– Ладно. Но потом не вини меня, если я оторву тебя от каких-нибудь интересных дел.
– Что может быть интереснее тебя? – поддразнила ее Сара.
Интересно, сколько ей лет. Где-то тридцать, наверное? Из их разговоров у меня сложилось впечатление, что они не были хорошо знакомы и только-только начали входить в роли тети и племянницы.
– Эй, и повеселись там, ладно?
Засунув руку в карман, она достала оттуда купюру в десять фунтов.
– Это тебе на всякий случай. Завтра вернешь.
Сьюзан забрала деньги и развернулась ко мне на сиденье.
– Готова?
– Спасибо, что подбросили, – сказала я Саре, открывая дверь.
– На здоровье. Кстати, рада знакомству.
Не зная, как ответить, я, улыбаясь и кивая, вылезла из машины. Сьюзан закинула сумку на плечо и выжидающе на меня посмотрела. На ней были темные обтягивающие джинсы, блестящий топик и туфли на каблуках. Она легко сходила за совершеннолетнюю.
– Прекрасно выглядишь, – снова не удержалась я, хотя во втором комплименте не было ни малейшей необходимости.
– Спасибо! – снова ответила она, ничуть не смутившись.
Я зашагала к дому Рози, и Сьюзан последовала за мной.
– Где ты научилась так краситься?
Сьюзан пожала плечами.
– На «Ютьюбе». Ну, я просто экспериментирую с косметикой. Это легко.
Нет, это совсем не легко.
– Я тебе покажу, – предложила Сьюзан. – Я раньше постоянно красила подруг.
– Да, посмотрим, – неопределенно ответила я.
Рози еще не успела переодеться из школьной формы. Не поздоровавшись, она с широкой улыбкой помахала у нас перед носом меню из пиццерии.
– Мама сказала, что, если мы закажем ей большую вегетарианскую пиццу, можем покупать себе что угодно.
Она опустила меню и осмотрела меня.
– Ты не взяла с собой одежду?
– Я же сказала, что не пойду.
Я начинала злиться.
– Ну, я считала, ты передумаешь.
Она нарочито выпятила нижнюю губу. Потом посмотрела на Сьюзан.
– Боже, какой роскошный топ. Вы обе просто обязаны помочь мне выбрать, что надеть.
«Вы обе». Очень великодушно с ее стороны. Вряд ли мне будет что сказать по этому вопросу. И с чего ей спрашивать меня, когда Сьюзан тоже пришла? Кто посмотрит на эму, если рядом есть фламинго?
Я оказалась права. Сьюзан с Рози устроили настоящий показ мод, а я сидела на кровати и пожирала пиццу, листая старый выпуск «Гламура» и время от времени вставляя равнодушное «хммм».
К чести Рози, она попыталась вовлечь меня в разговор. Дело тут было скорее в дружеских чувствах, чем в моих талантах по части моды, однако Рози достала из шкафа топик в блестках и протянула мне.
– Как думаешь, ничего, если я снова его надену? С твоего дня рождения прошло не так много времени…
– Да нормально. Там же будет другая компания.
– И то правда. Джинсы или юбка?
Этот вопрос она задала уже Сьюзан. Та пожала плечами.
– А тебе самой как больше хочется?
– Джинсы.
Я так и знала. Она достала пару джинсов с полки и встряхнула.
– Отвернись, Сьюз. А ты, Кэдс, просто не смотри.
Сьюзан послушно развернулась, встретилась со мной взглядом и состроила уморительную гримасу. Я против воли расхохоталась.
– Надеюсь, вы не надо мной смеетесь, – сказала Рози через плечо. – Ну ладно. Что думаете?
Она расставила руки в стороны и слегка изогнулась, чтобы я смогла увидеть наряд целиком. Сьюзан снова повернулась к ней.
– Идеально, – улыбаясь, ответила она.
Рози с надеждой посмотрела на меня. Я подняла большой палец:
– Отлично!
На лице Рози отразилось облегчение.
– Тогда пойду за туфлями. Сейчас вернусь.
Когда она вышла, Сьюзан осторожно села на кровать рядом со мной и взяла кусок пиццы.
– Что будешь делать вечером?
«Ничего».
– Еще не знаю.
Я пыталась придумать ответ, который не будет звучать уж слишком жалко. Боже… Может, мне и правда пойти? Может, теперь будет лучше – я же повзрослела, мне уже шестнадцать? Может… В моей голове возник образ: я неловко топчусь следом за Рози, только теперь она хихикает и болтает с Сьюзан. А уж Сьюзан точно не станет ни за кем топтаться, и тем более неловко! Ну уж нет. Не надо мне идти. Так я только окончательно все испорчу.
– Пойдем в следующий раз, ладно? Когда у тебя не будет этого волонтерства.
Лицо у нее было честное, открытое, но я отчего-то начала злиться. С чего это ей приглашать меня? Это я должна ее приглашать, а не наоборот!
– Обязательно, – солгала я.
Сьюзан улыбнулась, но я, охваченная внезапным приступом паранойи, не улыбнулась в ответ. Может, Рози сказала ей, что я не люблю тусовки? Может, она меня жалеет? Или, что еще хуже, втайне смеется надо мной? Я не успела ничего ответить: Рози вернулась в комнату с парой блестящих серебристых босоножек в руках.
– Как думаете, мне выпрямить волосы?
– Нет, – сказала я.
Черты лица у Рози были мелкие, птичьи, и зализанные волосы к нему вовсе не шли. Когда она выпрямляла волосы, ее голова казалась совсем крохотной.
– Тебе идут локоны, – сказала Сьюзан. – У тебя есть мусс?
– Может, у мамы есть, – задумчиво ответила Рози, взбивая волосы перед зеркалом.
Они завели оживленную беседу о прическах, и я перестала слушать. Я наблюдала за тем, как разговаривает моя лучшая подруга. Рози задумчиво накручивала на палец темную прядь, и мне пришло в голову, что мы с ней почти никогда ни о чем таком не разговариваем. Наверно, ей не хватало разговоров о моде.
К тому времени, как им пришла пора уходить, Сьюзан успела накрутить Рози на голове какой-то сложный пучок из кос и накрасить ее так, что было не узнать. Если она и из меня такое чудо может сотворить, то, возможно, я еще подумаю насчет дружбы.
Позже мама Рози отвезла нас втроем к моему дому. Она то и дело ловила мой взгляд в зеркале заднего вида и улыбалась, словно читая мои мысли. Рози и Сьюзан о чем-то хихикали.
– Ну что, завтра созвонимся? – спросила Рози, когда мы подъехали к дому.
– Ладно. Повеселитесь там!
– Ты тоже.
Она улыбнулась, поддразнивая меня.
– Ха-ха, очень смешно.
Я захлопнула дверь машины. Не успели они отъехать, как Рози уже повернулась обратно к Сьюзан, и они рассмеялись. Я посмотрела на дом, вздохнула и пошла внутрь. Да уж, веселый вечер мне предстоит.
22:47
БОЖЕ, БОЖЕ, КЭДНАМ.
22:49
Что?
22:52
ЧТО?????
22:57
Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!!!!
22:59
Я тоже тебя люблю.
23:01
х х х х х х х х х х х
23:29
Сьюз думает, что она тебя беситттт.23:31 Конечно, нет.
23:32
Я так ей и сказала!!!
0:19
Омгггггг я чот напилась.
0:22
Да, заметно.
0:36
Черт, мама сейчас приедет, я не могу найти Сьюз.
0:38
Ты знаешь, где онаа?
0:39
Нет.
0:48
Едем домой. Сьюз нашлась. СПАААААТЬ.
0:50
Спокойной ночи, завтра поговорим. х
0:53
СПОКИ.
Проснувшись с утра, я обнаружила пять пропущенных вызовов и три голосовых. Вжавшись в подушку, я поднесла телефон к уху.
– Кэдддиииии! О боже, зачем ты ставишь телефон в беззвучный режим, ты ТУПИЦА! Мы хотим поговориииииить! ПРОСНИСЬ.
– Привет, это Сьюз. Рози говорит, просыпайся. СЛУШАЙ, может, она сейчас и просыпается и не может нам перезвонить. Может, нам…
– Это опять мы! – Голос Рози. – Просто хотим сказать «ПРИВЕТ, СОНЯ» и «ДОБРОЕ УТРО!». Это когда ты проснешься. ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, спокойной ночи, спокойной ночи!
Закончив слушать, я опять посмотрела на экран. Было девять утра. Я была практически уверена, что они еще спят, но решила все равно позвонить Рози на всякий случай.
Когда включился автоответчик, я заговорила самым громким, жизнерадостным голосом, на какой была способна:
– Доброе УТРО. Как твоя ГОЛОВА? Надеюсь, ты повеселилась! Перезвони мне. И я тоже тебя люблю, даже когда ты пьяный олух.
Я прибыла волонтерить в половине одиннадцатого. В этом семестре меня направили в дом престарелых. Почти все утро я разносила чай сотрудникам и смотрела новости. В обед мне подписали ведомость – мой начальник даже не спросил, как меня зовут, – и я пошла домой. По дороге я позвонила Рози, и она подняла трубку со второго гудка.
– Привет! – сказала я. – Я освободилась.
– Как прошло волонтерство?
– Да нормально. Расскажи про вчера. Сьюзан еще у тебя?
– Было хорошо. Нет, она ушла час назад.
– Ты повеселилась?
– Ага! Особенно когда мы только пришли. Выпили, все такое. А потом где-то через час она исчезла. Но мне все равно было весело.
– Что значит «исчезла»?
Я остановилась на светофоре и нажала кнопку, чтобы загорелся зеленый.
– Она ушла с Крисом, ну, с тем парнем из старших классов.
– Она оставила тебя одну?
– Не, со мной были Леви и Майя.
Левина и Майя были самыми близкими школьными подругами Рози – во всяком случае, до того, как появилась Сьюзан.
– И Олли тоже с нами потусил.
– А, вот оно что! – Я подвигала бровями, хотя Рози меня и не видела. – Надеюсь, ты ему сказала, чтобы проваливал к чертям?
Тишина.
– Ну Рози! – вздохнула я.
– Я напилась. Чего ты от меня хочешь! – стала оправдываться она. – Было приятно, что он наконец проявляет ко мне интерес. Ну да ладно, я хотела тебе другое рассказать.
– А мне кажется, то, что ты опять флиртуешь со своим типа бывшим, очень даже заслуживает внимания.
Я обошла огромную детскую коляску, которую толкнула прямо на меня замученного вида женщина.
– Ой, да ладно тебе. Мы почти и не встречались с ним даже. Когда у меня будет настоящий бывший – такой, с которым дело зайдет дальше поцелуев, – тогда и поговорим. В общем, что я хотела сказать. Когда мы еще пили вместе и Сьюз не ушла с Крисом, мы с ней разговорились, и она… – Рози сделала театральную паузу, – она сказала, что уже занималась сексом.
– Правда?
Я не знала, как должен звучать сейчас мой голос. Мне надо удивиться? Восхититься? Что я вообще чувствовала по этому поводу?
– Ага, и даже не с одним парнем.
– Вау, – сказала я и сразу поняла, как нелепо это звучало.
Будто мне двенадцать лет.
– Вот именно! – От слов Рози мне стало чуточку лучше. – Думаю, если бы не текила, она бы мне не рассказала.
– Вы пили текилу?!
Вот теперь я правда удивилась. Когда мы пили, то это обычно были легкие коктейли или фруктовый сидр, ну, или маленькие стопки чего-то крепкого и приторно-сладкого. Крепкий неразбавленный алкоголь – что-то новенькое.
– Да. Ужасная гадость. Меня чуть не вырвало.
Пауза.
– Вернее, немножко вырвало. В общем, о чем я! После текилы она разговорилась – обычно-то из нее ничего не вытянешь.
– Она сказала, почему живет с Сарой?
– Не, я не спрашивала.
А я бы это спросила в первую очередь.
– Почему нет?
– Потому что мы говорили про секс, Кэдди!
– А, ну да, прости. Так что, сколько у нее было парней?
– Двое.
– А когда ты сказала «не с одним», я думала, их было штук пять.
– Не, она не такая.
Я подумала обо всех знакомых девчонках, которые уже занимались сексом. В школе у нас были персонажи вроде Оливии, которые носили юбки короче трусов и стреляли сигареты за воротами школы. Они словно пытались всем доказать, что не похожи на типичных учениц частной школы, но сами не понимали, что как раз подтверждают все стереотипы. Я знала всего двух девушек моего возраста, которые не были девственницами и при этом не были похожи на Оливию: Эллисон, которая встречалась с Сэмми уже почти два года, и Чесси, моя двоюродная сестра, у которой тоже были долгие отношения.
– Она рассказала тебе про первый раз?
Я пыталась понять, к какой категории относится Сьюзан.
– Нет, мы не так близки, и она не так еще напилась. Но вообще она сказала, что настоящего бойфренда у нее еще не было.
Я задумчиво прищурилась: может, категорий больше, чем я думала.
– Что, молчаливо осуждаешь? – внезапно спросила Рози, и я рассмеялась.
– Нет, просто думала про Чесси.
– Необязательно быть влюбленной по гроб жизни, чтобы с кем-то переспать. – Рози говорила нравоучительно, будто открывала мне какую-то великую истину. – Иногда достаточно того, что кто-то тебе нравится. А еще иногда просто хочется уже побыстрее с этим расправиться.
– И Сьюзан решила расправиться с этим дважды? – огрызнулась я, к собственному удивлению.
Может, я и правда ее осуждала. Или завидовала. Я поставила себе цель просто попробовать с кем-нибудь переспать, а у нее уже получилось, да еще два раза.
– Кэдди! Не заставляй меня жалеть, что я тебе рассказала.
– Будто ты бы смогла удержаться, – рассмеялась я. – Ну да ладно.
Похоже, пора сменить тему разговора:
– И что вы решили с Олли?
– Ничего. Это все просто пьяные глупости. Слушай, а хочешь прийти поужинать? Мама готовит энчилады. Можем посмотреть какую-нибудь дурь по телевизору.
– Сегодня не могу. Иду к бабушке, помнишь?
– А, да.
– Завтра?
– Мама хочет отвести меня на лекцию. Что-то про феминизм. Пойдешь с нами? Может, билеты еще остались.
– Эм, нет, спасибо.
Мне разговоров о феминизме и в школе хватало.
– Ну что, тогда увидимся в следующие выходные?
– Ладно.
От ее разочарованного голоса у меня потеплело на сердце. Меня еще не успели заменить.
6
Что бы там ни говорила Тэрин, Рози ничуть не охладела к Сьюзан за несколько первых недель. И, что еще хуже, она из кожи вон лезла, чтобы мы со Сьюзан подружились. В редкий день, когда мне после уроков не надо было тащиться на кружки и собрания, Рози пригласила меня поиграть в бадминтон. Когда я пришла, то, к своему огромному недоумению, увидела, что Рози притащила с собой и Сьюзан. И, представьте, они еще и опоздали.
Будто привести третьего игрока на игру для двоих было недостаточно, Рози сообщила мне, что Сьюзан даже играть не умеет. Моя подруга явно не заметила, как я злюсь, а вот Сьюзан тут же все поняла.
– Я просто посмотрю, – заговорила она со встревоженным видом. – Где тут можно присесть?
– На корте? Присесть? – спросила я и услышала в своем тоне незнакомые нотки желчной злости.
– Да не глупи, – простодушно сказала Рози. – Я тебя научу. В бадминтон играть совсем просто, да, Кэдс? – Она улыбнулась мне. – Нужно же иногда разнообразить жизнь. Все лучше, чем бесконечно играть вдвоем.
Она в последнее время часто говорила что-то в этом духе. Почему она никак не прекратит?
В начале октября все стало совсем плохо. Однажды я задержалась в школе почти до шести: мы с Мишкой и другими девочками с занятий по искусству работали над декорациями к постановке «Моей прекрасной леди». Я уже собиралась уходить, как споткнулась о стремянку и вылила на себя банку краски. Когда я пришла домой, мама накричала на меня за то, что я такая неряха, и я в итоге ушла дуться к себе в комнату. Но это все мелочи. Моей главной ошибкой было зайти на «Фейсбук». Сьюзан отметила Рози на фотографиях: они с одноклассниками ходили в «Глобус». Облаченные в шекспировские наряды, они выглядели как дебилы, но дебилы счастливые.
Я пролистала фотографии. С каждым кадром комок в горле рос и ширился. Наконец, я увидела фото, на котором Сьюзан с Рози стояли, обнявшись и улыбаясь во весь рот. Сьюзан подписала фотографию: «Леди Розанна Кэронфорт и леди Сюзанна Уоттсимус». Рози откомментировала: «Лучшие подруги с XVII века». Сьюзан добавила: «Воистину. Навеки».
Я рыдала, пока не заболели глаза.
И знаете, что самое тупое? Я ничего не имела против Сьюзан.
На самом деле мне бы она даже нравилась, если бы я не испытывала такого ужаса от того, что могу потерять из-за нее лучшую подругу. У нее прекрасное чувство юмора, она саркастична, с ней весело… А еще Сьюзан дружелюбная – и ко мне она была куда дружелюбнее, чем я к ней. И, наверное, дружелюбнее, чем я заслуживала. Я понимала, почему Рози хочет, чтобы мы дружили втроем, но меня бесило, что она так старается.
Было и еще кое-что. Для такой общительной экстравертки Сьюзан на удивление мало рассказывала о себе. Вернее, о своей жизни до Брайтона. Я до сих пор не знала, почему она вообще сюда переехала. Не то чтобы я ждала, чтобы передо мной начали изливать душу – мы все же были мало знакомы. Но из вторых рук узнать про Сьюзан тоже не получалось, потому что Рози тоже ничего не знала.
Я не могла отделаться от мысли, что что-то тут нечисто. Рози утверждала, что ей наплевать. Но почему Сьюзан живет с тетей? Почему не упоминает никого из семьи? Если ее спрашивали, она отвечала таким будничным тоном, что почти не вызывала подозрений: «Братья и сестры? Ну да, у меня есть брат, ему двадцать». Ответив, она сразу переводила разговор в другое русло или шутила. Я не сразу осознавала, что она ответила, а когда понимала, момент бывал уже упущен. Она так искусно избегала темы семьи, с таким мастерством и изяществом, что это не давало мне покоя. Что такое важное она скрывает – и насколько плохи дела, если она не может об этом ни слова сказать?
Каникулы, как всегда, подкрались незаметно. Хотя мне до смерти был нужен отдых, всю первую неделю я только и ждала, когда уроки закончатся у моих подруг из обычных школ (им полагалась только неделя вместо наших двух). Конечно, я была рада не ходить в школу на неделю дольше, но иногда мне казалось, что долгие каникулы – как и многие другие преимущества частной школы – не были мне на благо.
К концу первой недели свободы я пошла на вечеринку у Льюки Майклсона. Он учился в частной школе Святого Мартина и был местной звездой. Легенды о его вечеринках передавались из уст в уста. Я ни разу на них не была – в основном потому, что меня ни разу не приглашали, – но сейчас Кеш чуть ли не силой натянула на меня платье и поволокла за собой, Эллисон и Мишкой. Самое удивительное, что я в итоге отлично провела время. Пила водку с колой, опрокидывая стопку за стопкой. Поцеловалась с тощим пацаном по имени Джонни. От него несло сигаретами, но зато он сказал мне, что я красивая. Потом я посидела в ванной с Мишкой, пока она рыдала о своем бывшем, и держала ей волосы, пока ее рвало в унитаз. И в какой-то момент пьяного просветления я внезапно подумала: может, мне и одной неплохо?
Утром я проснулась на полу в гостиной. Откинувшись на ноги Кеш, как на подушку, я попыталась удержать это ощущение. Я представила, как перестаю дружить с Рози: пусть остается со Сьюзан. Тогда я смогу называть Мишку и Кеш лучшими подругами – а может, и Эллисон тоже. Жизнь станет проще. Но потом я посмотрела на телефон.
22:09
Надеюсь, тебе весело! Сфоткайся, хочу посмотреть на платье. Скучаю. х
22:11
И не напивайся слишком, ок?
23:49
Ты позвонила мне и повесила трубку. Все в порядке? Пжлст перезвони! х х
23:56
Кэдс? Пожалуйста, возьми трубку. х х х х
0:03
Ты такая смешная, когда пьяная, омг. Пей каждые выходные. И ПОЗВОНИ, когда проснешься. Расскажу, какой бред ты несла. Обожаю тебя, пьянчужка.
Я так обрадовалась сообщениям, что не сразу заметила еще одно, от кого-то другого. Я щелкнула по нему, уверенная, что это Тэрин, но увидела имя Сьюзан. Что ей от меня надо? А, нет, это она ответила на что-то, что я первая написала.
– Черт, – вслух прошептала я.
Мне очень хотелось не глядя удалить оба сообщения.
23:46
Почему ты такааааая идеальная?
Меня затопило волной стыда. Я поднесла руку к лицу и дернула себя за волосы. Боже мой. Ну ничего, могло быть и хуже. Хотя что может быть хуже!
23:59
Эмммм. Спасибо:/
Меня затошнило, и не только от похмелья. Я занесла палец над клавиатурой, пытаясь придумать ответ. Может, не отвечать? Нет, нет, надо что-то сказать.
8:37
Ох, боже. Я так напилась! Прости, я вообще не помню, почему это написала.
Она ответила через пару часов, когда мы с Мишкой и Кеш сидели в Макдаке. Я еле уговорила себя посмотреть, что написала Сьюзан.
10:59
Хаха, ничего. Однажды ты поймешь, почему меня так рассмешило твое СМС. Надеюсь, обошлось без похмелья! До встречи. х
И вот теперь она вся такая загадочная и великодушная, а я пьяное ничтожество. Отлично. Я убрала телефон в сумку и приложилась к молочному коктейлю. Я попыталась снова ощутить то волшебное чувство вчерашнего вечера, ту уверенность в себе. Нет, не получается.
7
Я считала «настоящей» лишь вторую половину моих каникул: неделю, когда Рози тоже не ходила в школу. На сей раз я осталась у нее на ночь только во вторник. Сьюзан собиралась присоединиться к нам на следующий день и привести с собой других школьных подруг.
Рози ушла в ванну готовиться ко сну, и я воспользовалась возможностью полазить по ее соцсетям. Как я и надеялась, она не вышла со своей страницы на «Фейсбуке». Поглубже затолкав чувство вины, я ввела имя Сьюзан в строку поиска и кликнула по открывшейся ссылке.
Вот она, вожделенная страница: обновления, фотографии, сообщения. Сьюзан сменила фотографию в профиле. На сей раз она была в одиночестве и держала на руках собаку. Я медленно прокрутила страницу вниз, читая, что написано у нее на стене. Большинство сообщений было от друзей из ее предыдущей школы: бесконечные уверения в том, что они соскучились. Я отметила, что сегодня Рози выложила у нее на стене фотографию кролика в круглых солнечных очках и подписала: «Это ты!» Сьюзан ответила: «Нет, ты!» Пять человек лайкнули фотографию.
Прямо под фото шло сообщение от некоей Элли Льюис Зэнн.
«Ты смотрела последнюю серию «Коронации»?»
Сьюзан Уоттс: Да: (
Элли Льюис: Ты в порядке? Не могу поверить, что они не поставили триггер-ворнинг!
Сьюзан Уоттс: Ага. Я позвоню тебе, ладно?
Элли Льюис: Да, конечно. Держись. х х х
Такая странная переписка. Я перечитала ее несколько раз. Ничего не понимаю. Впрочем, этого и следовало ожидать: я не знала, кто такая Элли, и я не смотрела «Улицу Коронации». И понятия не имела, что такое «триггер-ворнинг». Я уже собиралась сходить в профиль Элли и посталкерить ее тоже, но услышала, что Рози выключила душ.
Я быстро вернулась на ее страницу и села на кровать. Достала телефон и стала гуглить «триггер-ворнинг». Результаты поиска лишь запутали меня еще больше. К моему удивлению, на первой странице говорилось что-то про феминизм. Дальше – статья из «Википедии» про психологию и травмы. Я прошла по ссылке и пробежала глазами первый абзац.
– Что делаешь?
Рози появилась из ванной в пижаме и с полотенцем на голове.
– Да так, сижу на «Фейсбуке», – соврала я и включила экран.
Триггер – событие, вызывающее репереживание психологической травмы. Триггер-ворнинг – короткое сообщение, которое публикуют перед демонстрацией материалов, способных стать триггером.
Я обдумывала эти определения, пытаясь понять, как они соотносятся с тем, что я знаю о Сьюзан. Рози хлопнулась на кровать рядом со мной и широко улыбнулась.
– Что, роешься в соцсетях некоего Джонни?
– Поймана с поличным.
Я совсем про него забыла.
– Найдешь и получше, – пообещала она.
Мило, хотя и неправда.
– Вот, – она подтянула к себе ноутбук и открыла «Фейсбук». – Давай покажу тебе Лиама.
Лиам был ее последним увлечением: футболист на класс старше, который улыбнулся ей на школьном собрании. Я посмотрела на фотографии и, как полагается, восхищенно повздыхала, но шестеренки в моем мозгу бешено вращались. Травма. Какая травма? И при чем тут Сьюзан? Наверное, если узнать, что случилось в «Улице Коронации», станет понятнее. Я почитала новости про сериал, пока чистила зубы. Видимо, какого-то актера недавно арестовали за вождение в нетрезвом виде. Спросить у Рози я не могла: тогда придется признаваться, что я залезала на ее «Фейсбук» без разрешения. Видимо, придется дождаться подходящего момента и незаметно завести разговор об этом в компании. Тогда никто ничего не заподозрит.
Нужно постараться не думать о том, что такие разговоры могут стать «триггером» для Сьюзан и что не очень-то хорошо поднимать сложные темы при друзьях.
Однако я знала, что у меня не получится об этом забыть.
На следующий день в обед мы с Рози пришли в американский дайнер на берегу моря. Мы опоздали на несколько минут, потому что пропустили автобус. Сьюзан, Левина и Майя уже что-то оживленно обсуждали за столиком в углу. Сьюзан размахивала руками, и все четверо смеялись.
– Привет! – пропела Рози, с размаху падая на стул.
– Привет, – широко улыбнулась Сьюзан.
– Мне написал Чарли, – сказала Левина, обращаясь к Рози. – Они с друзьями подойдут попозже.
– Шикарно, – сказала Рози. – А о чем вы тут болтали?
– Сьюзан рассказывала, как волшебно прошло ее свидание с Алексом, – с ухмылкой ответила Майя.
– И под «волшебно»… – Сьюзан сделала глоток, – … она имеет в виду «катастрофически плохо».
– Что случилось? – спросила Рози.
– Да он просто тупой. Ну, было неплохо на самом деле. Мы пошли на пляж, и он рассказывал мне про свою группу. – Она поморщилась. – Кстати, песни у них ужасные. В своем творчестве, как сказал мне Алекс, они ориентируются на The Smiths. И я такая: может, вам еще рановато брать пример с The Smiths? А Алекс надулся и сказал, что Моррисси вне времени.
– Тебе уже тогда надо было сбежать, – сказала Майя.
– Теперь-то я понимаю! Ну да ладно. Оказалось, что группу на самом деле создал его брат, а Алекс только носит за ними усилители. Так что я подумала: ну ладно, не он выбирал их стиль… Но тут он заговорил про GTA, и я там чуть не скончалась на месте. Поцеловала его, только чтобы он заткнулся.
– Ох, Сьюз…
Рози закатила глаза.
– На самом деле он неплохо целуется. Но дело даже не в этом. Потом я вернулась домой, и он стал мне писать. Поначалу вполне вменяемо, а потом – клянусь, вообще ни с того ни с сего! – он говорит: «Пришли мне фото сисек».
– Что?! – синхронно охнули мы с Рози.
– Вот именно! Вообще ничего не понял.
– И что ты сказала?
– А ты как думаешь? Сказала, обойдется! И он начал ныть, что никому не расскажет, ну пожалуйста, всего одну фотографию. Такой жалкий.
– Господи, какое разочарование. – Левина грустно вздохнула. – Я думала, он нормальный. А ты взяла и разрушила все мои надежды.
– Это я тебе делаю одолжение.
В этот момент подошла официантка. Мы заказали еду. Мне не пришлось даже смотреть в меню. Когда официантка отошла на безопасное расстояние, мы продолжили разговор.
– Расскажи им про снэпчат, – попросила Майя.
Она улыбалась во весь рот.
Сьюзан поджала губы, явно стараясь не расхохотаться.
– Так вот, когда я несколько раз ему отказала, он прислал мне в снэпчате фотографию своего члена.
– Что-о-о?! – взвизгнули мы с Рози.
И мы с девчонками рассмеялись так громко, что к нам стали оборачиваться.
– Вот прикиньте, – сказала Сьюзан. – Я тоже офигела. И он был вот такой…
Она сделала движение руками, и я узнала тот жест, который мы увидели, когда только вошли в кафе. Видимо, он обозначал, что у Алекса маленький пенис.
– Не стоило фотографировать, короче. Видимо, поэтому он и отправил в снэпчате, где нельзя сохранять картинки, – она вздохнула. – Очень жаль, потому что я бы вам показала.
– Какая жалость, – с каменным лицом ответила Майя.
– А потом он говорит: «Можешь отправить сиськи в снэпчате». И я сказала: «Лучше твое лицо», и он явно решил, что я флиртую, потому что прислал мне фотку своего лица. На этом мое терпение закончилось, и я перестала отвечать.
– И что он? – спросила я.
– Ну, когда я замолчала, он написал мне еще несколько раз и назвал тварью, – с самым спокойным видом рассказала она. – Мораль истории такова: я только зря потратила свое время. Лучше бы провела его с вами, ребят.
Говоря это, она посмотрела мне прямо в глаза и улыбнулась своей обычной дружелюбной улыбкой.
Я улыбнулась в ответ, но думала лишь об одном. Триггер – событие, вызывающее репереживание психологической травмы. Что-то тут не сходилось. Как человек с психологической травмой может быть таким веселым и жизнерадостным? Я вгляделась в лицо Сьюзан. Она в этот момент повернулась к Майе и всплеснула руками, рассказывая очередную шутку. Может, я замечу что-нибудь? Нет, ничего. Просто обычная Сьюзан с ее ухмылками, закатыванием глаз и колкостями. Совершенно обыденная жизнерадостность.
Нам принесли еду, и разговоры стихли. Я решила, что настал мой час.
– Кто-нибудь смотрит «Улицу Коронации»? Что там сейчас происходит?
– Ты же сама не смотришь, – сказала Рози.
Краем глаза я заметила, что Сьюзан вынула трубочку из своего напитка, поднесла ее к губам и начала жевать с безучастным видом.
– Да, не смотрю. Но недавно наткнулась на «Фейсбуке». Мне просто любопытно.
– Ну, там объявили новую сюжетную линию. Типа она такая противоречивая, – сказала Майя. – Но на самом деле ничего такого.
– К этому уже давно шло, – добавила Левина. – Несколько недель.
Майя кивнула:
– Ага, сериал совсем загибался. У Дениз этот новый бойфренд, Дейв. И дочка Кларисса, которой сколько там… пятнадцать?
– Четырнадцать, – поправила Левина.
– Ага. Четырнадцать. И ей не нравится Дейв. И она ему тоже. Они вечно ругаются и все такое.
– Кларисса та еще сучка, – сказала Рози, накалывая на вилку ломтик помидора. – Дейв так старается, а она вечно его доводит.
– Ну так вот, в четверг они сильно поругались, пока Дениз была на работе, – продолжила Майя. – И Кларисса сказала, что Дейв… как она сказала?
– Стареющий лузер, – подсказала Левина, ни на секунду не задумавшись.
– И Дейв дал ей пощечину, – закончила Майя. – Вот и вся великая драма, к которой так долго шло.
– Ну… это была не совсем пощечина, скорее удар, – поправила Левина. – Вот так…
Она подняла руку и как-то странно ею взмахнула, не сжимая пальцев в кулак.
Рози рассмеялась:
– Это еще что такое?
– Скажи, не очень реалистично? – Левина широко улыбнулась и пожала плечами. – В общем, это был не совсем удар, но и не просто пощечина. Поэтому продюсеры и раздули из этого целый скандал.
– Да какая разница, – равнодушно отозвалась Майя. – Я думаю, они хотели, чтобы зрители посочувствовали Клариссе. Но знаете что? Она сама напросилась. Вела себя как сволочуга.
Сердце у меня в груди отбивало неровный, напряженный ритм. Ладони вспотели. Наверное, я совершила огромную ошибку. Не надо было заговаривать об этом. Все время нашего разговора Сьюзан сидела молча, наблюдая за девочками с непроницаемым выражением лица. Совершенно бесстрастным. Однако когда Майя сказала последнюю реплику, Сьюзан слегка вздрогнула и на секунду прикрыла глаза. Когда она снова их распахнула, то поймала на себе мой взгляд. Она прищурилась, явно заметив странное выражение у меня на лице. Но Сьюзан тут же расслабила лицевые мышцы и стала выглядеть абсолютно нормально. Словно не было никакой вспышки боли.
– Нельзя так говорить, – упрекнула Левина Майю, но в голосе у нее звучали шутливые нотки.
Никто не заметил перемены настроения Сьюзан.
– Он взрослый мужик, и он ударил ее. Неважно, пощечина это была или нет.
– Ой да ладно. – Майя закатила глаза. – Если она не хотела схватить леща, не надо было его бесить.
– Какая-то тупая сюжетная линия, – сказала я.
Рози потянулась к моей тарелке и взяла картошку фри.
– Это ж мыльная опера, чего ты еще ждала. Знаешь, сколько у них на улице жило серийных убийц? По сравнению с одним этим фактом все пощечины мира покажутся мелочью.
– Ну, может, дальше будет интереснее, – сказала Левина.
– Да, может, Кларисса наконец заткнется, – сказала Майя.
Все трое рассмеялись.
Сьюзан резко встала – что было непросто, так как она сидела, зажатая между стеной и столом.
– Сейчас вернусь, – сказала она.
– Мне подвинуться? – спросила Левина.
– Нет, сиди, – ответила Сьюзан, перелезая через спинку своего стула.
Я проследила за ней взглядом. Она пошла мимо дверей в туалет, прошла все кафе и направилась к выходу. У меня внутри все оборвалось, и я подумала, что меня сейчас стошнит.
– Можно твой коктейль? – Майя склонилась вперед и уже протягивала руку к моему стакану.
– Да, конечно, – ответила я рассеянно и поднялась. – Сейчас вернусь.
Рози недоуменно посмотрела на меня.
– Что-то случилось?
– Голова разболелась от холодного. – Я показала на свой коктейль.
Отговорка получилась нелепая, но это неважно. Я уже отошла от стола, и они не могли меня допросить.
На улице стоял такой ветер, что стоило мне выйти за дверь, как волосы швырнуло в лицо. Пытаясь заткнуть их за уши, я обернулась по сторонам, выглядывая Сьюзан. Через несколько секунд я заметила ее на другой стороне дороги. Она стояла спиной ко мне, но эти светлые волосы я бы узнала где угодно.
Я перешла через дорогу в толпе других пешеходов. Что мне ей сказать? Начать с извинения? Признаться, что я нарочно завела разговор, но не знала, к чему он приведет? Я ни разу не видела ее расстроенной или злой. Как она вела себя во время конфликтов? Что мне делать, если она начнет меня обвинять?
Я подошла к Сьюзан почти вплотную, но все еще не придумала, что скажу. Она стояла, перегнувшись через перила, и глядела на море, прижав рукой телефон к уху.
– Пожалуйста, приезжай меня забрать, – сказала она.
Как странно звучит ее голос. Я не сразу поняла, что это от слез. Она плачет из-за меня.
– Я знаю, но не могу.
Произнося эти слова, она обернулась, словно почувствовала мое присутствие. Она окинула меня быстрым изумленным взглядом. В трубку она сказала:
– Пять минут? Хорошо, десять. Я подойду. Спасибо.
Сьюзан опустила телефон и положила в карман джинсов. Она не отводила от меня взгляда.
Мне нужно было что-нибудь сказать, но мозг отказывался мне служить. Я раскрыла рот. Тишина.
– Что тебе нужно? – спросила она.
От ветра я не могла разобрать интонации в ее голосе. Ей правда интересно? Или она хочет, чтобы я отвязалась?
По лицу Сьюзан струились слезы. Исчезло все, что я считала ее чертами: уверенность, харизма, оживленность. Осталась лишь размазанная по щекам тушь.
– Прости, – выдавила я наконец.
– За что?
Она удивленно посмотрела на меня из-за пелены слез.
– Я… я…
Слова застряли у меня в горле. Сьюзан явно не догадывалась, что я спровоцировала тот разговор – и сделала это совершенно осознанно.
– Я не знала, что так случится. Мне просто хотелось узнать.
– Ты о чем?
В ее голосе слышалась усталость. Может, подумала я внезапно, может, она хочет, чтобы я ушла и она могла поплакать в одиночестве.
– Что ты хотела узнать?
Теперь отступать поздно, Кэдди. Учись признавать свои ошибки.
– Я увидела сообщение у тебя на стене. Про… э… про «Коронацию» и триггеры… Я не знала, что это значит, и…
Сьюзан поджала губы и, тяжело моргая, уставилась на меня пристальным взглядом.
– Элли?
Я кивнула. Она покачала головой:
– А я ведь знала, что надо просто удалить. Но решила, что это у меня паранойя.
Наступила долгая пауза. Интересно, подумалось мне, если я прямо сейчас развернусь и убегу, сделает ли это меня ужасным человеком.
– Не понимаю, как ты вообще увидела переписку, – сказала она наконец. – Мы же даже не дружим на «Фейсбуке».
Жар стыда пробежал у меня по телу и остановился где-то в горле.
– А, ты зашла с аккаунта Рози, – сказала она.
Я кивнула. Она сжала челюсти, не давая себе заговорить, и потрясла головой.
– Знаешь, когда ты заговорила про сериал, я подумала, что это совпадение. Что я слишком заморачиваюсь, потому что меня сильно задевает, когда говорят про насилие. Но, видимо, надо было прислушаться к себе.
Между нами повисло слово «насилие». Я так отчаянно хотела сказать что-то подходящее… Но смогла выдавить лишь:
– Мне так жаль.
– Я знаю, – лицо Сьюзан исказилось от ветра и боли. – Всем всегда просто обосраться как жаль.
Швырнув мне в лицо эти слова, она развернулась и зашагала прочь.
– Подожди. – Я заспешила следом. – Ты куда?
– Сара приедет меня забрать, – не оборачиваясь, ответила Сьюзан. – Можешь идти обратно в кафе.
– Нет, мне нужно…
Я оборвала себя на полуслове. Что мне было нужно?
– Что тебе нужно? – спросила она, остановившись на светофоре. – Ты уже извинилась, что еще?
Изменившись в лице, она повернулась ко мне.
– А, поняла. Тебе нужно знать мою историю.
– Нет, – быстро возразила я.
– Ты хочешь, чтобы я во всем призналась, да? Ответила на твои вопросы? Ты ведь поэтому пошла на мою страницу, хотя мы даже не друзья.
Я с ужасом почувствовала, что вот-вот расплачусь. Но заговорить я не успела: она состроила гримасу и сказала раздосадованно:
– Я имею в виду, не друзья на «Фейсбуке». Мы не состоим друг у друга в друзьях. А так-то мы, конечно, дружим.
Она посмотрела на меня с каким-то внезапно растерянным видом.
– Дружим ведь?
– Да, да, конечно, – быстро ответила я.
Загорелся зеленый, и мы вместе шагнули на дорогу.
– Ты не обязана мне ничего рассказывать.
Мы молча перешли на другую сторону.
– Ты знаешь, они ошибаются, – сказала она наконец. Очень тихо сказала. – Я имею в виду Рози. И Майю с Левиной. То, что они сказали… – Она остановилась на обочине и засунула руки в карманы. – Что Кларисса сама виновата? И что теперь она, может, заткнется? Люди вечно такое говорят. И думают тоже. Что просто так ничего не случается. Что наверняка ты сама что-то сделала. – Она пнула асфальт носком кеды. – Мне хотелось, чтобы это подольше оставалось тайной. Стоит людям узнать – и они сразу начинают относиться к тебе по-другому. Даже глядеть на тебя по-другому.
Она выразительно на меня посмотрела, и я изо всех сил попыталась не глядеть на нее по-другому.
– Можно мне спросить? – осторожно спросила я.
– Один вопрос, – сказала Сьюзан.
Мне на мгновение показалось, что она улыбнется, но вместо этого она напряженно сглотнула и выдохнула воздух, глядя вдаль.
– Ты поэтому живешь с Сарой?
Она кивнула.
– Сара забрала меня от них. От родителей. То есть на самом деле от папы. Отчима. Я называю его папой. То есть я думала, он мой… – Она резко замолчала и сделала глубокий вдох. – Слушай, я хреновый рассказчик. Если вкратце, то папа – ну, отчим – часто бил меня. Сильно. Так что приехала тетя и забрала меня. И теперь я живу здесь.
Из-за угла появилась машина, и Сьюзан с надеждой изогнула шею, вглядываясь в нее.
– Это Сара. Слава богу.
Она помахала мне, и машина остановилась рядом. Сьюзан шагнула вперед и открыла дверь. На секунду мне показалось, что она уедет, ничего больше не сказав, но она развернулась ко мне и произнесла:
– Не говори Рози. Я сама ей скажу, ладно?
– Ладно. А что мне сказать насчет того, что ты ушла?
– А вот это, – Сьюзан забралась на сиденье, – это уже твоя проблема.
И она решительно захлопнула дверь.
Я отступила назад. От чувства вины на меня накатила усталость. Я была уверена, что машина вот-вот отъедет, но потом оконное стекло опустилось, и передо мной появилось лицо Сьюзан.
– Сара говорит, это было невежливо.
– Ну… – сказала я.
Сьюзан отвернулась от окна. Я услышала, как она переспрашивает («Что?»). Она снова повернулась ко мне.
– Похоже, мне надо сказать тебе, что ты не виновата в случившемся.
Я прижала ладонь к груди.
– Ага, я вас услышала.
По ее лицу пробежала короткая, почти невольная улыбка.
– Тогда до встречи.
– Ага. Пожалуйста…
– Не извиняйся больше. Пока, Кэдс.
Я не успела больше ничего сказать: она подняла стекло и помахала мне, пока машина отъезжала от обочины. Я неловко помахала в ответ. Автомобиль доехал до поворота и скрылся.
Когда я позже вернулась домой, на «Фейсбуке» меня поджидало одно уведомление и одно сообщение. Я заранее знала, от кого они. И правда: Сьюзан Уоттс подала заявку в друзья. Перед тем как принять заявку, я кликнула по сообщению.
«Сим разрешаю шпионить за моей страницей во имя Дружбы. Подруга (КЭДНАМ ОЛИВЕР) в любое время может воспользоваться правом:
1. Заходить на страницу ко мне (СЬЮЗАН УОТТС).
2. Посылать мне сообщения, включая а) последние новости, б) ссылки на статьи (только хорошие), в) видео и/или фотографии собак (не кошек).
3. Смотреть информацию о моих других друзьях, если она находится в общем доступе.
Принятие заявки будет рассматриваться как юридически обязательное согласие на эти условия.
Я сидела и улыбалась, как дебил.
Я, подруга (КЭДНАМ ОЛИВЕР), сим соглашаюсь на данные условия. Подруга также желает еще раз выразить сожаление о прошлых проступках.
Буквально через минуту раздался звук уведомления.
Данные условия подразумевают начало дружбы с чистого листа.
От облегчения и радости у меня закружилась голова. Я нажала на кнопку «Подтвердить» рядом с ее именем и обновила ленту новостей, чтобы проверить, прошла ли заявка. Все было официально.
Кэдди Оливер и Сьюзан Уоттс теперь друзья.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления