А на самом деле они только ждут какого-нибудь нового происшествия, нового несчастья и лишь притворяются, что это не так.
Я нужен в рубке управления. Вообще-то они могут обойтись и без меня, но лучше будет, чтобы они этого не обнаружили.
Он знал это, как люди говорят, интуитивно. Я не понимаю этого слова, оно означает незнакомую мне концепцию. Возможно, это лежит за пределами разума, а в моем распоряжении есть только разум.
Все диалекта смешны или странны тому, кто к ним не привык, и это часто заводит людей в отдельные, иногда враждебные группы. Но ведь диалекты – это просто манера говорить. Вместо этого мы – я и вы, и все лица на других обитаемых мирах – должны слушать язык сердца, а у него нет диалектов. Этот язык, если мы только будем его слушать, звучит одинаково для всех нас.
Кто хочет удержать – тот теряет. Кто готов с улыбкой отпустить – того стараются удержать.
Решения, принятые глухой ночью, обычно теряют силу при свете дня.
Нет, - быстро сказал он. - Только не это. Остаться друзьями? Развести маленький огородик на остывшей лаве угасших чувств? Нет, это не для нас с тобой. Так бывает только после маленьких интрижек, да и то получается довольно фальшиво. Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец.
А что подумал по этому поводу Кролик, никто так и не узнал, потому что Кролик был очень воспитанный.
Есть преступления хуже, чем сжигать книги. Например - не читать их.
... Но знаешь, что самое важное. Если тебя не будет рядом, мне небеса не нужны.
Нельзя помнить, невозможно забыть — это мой крест.
Видишь ли, я не могу существовать в мире, где нет тебя...
Ад не так-то и плох, если у тебя есть свой личный ангел.
Сумерки. Самое лучшее время суток и самое спокойное. Хотя и самое грустное, потому что означает конец дня и приближение ночи.
Три вещи прояснились окончательно.
Во-первых, Эдвард — вампир. Во-вторых, он хочет попробовать мою кровь, хотя и борется с этим желанием.
А в-третьих, я окончательно и бесповоротно в него влюбилась.
Ты пьяна моим присутствием.
Когда сбываются самые заветные мечты, следует ожидать, что рано или поздно судьба предъявит тебе счет.
– Значит, с пяти лет ты совсем не обращал внимания на других девочек?
– Ничего подобного. Я обращал внимание на всех девочек. Просто для меня ты всегда была самой лучшей.
Мы – непостоянные, глупые существа с плохими воспоминаниями и большим даром самоуничтожения.
Мое внимание привлекла еда. Булочки и яблоко целы, а вот сыра определенно стало меньше.
— И ты ел без меня!
Собственно говоря, мне все равно, просто ищу к чему придраться.
— Ел? Нет, ничего я не ел.
— В таком случае сыр съело яблоко.
Помни: мы безумно влюблены друг в друга. Если вдруг захочешь поцеловать меня, не стесняйся.
То, что я чувствую, должно принадлежать только мне.
Народ, давайте-ка поспокойнее. Ну не может Тот-Кого-Нельзя-Называть убивать взглядом, он же не василиск. Так что при встрече с ним можете смело смотреть ему в глаза. Правда, это может быть последним, что вы увидите в своей жизни.
Она одна была чем-то настоящим во всём мире...
Всё возможно, если никто не доказал, что этого не существует.
Что говорят при расставании люди, прожившие шестнадцать лет в прочной нелюбви друг к другу?
... не надо забывать, что он умеет перемещаться быстрее, чем Северус Снейп от шампуня.
Тайна и ложь — это то, что мы принимаем, став взрослыми.
— Нам бы сейчас о нас подумать...
— А что мы?
— Понимаешь... даже не знаю как тебе сказать, но кто-нибудь мог заметить, что мы ограбили Гринготтс.
Не жалей умерших. Жалей живых, и в особенности тех, кто живет без любви.
Просто быть живым, смотреть, как солнце поднимается над блистающими снежными холмами, — это же величайшее сокровище на земле.
Видишь ли, мам, — грациозно поведя рукой по воздуху, сказал Джордж, — теперь, когда нам приходится собственноручно стирать носки, мы начинаем ценить тебя все больше и больше.
— Прошу, прошу! — гордо произнес Фред. — Только у нас — лучший выбор любовных напитков!
Джинни скептически изогнула бровь:
— A они действуют?
— Само собой! Продолжительность до двадцати четырех часов, срок действия зависит от веса мальчика...
— И степени привлекательности девочки, — закончил Джордж.
Лицо Рона приобрело изысканно-зеленый оттенок.
Ты показал всю чувственность тупого топора!
Величие пробуждает зависть, зависть рождает злобу, злоба плодит ложь.
— Вы понимаете, что мы сегодня занимаемся невербальными заклинаниями, Поттер?
— Да, — сдавлено ответил Гарри.
— Да, СЭР.
— Совсем не обязательно называть меня «сэр», профессор.
Иногда мой мозг удивляет меня самого.
Многие люди боятся смерти и темноты по одной причине — они страшатся неизвестности.
На свете нет ничего невозможного — дело только в том, хватит ли у тебя храбрости.
— Страшная женщина, — пискнула Гермиона. — Страшная. Я как раз говорила Рону перед твоим приходом — надо с этим что-то делать.
— Я предложил яд, — угрюмо сказал Рон.
Молодым не понять, как думают и чувствуют старики. Но старики виноваты, если они забывают, что значит быть молодым.
— Папа печатает дополнительный тираж! — сообщила Полумна, возбужденно выкатив глаза. — Ему в это просто не верится: похоже, что ты интересуешь людей даже больше, чем морщерогие кизляки!
— Я не верю! Я не верю! О, Рон, как это прекрасно! Староста! Как и все в нашей семье!
— А кто же, интересно, мы с Фредом? Соседи? — возмущенно сказал Джордж.
Твои страдания доказывают, что ты остаешься человеком! Боль — удел человеческий...
— Да, Квиррелл был чудесный учитель, — громко сказал Гарри, — только с одним маленьким недостатком: у него Волан-де-Морт торчал из затылка.
Человек умирает тогда, когда умирает последнее воспоминание о нем.
Понимание — это первый шаг к тому чтобы принять случившееся.
...важно не то, кем ты родился, а то, каким ты стал!
1..136..149Он чувствовал, что они втроем понимают друг друга настолько, что уже не нуждаются в словах.