До тех пор, пока все учителя не будут гениями и энтузиастами, никто никогда не научится ничему - кроме того, что изучает сам.
Отдаленное будущее всегда привлекательно.
—Книги, — сказал он, — книги... Читаешь так много, а знаешь о людях и жизни так мало.
В конце концов, что такое чтение, как не порок, подобный увлечению вином, разврату и любой другой форме чрезмерного потакания своим слабостям?
Где искусство, там всегда тайна.
Если ты не обладаешь большинством добродетелей, то из тебя не выйдет настоящего злодея.
Бить баклуши и прилично себя вести во многих случаях полезнее, чем активно пытаться воплотить в жизнь свои благие намерения.
Господи, до чего утомительны люди.
Циником быть не так уж плохо, надо только знать, где остановиться.
Пациенты делятся на три типа: тех, что воображают себя больными, но на самом деле здоровы; тех, что на самом деле больны, но выздоровеют и так; и тех больных, кому гораздо лучше было бы помереть сразу.
Ты не можешь сделать для человека ничего существенного, если он не хочет или не способен содействовать тебе хотя бы разумным поведением.
Так славно погрустить, когда тебе хорошо.
Я не говорю, что не верю в современную литературу. Просто не хочу терять время на чтение вещей, не прошедших крещение временем. Жизнь коротка
Я не люблю одиночество. Просто не завожу лишних знакомств, чтобы в людях лишний раз не разочаровываться.
Смерть - не противоположность жизни, а ее часть.
Будешь читать то же, что и остальные — начнешь думать как все.
Как ни старайся, когда больно - болит
Нет, Андзолето не так невинен и не так достоин уважения в своем страдании, как ты. Он обманывает тебя, унижает тебя, тогда как ты стремишься его оправдать. Впрочем, я вовсе не хотел пробуждать в тебе ни ненависти к нему, ни злобы, а только спокойствие и безразличие.
Принесли ужин со школьной кухни, все было поразительно невкусно. Если часто есть такую гадость, пожалуй из-за одного этого начнешь скандалить. Я глотал наскоро и к половине пятого героически разделался с этим ужином.
Витла подумывал о том, чтобы дать детям высшее образование, но никто из них не обнаруживал влечения к наукам. Они были, пожалуй, мудрее книг, так как жили в мире воображения и чувства.
Белокурая, с темно-голубыми глазами и тонкой, воздушной фигуркой, она была исполнена того веселого и простодушного очарования, которое и само не подозревает, как оно опасно для обыкновенного беззащитного мужского сердца.
Ему хотелось быть одному, отдаться своей тоске.
Он уложил в чемодан все лучшее, что у него было из одежды, и сел в поезд, думая о том, что его ждет дома. Многое изменилось за это время! Стелла уехала. Его юношеская наивность и неопытность отошли в прошлое. Теперь он едет домой как человек бывалый, с кое-какими перспективами на будущее. Он и не догадывался, каким мальчиком он еще выглядел, как мало еще знал жизнь и как далеко было ему до того трезвого благоразумия, которое так высоко ценит мир.
По одёжке протягивай ножки.
Что-то было в ней, выделявшее ее среди окружающих, — едва уловимое обаяние незаурядности.
При ее любви к труду ей грозила опасность превратиться в рабочую лошадь для всей семьи.
Он прежде всего искал в женщине красоту, хотя ни разу не случалось, чтобы наряду с этим он не обнаружил в ней и тех качеств ума и сердца, которые особенно привлекали его. Кроме красоты, он искал в женщине отзывчивости и сочувствия. Избегая неприязненной критики и холодности, он никогда не выбрал бы себе подруги, которая превосходила бы его в тонкости ощущений, быстроте восприятия или возвышенности мыслей.
Она чувствовала себя с этим юношей необычайно просто, словно заранее уверенная, что полюбит его. Так легко было с ним разговаривать.
Подумайте, только подумайте: автор писал своё сочинение в одиночестве, и читатель прочёл его в одиночестве, но таким образом они оказались наедине друг с другом!
… человек уверяется в собственном существовании, лишь когда его видят другие!
Маленьким девочкам всегда грустно. Они любят погрустить: им кажется, будто грусть - это душевные силы.
Как часто, решив не блуждать без пути, устроить свою жизнь по правилам, мы обнаруживаем, что решение наше запоздало, правила неосновательны, а выбранный путь, бывает, ведёт не туда.
Полагаю, у нас есть обязательство читать ради удовольствия - в приватных и публичных местах. Если мы читаем ради удовольствия, если другие видят нас за книгой, значит, мы учимся, мы упражняем свое воображение. Мы показываем окружающим, что читать - это здорово.
Волшебные сказки – это как мебель в детской. Когда-то она служила взрослым, но потом надоела им и вышла из моды – вот ее сослали в детскую.
Альберта Эйнштейна как-то спросили, как нам вырастить своих детей умными. Его ответ отказался сразу и прост, и мудр.
- Если вы хотите, чтобы ваши дети выросли умными, - сказал он, - читайте им волшебные сказки. А если хотите, чтобы они поумнели ещё больше - читайте ещё больше сказок.
Уж он-то понимал важность чтения и фантазии.
Недовольство - вообще-то отличная штука: оно дает человеку возможность изменять и исправлять свой мир, оставляя его после себя лучше, чем он был.
В конце концов, художественная литература - это ложь, которая говорит нам правду.
– Как это вам удалось, Филипп Филиппович, подманить такого нервного пса?...
– Лаской-с. Единственным способом, который возможен в обращении с живым существом. Террором ничего поделать нельзя с животным, на какой бы ступени развития оно ни стояло.
– Хочу предложить вам, – тут женщина из-за пазухи вытащила несколько ярких и мокрых от снега журналов, – взять несколько журналов в пользу детей Германии. По полтиннику штука.
– Нет, не возьму
– Почему же вы отказываетесь?
– Не хочу.
– Вы не сочувствуете детям Германии?
– Сочувствую.
– Жалеете по полтиннику?
– Нет.
– Так почему же?
– Не хочу.
– Если вы заботитесь о своём пищеварении, мой добрый совет – не говорите за обедом о большевизме и о медицине. И – боже вас сохрани – не читайте до обеда советских газет.
– Гм… Да ведь других нет.
– Вот никаких и не читайте.
- Двум богам служить нельзя! Невозможно в одно и то же время подметать трамвайные пути и устраивать судьбы каких-то испанских оборванцев!
- Сами знаете, человеку без документов строго воспрещается существовать.
Мы лучше всего лжем самим себе.
"Так, так! - быстро подумал Иуда, и голова его закружилась, как у пьяного. - Все кончено. Вот сейчас закричат они: это наш, это Иисус, что вы делаете? И все поймут и..."
Но верующие шли молча.
Своего учителя они всегда любят, но больше мертвым, чем живым.
Когда дует сильный ветер, он поднимает сор. И глупые люди смотрят на сор и говорят: вот ветер!
Вы подумайте, ведь со мной никогда ничего не случается. Когда я еще был мальчуганом, я ни разу не пережил ни одного приключения. Я рос и никогда не влюблялся. Так никогда и не женился. Хотел бы я знать, что испытывает человек, когда с ним случается что-нибудь действительно необычное.
Есть на свете такие счастливые лица: глядеть на них всякому любо, точно они греют вас или гладят.
— Но больше всего меня пугают личины. Личины, которые он надевает. И маски, которые надеваю я, чтобы поддержать его маски. И ты, Мэтт, ради него делаешь то же самое. Мы все это делаем ради него и друг ради друга. Маски из крови и плоти. От кого мы прячемся?
1..83..149Настоящая любовь, как любой другой тяжелый наркотик, к которому развивается привыкание, скучна… как только открытие сделано, поцелуи быстро плесневеют, а ласки надоедают… Разумеется, речь идет не о тех, кто разделяет эти поцелуи, кому предназначены эти ласки, от которых окружающий мир становится красивее и ярче. Как и в случае с тяжелым наркотиком, настоящая первая любовь по большому счету интересна только ее пленникам. И как любой тяжелый наркотик, к которому развивается привыкание, настоящая первая любовь опасна.