- Джим, конечно, ты согласишься с тем, что нет ничего губительнее монополии.
- Это так, - произнёс Таггерт, - с одной стороны. Но с другой - ничем не ограниченная конкуренция не менее опасна.
У основной доли производителей стали нет собственных рудников. И как мы можем конкурировать с человеком, который сумел охватить внушительную долю созданных Богом природных ресурсов? Разве удивительно, что он всегда поставляет свою сталь, в то время, когда нам приходиться бороться, ждать, терять клиентов, бросать своё дело? Разве интересы общества позволяют одному человеку губить целую отрасль?
Целью национальной политики должно быть предоставление каждому равных возможностей и собственной доли железной руды, что привело бы к сохранению всей отрасли в целом.
Кровь питает, животворит, и это сделала нефть "Уайэтт Ойл". Она дала пустынным склонам новую жизнь, дала району, ничем прежде не отмеченному ни на одной карте, новые города, новые электростанции, новые фабрики. Новый промышленный штат в самом сердце гор Колорадо там, где всякий рассчитывал обнаружить разве что несколько коров и заснеженный свеклой город. Это сделал один человек, причём всего за восемь лет.
Вы представить себе не можете, какая грусть и злость охватывает всю вашу душу, когда великую идею, вами давно уже и свято чтимую, подхватят неумелые и вытащат к таким же дуракам, как и сами...
Видно, правда, что вся вторая половина человеческой жизни составляется обыкновенно из одних только накопленных в первую половину привычек.
Истинный реалист, если он не верующий, всегда найдёт в себе силу и способность не поверить и чуду, а если чудо станет пред ним неотразимым фактом, то он скорее не поверит своим чувствам, чем допустит факт.
Положим, я, например, глубоко могу страдать, но другой никогда ведь не может узнать, до какой степени я страдаю, потому что он другой, а не я.
«Покажите вы, — он пишет, — русскому школьнику карту звездного неба, о которой он до тех пор не имел никакого понятия, и он завтра же возвратит вам эту карту исправленною». Никаких знаний и беззаветное самомнение — вот что хотел сказать немец про русского школьника.
Ты думаешь - я не вырвусь отсюда? Вылезу... кожу сдеру, а вылезу... Вот, погоди... умрёт жена... Я здесь полгода прожил... а всё равно как шесть лет...
А куда они - честь, совесть? На ноги, вместо сапогов, не наденешь ни чести, ни совести... Честь-совесть тем нужна, у кого власть да сила есть...
Образование - чепуха, главное - талант. Я знал артиста... он читал роли по складам, но мог играть героев так, что... театр трещал и шатался от восторга публики...
На что совесть? Я - не богатый...
Озвереешь от такой жизни...
Сколько этого разного народа на земле распоряжается... и всякими стразами друг дружку стращает, а всё порядка нет в жизни... и чистоты нет...
Замуж бабе выйти - всё равно, что зимой в прорубь прыгнуть: один раз сделала - на всю жизнь памятно...
Ты - надейся... Вот, значит, помрёшь, и будет тебе спокойно... ничего больше не надо будет, и бояться - нечего! Тишина, покой... лежи себе! Смерть - она всё успокаивает... она для нас ласковая... Помрёшь - отдохнёшь, говориться... верно это, милая! Потому - где здесь отдохнуть человеку?
Коли веришь, - есть; не веришь, - нет... Во что веришь, то и есть...
- Не поймёшь людей! Которые - добрые, которые - злые?.. Ничего не понятно...
- Чего там понимать? Всяко живёт человек... как сердце налажено, так и живёт... сегодня - добрый, завтра злой...
Ухвати звезду с небес!
Мандрагору раздобудь!
Отчего хромает бес?
Как мне прошлое вернуть?
Как бы мне срен послушать?
Ковы злобы как порушить?
И отколе Ветер в поле
Подгоняет добру волю?
Ты - великий чародей?
Зреть незримое рождён?
Проскачи сто сотен дней,
Сединою убелён,
Чтоб, вернувшись, мне поведать
И одивах, и о бедах
И принесть
Злую весть:
Честных женщин в мире несть.
– Ваше Высочество, многие годы в народе из уст в уста передаётся одна фраза, и каждый воспринимает её как нечто неоспоримое. Но на самом деле она ошибочна, просто никто этого не замечает.
— О какой фразе речь?
— Человек, поднимаясь наверх, становится богом; человек, опускаясь вниз, становится демоном.
Се Лянь, подумав, спросил:
— И в чём ошибочно это суждение?
— Разумеется, оно ошибочно. Запомни: человек, поднимаясь наверх, остаётся человеком; человек, опускаясь вниз, остаётся человеком.
Сдавайся и намыливай верёвку.
Пьянство — прегрешение против самой природы плодов, фруктовых деревьев, самого вина. Это надругательство, это осквернение их, как насилие есть осквернение любви.
Ребенок не яблоня. Слишком поздно она это поняла. Нет рецепта, как сделать для него беззаботным и сладостным переход в совершеннолетие.
Ветка вздрагивает, когда рука человека приближается к ней, чтобы сорвать цветок; она и уклоняется, и поддается. В человеческом теле бывает что-то похожее на это содрогание, когда таинственная рука смерти готовится унести душу.
А при этом жизнь человеческая дает нам уйму примеров недоверия, недоверчивости - примеров выпуклых, совершенно очевидных.
Она соединяла в себе и красоту стиля, и красоту ритма. Стиль - форма идеала, ритм - его содержание.
Для человека без шор нет зрелища прекраснее, чем разум в схватке с превосходящей его действительностью.
Вымыть и выпотрошить анчоусы и натереть изнутри и снаружи солью. Внутри каждой рыбки натолкать побольше каменной соли и веточек солероса. И укладывать их в бочонок головками сверху, каждый слой посыпая солью.
В жизнии и впрямь можно понять немало, пока ловишь рыбу.
И пусть та история, что ходит по нашему миру из уст в уста, завершилась — та, что происходит между мной и тобой, только началась.
Что бы там с вами ни стряслось - не переживайте. На свете не так уж много вещей, из-за которых стоит переживать.
Они дошли до площади Звезды. Её лучистые контуры огромной снежинки тонули сейчас в моросящей завесе и казались нескончаемыми. Туман сгустился, и улиц, что разбегаются от площади лучами, было не видно. Перед ними раскинулась только сама площадь, широченная, с разбросанными тут и там тусклыми лунами фонарей и мощной каменной аркой посередине, чья громада, пропадая в мглистой дымке, казалось, подпирает собой насупленное небо, укрывая исполинскими сводами сиротливое, бледное и трепетное пламя на могиле неизвестного солдата, словно это последняя могила рода человеческого, затерянная среди безлюдья вечной ночи.
На белом столе лежало то, что ещё пару часов назад было надеждой, болью, трепетным биением жизни.
Разве расскажешь о том неимоверном напряжении, когда затаив дыхание, делаешь первый разрез, когда тело раскрывается перед тобой, словно многослойный занавес. И вдруг, внезапно оказываешься один на один, с глазу на глаз с великим хищником по имени смерть, когда всё то незримо трепетное, загадочное, пульсирующее, что звалось жизнью, вдруг утекает из-под твоих бессильных рук, а лицо человека, у которого только что было дыхание, имя, собственное "Я", у тебя на глазах превращается в анонимную застывшую маску.
Во что превратилось бы человечество, если бы не мораль торгашей? В сущий сброд: одни уголовники, идеалисты да лодыри.
Пару часов назад он вот также тут стоял. Всего пару часов – а человека не стало. Вроде ничего особенного. Люди умирают каждую секунду. Ничего особенного. Но для того, кто умрёт, ничего важнее на свете не будет, ибо этот свет будет жить и кружить без него.
Стоит умереть и ты сразу важная птица... А пока живешь, до тебяником нет дела.
Если не знаешь чем заняться, лучше Парижа места нет.
Самосовершенствование подобно гребле против течения. Только набравшись смелости, ты сможешь покорить небеса!
Если нет желания, не будет и страдания. Если есть только любовь, никогда не будет обиды.
«Нет страшнее участи, чем знать о том, что будет завтра»
«Нет человека счастливее, чем настоящий дурак»
«Самая неприятная тишина там, где много людей молчат»
- О, да ты приличный парень. Такой не способен на дурное. Тут не ты, а мать, родившая такого тебя, виновата.
Но непреложное право на собственный взгляд без каких-либо предварительных усилий его выработать как раз и свидетельствует о том абсурдном состоянии человека, которое я называю «массовым возмущением». Это и есть герметизм, закупорка души. В данном случае – герметизм сознания. Человек обзавелся кругом понятий. Он полагает их достаточными и считает себя духовно завершенным. И, ни в чем извне нужды не чувствуя, окончательно замыкается в этом кругу.
Я не изменил своего образа жизни, я продолжаю любить самого себя и пользоваться другими. Однако я исповедуюсь в своих грехах, и благодаря этому мне легче все начинать сызнова и наслаждаться вдвойне — во-первых, угождая своей натуре, а во-вторых, познавая прелесть раскаяния.
С тех пор как я нашел для себя выход, я пустился во все тяжкие, тут всё: и женщины, и гордыня, и тоска, и злопамятство, и даже лихорадка, ... Наконец-то пришло мое царство — и теперь уж навсегда. Я опять нашел вершину, на которую мне можно взобраться одному и с нее судить всех и вся.
Самой серьёзной и в то же время самой редкой считалась первая категория, поскольку бедствие 1 категории означало, что самолёт разбился. Вторая категория означала наличие опасности для жизни или серьёзных повреждений. Третья категория, являлась просто предупреждением: соответсвующие службы аэропорта должны быть наготове.
Если вы проследите историю человечества, вам сразу бросится в глаза: весь прогресс на земле совершается ради одной-единственной цели – сделать каждого индивидуума более гуманным. Всякий раз, когда цивилизация поднимается на новую ступень, человечество становится немного лучше, немного просвещеннее, потому что люди начинают больше заботиться друг о друге, больше уважать личность другого. В те эпохи, когда этого не происходит, человечество откатывается назад. Каждый отрезок истории, если вы вглядитесь в него, доказывает эту истину.
1..910111213..149Интересно, подумал Мел, многие ли имеют представление о том, что санинспекторы в аэропорту каждый час получают сообщения о погоде и соответственно распределяют уборщиков и запасы туалетной бумаги.