Онлайн чтение книги Реинкарнация тёмного магистра The Heavenly Demon Can’t Live a Normal Life
Глава 238 - Путь хищника (2)

Выражение лица слуги исказилось. Рот дернулся, как будто он хотел что-то сказать, но тут в дом вошли остальные слуги.

В это время Роман Дмитрий смаковал чай, ел одну за другой закуски и не подавал признаков тревоги. Однако ничего страшного не произошло. Затем слуги быстро убрали за ним и вышли.

Роман Дмитрий, допивавший оставшийся чай, открыл дверь, почувствовав чье-то присутствие.

"Что это? Ты же знаешь, что в нем, и так беспечно его выпил!"

Это был слуга, который только что ушел. Человек по имени Грег говорил с напряженным и гневным видом. Это было неожиданное предупреждение, и существовала вероятность того, что Роман ему не доверял.

Впрочем, для нормального человека было естественно насторожиться, когда его кто-то предупреждает, независимо от того, доверяет он ему или нет.

Но Роман Дмитрий выпил чай не задумываясь. Слуга рисковал всем, говоря ему правду, но пустая чашка доказывала, что все это бессмысленно.

Тук.

Он отставил чашку, и Роман Дмитрий со спокойным лицом посмотрел на Грега.

"Я с самого начала знал, что Барбосса в основном использует яд. И на меня этот яд не действует".

"... Что это значит?"

Как только он выпил чай, аура яда распространилась по его телу. Это показало, насколько сильным был яд, и он захватил его тело так бесшумно, что даже фехтовальщик с аурой не заметил бы его присутствия.

Оружие, которое использовал Барбосса, определенно было сильным. Если бы кто-то выпил этот яд, то не смог бы отменить его действие. Этот бесцветный яд был смертельно опасен. Если бы симптомы проявились с запозданием, то Барбосса отрубил бы ему голову шпагой.

Однако противником был Роман Дмитрий. Благодаря быстрому развитию его тела, яд изрядно затух, и не было ничего странного в том, что его тело находилось в состоянии неуязвимости для ядов.

Это происходило потому, что пламя Огненного демона поглощало ци внутри его тела, которую Роман Дмитрий считал инородным предметом. Примеси не допускались, и благодаря этому чистую ци можно было удержать, а яд вскоре был охвачен пламенем.

Тепло распространялось внутри его тела, а когда жар хлынул из его горла, это сделало план Барбоссы бесполезным. Это была правда, о которой Грег не знал.

Его потрясенное лицо спрашивало, почему он выпил чай, несмотря на то, что знал правду, но Роман Дмитрий не дал ему ответа.

"Если вы действительно хотите мне помочь, могут ли ингредиенты, оставшиеся в чашке, помочь доказать, что кто-то пытался меня отравить?"

"... Это возможно, но проблема во времени. Барбосса не использовал яд в ночь накануне без причины. Те, кто в этом замешан, знают, что Барбосса использует яд, но нет способа доказать, что он использовал его накануне. Если вы допросите его о яде и откажетесь от борьбы с ним, он воспользуется этим, чтобы завоевать мнение публики и загнать противников в угол. Отказ от поединка в Вальгалле бесчестен по многим причинам, и никто не станет прислушиваться к доказательствам. Однако выйти на сцену и доказать результат - значит показать, что меч Барбоссы не так уж силен".

Барбосса был умен. За день до поединка он загнал своего противника в угол. Независимо от того, выпил он яд или нет, для него это было преимуществом. И если противник, опасающийся яда, не спал всю ночь, не выпив ничего, это тоже было ему на руку.

Он хотел ухудшить состояние своего противника. Барбосса называли Двенадцатью Мечами Континента, и он мог полностью подавлять своих противников за счет этого отличия.

Это было из ряда вон выходящее явление. В ситуации, которая обычно приводила к поражению, Роман Дмитрий сделал смелый шаг и выпил яд. Затем Роман Дмитрий поднялся с кресла.

"До завтрашнего окончания основного этапа докажите, что в этой чайной чашке находится яд. Если ты получишь нужный мне результат, я получу нужный тебе результат".

Он не придал значения своему ответу и отошел в сторону.

Если он открыто использовал яд, то отныне была очередь Романа использовать факты и провоцировать остальных.

Среди слуг, принесших угощение, один из них склонил голову и произнес."Роман Дмитрий выпил яд. Закуски он тоже ел, так что, наверное, отравился".

"Неужели?"

Мужчина представился - это был дворецкий, который присматривал за гостями со стороны. Вопреки своему прямому лицу, он улыбался самой зловещей улыбкой, поглаживая свою седую бороду.

"Глупый мальчишка. Видеть его таким беспечным перед боем. Репутация Дмитрия на этом закончится".

Это задание. Было решено, вероятность того, что она закончится провалом, велика. Роман Дмитрий был непредсказуемым человеком, и на поле боя он показал себя находчивым, так что отравить его было бы нелегко.

А его подчиненный к тому же победил накануне фестиваля, верно?

Но все оказалось проще, чем они думали, а он был так неосторожен. Когда дворецкий взял мешочек с золотыми монетами и повернулся, в кухню, где находился дворецкий, ворвался знакомый человек.

"Это вы тот самый дворецкий?"

"Да, я..."

взмах.

Треск!

"Куак!"

Лицо дворецкого было разбито о стену. Роман Дмитрий смотрел на свое лицо, с которого капала кровь, все еще держа в руке волосы противника.

"Этот слуга только что накормил меня отравленным чаем. Если ты управляешь этим местом и ими, то ты не сможешь уйти от ответственности. Какой яд вы мне дали? И приказывал ли вам Барбосса?"

"Н-нет! О чем вы вообще говорите? Я ничего не делал!"

Лицо дворецкого побледнело. Нет, он не ожидал, что яд будет обнаружен так быстро.

Ему нужно было срочно уходить. Если он подчеркнет, что он всего лишь дворецкий, то Роману придется отступить.

"Нет, ты что-то знаешь. Если бы ничего не было, слугам незачем было бы получать от тебя золотые монеты".

Чак.

Его щеку ударили по щеке. Дворецкий, глаза которого теряли сознание, попятился, словно собираясь упасть, но жестокие руки не отпустили его тело.

Даже если золотые монеты не имели никакого значения, это не противоречило тому, что слуг и их действия проверял дворецкий и что именно дворецкий принимал слуг, работающих в этом месте.

Ему не было причин волноваться. Награды и обязательства, полученные ответственным лицом, не были теми областями, которые можно оправдать, назвав себя невиновным.

"Если ты действительно невиновен, то позови того, кто возьмет на себя ответственность за эту ситуацию".

"... Т-так."

Его колеблющийся взгляд - он был уверен в насилии. В этом и заключалось его мгновенное колебание, но, запаниковав, он понял, что совершил ошибку.

С этого момента он больше не добавлял ни одного слова.

Пощечина.

Снова.

Прислушавшись к суматохе, он понял, что кто-то должен двигаться. Дождавшись, когда появится человек с хвостом, чтобы разрядить обстановку, Роман Дмитрий не стал мешкать.

Как противник открыто использовал яд, так и он грубо показал ошибку противника, применив насилие.

И это было так, как он и ожидал. Чтобы не допустить ухудшения ситуации, в конце концов, спрятавшемуся заводиле пришлось показать свое лицо.

"Прекратите это немедленно! Что здесь происходит?"

Это был виконт Джонатан. Его лицо с явными следами оскорблений выглядело взволнованным, когда он заметил происходящее.

И в этот момент Роман улыбнулся. Если виконт Джонатан был тем самым заводилой, значит, за всем этим стояли маркиз Белфир и Барбосса.

Так.

Он отпустил его, и Роман вытер кровь с рук, оставив дворецкого задыхаться. "Здешние слуги отравили меня. И дворецкий протянул мешочек с золотыми монетами, чтобы похвалить слугу. Виконт Джонатан, что вы думаете об этом? Я уверен, что они отравили меня по чьему-то приказу, чтобы сорвать сцену".

"Этого не может быть! Не оскорбляйте Вальгаллу!"

воскликнул виконт Джонатан. При этих словах Романа Дмитрия сердце его упало.

Яд Барбоссы нельзя было обнаружить обычным способом. Он не имел цвета и запаха, медленно разрушал ману в организме, поэтому эффект не должен был проявиться сразу.

Тогда как? Как этот человек узнал об этом? Вопреки безумно колотящемуся сердцу, он выглядел уверенным.

"Фестиваль Вальгаллы - это священная сцена! Если это произойдет, мы активно примемся за выяснение истины и строго накажем виновных. Но Роман Дмитрий. Сказать, что дворецкий использовал яд, - это слишком широкое предположение. Прежде чем подавать еду гостям, мы используем магические реликвии для выявления яда. Но почему вы так уверены, что чай был отравлен?"

Он уводил ситуацию в сторону, чтобы избежать ответственности, и в то же время критиковал оппонента.

"Если в чае нет яда, сможет ли Роман Дмитрий взять на себя ответственность? Это не простая работа. Это позор для Вальгаллы, и это проблема, которую мы не стали бы игнорировать даже с гостями. Если у вас есть сомнения, покиньте фестиваль. Я напрямую доложу об этом Его Величеству и поставлю на сцену другого воина от имени Романа Дмитрия".

Это был следующий вариант. Если бы Роман уклонился от поединка, они бы продолжили свой первый план - назвали бы его трусом.

Правда ли это? Это не имело значения. Вальгалла управляла всеми людьми, которые вели расследование и приносили доказательства, так как же они могли доказать существование яда?

Роман Дмитрий не смог бы открыть правду жителям Вальгаллы. И именно из-за этого Барбосса всегда побеждал.

Но Роман отреагировал иначе, чем ожидалось.

"Сцена будет проходить по расписанию. Но я не намерен оставлять это дело без внимания. Виконт Джонатан. Если мне удастся доказать существование яда, вам придется ответить за то, что вы мне сейчас сказали".Таким образом, проблема яда оставалась открытой.

При виде того, как Роман Дмитрий отступил назад, виконт Джонатан почувствовал странное, зловещее волнение.

Об этих событиях было доложено маркизу Белфиру и даже Барбоссе.

"Роман Дмитрий узнал о яде. Все будет в порядке?"

спросил маркиз Бельфир, и свет высветил лицо Барбоссы, похожее на улыбку змеи.

"Маркиз Белфир. Знаете ли вы, почему я предпочитаю именно этот яд? Он отличается от обычного яда. Сначала люди, отравленные им, сходят с ума, не понимая, что с ними, но эффект от рассеивающейся маны словно сжигает их в пламени". Роман Дмитрий проходит через то же самое. Я не знаю, как он узнал об этом яде, но я уверен, что сейчас он убежден, что на него он не действует".

Это был яд внутреннего тела, и он был хорошо известен в Муриме. Однако на континенте Саламандра именно Барбосса создал новую концепцию внутреннего яда.

Вик.

Так.

Он положил кинжал на стол. Показывая холодный взгляд, он произнес."Даже если он не был отравлен. О чем тут беспокоиться? Даже если он победил Моралеса, это не значит, что мы с ним на равных. И я докажу это перед людьми - что значит разница между 12-м и 6-м местом в Вальгалле.Это не просто шаг на шесть уровней вперед. Это означает подавляющую разницу, на которую нельзя осмелиться взглянуть нормально. Так что доверьтесь мне".

"Как я и думал, ты такой надежный".

Маркиз Белфир рассмеялся.

Барбосса был для них верным псом, поэтому он идеально подходил для того, чтобы подчеркнуть финал этого плана.

Это было бы оживленное время в преддверии праздника. Так и закончился этот день.

Но на следующий день фестиваль, которого все с нетерпением ждали, разгорелся с самого утра из-за слухов.