Рассказ американского писателя Пола Гэллико(1897–1976) «Верна» — незамысловатая и в то же время глубокая и трогательная история молодой девушки, мечтающей о театральной карьере. Все это — на фоне событий Второй мировой войны. Перевод Олега Дормана.
Третий год демократии иракского образца на российской земле. Государства РФ больше нет, слово «Россия» запрещено цензурой, есть NCA — Северная Центральная Азия, политкорректное название оккупированной территории. В некогда секретном оборонном городке хозяйничают американцы и их слуги самых разных национальностей. Стратегические атомные объекты взорваны, а развалины заминированы. Местных жителей расстреливают, как одичавших собак, сотрудники частных охранных фирм. Хаос глобальной социальной катастрофы закончился, наступила эра Нового Порядка. Однако чудовищный замысел Мастеров, наконец-то воздвигнувших великую Золотую Пирамиду Власти, рушится внезапно и безжалостно. Восстав из мертвых, Ахметзянов…
Писатель Килгор Траут, запутавшийся во множественности реальных и воображаемых миров, предвкушает удовольствие от вручения литературной премии... В банкетном зале отеля Создатель обедает и доверительно беседует с самым необычным из своих творений... Миф становится фарсом, а трагедия - черной комедией... Таковы основные мотивы "Завтрака для чемпионов" - одного из самых талантливых и неоднозначных романов великого Курта Воннегута, совмещающего в себе черты антиутопии и сюрреализма, модернизма - и иронической фантастики, философской притчи - и даже вполне реалистической психологической прозы.
Молодой человек работает в рекламном агенстве, но хочет стать поэтом. Он снимает квартиру в респектабельном районе Лондона, и добропорядочная строгая хозяйка показывает ему его комнату, в которой и находится эта самая аспидистра – цветок в горшке. Потом он все-таки бросает ненавистную работу, и переселяется в глухие лондонские трущобы, где, конечно, не только аспидистры в комнате нет, но и отопления и пр. В конце романа герой возвращается к прежнему образу жизни, селится в хорошей квартире и покупает в магазинчике этот самый цветок, так как он – символ благополучия и фешенебельности (так говорила ему прежняя хозяйка – «Будете искать жилье и увидите в квартире этот цветок – можете там смело поселиться»).
Во все времена человечество преследовал зловещий призрак энтропии, а в переводе на бытовой язык — страх смерти и хаоса. «Демон Максвелла» Кена Кизи — квинтэссенция честных и нелицеприятных размышлений на эту тему. Эта книга — настоящее откровение о переходе от бунтарских хипповых 60-х к эпохе, ознаменованной глубоким сомнением в достижимости идеалов всеобщего братства и единения.
Эта книга началась с тонкого и трагического каламбура Владимира Набокова - а стала, пожалуй, тончайшим и трагичнейшим из его произведений. Потому что велика трагедия "унесенной ветром" русской эмиграции, однако вдвое страшнее история "русских мальчиков", выросших без родины. И тогда под ногами изначально ощущается не земля - ПРОПАСТЬ. И нет места для любви, дружбы, понимания. И нет - не может быть! - уверенности в завтрашнем дне, да и во вчерашнем, по сути, тоже. А что до подвига - подвиги легко даются тем, кому нечего терять...
В книгу вошли избранные произведения известных русских советских писателей, жизнь и творчество которых связаны с Одессой.Главная общая особенность рассказов и повестей сборника – искрометный юмор, самобытность которого подразумевает ироническое вышучивание недостатков, и особый жаргон с присущей ему интонацией и стилистикой.
Сначала создается впечатление, что автор "Книги Теней" просто морочит читателю голову. По мере чтения это впечатление крепнет... пока читатель в конце концов не понимает, что ему и в самом деле просто морочат голову. Правда, к данному моменту голова заморочена уже настолько, что читатель перестает обращать на это внимание и начинает обращать внимание на другое."Книге теней" суждено было пролежать в папке больше десяти лет. Впервые ее напечатал питерский журнал "Постскриптум" в 1996 году, после чего роман выдвинули на премию Букера. Кто-то находит в этой книге дух "Мастера и Маргариты", кто-то - дух "Альтиста Данилова". Так это или не так, судить Вам. Но "Книга Теней", несомненно, перекликается…
«На игле» - неповторимый, аутентичный, безжалостный, и странно волнующий групповой портрет разрушенных жизней. Этот дебютный роман шотландского писателя Ирвина Уэлша, по структуре напоминающий сборник рассказов, написанных либо на шотландском английском, либо на британском английском, стал культовым для поколения 90-х годов прошлого века. Действие романа вращается вокруг обитателей неблагополучного района Лейт в Эдинбурге. Все рассказчики страдают от героиновой зависимости. Их повествование сбивчиво и прерывисто, напоминает больше поток мысли, сдобренной молодежным сленгом, раскрывающей философию тех представителей поколения, которые окончательно порвали с ложными ценностями общества потребления.…