Оцените Шагги Бейн

У меня есть простой план. Окончить Королевскую Элитную Школу и поступить в университет своей мечты. Но один взгляд короля превращает мой план в дым. Один взгляд, и он лишает меня воздуха. Один взгляд, и он выносит смертный приговор. Его первые слова превращают мою жизнь в непоправимый хаос. «Я уничтожу тебя». Все в Эйдене Кинге — черное. Черный разум. Черное сердце. Черная душа. Мне следовало молчать и просто терпеть то время, что мне оставалось. Но я не смогла. Я совершила непоправимую ошибку, потревожив короля на его троне. Раздразнив Дьявола в его Аду. И теперь я заплачу за это. Быть ненавидимой Эйденом Кингом опасно. Но быть желанной им — смертельно.

Париж, 1889 год. В этом городе никто не хранит секреты лучше, чем охотник за сокровищами и богатый хозяин отеля Северин Монтань-Алари. Но когда всемогущее общество, Вавилонский Орден, обращается к нему за помощью, Северину предлагают сокровище, которое он и представить себе не мог: его истинное наследие. Чтобы найти древний артефакт, который нужен Ордену, Северину понадобится помощь группы экспертов: инженера с кучей долгов, историка, у которого нет дома, танцовщицы с темным прошлым и слишком заботливого брата. Вместе они будут искать артефакт в темном сердце Парижа. То, что они найдут, может изменить мир, но только если они смогут остаться в живых.

Читателям, оценившим прекрасный роман Алессандро Барикко «Мистер Гвин», будет интересно прочесть его новую книгу, названную «Трижды на заре». Но чью именно книгу — Барикко или загадочного мистера Гвина? Без последнего уж точно не обошлось! Три истории любви, увиденные и прожитые в тот миг, когда ночь сменяется днем, когда тьма умирает и небо озаряется первыми лучами солнца. Еще одна поэма Барикко, трогательная, берущая за душу. Маленький шедевр, который можно прочесть за вечер.

«Босс... я действительно хочу спать...». Мои веки стали тяжёлыми и начали слипаться. В конце концов, было уже 3 часа ночи. Большинство нормальных людей уже спят. «Отныне не называй меня боссом. В течение этого 24-часового свидания мы не находимся в отношениях босса-подчиненного", - прошептал мне Суян. «Если вы устали, тогда вздремните. Я разбужу вас, когда начнется рассвет. Затем он усилил хватку, и мне стало намного теплее в его объятиях. «Позвольте мне спеть вам колыбельную», - внезапно предложил Суян. "Колыбельная? Почему колыбельная ...?" «Разве для пар не характерно петь друг другу? Я прочел об этом в интернете », - объяснил Суян. Прежде чем я дала ему согласие, он начал петь: «Свинья...…

Иззи Рэндалл умеет печь. Нет, не просто печь, а создавать потрясающие, невероятно вкусные торты и пирожные. И вот, когда Иззи теряет работу в престижном агентстве недвижимости и расстается с боссом, с которым закрутила служебный роман, девушка получает шанс найти себя. С помощью новых друзей и симпатичного менеджера банка она воплощает в жизнь свою мечту – открывает кафе для сладкоежек. Но вскоре узнает, что рецепт счастья немного сложнее, чем просто сбить вместе сахар, сливки и масло. Оригинальное кондитерское изделие, в основе которого лежат юмор, романтика и надежда. «Встретимся в кафе “Капкейк”» доказывает, что жизнь может быть не такой, как вы ожидаете, но всегда есть место для десерта!…

Читая Жванецкого, слышишь его голос, и легко представить себе, как Михаил Михайлович выходит на сцену, вынимает из портфеля стопку страничек и читает их в своей оригинальной манере: с паузами и акцентами на отдельных словах. Но когда мы сами читаем его тексты, нам открывается иная глубина знакомых фраз и многовариантность их понимания. Юмор – самая притягательная грань таланта Жванецкого. Его смех – покрова вечных вопросов и горьких истин, над которыми человек не может не задумываться. Ведь все, о чем пишет и говорит маэстро Жванецкий, – то наша жизнь. А кто еще умеет так о ней сказать?

Ричард Бротиган (1935–1984) — едва ли не последний из современных американских классиков, оставшийся до сих пор неизвестным российскому читателю. Его творчество отличает мягкий юмор, вывернутая наизнанку логика, поэтически филигранная работа со словом. Итак, причем здесь "арбузный сахар"? Скажем так: текст Бротигана «зазвучит» лишь в том случае, если читатель примет метафору как метод, а не как вспомогательное художественное средство. Герой "Арбузного сахара" постоянно пребывает в каком-то измененном состоянии сознания. Все ему видится "не так", но не как у страшно убившегося наркотой битника, а как-то по-доброму, блаженно-безмятежно, в общем, по-хипповски. На читателя обрушивается поток сознания,…