Онлайн чтение книги Сказки
158 161. Белоснежка и Алоцветик

Жила бедная вдова одна в своей избушке, а перед избушкой был у неё сад; росло в том саду два розовых деревца, и цвели на одном белые розы, а на другом – алые; и было у неё двое детей, похожих на эти розовые деревца, звали одну – Белоснежка, а другую – Алоцветик. Были они такие скромные и добрые, такие работящие и послушные, что таких ещё и не было на свете; только Белоснежка была ещё тише и нежней, чем Алоцветик. Алоцветик всё больше прыгала и бегала по лугам и полям, собирала цветы и ловила бабочек; а Белоснежка – та больше сидела дома возле матери, помогала ей по хозяйству, а когда не было работы, читала ей что-нибудь вслух. Обе сестры так любили друг друга, что если куда-нибудь шли, то держались всегда за руки, и если Белоснежка, бывало, скажет: «Мы всегда будем вместе» – то Алоцветик ей ответит: «Да, пока мы живы, мы никогда не расстанемся» – а мать добавляла: «Что будет у одной из вас, пусть поделится тем и с другой».

Часто девочки бегали в лесу одни, собирали спелые ягоды, но ни один зверь их не трогал, и все доверчиво подходили к ним. Зайчик ел у них с руки капустный лист, дикая коза паслась рядом с ними, весело прыгал около них олень, и птицы оставались сидеть на ветках и распевали разные песни, какие только знали. И ни разу никакой беды с сёстрами не случалось. Если они, бывало, в лесу задержатся и наступит уже ночь, они лягут рядом на мягком мху и спят так до утра; мать знала об этом и никогда о них не беспокоилась. Однажды заночевали они в лесу, проснулись на рассвете, видят – сидит рядом с ними чудесное дитя в белом сверкающем платьице. Оно встало и ласково на них поглядело, но ничего им не сказало и ушло в глубину леса. Оглянулись они и увидели, что спали они как раз на самом краю пропасти и, должно быть, упали бы в неё, если бы в темноте сделали хоть один шаг. И вот мать им объяснила, что то, должно быть, был ангел, охраняющий добрых детей.

Белоснежка и Алоцветик держали избушку в такой чистоте, что в неё приятно было заглянуть. Летом за домом присматривала Алоцветик. Каждое утро, пока мать ещё спала, ставила она у её постели цветы – с каждого деревца по розе. Зимой Белоснежка затапливала печь, подвешивала к очагу котёл на крюке; и медный котёл блестел, точно золото, так хорошо он был вычищен. Вечером, когда падал белыми хлопьями снег, мать говорила:

– Ступай, Белоснежка, и запри дверь на задвижку.

Они садились потом у очага, и мать надевала очки и читала им вслух из большой книги. А девочки сидели, пряли и слушали. Рядом с ними лежал на полу ягнёнок, а сзади сидел на насесте белый голубок, спрятав голову под крыло.

Раз вечером сидели они мирно все вместе, вдруг кто-то постучался в дверь и попросил, чтоб его впустили. Мать говорит:

– Алоцветик, открой поскорей дверь, это, пожалуй, какой-нибудь странник просится на ночлег.

Алоцветик пошла и отодвинула задвижку, думая, что это какой-нибудь бедный человек; но то был медведь, который просунул в дверь свою большую чёрную голову. Алоцветик громко вскрикнула и отскочила назад, ягнёнок в то время заблеял, голубок вспорхнул, а Белоснежка забралась к матери на постель. Но медведь вдруг заговорил и сказал:

– Не бойтесь, я вас не трону, я очень озяб и хочу у вас немного отогреться.

– Ох ты, бедный медведь, – сказала мать, – ну, ложись тогда поближе к огню; только смотри, не спали своей шубы.

Затем она кликнула:

– Белоснежка, Алоцветик, идите сюда, медведь нас не тронет, он добрый.

Девочки подошли поближе, и мало-помалу и ягнёнок с голубком тоже перестали бояться медведя. Тогда медведь и говорит:

– Дети, стряхните снежок с моей шубы.

Девочки принесли метёлку и как следует почистили медведю шубу; он растянулся у очага и начал весело урчать от удовольствия. Вскоре они и совсем к медведю привыкли и стали подшучивать над своим неуклюжим гостем. Они теребили его за шерсть, становились ему на спину, таскали его по комнате или брали прут и били его, а когда он ворчал, они весело смеялись. И медведю это нравилось, но когда уж слишком сильно они ему докучали, он кричал:

Когда пришло время ложиться спать и все уже были в постели, мать сказала медведю:

– А ты уж, бог с тобой, оставайся лежать себе у печки, уж тут ты укроешься от холода и непогоды.

Когда начало светать, дети выпустили медведя, и он затопал по сугробам в лес. С той поры стал медведь приходить к ним каждый вечер в свой обычный час. Он ложился у очага и всегда позволял детям с ним играть и коротать свой досуг; и все так к нему привыкли, что даже дверей не запирали, пока не явится их чёрный приятель.

Но вот наступила весна, всё кругом зазеленело, и сказал тогда медведь Белоснежке:

– Ну, теперь мне пора убираться, – целое лето я к вам не приду.

– Куда же ты пойдёшь, милый медведь? – спросила его Белоснежка.

– Мне надо идти в лес, свои сокровища от злых карликов сторожить. Зимой, когда земля замерзает, их никто там не откопает; но теперь, когда земля на солнце оттаяла и согрелась, карлики, чего доброго, ещё заберутся, начнут искать сокровища, докопаются и их утащут; а что попадёт к ним в руки, то запрячут они в свои пещеры, и не так-то легко их будет разыскать.

Белоснежка сильно загрустила, что приходится им расставаться. Когда она открыла дверь, то медведь, пробираясь, зацепился за дверной крюк, дёрнулся и вырвал кусок шкуры, – и показалось Белоснежке, будто золото блеснуло; но она не была в этом уверена. Медведь быстро убежал и вскоре исчез за деревьями.

Спустя некоторое время мать послала детей в лес собирать валежник. В лесу нашли они большое срубленное дерево; лежало оно на земле, и у ствола в траве что-то прыгало; но они никак не могли разобрать, что это такое. Они подошли поближе, видят – стоит перед ними карлик, лицо у него старое, морщинистое, и длинная-предлинная седая борода. Кончик бороды попал в трещину дерева, и человечек прыгал, как собачонка на привязи, и не знал, как ему свою бороду вытащить. Он вытаращил на девушек красные горящие глаза и крикнул:

– Ну, чего стоите, разве нельзя подойти и помочь мне?

– Да как это с тобой, человечек, случилось? – спросила его Алоцветик.

– Глупая гусыня, да к тому ж и любопытная, – ответил карлик, – хотел я было дерево расколоть, чтоб дров себе для печки нарубить; если класть толстые поленья, то наше кушанье быстро подгорает, – мы ведь не так прожорливы, как вы, грубый да жадный народ. Клин вогнал я удачно, и всё шло как следует, но проклятое дерево было слишком гладкое, вот клин случайно и выскочил, дерево так быстро сошлось, что я не успел вытащить своей красивой белой бороды. Вот она и защемилась, и мне нельзя теперь выбраться отсюда. Чего смеётесь, глупые, толстые рожи? Тьфу, до чего же вы скверные!

Дети стали изо всех сил бороду тащить, но вытащить её никак не могли, – уж очень крепко она застряла.

– Я сбегаю людей позову, – сказала Алоцветик.

– Эх, головы вы бараньи! – прокричал карлик. – Зачем людей-то звать – вас тут и двоих будет достаточно. Лучше ничего надумать не можете?

– Ты уж потерпи маленько, – сказала Белоснежка, – я что-нибудь да придумаю, – и она достала из кармана маленькие ножницы и отрезала кончик бороды. Как только карлик освободился, он тотчас схватил мешок, полный золота, спрятанный под корнями, вытащил его оттуда и проворчал про себя: «Вот неотёсанный народ, отрезали кусок такой чудесной бороды, чёрт вас возьми!» Схватил мешок свой на плечи и ушёл, – на детей даже не глянул.

Захотелось вскоре после того Белоснежке и Алоцветику наловить рыбы к обеду. Подошли они к ручью, видят – скачет над водой большой кузнечик, точно в воду прыгнуть собирается. Подбежали они и узнали карлика.

– Ты куда это собрался? – спросила его Алоцветик. – Уж не в воду ли прыгнуть хочешь?

– Я не такой уж дурак, – крикнул ей карлик, – разве не видите, что проклятая рыба меня за собой тянет?

Человечек сидел и удил рыбу, а ветер, к несчастью, запутал его бороду в леске, и когда клюнула большая рыба, у карлика не хватило сил её вытянуть; рыба была сильнее его и тянула карлика за собой. Как ни хватался он за траву и за камыш, ничего поделать не мог, и пришлось бы ему нырять вслед за рыбой, вот-вот утащила бы она его в воду. Девочки подоспели как раз вовремя, подхватили карлика и стали бороду из лески выпутывать; но ничего у них не выходило, борода и леска крепко перепутались. Оставалось только одно – достать небольшие ножницы и отрезать бороду, – вот и пропал ещё кусок бороды. Увидал это карлик, начал на них кричать:

– Разве это дело, жабы вы этакие, уродовать человеку лицо? Мало вам того, что вы мне уж раз бороду обкорнали, а теперь собираетесь отрезать ещё кусок, да притом самый красивый? Мне теперь к своим и на глаза показываться нельзя будет! Чтоб вам пусто было! – Тут достал он мешок с жемчугами, запрятанный в камышах, и, не сказав больше ни слова, потащил его куда-то и исчез за прибрежным камнем.

Случилось, что вскоре после того послала мать обеих девочек в город купить ниток, иголок, шнурков и лент. А дорога шла через долину, где повсюду лежали в беспорядке огромные обломки скал. И вдруг увидели они на небе большую птицу; она медленно кружила над ними, спускаясь всё ниже, и села, наконец, поблизости на скалу. Затем они услыхали резкий, жалобный крик. Они подбежали и с ужасом увидели, что орёл схватил их старого знакомца карлика, собираясь его унести. Добрые дети тотчас уцепились за человечка и стали его у орла отнимать; и выпустил, наконец, орёл свою добычу. Не успел карлик прийти в себя от испуга, как начал кричать своим визгливым голосом:

– Разве нельзя было обращаться со мной повежливее? Вот ухватились за мой тоненький сюртучок и весь его разорвали, весь он теперь в дырках, ах вы такие-сякие, неуклюжие да неповоротливые!

Взял затем карлик свой мешок с драгоценными камнями и шмыгнул снова в свою пещеру под скалами. Но девушки уже привыкли к его неблагодарности; они продолжали свой путь, пришли в город и сделали свои покупки.

На обратном пути через долину они увидели карлика: выбрав ровное местечко, карлик высыпал из мешка драгоценные камни, не подозревая, что кто-нибудь будет так поздно проходить мимо. Вечернее солнце падало на блестящие камни, и они так красиво сияли и светились разными цветами, что дети остановились и засмотрелись на них.

– Чего вы стоите, мерзкие ротозеи? – закричал карлик, и его пепельно-серое лицо стало от гнева красное, как киноварь.

Он бы продолжал ещё браниться, но вдруг послышался громкий рёв, и чёрный медведь затопал из лесной чащи. Вскочил испуганный карлик, но добраться до своей лазейки не успел – медведь был уже совсем близко. И крикнул карлик в большом страхе:

– Дорогой мой сударь медведь, пощади ты меня, я отдам тебе за это всё свои сокровища! Погляди на эти прекрасные драгоценные камни, что лежат перед тобой. Не убивай меня! Что пользы тебе от такого маленького, щуплого человечка? Да ты меня на зубах и не почувствуешь; съешь лучше вот этих двух злых девочек; они будут для тебя лакомым куском, они жирны, как молодые перепёлки, съешь их во славу господню!

Но медведь не обратил внимания на его слова и ударил злобного человечка лапой так, что тот больше уже и не поднялся.

Девочки бросились бежать, но медведь крикнул им вслед:

– Белоснежка, Алоцветик, не бойтесь, подождите, я вас провожу.

Они узнали его по голосу, остановились. Подошёл к ним медведь, и вдруг свалилась с него медвежья шкура, – и стоял перед ними красивый юноша, одетый весь в золото.

– Я сын короля, – сказал он, – я был околдован этим злым карликом. Он украл у меня мои сокровища, обратил меня в дикого медведя и заставил жить в лесу до той поры, пока его смерть не расколдует меня снова. А теперь он получил должное возмездие.

И вышла Белоснежка за королевича замуж, а Алоцветик – за его брата; а большие сокровища они поделили между собой поровну. Мать-старуха жила ещё долгие годы счастливо и спокойно вместе со своими детьми. Два розовых деревца она взяла вместе с собой, и они росли перед её окном, и каждый год зацветали на них прекрасные розы – белые и алые.