Онлайн чтение книги Убежище Hideaway
Глава вторая

Когда гости разъехались и остались только члены семьи, Шарлотта исполнила свой долг: посидела с Розмари, поболтала с Лили, с Хью. Она сказала себе, что обещанная награда стоит затраченных усилий.

А для этого и правда требовались усилия. Лили воображает себя большой актрисой, потому что заработала несколько номинаций на Оскар (но ведь не саму статуэтку!), однако, как бы хорошо она ни играла, Шарлотта знает, что Лили ее недолюбливает. Она чувствовала это всякий раз, когда оказывалась рядом со старой ведьмой с нелепым акцентом южной леди.

Но Шарлотта и сама играет хорошо, и играла, заставляя себя улыбаться каждый раз, когда Лили заходилась вызывающим смехом. Смехом, который, по мнению Шарлотты, был искусственным, как и знаменитый рыжий цвет волос Лили Мороу.

Шарлотта сделала глоток «Космополитен», который Хью приготовил для нее у бара, расположенного в дальнем углу общей комнаты. По крайней мере в напитках Салливаны знают толк. Она пила и притворялась, что ей до ужаса интересно, когда кто-то заводил очередную историю из жизни святого Лиама.

И ждала.

Когда солнце устремилось к океану и пылающий шар начал тонуть в синеве, дети вернулись в дом. Перепачканные, шумные и жутко голодные.

Прежде чем садиться за стол и готовиться ко сну, нужно было умыться, вымыть руки, а кому-то и переодеться. Дети постарше решали, какой фильм смотреть в домашнем кинотеатре, пока взрослые будут ужинать, а младшие уже лежать в кроватках.

На кухне няни вовсю хлопотали над едой, учитывая особенности питания своих подопечных: аллергия на арахис, непереносимость лактозы или веганская диета. Нина, раскладывавшая по тарелкам свежие фрукты, оглянулась по сторонам, чтобы всех пересчитать. Улыбнувшись Бойду, который взял несколько запеченных чипсов, она спросила:

– А Кейтлин не проголодалась?

– Не знаю, – ответил он, пожав плечами. – Она проиграла. Даже если Кейт думает, что выиграла, это не так.

Няня Бойда (как будто ему еще нужна была няня) занималась его младшей сестрой, и мальчику удалось тайком от нее съесть печенье, хоть до ужина они были под запретом.

– Она не вышла, когда мы объявили, что игра окончена, так что теперь сама виновата.

– Она не вернулась вместе со всеми?

Бойд был умным мальчиком и постарался съесть печенье как можно быстрее, пока няня его не застукала.

– Мы не смогли ее найти. Кейт думает, что выиграла, но это против правил. Может, она заранее прокралась в дом, а это уже жульничество. Кейт по-любому проиграла.

– Кейтлин не стала бы жульничать.

С этими словами Нина вытерла руки и отправилась на поиски девочки. Она заглянула в комнату Кейт на случай, если девочке понадобилось переодеться или воспользоваться туалетом, бегло осмотрела второй этаж – некоторые двери оказались заперты.

Няня звала девочку – в ее голосе звучало скорее нетерпение, нежели раздражение, – пока переходила через мост с периллами, ведущий к той части дома, где располагался бассейн, и прежде, чем спуститься вниз, обошла все еще раз.

Кейт обожала огороженный сад, поэтому Нина направилась туда и, выкрикивая ее имя, бродила среди деревьев.

Солнце опустилось ниже, тени вытянулись. Холодало. Сердце у няни забилось сильнее.

Городская девушка Нина Торез родилась и выросла в Лос-Анджелесе, а потому ощущала то, что сама считала здоровым недоверием к сельской местности. И пока она отчаянно звала Кейт, в ее воображении возникали ядовитые змеи, пумы, койоты и даже медведи. Глупо, сказала она себе, все это просто глупо. С Кейти все в порядке, она просто… уснула где-то в огромном доме. Или…

Няня побежала к гостевому дому, ворвалась внутрь и принялась звать свою подопечную. Коттедж выходил к морю огромным окном во всю стену. Она смотрела на море и думала о том, как волны могли поглотить маленькую девочку. Вспомнив о том, что Кейт любит маленький пляж, Нина выбежала на улицу, бегом спустилась по лестнице и все звала, звала, пока развалившиеся на камнях морские львы сонно наблюдали за ней.

Тогда она помчалась наверх, чтобы проверить дом у бассейна и сарай в саду. Ворвалась в дом и проверила помещения на первом этаже: кинотеатр, семейную комнату, репетиционную и даже кладовки.

Выбежала из двери на другом конце дома и заглянула в гараж:

– Кейтлин Райн Салливан! Выходи немедленно! Ты меня пугаешь! – И вдруг заметила на земле у старого дерева заколку-бабочку, которой утром заколола волосы Кейт.

«Это ничего не доказывает, – сжав заколку в руке, подумала Нина. – Кейт ходила колесом, бегала, кружилась и танцевала джигу. Заколка могла просто упасть». Она прокручивала в голове эту мысль снова и снова, пока бежала к дому. Слезы застилали Нине глаза, когда она распахнула огромную входную дверь и чуть не влетела в Хью.

– Нина, что стряслось?

– Я не… Я не… Мистер Хью, я не могу найти Кейтлин. Нигде не могу найти. Но нашла это.

Она протянула ему заколку и разрыдалась.

– Возьми себя в руки, успокойся. Она просто где-то задремала. Мы найдем ее.

– Она играла в прятки.

Когда Хью завел ее в большую гостиную, где к тому моменту собралась вся семья, Нина задрожала.

– Я… я зашла в дом, чтобы помочь Марии с малышкой Сирси и карапузом. Она играла с другими детьми, а я зашла внутрь.

Шарлотта, листавшая уже второй выпуск «Космополитен», подняла взгляд на Хью и Нину.

– Нина, ради бога, что происходит?

– Я везде посмотрела. Не могу ее найти. Не могу найти Кейти.

– Скорее всего, она у себя.

– Нет, мэм, нет. Я уже проверила. Везде. Я звала ее, но все без толку. Она хорошая девочка и не стала бы от меня прятаться, если по голосу слышно, что я напугана.

Эйдан поднялся.

– Когда ты видела ее в последний раз?

– Дети начали играть в прятки. Прошел час… уже чуть больше. Она была с остальными, поэтому я зашла, чтобы помочь с малышами. Мистер Эйдан…

Она протянула ему заколку.

– Это все, что я нашла, под высоким деревом у гаража. Она была на ней. Я заколола ею волосы Кейт сегодня утром.

– Мы найдем ее. Шарлотта, посмотри наверху еще раз. Второй и третий этажи.

– Я помогу, – сказала Лили и встала.

Ее дочь последовала примеру матери.

– Мы начнем с первого этажа. – Сестра Хью похлопала Шарлотту по плечу. – Уверена, с ней все в порядке.

– Вы должны были присматривать за ней!

Шарлотта вскочила на ноги.

– Мисс Шарлотта…

– Шарлотта. – Эйдан взял жену за руку. – Зачем Нине ходить за Кейт по пятам, пока она играет с другими детьми?

– Тогда где она? – спросила Шарлотта и выбежала из комнаты, выкрикивая имя дочери.

– Нина, посиди со мной, – протянув девушке руку, сказала Розмари. – Мужчины осмотрят участок, каждый сантиметр. А остальные гости проверят в доме.

Розмари попыталась улыбнуться, чтобы успокоить Нину, но глаза ее наполнились тревогой.

– А когда мы найдем ее, нас ждет серьезный разговор.

Больше часа они осматривали дом, проверяли участок и все постройки. Лили собрала детей и спросила, когда они в последний раз видели Кейт. Все указали на прятки, поиграть в которые им предложила сама Кейт.

Лили с растрепавшимися огненно-рыжими волосами взяла Хью за руку:

– Думаю, нам стоит позвонить в полицию.

– Полицию! – воскликнула Шарлотта. – Моя девочка! Что-то случилось с моей девочкой. Она уволена. Эта бестолковая женщина уволена. Эйдан, боже, Эйдан.

Когда Шарлотта уже была близка к тому, чтобы упасть в обморок в объятия мужа, зазвонил телефон.

Сделав глубокий вдох, Хью подошел к аппарату и поднял трубку.

– Дом Салливанов.

– Если хочешь снова увидеть девчонку, придется выложить десять миллионов немечеными купюрами. Заплатишь – и она вернется домой целая и невредимая. Позвонишь в полицию – и она умрет. Позвонишь в ФБР – она умрет. Позвонишь хоть кому-нибудь – она умрет. Не занимай эту линию. Я позвоню с дальнейшими инструкциями.

– Стойте, дайте…

Но в ответ послышались гудки.

Он положил трубку и с ужасом взглянул на сына:

– Кто-то забрал Кейт.

– Ох, слава богу! Где она? – спросила Шарлотта. – Эйдан, поедем за ней прямо сейчас.

– Папа совсем не это имел в виду. – У Эйдана внутри все оборвалось, и он крепче прижал к себе Шарлотту. – Так ведь, пап?

– Они хотят десять миллионов.

– О чем вы говорите? – Шарлотта попыталась вырваться из объятий Эйдана. – Десять миллионов за… Вы, она, мою малышку похитили?

– Нужно звонить в полицию, – повторила Лили.

– Да, но дело в том, что… Он сказал, что если мы позвоним, то ей причинят вред.

– Вред? Она же маленькая девочка. Моя маленькая девочка.

Рыдая, Шарлотта уткнулась лицом Эйдану в плечо.

– Боже, боже, как такое могло случиться? Нина! Эта сучка с ними заодно. Я убью ее.

Она оттолкнулась от Эйдана и повернулась к Лили:

– Никто не будет звонить в полицию. Я не позволю им обидеть мою девочку. Моего ребенка! Мы найдем деньги. – Она схватила Эйдана за рубашку. – Деньги – ничто. Эйдан, это же наша малышка. Скажи им, что мы заплатим, заплатим сколько угодно. Только пусть вернут нам нашу девочку.

– Успокойся, успокойся, Шарлотта. Мы ее вернем, с ней все будет в порядке.

– Шарлотта, дело не в деньгах, – с ужасом проговорил Хью и потер лицо руками. – Что, если мы заплатим, а они все равно… обидят ее? Нам нужна помощь.

– Что, если? Что, если?

Шарлотта повернулась к нему, тщательно уложенный шиньон рассыпался у нее по плечам.

– Разве вы только что не сказали, что, если мы не заплатим, они обидят ее, что, позвони мы в полицию, они обидят ее? Я не буду рисковать дочерью. Нет.

– Они могут отследить звонок, – вмешался Эйдан. – Они могут узнать обстоятельства ее похищения.

– Могут? Могут?

Голос у нее повысился и напоминал скрежет гвоздей о классную доску.

– Неужели она тебе совсем не дорога?

– Она для меня дороже жизни. – Ноги у Эйдана дрожали, и ему пришлось сесть. – Нужно подумать. Нужно сделать так, как будет лучше для Кейти.

– Мы заплатим, сколько он скажет, и сделаем все, что он скажет. Эйдан, господи, Эйдан, мы достанем деньги. Это же наша малышка.

– Я дам денег. – Хью смотрел на заплаканное лицо Шарлотты и испуганное лицо сына. – Ее похитили из дома моего отца, который мама вверила мне. Я дам денег.

Всхлипнув, Шарлотта бросилась обнимать его:

– Я никогда не забуду… С ней все будет хорошо. Зачем ему что-то с ней делать, если мы заплатим? Я хочу вернуть свою малышку. Я просто хочу вернуть свою малышку.

Лили подошла к Хью, на котором повисла Шарлотта.

– Ну хватит, хватит, давай-ка поднимемся наверх. Миранда, – обратилась она к младшей дочери, – займи чем-нибудь детей, отведи их в кинотеатр, поставь какой-нибудь фильм и попроси кого-нибудь приготовить Шарлотте чай. Все будет хорошо, – приговаривала она, выводя Шарлотту из комнаты.

– Я хочу, чтобы ее вернули.

– Ну конечно.

– Приготовьте кофе, – сказала Розмари.

Она сидела бледная, сцепив руки, но с абсолютно прямой спиной.

– Нужно хорошенько подумать.

– Я сделаю несколько звонков и распоряжусь по поводу денег. Нет, – сказал Хью, когда Эйдан направился к двери. – Оставь ее с Лили. Сейчас лучше оставить ее с Лили. Нужно обдумать не только то, где достать деньги и как, ради всего святого, они выкрали Кейт из дома. Они любители, и это пугает меня больше всего.

– Почему ты так думаешь? – спросил Эйдан.

– Десять миллионов, Эйдан, наличными. Я могу попробовать найти эти деньги и найду, но что с ними делать дальше? Как они собираются перевозить такую огромную сумму денег? Практическая сторона дела. Это необдуманно, сынок, необдуманно. Потребовать перевести деньги, заранее открыть счет – вот это значит все продумать. А это не тот случай.

Все присутствующие начали говорить одновременно и очень быстро перешли на крик, полный гнева и возбуждения. Тогда Розмари поднялась и громко сказала:

– Довольно!

И, подчинившись ее власти, все затихли.

– Хоть один из вас видел десять миллионов долларов наличными? Хью прав. А еще он прав в том, что нам нужно позвонить в полицию. Но, – и она подняла вверх указательный палец в знак того, что еще не договорила, – решить должны Эйдан и Шарлотта. Мы все любим Кейтлин, но она их дочь. Мы с Хью достанем деньги. Эту часть мы берем на себя, – обратилась она к Хью. – Хоть скоро дом и будет твоим, но он еще принадлежит мне. Поэтому мы сейчас пойдем в кабинет твоего отца и сделаем то, что должны, не мешкая.

Заварите Шарлотте чай, – продолжила Розмари. – И я уверена, что у кого-нибудь из вас найдется снотворное. Учитывая ее душевную организацию, было бы хорошо, если бы кто-нибудь уговорил ее принять снотворное и поспать.

– Я заварю чай, – кивнул Эйдан. – У Шарлотты есть таблетки. Я прослежу, чтобы она их приняла. Но сперва я снова попытаюсь уговорить ее вызвать полицию. Потому что я согласен с тобой. Но если что-то случится…

– Будем решать проблемы по мере их поступления. – Она подошла к Эйдану и взяла его за руки. – Мы с твоим отцом найдем нужную сумму. И все мы сделаем так, как решите вы с Шарлоттой.

– Бабушка. – Он прижался щекой к ее руке. – Мой мир. Кейт – смысл моей жизни.

– Я знаю. Нужно держаться, ради нее. Хью, давай соберем деньги для этих негодяев.

Кейт медленно пришла в себя. Голова у нее просто раскалывалась: она зажмурилась и свернулась калачиком, желая оттолкнуть боль. В горле пересохло, а живот бурлил так, будто ее вот-вот вырвет.

Но она этого не хотела, совсем не хотела.

Она хотела к Нине, к папе или к маме. Чтобы кто-нибудь прекратил все это.

В кромешной темноте Кейт открыла глаза. Что-то было не так. Ей было очень плохо, но она никак не могла вспомнить, когда успела заболеть.

Кровать была какой-то странной: жесткой, с грубыми простынями. У нее было много кроватей в самых разных комнатах. Одна дома, одна у бабушки с дедушкой, у прабабушки и прадедушки, у…

Нет, она вспомнила, прадедушка умер. И они собрались, чтобы почтить его память. Игры, она играла с другими детьми. Пятнашки, разные трюки, прятки. И…

Тот человек, который возник у тайного укрытия. Она что, упала?

Она резко села в кровати, и комната закружилась. Кейт позвала Нину. Нина всегда была рядом. Постепенно глаза привыкали к темноте. Незнакомая комната. Кейт выбралась из кровати. В тусклом свете пригоршни звезд и месяца она разглядела дверь и бросилась к ней.

Но она оказалась заперта, и Кейт заплакала, принялась стучать и звать Нину.

– Нина! Я не могу выбраться отсюда. Мне плохо. Нина. Папочка, пожалуйста. Мама, выпусти меня, выпусти.

Решив, что ее крики еще могут пригодиться, мужчины записали их на диктофон.

Внезапно распахнувшаяся дверь сбила Кейт с ног. В комнату из коридора ворвался свет и выхватил из темноты лицо жуткого клоуна с острыми клыками.

И когда Кейт закричала, клоун рассмеялся.

– Глупая, тебя никто не услышит, так что закрой рот, а то я оторву тебе руку и съем ее.

– Тихо, Пеннивайз.

И в комнату вошел оборотень. Он прошел мимо Кейт, которая в ужасе отползла назад на локтях, и поставил на кровать поднос.

– Здесь суп и молоко. Ешь, пей, иначе я волью их тебе в глотку, пока мой приятель будет тебя держать.

– Я хочу к папе!

– Ой, – издевательски засмеялся тот, которого звали Пеннивайз. – Она хочет к папочке. Как жаль, что я уже порубил его на куски и скормил свиньям.

– Захлопнись, – перебил его оборотень и повернулся к ребенку. – Слушай внимательно, мразь. Ты ешь то, что мы даем тебе и когда даем. Туалет там. Если будешь хорошо себя вести и не устроишь беспорядок, то скоро поедешь к папе. А если будешь вести себя плохо, то мы сделаем тебе очень-очень больно.

Страх и ярость проснулись в ее душе одновременно.

– Ты не настоящий оборотень. Это маска.

– Думаешь, что ты самая умная?

– Да!

– А что на это скажешь? – Пеннивайз подошел к оборотню и вытащил из-за пояса пистолет. – Эта штука настоящая, а? Как думаешь, стерва? Хочешь проверить?

Оборотень рыкнул на клоуна:

– Угомонись уже. А ты…

Он зарычал на Кейт:

– Маленькая зазнайка. Ешь суп, до конца. И пей молоко. Иначе, когда я приду в следующий раз, начну ломать тебе пальцы, один за другим. Делай что тебе говорят – и тогда через несколько дней снова будешь жить жизнью принцессы.

Наклонившись, Пеннивайз схватил ее за волосы одной рукой, резко дернул голову назад и приставил к горлу пистолет.

– Отойди от нее, гребаный клоун.

Оборотень схватил Пеннивайза за плечо, но тот оттолкнул его.

– Ей нужно преподать урок. Хочешь узнать, что случается, когда маленькие богатенькие стервы огрызаются? Скажи: нет, сэр. Говори!

– Нет, сэр.

– Ешь свой гребаный ужин.

Он вылетел из комнаты, а Кейт так и осталась сидеть на полу, не в силах унять дрожь и слезы.

– Просто съешь суп, – тихо сказал оборотень. – И сиди тихо.

Он вышел и закрыл за собой дверь.

Пол оказался холодным, поэтому Кейт забралась обратно на кровать. Одеяла у нее не было, и она никак не могла унять дрожь. Может, она и была голодна, но есть суп ей совсем не хотелось.

Но еще ей совсем не хотелось, чтобы человек в маске клоуна сломал ей пальцы или застрелил ее. Она хотела, чтобы пришла Нина и спела ей, или папа рассказал сказку, или мама показала ей красивые платья, которые она только что купила.

Они ищут ее. Все без исключения. И когда ее найдут, люди в масках навсегда окажутся за решеткой.

Эта мысль ее немного успокоила, и она зачерпнула ложкой суп. Запах у него был противный, а вкус какой-то странный. Странный.

Есть его она не могла. Почему им вообще так важно, чтобы она его съела?

Нахмурившись, она еще раз понюхала суп и молоко.

Они могли подсыпать в них яд. Кейт задрожала и принялась тереть себе руки, чтобы согреться и успокоиться. Смысла травить ее не было. Но вкус у еды был подозрительный. Кейт часто смотрела кино. Злодеи иногда подмешивают что-то в еду. Ее, конечно, похитили, но она была умной девочкой. И многое знала. А они ее даже не связали, просто заперли.

Она хотела было броситься к окну и тут же сказала себе: потише, потише. Слезла с кровати и подошла на цыпочках. За окном были деревья, ночная мгла и тени холмов. Ни домов, ни фонарей.

Сердце у нее бешено колотилось, и, то и дело оглядываясь, она попыталась открыть окно, но нащупала гвозди. Паника подступила очень близко, но Кейт закрыла глаза и стала глубоко дышать. Мама любила заниматься йогой и время от времени разрешала присоединиться. Нужно глубоко дышать.

Они думали, что она глупая. Просто глупая девочка, но они ошиблись. Не будет она есть суп и пить молоко, в которые они что-то подмешали. Возможно, наркотики. Вместо этого Кейт взяла тарелку и стакан и аккуратно направилась в ванную. Сперва она вылила все в туалет, а потом пописала, потому что ей очень хотелось.

И только тогда смыла воду.

Когда они снова придут, она притворится, что спит. Крепко-крепко. Она знала, как заставить их поверить. Она ведь актриса. И вовсе не глупая, иначе бы не догадалась засунуть ложку под подушку.

Кейт совершенно потерялась во времени и даже не могла предположить, сколько провела без сознания. Все из-за того, что один из них что-то вколол ей. Но она подождет, пока они заберут поднос. И будет молиться, чтобы никто не заметил пропажу ложки.

Она запретила себе плакать. Это было нелегко, но нужно обдумать следующие шаги. Плакать и думать одновременно невозможно, поэтому плакать она не будет.

Прошла вечность, прошло так много времени, что она едва не уснула по-настоящему. Как вдруг Кейт услышала щелчок замка и дверь открылась.

Дыши медленно, размеренно. Не зажмуривай глаза, не дергайся, если он дотронется до тебя.

Ей уже приходилось притворяться спящей и даже удалось обвести Нину вокруг пальца, когда хотелось тайком вылезти из кровати и почитать.

Внезапно заиграла музыка, и Кейт чуть не подпрыгнула. Человек в маске волка (она узнала этот голос – его обладатель «помог» ей залезть на дерево) выругался. Но ответил совсем иначе:

– Привет, малышка. Ты звонишь с телефона этой идиотки няни, да? Ха, если полиция решит его проверить, то она попадет под подозрение? Хорошо, хорошо. Что говоришь? А, да, с ней все в порядке. Я смотрю на нее прямо сейчас. Спит как младенец.

Он больно ткнул Кейт в бок, пока слушал ответ собеседницы, но девочка не шевельнулась.

– Молодец. Так держать. Не подведи меня. Я позвоню им примерно через полчаса. Ну ты же знаешь, что да, малышка. Еще пару дней, и мы будем свободны. Не могу дождаться.

Она уловила какой-то шорох, но не дернулась, а потом услышала, как он идет к двери.

– Идиоты, – с усмешкой тихо сказал он. – Люди просто чертовы идиоты. Особенно женщины.

Дверь захлопнулась, замок щелкнул.

Она лежала неподвижно. Ждала. Ждала и считала про себя до ста, потом еще раз и только после этого осмелилась немного приоткрыть глаза. Похитителя не видно и не слышно, но Кейт продолжала дышать так, будто спала.

Она осторожно села и достала из-под подушки ложку. Тихо-тихо подкралась к окну. Как-то раз они с дедушкой строили скворечник, поэтому она знала, что такое гвозди и как их забивают. И вытаскивают.

Кейт орудовала ложкой, но руки у нее вспотели. Она чуть не выронила ее и готова была снова расплакаться. Но она вытерла о джинсы руки, ложку и продолжила начатое. Сперва гвоздь не поддавался. Потом Кейт показалось, что ей удалось его подцепить, и она начала работать быстрее.

Ей почти удалось вынуть гвоздь, как вдруг с улицы послышались голоса. В испуге она спрыгнула на пол и первое время никак не могла отдышаться.

Кто-то завел машину. Колеса зашуршали по гравию. Хлопнула дверь. Дверь дома. Один остался, а второй куда-то уехал. Она украдкой посмотрела в окно и проводила взглядом свет фар.

Может, стоило подождать, пока оба преступника будут дома, но ей было очень страшно, и, стиснув зубы, она снова принялась за гвоздь.

Он выскочил и со стуком, который ей показался сродни взрыву бомбы, упал на пол. Кейт бросилась на кровать и постаралась заставить себя лежать неподвижно и глубоко дышать, но ее всю трясло.

Никто не пришел, и по щекам покатились слезы облегчения.

Ладошки снова вспотели, но она принялась вытаскивать из оконной рамы второй гвоздь. Покончив с ним, она положила его в карман и обтерла потные измученные пальцы. Ей удалось повернуть ручку. Окно приоткрылось с громким звуком. Но никто не пришел, и даже когда она открыла его сильнее и смогла высунуть на улицу голову, ощутить холодный ночной воздух, никто не пришел.

Высоко, слишком высоко, чтобы прыгать.

Кейт прислушалась, она прислушивалась к звукам океана, машин, людей, но до нее долетали только порывы ветра, крики койотов и сов.

Деревьев поблизости не росло, не было ни выступов, ни решеток, по которым можно было бы спуститься. А спуститься было необходимо, и потом бежать. Она должна была выбраться и позвать на помощь.

Единственный вариант – простыни. Сперва Кейт хотела порвать их, но они оказались крепкими. Тогда она решила связать их как можно крепче, а потом пустить в ход наволочки.

В комнате был только один предмет, к которому их можно было привязать, – столбик кровати. Совсем как Рапунцель, подумала Кейт, только вместо волос простыни. Она спасется из этой башни.

Девочка так разволновалась, что снова захотела в туалет, но сдержалась и, стиснув зубы, начала привязывать простыни к кровати. Тут она услышала звук подъезжающей машины, и внутри у нее скрутился такой узел, какой она бы никогда не смогла завязать на простынях. Если похитители решат проведать ее сейчас – все пропало.

Нужно выждать.

Делать нечего, только сесть на пол и представлять, как открывается дверь. Маски. Пистолет. Переломанные пальцы.

Кейт уткнулась лицом в колени и крепко зажмурилась. С улицы через открытое окно снова раздались голоса. Интересно, если они посмотрят наверх, заметят открытое окно?

Один из них, Волк, сказал:

– Придурок, ты думаешь, что сейчас самое время накуриться?

Клоун захохотал.

– Ну еще бы. Они уже собирают выкуп?

– Все идет как по нотам, особенно теперь, когда они прослушали запись, – ответил Волк, и голоса удалились. Дверь захлопнулась.

Больше не пытаясь сохранить тишину, Кейт протянула импровизированную веревку через всю комнату, выбросила ее за окно и сразу поняла, что веревка не достает до земли, но вспомнила о полотенцах, которые лежат в ванной. Однако времени не оставалось – похитители в любой момент могли вернуться. Кейт вылезла в окно и ухватилась за простыни. Руки начали беспомощно скользить по веревке, и она едва не вскрикнула.

Едва не сорвалась, но смогла обхватить их крепче.

Из окна на первом этаже лился свет. Если похитители сейчас выглянут в окно, то увидят сначала простыни, потом ее саму – и вот тогда все пропало. Возможно, они ее застрелят. Но умирать ей совсем не хотелось.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».

Кейт инстинктивно обхватила ногами простыни и медленно спустилась чуть ниже. Теперь она смогла заглянуть в дом: большая кухня – нержавеющая сталь, столешницы под темно-коричневый камень, зеленые стены, не салатовые, но близко к этому.

Она зажмурилась, разжала руки и полетела вниз.

Было больно. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать от удара о землю. Кейт подвернула лодыжку, сильно стукнулась локтем, но сразу встала и побежала к деревьям, всем сердцем веря в то, что, успей она добежать до леса, похитители ее не поймают.

Поравнявшись с деревьями, она не остановилась.

Эйдан проскользнул в их с Шарлоттой комнату. Измотанный и подавленный, он подошел к окну. Его Кейти где-то там, испуганная и одинокая. Господь всемогущий, пожалуйста, не позволь им ее обидеть.

– Я не сплю, – пробормотала Шарлотта и села. – Я выпила только половину таблетки, чтобы успокоиться. Прости меня, Эйдан. Истерики ничем нам не помогут. И малышку они не спасут. Но мне так страшно.

Он подошел к ней, сел на край кровати и взял жену за руку:

– Он снова позвонил.

Шарлотта глубоко вдохнула и сжала его руку:

– Кейтлин.

Он не стал рассказывать ей, что потребовал дать трубку Кейтлин, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. Он не стал рассказывать ей, что слушал, как их дочь кричала, плакала и звала папу.

– У них нет причин ее обижать, как раз напротив, множество причин не делать этого. – И про себя добавил: «Десять миллионов причин».

– Что они сказали? Они ее отпустят? Мы собираем деньги?

– Он хочет получить выкуп к завтрашней полуночи. Пока не сказал, где произойдет обмен. Он позвонит опять. Папа и Нан всем занимаются. Он сказал, что, когда получит деньги, скажет нам, где Кейт.

– Эйдан, мы вернем ее. – И с этими словами Шарлотта обняла его и принялась слегка раскачиваться. – И больше никогда не отпустим. Когда она будет в безопасности, дома с нами, мы уедем и никогда сюда больше не вернемся.

– Шарлотта…

– Нет! Мы не переступим порог дома, где все это случилось. Я хочу уволить Нину. Хочу, чтобы она ушла. – Шарлотта отстранилась, ее глаза были заполнены слезами и гневом. – Я лежу здесь разбитая, мне страшно, я представляю, как мою малышку держат где-то взаперти, она зовет меня. Нина? В лучшем случае она недоглядела, а в худшем? Она может быть соучастницей, Эйдан.

– Шарлотта, Нина любит Кейт. Послушай меня, послушай. Нам кажется, что это мог быть кто-то из кейтеринговой кампании или обслуживающего персонала или же кто-то, кто прикинулся одним из них. Им понадобился автомобиль, грузовик или фургон, чтобы увезти ее отсюда. Они все спланировали заранее.

Из холодно-голубых глаз Шарлотты по щекам покатились слезы.

– Это мог быть кто-то из родственников или друзей. Она могла пойти с тем, кого знает.

– Не могу в это поверить.

– Мне все равно. – Шарлотта отмахнулась от этой мысли. – Я просто хочу ее вернуть. Все остальное не имеет значения.

– Важно понять, кто это был и как он это сделал. Если бы мы связались с полицией…

– Нет. Нет. Нет! Неужели деньги для тебя дороже Кейтлин, нашей девочки?

Он сказал себе, что прощает ее за эти слова. Она казалась выжатой, выглядела болезненно, и он мгновенно простил ее.

– Уж тебе ли не знать. Не важно, как тебе плохо, но не смей говорить мне такое.

– Тогда прекрати говорить мне о полиции, если один звонок может ее убить! Я хочу, чтобы моя девочка вернулась домой, хочу, чтобы она вернулась целой и невредимой. Здесь она в опасности. С Ниной она в опасности.

Он понял, что истерика не за горами, но не мог винить жену.

– Хорошо, Шарлотта. Обсудим это позже.

– Ты прав. Я знаю, что ты прав, но мне так страшно, Эйдан. Я снова накручиваю себя, потому что мне невыносимо думать о том, что наша девочка сейчас совсем одна и жутко напугана. – Она положила голову ему на плечо. – Где же наша малышка?