Онлайн чтение книги Укрощение Дикого Быка Taming the Wild Ox
Пролог

«Дядя умер?»

Он молча смотрел на сияющее лицо младшего брата, задавшего этот вопрос. Глядя на его детскую, ничего не понимающую улыбку, все силы разом покинули его. Отошёл в мир иной, отправился на небеса, обрёл вечный покой — сколько есть красивых слов, чтобы смягчить жестокую правду. Он слышал их все, но суть от этого не менялась.

«Ага».

Короткий ответ сорвался с губ сам собой. Разве можно требовать большего от семиклассника? В памяти всплыли картины с похорон, куда он ходил с матерью в новенькой школьной форме. Распухшие красные глаза, сдавленные рыдания, вырывающиеся из самой глубины сердца, и среди всего этого — лицо внезапно постаревшего деда, который, увидев его, попытался улыбнуться со словами «внучок пришёл», но в конце концов схватился за руку матери и разрыдался. Но вопросы брата не прекращались.

«Почему?»

«Не знаю», — отрезал он, и вскоре брат начал хныкать: «А где мама?». Как бы ни баловали младшего, он действительно ничего не понимал. Не понимал, как именно умер дядя, почему отец не приходит домой, какая связь между смертью дяди и тем, что мама уже неделю лишь изредка появляется дома. Забавно, что за все время брат даже не поинтересовался, где же находится его отец.

Дядя не был им родней. Они просто бегали за ним по пятам, называя «дядя», но на самом деле он был напарником отца. Они оба были полицейскими и ловили преступников.

Дядя получил ранение, лежал в больнице, а после умер, отец тоже был госпитализирован. Мама редко бывает дома, потому что ухаживает за ним.

Чёрт возьми, он и вправду ещё ребёнок и ничего не понимает. Дядя так сильно любил и его тоже.

Со сдавленным комом в горле, он, не обращая внимания на брата, ушёл, а тот, без всякой причины, поплелся следом. Да, он знал. Брат — ещё ребёнок, и это нормально, что он ничего не понимает. Он сам, будучи как минимум старшеклассником, уже кое-что знал. Как старший сын, он присутствовал на похоронах вместо госпитализированного отца. Однако всё равно было как-то обидно. Отец, которого он навестил в палате после похорон, выглядел таким измождённым и уставшим. Портрет дяди на поминальной службе был больше похож на фотографию для студенческого билета. И только он один знал, что в тот день за окном больничной палаты не переставая падал снег.

В тот день белые снежинки проносились по небу, словно оставляя на нём мимолётные следы. Где-то глубоко внутри поднималась непонятная горечь, ярость и печаль — горячее, словно чье-то дыхание. На стекле, затянутом белым маревом, бессильно оставались звуки, исходящие из телевизора больничной палаты: незатихающий шум новостей, где за всей этой болтовнёй не прозвучало ни разу имени дяди.

Он просто безучастно смотрел, как снежинки оставляют свои следы на подоконнике и тают, исчезая. Откуда-то донёсся звук сирены. «Где-то там ещё один человек исчезнет, словно снежинка, без имени», — промелькнуло у него в голове. Он сглотнул подступавшие слёзы и продолжал стоять, уставившись в окно. Долго-долго, не двигаясь. Снег шёл ещё очень долго после того дня...