Онлайн чтение книги Ураган The Storm
6 Шахрияр и Анна

Вашингтон, США, август 2004 года

Он стоит возле школы Анны среди загорелых привлекательных женщин, приехавших забрать своих детей. В толпе есть и горстка мужчин. Они поджарые, в темных очках и шортах. Что они тут делают? Заняться нечем? У них нет работы? Шахрияр теряется в догадках.

Младшая школа имени Тэргуда Маршалла построена из кирпича и белого известняка. Перед ней на лужайке растут деревья, отбрасывая на здание школы тень. Родители с интересом на него посматривают, но он не стремится с ними общаться, ограничиваясь лишь улыбками и приветственными кивками.

Без пяти три из школы выбегает толпа детей. Среди них – Анна. При виде отца она мрачнеет, машет ему рукой, наскоро прощается с друзьями и направляется к Шахрияру. Мужчине становится интересно, чем вызвана такая реакция? Она его стесняется или просто надеялась увидеть Джереми?

– Привет, красавица, – говорит он и заключает в объятия в надежде, что тем самым не ставит дочь в неловкое положение перед ее друзьями. К нему подходит женщина. Миниатюрная брюнетка. Молодая и привлекательная. На ее левой руке поблескивает кольцо с крупным бриллиантом.

– Всё в порядке? – она смотрит на Анну.

– Я ее отец, – улыбается он.

– Вот как? Я вроде никогда…

– Всё в порядке, миссис Штейн, – говорит Анна. – Это мой папа. Обычно он меня не забирает.

– Да, конечно, – учительница смущается. – Я просто… – она протягивает руку. – Здравствуйте, меня зовут Лиза. Я преподавала вашей дочери в третьем классе.

Он пожимает ей руку и представляется.

Девушка переводит взгляд с его лица на лицо дочери.

– Я могла бы и сама догадаться. Анна просто ваша копия. За исключением глаз.

– Да, – соглашается он, – за исключением глаз.

* * *

Они направляются в сторону улицы, оставив позади себя школьные автобусы вместе с «инфинити» и «ауди», припаркованными возле школы.

– Какие у нас планы? – спрашивает Анна.

– Сегодня пятница. Ты прекрасно понимаешь, что это означает.

Она издает недовольный стон:

– Что, опять курсы бенгальского? Только не это!

– Ты всего месяц на них ходишь. Неужели тебе совсем не нравится?

Анна сникает – сейчас она напоминает пристыженную собачку.

– Просто эти бенгальские буквы так тяжело писать. Я застряла на букве «шо».

– Да ведь это самая красивая буква во всем алфавите. Две петельки и прямая линия в конце.

– Может, ты сам меня будешь учить?

– Из меня учитель так себе, не то что твой дед, но я могу помочь тебе с практикой. Кроме того, ты ведь сама говорила, что тебе нравятся песни и танцы, которые вы разучиваете на курсах.

– Ну, они такие… нормальные, в общем, – уклончиво говорит девочка. – А вот еда мне правда очень нравится.

– Очаровательная детская честность и непосредственность. Давай тогда прибавим шаг, а то на автобус опоздаем. Кажется, сегодня на курсах будут давать бирьяни с курицей.

– Ура!

* * *

Курсы бенгальского языка располагаются в бенгальском культурном центре на Глиб-роуд в Арлингтоне. Они добираются дотуда за час с одной пересадкой. Они на несколько минут опаздывают на первый урок – рисования. Шахрияр забирает у Анны рюкзак, и девочка, вбежав в класс, скорее бежит к одной из групп, сидящих кружком у разложенных листов. Шахрияр садится у входа, берет из стопки на столике журнал и начинает читать, надеясь, что никто не станет расспрашивать, чей он отец и кто мать его дочери.

Остальные родители живо общаются друг с другом, собравшись в кучку. Женщины – в сари, у некоторых волосы по новой моде прикрыты хиджабами. Они расставляют алюминиевые подносы, прогибающиеся под весом еды, – тут и бирьяни, и курица в соусе карри, и огуречный салат, и допиаза с рыбой. На бумажных крышках – пятна жира.

– Я вас здесь раньше не видел, – обращается к нему на бенгальском сидящий рядом мужчина. Жесткие волосы на его голове были бы с проседью, не будь подкрашены хной в рыжий цвет. Одет он в явно сшитый на заказ серебристо-серый костюм с едва заметным зеленоватым отливом. – Которая тут ваша?

Шахрияр беззвучно цедит ругательство.

– Вон та. Девочка в зеленом платье.

– Славная малышка. Какая кожа! А глаза! Прошу меня простить, ее мать…

– Да, мать – американка, – Шахрияр старается, чтобы ответ не прозвучал излишне резко. Беседа бенгальцев – это настоящая наука, где позволительно будто бы невзначай заговорить о личном, но при этом малейшая грубость может дорого обойтись.

– Простите, не хотел вас задеть. Моя первая жена тоже была американкой. Дочку назвали Ребеккой. Она синеглазая. Мне ли не знать, каково это, когда у тебя дочка наполовину американка. Все эти взгляды, расспросы…

– Первая жена? Получается, вы…

– Развелся, – кивает собеседник. – Еда, язык, воспитание, культура – мы оказались слишком разными. Тут никакая сила любви не поможет. Бывшая жена с дочкой сейчас в Калифорнии. Ребекка поступила там в университет – в Лос-Анджелесе. Ну а я снова женился. Второй раз – на женщине из наших. У нас двое детей.

Он показывает на мальчика-подростка, играющего в настольный теннис.

– Вон мой сын Сумон. Вожу его сюда после школы, чтоб он мог поиграть со своими друзьями.

– Вы часто с ней видитесь? – спрашивает Шахрияр. – Я о вашей дочери от первого брака.

На лице мужчины появляется грустная улыбка:

– Не так часто, как хотелось бы. Она приезжает на Рождество. Ну или я приезжаю. Общается с моими детьми от второго брака. В те годы, когда мы не можем встретиться, я отправляю ей экспресс-почтой подарок. Время от времени она мне звонит. Иногда мне кажется, она это делает больше для галочки.

Шахрияр не знает, что сказать в ответ. Откровения незнакомца представляются ему скорее не даром, а бременем. И чем ему отплатить за такую откровенность? Что поведать о себе? Насколько открыться самому?

– Сочувствую. Мне очень жаль.

– Нет, погодите. Это мне следует сожалеть о своем поведении. Мы совсем не знакомы, а я вам уже полжизни своей пересказал. Можно вывезти бенгальца из Бенгалии, но Бенгалию из бенгальца не вывести никогда. Точно?

Он протягивает руку, и Шахрияр ее пожимает. Ладонь теплая и сухая.

– Фейсал Ахмед.

– Шар Чоудхори.

– Чем занимаетесь, Шар?

– Я только защитил кандидатскую. В прошлом году. А сейчас работаю на правительство, занимаюсь политологией.

– Как интересно.

– А вы?

В ответ мужчина протягивает визитку. Шахрияр глядит на нее: «Фейсал Ахмед, эсквайр». Он впивается взглядом в Ахмеда.

– Думаю, нам надо поговорить, – произносит Шахрияр.