Онлайн чтение книги Витязь в тигровой шкуре
11 ПОСЛАНИЕ ТАРИЭЛА К ХАТАВАМ И СВИДАНИЕ ЕГО С ВОЗЛЮБЛЕННОЙ

И приказ врагам хатавам я послал, составив строго:

"Всемогущий царь индийцев — царь, ниспосланный от бога.

Тот, кто голоден, но предан, — от него получит много,

Тот же, кто ему изменит, — ищет сам к беде предлога.

Господин и брат на троне! Чтобы рознь была забыта,

Приезжай ко мне немедля — ты и царственная свита.

Не приедете, так сами к вам мы явимся открыто,

И тогда своей вы кровью напитаетесь досыта".

Я возрадовался духом, лишь гонец отъехал прочь.

Потушив огонь смертельный, ликовал я день и ночь.

Мне судьба тогда давала все, к чему я был охоч,

А теперь со мной, безумцем, зверь способен изнемочь!

Рвался в путь я, но рассудок заставлял меня смириться,

Предо мной моих собратьев пировала вереница,

Я ж, охвачен пылкой страстью, был не в силах веселиться.

Проклиная мир мгновенный, снова начал я томиться.

Раз вернулся из дворца я, удостоенный почета.

Истомленного мечтами, не брала меня дремота.

Перечитывал письмо я, ждал я жизни поворота.

Вдруг слугу привратник кликнул и ему промолвил что-то.

Прибыл посланный рабыни. Вновь писала мне Асмат,

Чтобы я, пронзенный в сердце, приходил немедля в сад.

Радость душу озарила, развязала цепь преград.

Взяв слугу, я в путь пустился, нетерпением объят.

Сад был пуст. Войдя в ворота, здесь не встретил никого я.

Вдруг Асмат, сияя, вышла из заветного покоя.

"Извлекла, как видишь, витязь, шип из сердца твоего я;

Расцветающая роза ждет любимого героя!"

Подняла она завесу. Я увидел трон из злата,

Бадахшанскими камнями изукрашенный богато.

И на нем сияло солнце, не познавшее заката, —

В душу мне смотрели очи, как озера из агата.

Так стоял я, но ни слова не сказала дева мне,

Только ласково смотрела, как на близкого вполне.

"Уходи, — Асмат шепнула, — здесь с тобой наедине

Говорить она не будет". И ушел я, весь в огне.

До ворот меня рабыня в этот день сопровождала.

Я роптал: "Судьба, не ты ли здесь меня уврачевала?

Отчего же, дав надежду, ты еще суровей стала?"

Но наперсница царевны в утешенье мне сказала:

"Не горюй, что вы ни словом обменяться не успели!

Затвори приют страданья, пригласи к себе веселье!

Пред тобой она смутилась — дева, гордая доселе,

И девическую скромность предпочла в любовном деле".

"О сестра, — сказал я деве, — для меня лишь ты бальзам!

Заклинаю, будь мне другом, я за все тебе воздам.

Шли ко мне свои посланья и, со мною пополам,

Благосклонное вниманье прояви к моим делам".

На коня я сел, поехал, не обласканный приветом,

До утра в опочивальне просидел я нераздетым,

Я, кристалл, рубин и роза, стал синей индиго цветом,

Утешался тьмою ночи, унывал перед рассветом.

Тут посланцы от хатавов возвратились налегке.

Изъяснялся хан подвластный на враждебном языке:

"Мы, хатавы, не трусливы, наша крепость на замке.

Что нам царь земли индийской? Разве мы в его руке?"