Онлайн чтение книги Даже когда я уйду Even When I'm Gone
11 Семь

Мия

В субботу утром я проснулась и обнаружила на полу записку. Итана рядом со мной не было. Записку написали на вырванном, желтоватом листе из книги, который явно сворачивали и разворачивали раз двадцать. Разумнее было бы записку не трогать, но сердце решило за меня.

«Нам нужно поговорить. Как в старые-добрые. Ты знаешь, где меня найти. О. М.»

Я сразу же узнала его почерк. Я резко вздохнула, потому что знала, что должна была сделать. Что мне придется сделать.

Я знала, что пройду сквозь двери разочарования, но в сердце моем плескались капля надежды и остатки сомнений. Чтобы не показывать, что я слишком много об этом думала, я пришла к нему в спортивных штанах, футболке и с настоящим бардаком на голове. После той ужасной шутки директор Линч спросил мой размер одежды и выдал несколько самых необходимых вещей. Многого мне и не нужно.

Как только двери библиотеки закрылись за спиной, на меня нахлынули знакомые чувства. Я не бывала в этом лабиринте несколько месяцев – в целом забегала сюда только за самоучителем по языку жестов. И с тех пор я не могла заставить себя зайти в эту дверь. Библиотека не давала мне дышать: с каждым шагом, который приближал меня к нашему с Оливером тайному месту, казалось, что полки нависают надо мной. Я ускорилась, глядя только вперед.

Олли ждал меня на полу: как только я завернула за угол, он поднял голову. В одинаковых серых штанах и белых футболках мы походили на близнецов. Его коричневые волосы выглядывали из-под неизменной шапочки, которую Оливер носил, когда жизнь его разваливалась на части. Он никогда не прятал собственные чувства. Даже во взгляде его читалось: «Я чертова развалина».

Он чуть склонил голову, и мне показалось, что в его зеленых глазах мелькнуло что-то знакомое – тень того человека, которого я знала. Но сейчас я ни в чем не могла быть уверенной. Я должна была твердо знать, что это он. Я вгляделась в его лицо, засмотревшись на изгибы губ, на маленькую веснушку, которая обычно таилась где-то в уголке его улыбки. Сейчас Оливер не улыбался, но лицо его все равно заставило меня вспомнить о тех временах, которые мы делили на двоих, в которых хотелось остаться.

Он отвернулся, явно чувствуя себя не в своей тарелке, пока я молча стояла на месте. Судя по его выдающейся челюсти, он хотел произнести то, что мы оба давно хотели сказать… но все еще не понимал, как это сделать. Внутри моей головы пронеслись слова подтверждения, и я сделала шаг вперед, но Оливер обогнал меня.

– Библиотека не всегда была такой, – прошептал он еле слышно, но я все равно прекрасно все различила.

Я замерла и скрестила на груди руки, чуть выставив бедро, дожидаясь его слов. Может, снаружи и казалось, что я чувствую себя уверенно, но внутри… я хотела лишь дотронуться до него.

Олли поднялся и отряхнул руки.

– Я никогда тебе этого не говорил, но я две недели расставлял эти книги по цвету. Когда я увидел тебя с книжкой, то стал проводить здесь все свободное время, создавая для тебя укромный уголок. Хотел тебя впечатлить.

Он легонько усмехнулся и провел пальцами по корешкам нескольких книг. Эти же пальцы не так давно касались моего позвоночника.

– Библиотека никогда не была моим местом, Мия. То есть, да, я ее откопал. Я пришел сюда первым и возвращался сюда, потому что она стала для меня безопасной гаванью. Но я организовал это место так, чтобы тебе хотелось сюда сбегать. Чтобы ты чувствовала себя здесь в безопасности, потому что для меня ты именно она. Безопасность. – Он уронил руку и посмотрел на меня, а потом сглотнул. – А потом я узнал, что ты никогда не любила читать, и почувствовал себя круглым дураком.

Я переступила с ноги на ногу и впилась ногтями в руку – все, лишь бы не дотронуться до него.

– Зачем ты меня сюда позвал, Олли?

– А зачем ты пришла?

– Просто не смогла отказать.

– Вот и я тоже. – Он подошел поближе. – Не знаю, что со мной творится. Когда я уехал, когда был вдали от тебя, я сдался перед таблетками… расстояние меня убивало. Ты и представить себе не можешь, во что я превратился, когда с них слез. Что я чувствовал… в тюрьме я чуть не сошел с ума. Сдаться было проще, потому что я знал, что не смогу без тебя жить. А теперь я вернулся, и каждая моя клеточка борется с этим. Меня мотает туда-сюда. Я снова схожу с ума.

Олли нависал надо мной, едва меня касаясь. Мне пришлось приподнять подбородок, чтобы поймать его взгляд.

– Ты понимаешь?

– Ты оттолкнул меня, Олли, буквально, физически оттолкнул. Прямо в офицера Скотта.

– Знаю… – Оливер нервно комкал футболку. – Я злился, потому что ты мне отказала. Я думал, что тебе плевать на нас. На то, что между нами было. Потому и решил тебе отомстить.

– Ты поцеловал Мэдди. Прямо на моих глазах, – выпалила я, отводя глаза, чтобы Оливер не увидел, сколько боли мне причинил.

Я так ясно представляла себе ту сцену.

– Боже, и мне так жаль! – Он коснулся моей щеки и заставил посмотреть на себя. – Поверить не могу, что сделал это. Я целовал ее, но внутри все бурлило. Это не я, Мия, ты должна это понимать. Я не в себе.

Даже от одного его прикосновения мне стало легче, напряжение ушло. Я опустила плечи, наблюдая за тем, как меж губ Олли прячется жвачка. Мы стояли так близко. Я сомкнула веки и вдохнула запах его мятного дыхания. Открыла глаза и тут же поймала изумрудный взгляд. Олли смотрел на меня с обожанием.

– Чего ты от меня хочешь, Олли?

Он опустил руки мне на плечи и посмотрел в потолок, словно где-то среди балок была написана его речь. Он всегда знал, что сказать, – и знал, когда нужно промолчать. Да, он заставлял мир замолчать силой своего голоса. Но также Олли мог останавливать время своей тишиной. И я ждала его, затаив будто бы последнее дыхание.

Он опустил голову и снова посмотрел на меня, в уголках его глаз блестели слезы. Так я и поняла, что передо мной стоит настоящий Олли.

– Я хочу, чтобы ты любила меня, несмотря ни на что. – По щеке его прокатилась одинокая слеза. – Дай мне год на то, чтобы стать лучше. И тогда я подарю тебе всю свою жизнь, без остатка.

Я нахмурилась и отпрянула от него. Он ведь это не всерьез?

– Год? Ты хочешь, чтобы я мирилась с этим целый год?

– Мия, я с ума схожу. Я не могу потерять тебя, но и контролировать себя тоже не могу. Мне станет хуже, но… всего год. Один год. После Долора я слезу с таблеток, и мы забудем об этом кошмаре. – Тон его мотало из стороны в сторону – ничего похожего на медленный, уверенный голос Олли, который звучал всего мгновение назад.

В его взгляде я видела эту борьбу – взгляде, который отчаянно блуждал по моему лицу, ожидая ответа.

Как бы я смогла пережить следующий год? Разве что, не видя, как Олли занимается саморазрушением. Теперь я знала, что мы должны сделать, и меня накрыла новая волна боли – пронеслась по венам, растеклась по всем органам. Мне было больно даже думать об этом, и я знала, что моя следующая фраза лишь усугубит эту боль. Но я должна была это сказать, чтобы защитить то, что между нами было.

– Я дам тебе этот год. Но за это время мы не будем говорить…

– Нет! – тут же возразил Олли, качая головой.

– Держись от меня подальше. А я буду держаться подальше от тебя.

– Нет, ты не можешь… – Он схватился за шапочку обеими руками и заходил по комнате.

– Я не могу видеть тебя таким. Не заходи ко мне в комнату. Не сиди рядом со мной в столовой. Не надо играть с моим разумом. Держись от меня подальше весь этот год, и когда мы уедем отсюда, я подарю тебе остаток своей жизни. Но не утягивай меня за собой, Олли. У тебя-то наверняка получится выбраться из этой ямы, но мне для этого понадобилось одиннадцать лет.

Олли в одно мгновение оказался рядом со мной.

– И ты смогла это сделать из-за меня! – Он указал на меня дрожащим пальцем. – Ты полгода меня отталкивала, но я принимал тебя даже в худшие моменты, потому что я, черт подери, люблю тебя! Но ты для меня того же сделать не можешь?

Конечно, могу. Я готова была ради него на все. Но я не могла этого произнести. Если я смирюсь и позволю ему так с собой обращаться, населять мой разум чудовищами, от которых я не смогу избавиться, целовать других девчонок, таскать меня в разные стороны, отвешивать саркастичные комплименты и хуже того… не знаю, смогу ли я все это выдержать. В конце концов, Олли будет ждать от меня всепрощения, а я угасну после такого года. Погибну.

– Так нечестно. Я не сидела на таблетках, из-за которых у меня сносило крышу. А ты сидишь.

– То есть… что ты хочешь сказать? Ты вот здесь, – произнес Олли, ткнув пальцем в воздух, – и ты забыла взять меня с собой, на свой уровень?

По щеке его прокатилась еще одна слеза, подбородок задрожал.

– Ты отпустила меня.

– Я не отпускала тебя. Ты сам ушел!

Настала моя очередь плакать, но, в отличие от стоящего передо мной парня, мои слезы текли с трудом. Каждая – напоминание о том, что он сказал мне семь месяцев назад.

– Что бы ни случилось, если ты будешь держаться от меня подальше в Долоре, я останусь твоей.

– Это нелепо. – Олли утер лицо рукавом и сделал глубокий вдох. – Я не смогу держаться от тебя подальше.

– Только так все и получится. То, что ты сотворил со мной в том коридоре… Ты сломал меня. А потом поцеловал Мэдди и убил меня. Я не могу просто сидеть и смотреть на это. После целого года такого отношения от меня попросту ничего не останется. Только так у нас все получится, Олли. Держись от меня подальше.

Олли скривился, не в силах осознать моих слов. Он отвел свои зеленые глаза, будто смотреть на меня было слишком больно. Олли провел рукой по лицу, а потом повернулся ко мне спиной.

– Черт побери, Мия, – выдавил он сквозь рваные вдохи, а потом ударил ладонями по книжной полке, склонился вперед и опустил голову. – Неужели ты такая эгоистка, что тебе все равно, что будет со мной?

Я сделала шаг назад, замотав головой.

– Чего ты ждешь? – Олли снова ударил руками о полку, а потом выпрямился, обернулся и хлопнул себя в грудь. – Давай, покончи уже со мной!

По лицу моему заструились слезы.

– О чем это ты?

– Ты только что разбила мое чертово сердце, и просто… стоишь здесь! Хотя бы закончи начатое и уйди! Ты прекрасно знаешь, что я не могу без тебя дышать! Так что уходи! – Он указал на вход, подняв на меня свои красные глаза. – Иди же!

Все внутри меня молило о том, чтобы я утешила его. Но тогда я все испорчу. Я и оттолкнула его лишь из-за собственной слабости и страха. Больше одиннадцати лет я была мертва. И если его падение вернет меня к той смерти, то мы оба не переживем этот год. Я пытаюсь защитить себя, и тем самым рискую потерять его. Одна только вероятность того, что я могу потерять его, заставляла меня жалеть о своем решении.

Я повернулась и побежала по лабиринту, назад ко входу в библиотеку, не чувствуя собственных ног.

В голове крутились слова Олли, сказанные в прошлом году: «До тех пор, пока я не отойду слишком далеко, я всегда найду путь назад». Тогда он говорил о том, что в библиотеке можно потеряться, но я мысленно молилась, чтобы это сработало и в жизни тоже. Со мной.

Хотя после того, что я заставила его пережить… я в этом не уверена. Не уверена, что вообще заслуживаю его любви.

Я не успела добежать до двери – меня схватили за запястье и развернули.

– Сейчас, – тихо выдохнул Олли, оттаскивая меня от двери. – Я не буду приближаться к тебе на протяжении года, но я хочу тебя сейчас.

Его неумолимые руки схватили меня, большие пальцы стерли со щек слезы, а потом губы впились в мои.

Олли

Мия хотела, чтобы я провел без нее целый год, поэтому я решил забрать кое-что сейчас. Меня переполняла закипающая ярость. Мне хотелось заполнить ее, чтобы выпустить из себя все. Оказаться внутри Мии. Сгладить гнев по отношению к нашим… отношениям. Из горла ее вырывались едва слышные стоны, и я ими упивался. Мы всегда боролись друг с другом за первенство, но настало мое время. Она наконец сдалась мне, понимая, что я в этом нуждался.

Я схватил ее пухлую губу зубами и оттащил к столу. Одним движением руки я смахнул с него все, даже монитор. Нам обоим было все равно: я приподнял Мию над полом и посадил на край стола из старого дерева.

Руки Мии стянули с меня шапочку, ногти впились в кожу головы, и я захотел ее еще больше, еще яростнее впился в губы – безмолвная мольба о близости. Она позволила себя раздеть: на свободе оказались округлые, идеальные груди. Я неохотно оторвался от поцелуя, чтобы хорошенько посмотреть на нее. Сердце в груди яростно колотилось.

Она сидела, голая и прекрасная, перед тысячью книг, мимо которых мы пробегали. И я не мог насытиться ей, старался запомнить каждую деталь. Ее волосы, блестящие в тени и на свету, рассыпавшиеся вокруг овального лица. Кожа цвета слоновой кости, что сияла на фоне разноцветных корешков, и огромные карие с золотом глаза, которые светились, глядя на меня так, словно я был единственным мужчиной, что достоин был провести с ней хоть мгновение.

Она откинулась назад, придерживая себя руками – мы оба загнанно дышали. Взгляд мой блуждал по ее телу, а она отчаянно наблюдала за мной.

– Почему ты так на меня смотришь? – спросила Мия, слегка склонив голову и едва улыбнувшись.

На щеках ее все еще блестели слезы.

– Прошло восемь месяцев, дорогая. И ты хочешь, чтобы я не подходил к тебе еще десять. Поэтому сейчас я не отпущу тебя как можно дольше. – Я медленно снял ботинки, джинсы и трусы, словно мы никуда не торопились.

– И как же ты собираешься это сделать?

Я развел ее ноги, тогда мои тут же подкосились. Я снова оказался на коленях, будто жертва вредной привычки.

– Мы проведем здесь немало времени. – Глаза мои заскользили по ее изгибам и поймали наконец ее взгляд. – Я не хочу, чтобы ты меня помнила, Мия. Я сделаю так, что ты забудешь все остальное.

Мия улыбнулась, и этого оказалось достаточно, чтобы меня опрокинуло в ураган эмоций. Я оказался в самом начале, где мы были когда-то вместе.

До того, как разошлись. До таблеток.

До того, как я превратился в ходячую катастрофу. В то время, когда существовали «мы».

Мою привязанность к этой девушке нельзя было оборвать. Я поцеловал ее в живот, тихо поклявшись, что нарушу каждое правило, которое она передо мной поставила. Я не смогу продержаться целый год. Наша любовь была прорывом, брешью, и никакая таблетка не сможет удержать меня. Я отказываюсь ей это позволять.

Я схватил Мию за внутреннюю сторону бедер, раскрыл сильнее, естество мое пульсировало где-то внизу, кровь приливала к каждой точке, близкой к Мии. Но мое желание попробовать ее на вкус оказалось сильнее. Она уже намокла, чуть надавив на мой член, и я решил начать оттуда. Провел языком по ее складкам, не открывая от нее взгляда – жаждал увидеть выражение ее лица. То самое.

Глаза ее закрылись. Голова откинулась назад.

Она задвигала бедрами, умоляя мои губы о большем. И я так и сделал.

Развел большими пальцами ее складки и выпил ее.

Сладкий вкус Мии Роуз вернул меня к жизни в нескольких смыслах.

Язык мой помнил каждую ее деталь, ее строение, ее изгибы, она буквально таяла в моих руках. Ноги ее вскоре затряслись – я распахнул ее и медленно вдохнул. Пальцы впились мне в волосы, Мия умоляла заполнить ее, но я никак не мог насытиться. Ноги ее дернулись, и я приподнял ее над столом, потащил на пол. Она лежала передо мной, распахнутая и готовая, и я, словно наркоман, провел по ней языком, удовлетворяя аппетит.

Стенки ее сжались вокруг моего языка. Я чувствовал ее пульс где-то внизу.

Я опустился на колени меж ее ног. Эмоции поднимались внутри меня, готовые сорвать все цепи, сдвинуть с места горы. Я едва мог удержаться. Меня победили.

– Олли… – простонала она в мольбе, и я счел это знаком.

Я накрыл ее дрожащее тело – нежные стенки ее сжимались вокруг моего пульсирующего члена в такт подаренного ей оргазма. Пальцы мои сжались на ее бедрах, сдерживая порывы. Иначе я кончу прямо здесь и прямо сейчас.

Языки наши сплелись.

Ее крошечные пальцы бойко схватили меня за волосы.

Я приподнял ее, придерживая рукой за спину, и опустил. Приподнял и опустил. Снова и снова, ощущая каждую божественную ее деталь, пока она билась в экстазе на моем члене.

– Чертов идеал, – задыхаясь, выпалил я ей в ухо.

– Что?

– Мы.

Ее золотые глаза поймали мои.

– Я люблю тебя, Олли.

Ударила меня в самое сердце.

Сорвала те цепи. Убрала те горы.

– И я буду любить тебя на протяжении всего этого…

Я заткнул ее, потому что сердце мое не выдержало бы этого. И я занялся с ней любовью прямо на полу библиотеки. Я не кончил в следующие полчаса только потому, что боялся того мига, когда нашим телам придется отпрянуть друг от друга. Я держался за соломинку. Следил за тем, чтобы губы мои и руки мои опробовали каждый дюйм ее тела. Вместе мы становились единым целым. И, наконец, я опустошил себя прямо внутрь девушки, которая была моей вечностью, но не моим «сейчас».

Потому что мое «сейчас» закончилось.

Я уткнулся ей в шею и зарыдал.

Как последняя дешевка, взял и зарыдал.

Я был внутри нее, сжимал ее в своих объятьях и трясся от слез.

– Просто держись, – выдохнула она.