Онлайн чтение книги Я приютила отца-злодея I Adopted A Villainous Dad
Глава 29 - Принцесса Амелия

Акт 6. Жизнь в качестве принцессы

Несмотря на всевозможные попытки фракции герцога Рейвенхука противостоять решению Мильтиадеса, он все же провозгласил меня законной наследницей.

― Я назначаю Амелию Присциллу Лакс Виос Рахель принцессой империи Рахель. 

Нет нужды говорить о том, какие колебания это вызвало среди общественности. 

― Раз она ваша наследница, то и преимущественное право наследовать трон остается за ней? 

― Ваше величество, в этом нет здравого смысла!

― Как императорская принцесса, немудрено, что она будет первой в очереди на трон!

― Это тупик для будущего империи!

― Ваше величество, пожалуйста, пересмотрите свое решение. 

От фракции герцога Рейвенхука вплоть до консерваторов дворяне высказывали недовольство. Но все было тщетно.

― В этом нет абсолютно никакого смысла, ― произнес кто-то с язвительной улыбкой. 

― Тогда я сделаю так, чтобы это возымело смысл.

Удар. Мильтиадес метнул свой меч в середину комнаты, и все разом замолчали. 

Все видели жажду крови в его глазах. Дворяне умолкли, атмосфера стала напряженной. Они понимали, что любого, кто выступит против Мильтиадеса, ждет конец. Ему прежде доводилось убивать, и потому они осторожничали.

Я покачала головой. «Это же тирания». Не зря его прозвали диктатором.

Граф Дуглас, получивший в наказание написать тридцать тысяч публичных заявлений, был понижен до титула барона. Почему? Мильтиадесу не понравилась его писанина. Раньше он не был таким мелочным. 

Мне не нравилось наблюдать за тем, как Мильтиадес силой задавливает оппозицию. «Ему не стоило заходить так далеко. Со мной же все в порядке», ― пробормотала я про себя.

Каллиан, стоявший по близости, чтобы исключить возможные нападки в мою сторону, услышав мои слова, рассмеялся:

― Его величество желает вам только добра. 

― Я знаю. Поэтому-то со мной все в порядке. ― Я улыбнулась, хотя он совсем не разделял моего настроения.

― Папа – это все, что мне нужно.

― Святая... ― Каллиана, казалось, переполняли эмоции. Я еще больше заулыбалась. Неважно, будь я хоть самой обычной принцессой, а не императорской! Мильтиадес — мой!

«Это самое главное».

― Его величество сдерживается ради вас. Если бы он хотел кровопролития, оно бы уже давно началось. 

― Сдерживается? На первый взгляд мне вообще так не кажется, ― потрясенно воскликнула я.

Каллиан кивнул.

― Я боялся, что сегодня погибнет примерно полсотни людей.

Я промолчала.

Судя по тому, как легко он заговорил о кровопролитии, я поняла, что Каллиан действительно был одним из приближенных к Мильтиадесу. 

Вдруг кто-то вклинился:

― Ваше величество, могу я спросить, почему вы хотите объявить принцессой ребенка, чье происхождение нам неизвестно?

Это был пожилой человек, успешно сохранявший спокойствие в столь нестабильной ситуации.

Я думала, что Мильтиадес в сию же секунду обнажит меч, но, к моему удивлению, он лишь ответил:

― Потому что она моя дочь. 

Его слова заставили мое сердце биться чаще. «Потому что я его дочь?» Этот день нужно пометить в календаре. Отныне я буду праздновать его каждый год! Люциана похлопывала меня по спине, пока я пыталась сдержать слезы радости.

После такой откровенности и бесцеремонности Мильтиадеса возразить было нечего. Нарушив атмосферу неловкости, Каллиан наклонился ко мне.

 ― Святая, давайте вернемся обратно. 

― Хм? Уже? Думаю, нам еще есть что обсудить.

Каллиан загадочно улыбнулся.

― Вам не стоит видеть то, что будет дальше.

― А, папа сейчас потеряет самообладание. ― Мои глаза загорелись. ― Я его остановлю. 

Я осталась сидеть на своем месте, в то время как Каллиан бросил на Люциану жалобный взгляд. Люциана вздохнула:

― Святая, прекратите так шутить со взрослыми.

Я стыдливо улыбнулась, поймав изумленный взгляд Каллиана. 

* * *

Несмотря на огромный переполох вокруг коронации, мне наконец-то дали титул. 

― Поздравляю! Теперь вы официально член императорской семьи Рахель. 

― Даже не верится!

Не потому ли, что я привыкла к званию «Святой»? Я склонила голову.

― Должна ли я теперь называть вас «Ваше высочество»?

― Нет, зовите меня «святая». Я по-прежнему ей являюсь, ― ответила я. Большинство святых, которых удочеряли, были обязаны отказаться от своего звания до тех пор, пока уже повзрослевшими не вернутся в Империю Святого Виоса. Я была исключением. 

― Не думала, что Папа пойдет на такую договоренность, ― сказала Люциана. Я согласилась с ней. Процедура удочерения во многом отличалась от обычной, поэтому Папа и император сошлись на одном условии: когда я стану императорской принцессой, звание «Святой» сохранится за мной.

― Что ж, это хорошо. Я все еще святая! ― ответила я. И хоть сама договоренность вызывала во мне подозрения, я решила двигаться дальше.

Дабы отпраздновать мой титул, папа прислал еще больше подарков. Так моя комната была забита платьями, драгоценностями, украшениями, различными декорациями, а еще и людьми!

― Меня назначили фрейлиной Вашего высочества. Пожалуйста, зовите меня Маргарет, ― сказала одна из многочисленных горничных, приставленных ко мне.

― Приветствуем вас, Ваше высочество.

Я знала, что мне следовало бы поприветствовать их в ответ, но я слишком стеснялась незнакомых мне людей. Поэтому Люциана ответила от моего имени:

― Ее высочество так же приветствует вас всех.

― Мы благодарны Ее высочеству за прием, ― в унисон сказали служанки, приветливо улыбаясь мне, когда я прильнула к Люциане, всматриваясь в их лица.

― Его величество приказал провести дополнительные ремонтные работы в вашем дворце, поэтому вам придется некоторое время пожить в другом. ― На этих словах Люциана повернулась ко мне. Досадно, что мне придется переехать на неопределенный срок, но выбора не было, и я приняла это как должное.

Я кивнула.

― Хорошо.

Маргарет улыбнулась.

Тот самый дворец, в котором мне довелось временно остановиться, был предназначен для иностранных гостей. Со мной обходились как с гостем, обеспечивая мою безопасность. Рыцарей Виоса не пропускали во внутренний дворец, но они продолжали настаивать на выполнении своих обязанностей.

― Когда они уже вернутся в Виос?

― Кто... кто знает? ― ответила Люциана, неловко посмеиваясь.

― Они здесь, потому что я все еще остаюсь святой, не взирая на обстоятельства?..

Молчание Люцианы подтвердило мою догадку.

― Так отошли же их домой! ― сердито сказала я, на что Люциана покачала головой.

― У меня нет таких полномочий.

― Ух! Этот Папа так меня раздражает! Так и знала, что так выйдет! ― воскликнула я. Словно нож в спину.

Люциана попыталась успокоить меня:

― Пожалуйста, будьте терпеливее. Они делают это из беспокойства о вас.

― Если бы они действительно беспокоились обо мне, они бы давно оставили меня в покое!

― Такова твоя родина.

― Так вот в чем дело!

И тогда я приняла решение:

― С сегодняшнего дня моя родина – Рахель!

Люциана молча посмотрела на меня, глазами полными сострадания. Она не представляла, каким будет ее ближайшее будущее, в то время как я осмеливалась делать подобные заявления.

― Люциана, ты тоже теперь отсюда.

― Вот так значит это работает?..

― Ага! Мы же всегда вместе! ― Моя улыбка заставила ее цокнуть языком, но она быстро смирилась с моим решением. Мне нравилось, что она так быстро сдалась.

― Отлично. Что бы ни случилось, мы всегда должны быть рядом.

― Ага-ага! Ты даже представить себе не можешь, как я счастлива, что у меня есть ты, ― сказала я, крепко обнимая ее. «На этой теплой ноте я вспомнила нашу первую встречу».

Изначально, когда я стала Присциллой, смириться с этим мне было сложно, так что я подняла шум. Люциана была последней служанкой, приставленной ко мне, и единственной, кто меня слушал.

― Вы хотите вернуть все назад?

― Нет, уже нет никакой разницы, ― искренне ответила я. Я бы солгала, если бы сказала, что не скучаю по дому или что мне не грустно, но я примирилась со своим нынешним положением. Я решила двигаться дальше.

― Пока у меня есть ты и папа, все в порядке.

― Святая… ― Ее расстроенный вид заставил меня усмехнуться.

Наверное, я была еще слишком юна, потому решила повести себя как избалованная девчонка.

― Люци, ты ведь знаешь, что ты мне очень нравишься?

― Да, знаю.

― Тогда ты должна быть со мной всегда, хорошо?

― Буду. ― Она засмеялась, потакая моей наглости.

― Люци, ты мне и правда очень нравишься.

― Вы мне тоже очень нравитесь.

В воздухе витало тепло и уют. От мыслей о своем родном доме мне стало одиноко, но разговор с Люцианой меня подбодрил.

― Ну, в таком случае, Люци...

Быстро сообразив, Люциана скорчила рожицу. Обожала ее за это.

― Нужно, чтобы ты сделала кое-что!

* * *

Помимо святой, ставшей принцессой, в этом самом дворце так же нашлось место для рыцарей Виоса и 132 человека, спасенных Амелией.

― Все вы были спасены святой, так проживите остаток своей жизни ради нее, ― говорили рыцари, не в силах скрыть своего презрения к выжившим.

Среди выживших были как мужчины, так и женщины, разных возрастов и из разных стран. Поскольку среди них были преступники и рабы, рыцари чувствовали свое преимущество перед ними.

― Эй, ты! ― Клод, один из рыцарей, окликнул Каиса. Каис проигнорировал его.

― Вот же ублюдок, ― пробормотал Клод, изменившись в лице.

― Эй, ты! Ты что, оглох?

Каис зарычал, когда Клод схватил его за руку и швырнул об стену. Терпя боль, он посмотрел напавшему в глаза. Клода охватило странное чувство, стоило ему увидеть в черных глазах Каиса жажду крови.

Клод на мгновение вздрогнул. Стыдясь себя, он гневно посмотрел на Каиса.

― Сукин ты сын... ― Ему крайне не понравился непокорный взгляд Каиса. «Он паразитирует на безграничном милосердии святой! Надо преподать ему урок!»

Клод был полон энтузиазма поставить Каиса на место. «Если он уже сейчас такой, то в кого он превратится, когда вырастет?..» Клод пошел в атаку. Несмотря на многократные удары по голове, Каис не издал ни звука, что только заставило Клода избивать его еще неистовее.

Действия Клода вызвали переполох среди выживших, но никто не вмешался. Для них Каис был ягодой другого поля.

Из ран Каиса хлынула кровь. Глубоко в душе Клод понимал, что Каис никогда не склонится перед ним, если только он не сломит его окончательно. «Посмотрим, останется ли он при своих принципах, когда я достану меч».

Клод с размаху обнажил свой клинок. Раздался лязг металла, прежде чем меч выхватили из его рук.

― Что здесь происходит? ― сердито спросила Амелия. Она стояла позади Людвига, державшего в руках меч Клода. Клод удивился, увидев ее, но быстро взял себя в руки.

― Я преподал ему урок.

― Урок? Что же это за урок такой?

― Я учил его манерам, ― уверенно ответил мужчина. Амелия улыбнулась. Резкий удар, и Клод упал на одно колено.

― Что за?.. ― Как только Клод поднял голову, чтобы ответить, Амелия с улыбкой пнула его по другому колену.

― Да я вот тоже учу тебя хорошим манерам, ― холодно сказала она. Ухмылка исчезла с ее лица.

― Разве ты не знаешь, что при встрече первым делом стоит поприветствовать принцессу?