Онлайн чтение книги Я соблазню Северного герцога I Will Seduce The Northern Duke
1 - 81

Глава 81.

Вопрос Селены был всего лишь предположением. Он не был будущим, которое развернётся прямо перед ними, и не был предсказанием.

Кальцион родился не в эмоциональной семье.

Он знал, что как только его охватит тревога, он ничего не сможет сделать. Многое из того, чего Кальцион достиг к сегодняшнему дню, стало возможным, потому что он забыл о тревоге.

Поскольку Кальцион не беспокоился о смерти или ранениях, он мог ходить по горам, рубя зверей, и поскольку он преодолел беспокойство о падении своей семьи, он зарекомендовал себя как уверенный Герцог уже в юном возрасте.

Этот раз также не стал исключением.

Если бы возникла какая-то непредвиденная ситуация, жизнь Селены могла быть принесена в жертву. Поскольку девушка ни в чём не была замешана и не влияла на Кальциона, было совершенно нормально поставить её жизнь под опасность.

То, о чём говорила Селена, было простой смертью, которую «когда-нибудь» должен был встретить любой человек. Несмотря на то, что это отличалось от конкретной смерти Ирэль, в голове Кальциона вспыхнуло «жертвоприношение Селены».

Длинные чёрные волосы, бледное лицо и тело, покрытое кровью, на белой кровати. Красные губы, которые всегда жизнерадостно улыбались, посинели, а глаза потеряли свой блеск.

Когда Кальцион представил себе это, его рука невольно дёрнулась.

Ему показалось, что кусок льда проталкивается к его сердцу сквозь открытое горло. Даже после того, как его сердце замерло, мужчина не мог избавиться от ползучего по всему телу страха.

Похолодевшие пальцы Кальциона онемели. Он сжал кулак и попытался стряхнуть холодную дрожь, которая распространялась по его телу.

– Что-то не так? – с тревогой спросила Селена, смотря в лицо Кальциона.

– …ничего, – он покачал головой.

Лицо Селены, как и всегда, было оживлённым и ярким.

Колеблющееся сердце Кальциона постепенно успокоилось, когда он смотрел на тихие чёрные озёра в глазах девушки.

«Это такая абсурдная фантазия. Селена не из тех, кто совершает подобное. Она даже не позволила бы другим причинить себе подобную боль. Это невозможно,» – щупальца беспокойства, впивавшиеся в разум Кальциона, рушились одно за другим.

– Вам не нужно показывать так очевидно, что Вы ни о чём не станете думать, Герцог. Потому что я знаю это, – хмыкнула Селена, смущённая его действиями. – Это моя вина, что я ожидала чего-то от человека, который просто смотрел на девушку, что попала на его территорию, прежде чем сказать, что собирается казнить её.

– Нет, тогда…

– Тогда что? Вы были крайне удивлены, но внешне были спокойны?

Когда Селена саркастично поддразнивая задала этот вопрос, Кальцион моргнул, вспоминая.

«Что я тогда чувствовал?»

Мужчина вспомнил, как тогда был зол на зверей за то, что они снова вторглись на его территорию, и ощущал себя неловко, когда увидел Селену.

«Это было похоже на то, когда я видел раненного в бою солдата, но сейчас, оглядываясь назад, ощущения были немного другие. Однако мне ещё предстоит понять в чём эта разница.»

Селена с сияющими глазами ждала, словно ей требовалось услышать его ответ.

«Как я должен объяснить это?» – разум Кальциона был полон тревог.

– Ваше Превосходительство, пришли письма.

Как раз в этот момент в дверь постучал слуга. Он прижимал к себе охапку писем.

Прошло несколько дней после банкета, наступило время рассылать приглашения на следующую светскую вечеринку. Как и ожидалось, количество писем, принесённых слугой, было огромным.

– Это было отдельно адресовано леди Селене, – слуга отдельно положил перед Селеной небольшую пачку писем.

Хоть она была спутницей Кальциона и гостьей семьи Ренберд, Селена не была членом Ренберд. Вот почему некоторые письма были отправлены ей отдельно, чтобы пригласить её одну.

Селена перестала допрашивать Кальциона и начала рыться в своих письмах.

– Я думала, что ничего не получу, но удивительно, почему их так много?

Перед Селеной лежало значительное количество писем.

– Даже если это так много, это всего лишь капля в сравнении с тем, что пришло на имя Ренберд.

Перед Кальционом лежала стопка писем, похожая на ту коробку, которую ранее Розалин привозила в Силэнзу.

– Это величайшие и самые важные приглашения, которые я когда-либо получала с Вашей помощью.

В сравнении с тем, что получил Кальцион, письма Селены были просто пылинкой, однако это был самый существенный плод. Селена случайно толкнула письма, лежащие перед мужчиной:

– Разве Вы не собираетесь посмотреть, кто их прислал, Герцог?

– Они отправлены сразу после банкета, поэтому, вероятно, не из самых важных мест.

– Но что, если одно из низ отправил Кронпринц или Королева?

– В этот раз мне тоже придётся заболеть.

– …

Бесчувственность Кальциона была самым оптимальным щитом для выживания в этом суровом мире. Селена в очередной раз восхитилась:

– В письмах Герцогу сказано прийти одному или взять меня с собой?

– Наверное, половина на половину.

– А как было, когда Вы были с Ирэль?

– Думаю, там тоже было половина на половину.

– Тогда почему бы нам не пойти в те места, где Вы тогда были, Герцог?

– Я никуда не ходил.

– … – Селена затихла. – Тогда давайте разберёмся с тем, что придёт мне в голову в первую очередь, но если я не найду ничего, то перейдём к приглашениям для Герцога.

– Звучит неплохо. Откуда пришли приглашения?

– Дайте посмотреть. Маркиз Ройл? Кто это?

Как только Селена открыла письмо и увидела первую строчку, с её губ сорвался лёгкий вдох:

– Виорела принадлежит этой семье.

– Если это Виорела из рода маркиза Ройл… – Кальцион потёр висок, погружаясь в размышления.

Он запомнил большинство фамилий, но запомнить их лица было для него трудно. Это было естественно, поскольку Кальцион никогда с интересом не смотрел на лица аристократов во время их коротких разговоров.

– «Пей, пей».

– …ох, – Кальцион вспомнил об этом лишь после того, как услышал намёк Селены.

«Леди, которая известна тем, что пьёт на каждой вечеринке. Кажется, я слышал поговорку о том, что «алкоголь заканчивается, если приходит лишь один человек из семьи маркиза Ройл».»

– Тогда, естественно, это приглашение на вечеринку с выпивкой.

– Ох… удивительно, но это чаепитие?

– Правда?

– Да, я собираюсь приготовить полезный чай (особенно для взрослых, которые пьют его на ночь). Ох, это алкоголь, – Селена рассмеялась, увидев дату и время приглашения.

Это было поздно на закате. В это время чаепитие не могло проводиться.

Там также была небольшая приписка под строкой «Время».

<Пожалуйста, приходите. Я действительно хочу снова встретиться с леди Селеной.>

– Почему она так безрассудна? – улыбнулась Селена, складывая письмо. Однако ей приятно было видеть, что кто-то искренен и чист по отношению к ней не из-за какой-то другой темы или её происхождения.

– Ты собираешься пойти?

– Решу в ближайшее время. Сначала проверю остальные.

Другое письмо неожиданно пришло от графа Орлеан.

<Было впечатляюще видеть, как Вы появляетесь верхом на лошади и, согласно слухам, я слышал, что Вы учитесь искусству владения мечом у Герцога, поэтому, если у меня есть возможность, я бы хотел выпить чашку чая после тренировки с Вами.>

– Разве чаепитие не делается просто, ха-ха-ха, просто для того, чтобы пить чай?

– Я слышал, что именно для этого обычно и встречаются.

Когда была жива предыдущая Герцогиня, Герцог Ренберд также устраивал чаепития. То, что Кальцион видел тогда, было последним воспоминанием о чаепитиях.

Это была скучная и статичная встреча, где всё сводилось к тому, чтобы сидеть в солнечному саду, болтать и пить чай со сладостями. В качестве незначительной вариации некоторые играли на музыкальных инструментах или читали книги, а иногда сидели и вышивали. Однако Кальцион никогда не видел и не слышал о чаепитии, на котором тренировались.

– Похоже, это не мейнстрим.

Мейнстрим – преобладающее направление в какой-либо области в определённый отрезок времени. Часто употребляется для обозначения каких-либо популярных, массовых тенденций в искусстве.

Селена без колебаний классифицировала приглашение Виорелы и Орлеана как «не мейнстрим».

«Есть ли что-то, что можно извлечь из этих встреч, не связанных с мейнстримом?

Лично я заинтересована. Если бы мне пришлось выбирать в соответствии со своими предпочтениями, я бы пожелала присутствовать на этих двух встречах.

Однако сейчас нам нужно первым делом думать о связи с Ирэль.

Неужели Ирэль приглашали на подобные встречи? Скорее всего, нет. Они послали приглашение, потому что их заинтересовала я, а не «женщина герцога Ренберд». Или же следует учитывать, что прямой связи с Ирэль здесь мало,» – Селена перешла к оставшимся письмами.

«Должен быть кто-то, кто заинтересовался и намеренно пригласил любовницу Герцога.»

Странный голос донёсся из-за спины, когда Селена попыталась определить подобного отправителя письма:

– Ваше Превосходительство.

Вошедший человек не был слугой. Он оказался одним из рыцарей.

– Позвольте мне доложить о результатах слежки.

Кальцион приказал одному из своих людей проследить за женщиной, которая разговаривала с Джуной в день фестиваля. Они ожидали, что отчёты поступят сразу же, но прошло уже несколько дней.

– Это заняло много времени, – Кальцион был первым, кто указал на это.

– С тех пор она некоторое время бродила вокруг. Возможно, для того, чтобы избежать хвоста, но она оставалась в отдалённом районе, прежде чем вернуться к себе.

– Ты закончил слежку?

– Да, я также позаботился о том, чтобы проследить, что она вернулась в особняк.

– Чей он?

– Он принадлежит графу Хайс.

Кальцион нахмурился. Как и с маркизом Ройл, он слышал это имя, но плохо помнил лицо.

– Это семья Лирэль. Рыжей, которая первой затеяла спор на банкете, – вмешалась Селена.

Одно из оставшихся приглашений было в её руке.

На конверте с приглашением было чётко написано имя «Лирэль Хайс».

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –