Онлайн чтение книги Картина, изображающая злодейку в молодости A Painting of the Villainess as a Young Lady
1 - 68

Ее голос был до невозможности спокоен, но последние слова дрогнули.

"Ты перфекционист, молодой лорд. И даже больше, чем этот глупец Михаил... Честно говоря, я считаю, что ты еще более высокомерен, чем он. Ты из тех людей, у которых все должно быть на ладони, легкодоступно, чтобы ты мог делать с ними все, что захочешь. Разве не так?"

"...Я не знал, что ты уделяешь мне столько внимания".

"Кажется, ты изменился за одну ночь, так резко изрыгая извинения за извинениями, но как я могу верить хоть одному твоему слову? Я страдаю от того же самого уже много лет".

Когда Вайолет выровняла свой дрожащий голос, она ненадолго замолчала, а затем снова продолжила.

"И независимо от того, прощаю я тебя или нет, я не могу верить ничему, что ты говоришь. Как только ты решишь, что мне чего-то не хватает, или посчитаешь меня ненужной или бесполезной... Ты можешь изменить свое отношение ко мне, как просто подброшенная монета".

"......"

"Подумай о той дурной славе, которая была приписана к моей личности все эти годы. Помимо того, что я злодейка Эверетта, не правда ли, меня, скорее всего, запишут в учебники истории как злодейку века в Империи? Или, может быть, более вероятно, что я полностью исчезну, да?"

Слова были сказаны как бы в шутку, но голос ее оставался спокойным и серьезным. Размышляя о прошлом, Роэн прикусил губу. Разве не он продемонстрировал такое изменчивое поведение Эйлин совсем недавно?

Если человек уже дважды легко менял свое отношение, то не может ли это произойти и в третий раз?

Несмотря на такую доброжелательность, Вайолет не может принять ее с радостью, ведь время, в течение которого она была обижена, длилось слишком долго.

Вайолет не может легко доверять никому. Особенно своей собственной семье.

Если ее бросили, то вполне естественно, что она боится заводить отношения.

"Для тебя нет ничего необоснованного в том, что так думать. Но Вайолет... я хочу сказать..."

Долгое время Роэн молча слушал Вайолет, но наконец постепенно разомкнул губы, чтобы заговорить. На его губах остался заметный след от того, что он так долго жевал их.

"Ты моя младшая сестра. Потому что мы семья, вот почему..."

"......"

Чтобы подавить эмоции, которые грозили вырваться наружу, Вайолет пришлось плотно сжать губы.

Потому что они - семья, сказал он. Кровь гуще воды, и между ними была такая связь - вот почему.

При таких отношениях члены семьи должны были быть ближе друг к другу, чем кто-либо другой. Но в то же время они были теми самыми людьми, которые уязвимы для ран, нанесенных другому, уязвимы для презрения и насмешек друг над другом.

Даже сейчас воспоминания о детстве Вайолет не давали покоя, оказывая влияние на ее жизнь.

Она жалела себя. Ей было жаль Вайолет из-за той жизни, которую ей пришлось прожить. Степень злобы Вайолет была прямо пропорциональна тому, насколько велики были ее раны.

Даже сейчас, когда их характеры смешались, она все еще думала, что во всем виновата она.

"Люди так просто не меняются, молодой лорд. Ты не изменишься, и я не изменюсь. Моя ненависть останется, как и твое высокомерие".

Принуждение к извинениям тоже было формой насилия. Роэн твердил, что она не обязана его прощать, но в то же время упорно пытался извиниться перед ней.

Но все это не означало, что время, в течение которого она страдала, исчезнет.

"Это не потому, что я должен был быть идеальным... Помнишь? Когда мы были детьми, мы со старшим братом относились к тебе с полным благоговением и очень заботились о тебе. Кэрн тоже говорил, что любит только старшую сестру".

Роэн слабым голосом продолжил.

"Просто... Да. Тогда я думал, что это из-за меня младшая сестра пошла по неправильному пути, поэтому я и сделал все это. Честно говоря, я чувствовал, что это неправильно, но поскольку все вели себя одинаково, я копировал их и не пытался докопаться до истинной причины... Я рационализировал свои поступки и думал, что это ради тебя, но на самом деле все эти действия только причиняли тебе еще большую боль..."

Вайолет просто слушала его, не говоря ни слова.

"То, что я сделал, было не более чем самоудовлетворением..."

По мере того как Роэн продолжал, его голос постепенно становился все грубее. Все это звучало как грубое оправдание, и Роэн и сам это понимал.

Он считал себя неплохим человеком. Но теперь, когда ему становилось все труднее продолжать говорить, Роэн попытался улыбнуться, издав дрожащий выдох, полный напряжения.

"Поэтому я... я действительно сожалею. Ты моя младшая сестра... Ты моя настоящая младшая сестра, но я... Я знаю, что тебе будет неприятно это слышать, но мы все еще семья".

При этих словах руки Вайолет сжались в кулаки. Она по-прежнему смотрела в окно, поэтому Роэн не знал, какое выражение лица у нее сейчас, но продолжал говорить с неловкой улыбкой.

"Я не знал, что ты так хорошо меня знаешь. А ты сказала, что я высокомерен... Я не знал, что тебе не нравится такое высокомерие. В это трудно поверить, но я постараюсь. Я постараюсь искупить вину за все те времена, когда я причинял тебе боль, и..."

Он замолчал.

Роэн думал, что их отец был нерешительным и слабым человеком, но его поразило осознание того, что он сам был таким же.

Вайолет не ответила. Она просто продолжала смотреть в окно.

Вместо того чтобы ответить сразу, ей нужно было время, чтобы обдумать то, что только что сказал Роэн.

Молчание, повисшее между ними, было недолгим, но Роэну оно показалось вечностью.

И, наконец...

"...Хорошо".

Он получил короткий ответ.

Всего одно слово. Лишенное обиды, лишенное осуждения и лишенное прощения.

Но Роэн был уверен.

Даже Вайолет не забудет прошлого, и даже если ее гнев останется...

"...Давай с этого момента будем хорошо ладить, Вай".

"Я не давала тебе разрешения называть меня этим именем, молодой лорд.

"...Да."

...Это был поворотный момент в их отношениях.

Когда в карете вновь воцарилась тишина, она наконец достигла ворот столицы.