Онлайн чтение книги Когда повеет холодом севера When the Bitter Wind Blows
1 - 2

Но юный господин не был ни отпрыском королевы, ни даже старшим сыном. Корона была одна, а власть не терпит конкурентов. Поэтому никто не желал учить Маэля. Вот так эта непростая миссия неожиданно выпала гувернантке, чей скромный опыт ограничивался обучением дочери виконта.

“А вдруг случится так, что Его Величество Король скончается, и я тоже окажусь в опасности?” – Тревожные мысли не покидали девушку. И всё же она не могла оставить своего воспитанника. Дело было не только в щедром жаловании – её сердце сжималось при виде одинокого мальчика, у которого во всём дворце не нашлось ни одного друга. Даже служанки избегали  разговоров с ним, будто боясь навлечь на себя немилость королевы.

— Смотрите-ка! Идёт отпрыск жирного борова!  – Каждый раз громко кричала группа аристократов, поддерживающих Её Величество Королеву, при встрече с юным господином Маэлем, одновременно оскорбляя этим и саму герцогиню Бантадур, и её сына.

“Отпрыск жирного борова?” – Когда стало понятно, что это оскорбление относится к пышнотелой герцогине, гувернантку словно ударило молнией. – “Разве можно так говорить о человеке? Да ещё и о фаворитке самого Короля? Ведал ли об этом Его Величество?” – Однако юный господин Маэль казался совершенно равнодушным. Словно мальчик, слыша их слишком часто, уже привык к таким оскорблениям. Со временем и она сама перестала удивляться тому, что прежде казалось немыслимым.

Прошло более двух лет службы во дворце, когда на неё внезапно поступила анонимная жалоба. Письмо о том, что в комнате юного господина Маэля находится труд просветителя, который, как известно, нарушает весь порядок монархической системы, перевернуло дворец вверх дном. Но кто мог быть настолько образованным, чтобы знать об этой литературе и при этом иметь возможность пронести её в учебную комнату сына герцогини? Разумеется, гувернантку немедленно объявили преступницей, пытавшейся развратить сознание юного господина. Тогда стражники ворвались в её комнату, чтобы схватить. Лишь после долгого ожидания в сырой темнице несчастная узнала наконец о подробностях дела, и в чём именно её обвиняют.

Это была чистая правда. Но было бесполезно взывать к тому, что сама она  даже не ведала, какая это книга. Ведь преступник уже был определён. После нескольких дней, проведённых в казематах, последовал скорый суд, и вердикт  на нём прозвучал как удар топора: ссылка.

— Вина Жаннет де Тулуз, преступницы, связавшейся с распространителями опасных идей, которая пыталась развратить мысли юного господина Маэля, по праву должна быть искуплена жизнью. Однако, принимая во внимание многолетнюю верность дома Тулуз короне, преступница будет сослана во владения герцога Скади. – Когда судья огласил решение по её делу, разум девушки оцепенел.

“Буду сослана? Я? В земли Скади?!”

Однако приговор непреложен: ей предстояло отправиться в земли варваров, где бушуют ледяные ветра, от одного упоминания которых дрожь пробирала кости. Она слишком хорошо знала историю этих северных земель –  фьефа , дарованного предшественником нынешнего короля столетия назад. Тогда варвары замёрзших заморских земель пересекли воды на своих кораблях и вторглись в эти земли, дойдя до самой столицы. Прежний король понял, что их целью было не столько мародёрство, сколько поиск тёплых земель, на которых они могли бы обосноваться. Тогда монарх решил править варварами через самих варваров, то есть, скорее, признать силу и сделать их своими подданными, чтобы затем использовать для отражения будущих набегов. Монарх даровал самому сильному из вождей титул графа и вручил ему в управление суровые северные земли в качестве графских владений. Там впоследствии поселилось множество варваров, что осваивало и расширяло территории. К нынешнему поколению потомки рода вождя, признанные во время многочисленных войн за заслуги по защите королевства от варварских племён, получили титул герцога. Сейчас север был практически независимым государством, кишащим варварами. По слухам, даже после того как эти люди обосновались на северных землях, жестокие обычаи, что словно текли в их крови, никуда не делись, а сами варвары с наслаждением истязали врагов живьём, насаживая жертв на деревянные колья подобно тому, как сорокопут  нанизывает живую добычу на ветви деревьев.

“И меня приказано сослать в такое место?” – Мысль пронеслась в голове осуждённой, когда приговор немедленно привели в исполнение после суда. Бросить последний взгляд на родные лица – и эту малость ей не позволили, приказав без промедления покинуть дворец. Лишь по случайной милости судьбы конвоир оказался человеком с каплей сострадания.

— Это вещи, присланные Вам юным господином Маэлем, – протянул ей письмо и небольшой мешочек мужчина. Дрожащими пальцами девушка развернула послание, жадно впитывая строки. В них Маэль объяснял, что всё это было интригой наследного принца с целью изгнать его из королевской семьи. Юноша молил о прощении за то, что втянул в это противостояние своего учителя, обещая когда-нибудь обязательно добиться помилования для неё. Но, читая эти строки, девушка лишь горько усмехнулась.

“Откуда бы взяться такой силе у юного господина?” – Ситуация казалась серьёзной. Из-за этого инцидента и сама герцогиня Бантадур, и её сын могут потерять расположения и вовсе лишиться власти. В такой ситуации, разве станут они думать о какой-то там гувернантке? – “Я могу уже никогда и не вернуться.” – Складывая письмо, девушка изо всех сил старалась запомнить пейзаж, который, возможно, видит в последний раз.

— Забирайтесь на коня, – приказал конвоир.

“Говорят, зима в герцогстве Скади настолько сурова, что всё там покрыто снегом, и даже живой человек может замёрзнуть заживо...” – В столице Лансиса, Фране, климат был мягким как летом, так и зимой, поэтому увидеть там снег было практически невозможно. Её лёгкое платье совсем не годилось для северных земель, но даже переодеться ей не позволили. К тому же, к своему стыду, она едва умела держаться в седле. Однако даже это было лучше пешего пути. С трудом вскарабкавшись на коня, девушка двинулась вслед за своим конвоиром в земли, которые даже не думала, что когда-нибудь увидит. Каждый шаг лошади отзывался жгучей болью в бёдрах, а толчки сотрясали всё тело от поясницы до самой макушки. Не прошло и нескольких часов, как её вырвало всем, что она успела съесть. Конвоир, заметив состояние своей подконтрольной, забрал поводья её коня в свои руки, пристроившись рядом: только так ему удалось предотвратить падение девушки. Чем дальше они продвигались на север к владениям герцога Скади, тем хуже становилась погода – точно отражение мрачного будущего. Ветер, что не позволял им раскрыть глаз, становился свирепее, а череда мороси и ливня пропитывала до костей по шесть-семь раз на дню. Ночные пристанища в полуразрушенных постоялых дворах не даровали настоящего отдыха. Уже через несколько дней из груди изгнанницы вырвался страшный кашель, словно грозящий сломать рёбра. Конвоиру пришлось привязать девушку к седлу, чтобы та, обессилев, не свалилась с коня. Опытный всадник преодолел бы этот путь дня за три, но они добирались до места добрых полмесяца, и когда невольные спутники наконец достигли цели, она была на грани полного изнеможения.

— Мы прибыли во владения герцога. – Густой туман, словно саван, окутал весь мир, не оставляя ни малейшего просвета впереди.

“Это и есть место моей ссылки?” – Жаннет собрала последние силы перед тем, как её сознание начало угасать, и широко распахнула затуманенные глаза. Девушке отчаянно хотелось разглядеть, что за место станет её новым пристанищем. – “Это та самая тюрьма, где мне предстоит жить?” – Но впереди не было ничего, кроме густого, насыщенного тумана – плотного и непроглядного. Вид был такой, будто небесная плотина рухнула, выпустив на землю все облака разом. Больше ничего не запомнилось. В памяти остались лишь обрывки: как конвоир вёл её в ветхий постоялый двор, и как тело на дощатой кровати то пылало огнём, то коченело от ледяного озноба. В бреду, сквозь жар, мелькали строки из письма ученика, в котором он умолял её не терять надежду и клялся спасти учительницу любой ценой. Всплывали и тут же растворялись лица родных – тех, кто узнает о её ссылке слишком поздно и будет потрясён. – “Не могу поверить, что это происходит со мной. Что, если мать не выдержит?” – Были моменты, когда она винила отца, но теперь сама пошла по его стопам. – “Я ослепла от сиюминутной выгоды и всё испортила.” – Рискнув судьбой семьи, она потерпела поражение. – “Что же мне теперь делать?” – Вопрос без ответа повис в пустоте. И тогда её накрыло волной полного, беспросветного отчаяния.