Онлайн чтение книги Мечтательница в весеннем будуаре The Dreamer in the Spring Boudoir
69 Неожиданные любовные желания в снежную ночь (2)

Маркиз Моюу молча стоял в комнате, пока Муксу не остановилась в дверях и осторожно не объявила, что она принесла горячую воду. Он обернулся и хрипло сказал: - Войди.

Его самообладание всегда было очень хорошим. Почему он сегодня потерял контроль? Это определенно было не из-за Не Санюй. Он не был настолько отчаявшимся, чтобы не выбрать другую альтернативу. Но когда он понял, что его накачали наркотиками, то не сопротивлялся. Вместо этого он был готов пойти на их поводу.

Он не знал, когда его чувства изменились. Он уже больше не ненавидел Не Санюй так сильно, как раньше. Он даже иногда чувствовал, что она была довольно хороша, и что он был тем, кто обидел ее.

---

Цзи Мань дико бросилась в Южный двор, чтобы найти Нин Эррон. Было еще не слишком поздно, и Эррон, возможно, еще не спала. Она не могла прогнать Нин Юйсюаня и уж точно не могла пойти к старой мадам. После быстрого обдумывания всего этого, ей оставалось только отправиться на поиски Нин Эррон.

Пока она стояла во дворе, и падал снег, жар в ее теле медленно рассеивался. Цзи Мань молча повторила: - Форма-это пустота, а пустота-это форма, и так продолжалось довольно долго, пока она наконец не успокоилась.

* (Т/н: часть популярной буддийской сутры.)

К счастью, это была не та легендарная медицина, где можно умереть, если не спариваться. Это только разожгло их гормоны и заставило их возбудиться. После того, как период прошел, симптомы, естественно, ушли сами по себе.

---

Пока Нин Эррон обсуждала свой брак с Маркизом Цзинвэнем и Нин Минцзе, она услышала, как Байчи объявляет о чьем-то прибытии. Ей нравился Не Цинъюнь, но у Маркиза Цзинвэня все еще были некоторые опасения. Все трое еще не закончили обсуждать этот вопрос, когда Байчи вошла в комнату, чтобы сказать, что Санюй пришла.

Был уже поздний вечер, и она слышала, что ее кузен остановился сегодня вечером во дворе Фейван. Зачем она вообще пришла? Нин Эррон была очень напугана и обеспокоена. Она поспешно сказала отцу и старшему брату, что уже поздно, и отослала их прочь. Затем она быстро вышла на улицу.

- Что случилось? - увидев Не Санюй, стоящую в одиночестве в снегу, Нин Эррон встревоженно подошла к ней и помогла войти внутрь. - Ты рассердила моего кузена?

Ответ Цзи Мань был запоздалым. Ее лицо уже полностью покраснело от холода. - Ничего такого. Мне просто нужно, чтобы ты позволила мне переночевать у тебя.

Нин Эррон поддерживала ее, когда они вошли в ее внутреннюю комнату. Она сделала знак Байчи, чтобы та ушла, а затем спросила: - Все же было прекрасно. Почему у тебя нет места для сна?

- Это не совсем так, - Цзи Мань горько улыбнулась и сказала: - Я просто хочу спокойно прожить свою жизнь. Я не знаю, кто положил что-то нечистое в мою комнату. Только что, с твоим кузеном, мы почти...

Она не закончила фразу, но Эррон понял, что она имела в виду. Эррон похлопала ее по груди и вздохнула с облегчением: - Слава богу, ничего плохого не случилось.

В комнате на некоторое время воцарилась тишина. Нин Эррон внезапно задохнулась, вскочила и посмотрела на Не Санюй, сказалв: - Что почти произошло? Ты уже давно вышла замуж за моего кузена. Кто-то пытался помочь вам улучшить ваши отношения. А почему ты убежала?

Цзи Мань была почти до смерти напугана ею. Она поспешно потянула ее вниз, чтобы сесть и сказала: - Говори тише!

Нин Эррон посмотрела на нее в полном замешательстве. - Мне кажется, что ты слишком паникуешь по этому поводу. Тебе действительно нужно строить недотрогу?

Ты сама недотрога! Вся твоя семья недотрога!

Цзи Мань сделала все возможное, чтобы успокоиться, а затем объяснила: - Jн презирает меня и не хочет оказывать мне милость. Он приходит ко мне только для того, чтобы послушать истории. С тех пор как Мадам вошла в этот дом, он редко оказывал милость кому-либо еще. Он, вероятно, решил быть хорошим парнем и любить мадам всем сердцем. Если я позволю ему хорошо провести время со мной, пока он накачан наркотиками в этот момент времени, ничего хорошего не произойдет. Он, вероятно, подумает, что за всем этим стою я, и будет презирать меня еще больше.

Нин Эррон прокрутила эти слова у себя в голове. Они казались вполне разумными. Было удивительно, что Санюй смогла устоять и так тщательно все обдумать. После того как пройдет ночь любви, ее кузен может даже приказать ей на следующий день переехать в тюремный двор.

- Кроме того, он выкрикнул имя Вэнь Ван в самый критический момент, - Цзи Мань слабо улыбнулась. - Если бы я хотела переспать с таким мужчиной, то должна была бы быть слепой.

Вздрогнув, Нин Эррон посмотрела на человека, стоящего перед ней, и ее нос почувствовал себя немного кисло. Она слегка сжала руку Санюй и не сказала ни слова.

Почему у Эррон был такой вид, будто она пытается утешить ее? Цзи Мань не знала, смеяться ей или плакать. Она сказала: - Тебе не нужно жалеть меня. Этого и следовало ожидать. Ему нравится Вэнь Ван. Это то, что каждый в этом доме знает. Какой смысл мне пытаться бороться за его любовь? Все будет хорошо. Я просто сделаю все возможное, чтобы жить хорошей жизнью.

- Эн, тогда я попрошу кого-нибудь принести тебе подушку и одеяло. Ты можешь спать в моей кровати.

- Окей, - Цзи Мань действительно чувствовала себя усталой. Увидев, что Нин Эррон открывает двери и уходит, она зевнула и откинулась на мягкую кушетку, чтобы немного отдохнуть. Ее тело все еще болело, особенно спина. Она сильно ударилась о стену. Если бы они были в наше время, она определенно подала бы на него в суд за домашнее насилие!

Думая об этих мыслях, Цзи Мань погрузилась в сон. Она израсходовала слишком много энергии и была истощена.

Сразу после того, как Нин Эррон вышла наружу, она увидела, что кто-то стоит в дверях. Как раз в тот момент, когда она испуганно вскрикнула, Нин Минцзе зажал ей рот рукой.

- Старший брат, почему ты не вернулся в свою комнату? - Нин Эррон проглотила свой инстинктивный ответ и с любопытством спросила.

- Я вернулся, чтобы взять зонтик. Идет очень сильный снег, - чказав это, Нин Минцзе оглядел ее комнату изнутри. - Удивительно, что она побежала к тебе домой. Она довольно странная.