Онлайн чтение книги Моя жизнь в лесу духов
24 «Скатертью дорога»

И вот, ничего мне теперь не хотелось, кроме как уйти поскорее домой, и я поведал об этом брату, но он отказался меня отпустить. Тогда я начал приступать к нему ежедневно с обманной просьбой отпустить меня хоть на время – к другу из Седьмого города духов, – и брат решился мне это позволить, потому что я исхудал до тощей скелетности, будто умирающий с голоду человек. Но я был очень знаменитый у духов из Десятого города и его окрестностей, поэтому за день до моего ухода я пригласил их всех в гости к брату для тайного празднества «Скатертью дорога»: ведь никто из гостей не мог догадаться, что я ухожу от них навсегда, а если б они об этом проведали, то угрюмо сказали бы: «Скатертью дорога», как нежелательной и обманной твари, – вот почему мое празднество было тайное. Оно было тайное, но такое великолепное, что гости не спали всю ночь до утра, а только пили, отплясывали пляски, били в барабаны да пели песни. Но брат, хоть не знал, что я его обманул и мы расстаемся на веки веков, все-таки тосковал и в празднестве не участвовал.

На рассвете дня я отправился в путь и начал искать дорогу домой, как до прихода в Десятый город. Но где пролегла нужная мне дорога, я не ведал по-прежнему и шагал напрямик, или продирался сквозь дремучие чащи, даже самые опасные и зловредные, потому что Невидимое Магическое Послание беспрестанно тянуло меня вперед. А встречные, поперечные и попутные духи причиняли мне множество жестоких мучений. Через восемь месяцев после ухода от брата я одолел 620 миль и вступил в Восемнадцатый город духов, где один горожанин с луженой глоткой, которая звучала у него, как сирена, радушно пригласил меня к себе погостить. Дом у него стоял на утесе, выше любых домов в этом городе, а сам он работал на горожан как часы – ежечасно дудел в свою луженую глотку, – причем не простые часы, а с будильником, потому что утром он подымал весь город – дудел особенно гулко, или сиренно, – в пять часов по местному времени. Примерно через неделю я печально подметил, что он не может меня прокормить: он и себя-то не мог прокормить из-за дряхлой старости, до которой он дожил. И никто из родичей его не подкармливал. Но я ведь полностью одухотворился, или сделался полноценным духом, еще у брата в Десятом городе, и один горожанин научил меня магии, потому что считал 100-процентным духом, а если б он разгадал во мне человека, то не стал бы учить меня на духовного мага, да еще и убил бы по обвинению в самозванстве. Короче, я научился духовной магии еще до вступления в Восемнадцатый город и вот однажды решил про себя, что старый дух меня не прокормит, если только я сам не прокормлю нас обоих. Решил я, значит, кормить нас обоих и отправился за город, в одно из селений, где местный маг показывал свою силу главному над всеми жителями старейшине и полуглавным престарелым вождям. Я тоже решил показать свою силу, чтобы у нас произошло состязание и, не долго думая, превратил день в ночь, так что вокруг наступила тьма, а потом предложил их местному магу превратить ночь в день, но он не сумел. Тогда я быстренько превратил его в пса, и он облаял там всех и каждого, а старейшина и вожди и прочие зрители присудили подарки мне одному, как сильнейшему из двух состязавшихся магов. Напоследок я снова превратил им ночь в день, а их неумелого мага – в духа, чтобы он не остался навеки собакой, а сам собрал заслуженные подарки и спокойно отправился в Восемнадцатый город (стало быть, слабейшему среди нас с ним магу я ни одного подарка не дал).

Я отправился в город, но не прошел и двух миль, как меня нагнал побежденный маг и потребовал, чтобы мы разделили подарки, а когда я наотрез отказался от дележа, он обернулся ядовитой змеей и хотел отомстительно укусить меня насмерть, да не тут-то было: я превратился в палку и повыбил ему ядовитые зубы и уже собирался выбить из него дух, да он почувствовал предсмертную панику и стал огнем, чтобы сжечь меня заживо. А я немедленно обернулся дождем, и дождь почти что его потушил, но он превратился в глубокий колодец, и я, как вода от проливного дождя, стек по стенкам колодца на дно и чуть не захлебнулся до смерти сам в себе, но, по счастью, успел обернуться рыбой, а он, увидев меня как рыбу, сделался крокодилом и прыгнул в колодец, чтобы безжалостно меня проглотить, но я торопливо вынырнул на поверхность, выпрыгнул из воды, превратился в птицу, приказал подаркам стать малым плодом, схватил плод в клюв, выпорхнул из колодца и взял направление на Восемнадцатый город. Я-то улетел, но и маг был не промах: он обернулся огромным орлом и хищно домчался за мной вдогонку, чтобы убить и съесть как добычу. Мысленно догадавшись, что он меня нагоняет, а значит, вскорости убьет и съест, я торопливо превратился в воздух и сразу же так отдалился от мага, что пешком и за тридцать лет не дойдешь. Но едва я опять превратился в себя, или стал человеком, как прежде, прямо передо мной вдруг вырос маг, который попал туда раньше, чем я, и давно уже ждал, чтоб затеять драку. Вот, значит, встретились мы лицом к лицу, и он потребовал половину подарков. Что ж, делать нечего, началась у нас драка, но, хотя мы дрались яростно и свирепо, никто из нас не стал победителем, и я вернул ему половину подарков. Он взял свою половину и потребовал мою – точно, как говорится в народе, или пословице: «Дашь белую ракушку – просит перламутровую…» Ну что ты с ним сделаешь? Пришлось отдать.

Я, значит, отдал ему все подарки, и он ушел, куда ему вздумалось, а я опять превратился в воздух и помчался ветром за ним вдогонку и, когда обогнал, спустился на землю. Я спустился на землю и стал человеком (а магическая сила была при мне), убил неведомого лесного зверя, вырыл у дороги глубокую яму, положил туда зверя и забросал землей, чтобы голова торчала наружу, мордой к дороге и будто живая, а сам притаился за подорожным деревом. Вскоре на дороге появился маг, но едва он заметил приземленную морду, как испуганно замер и стал в нее вглядываться и вглядывался минут пятнадцать, если не больше, а потом воскликнул устрашенным голосом: «Господи боже мой!» – и начал кланяться. Поклонившись три раза до земли, он спросил: «Хочешь один из моих подарков?», но, услышав, что голова ничего не ответила – она даже глазом не повела в его сторону, – уважительно положил перед ней подарок, потом еще один, потом еще, – пока у него все подарки не кончились. А маг засмеялся счастливым смехом и помчался в город и объявил Королю, что он, дескать, встретился с головой земли. Услышав такую удивительную новость, Король спросил его троекратно: «Правда?», и он три раза ответил: «Да». Больше того, он сказал Королю, что если он говорит не правду, а ложь, то пусть, мол, его за это убьют. Король утвердил предложение мага и отправился с приближенными к земной голове. Но я-то, как только маг убежал, вырыл зверя, забрал подарки и убрался оттуда – будто меня и не было, так что, когда Король с приближенными пришли смотреть на земную голову, они, конечно же, ничего не увидели, и Король повелел своим приближенным покарать обманщика через смертную казнь за преднамеренное распространение лжи. Так мне достались заслуженные подарки, а тот, кто хотел их присвоить, умер.

Но к брату, или в Восемнадцатый город, я, конечно, возвращаться не стал – слишком уж было до него далеко, – а снова начал искать дорогу, которая привела бы меня домой.