Онлайн чтение книги Небесная академия. Ученица и наездник
Глава 2

Я вусмерть запыхалась, когда добежала до основных зданий академии. Пришлось остановиться на несколько мгновений, чтобы успокоить сердце и не вваливаться к Силвейну, задыхаясь.

Хотя что ему говорить, я все равно не знала. Приглашение казалось изощренной насмешкой над моей бедностью и происхождением. Ну и что, что текст написан на дорогущей бумаге, а внизу печать? Может, это подделка. Я же не разбираюсь! Обучение на грифоньего наездника – это ведь только для избранных. Даже аристократы туда попадают не все! Другие студенты ни за что на свете не станут мириться с тем, что вместе с ними учится помощница повара. Да и преподавателей мне чем поражать – умением выпекать маковые витушки? Ну да, конечно, это же любимая еда грифонов, ха-ха!

В общем, когда я прошла через ворота бывшего замка, где находились классы и жили преподаватели, в голове была полная каша. Я понимала лишь одно – мне срочно надо пообщаться с Силвейном.

Но его не было ни на тренировочной площадке, ни в столовой. Когда я попыталась зайти в учебный корпус, привратник остановил меня еще у дверей, окинул презрительным взглядом и сообщил, что Силвейна нет и там.

Оставались два варианта: либо жилой корпус, либо Орлиная Голова – вторая вершина, где находилась святая святых академии – гнезда грифонов.

Я задрала голову, вглядываясь в подернутую облаками гору. День сегодня был ясным, лето напоследок радовало солнцем и теплом. Но даже в такую погоду вершину словно окутывало мягкое белое одеяло. Говорили, что это магия – так грифоны в древности скрывали свое жилище от людей. Вряд ли это было правдой. Люди давно научились соседствовать с гордыми полуорлами-полульвами, и академия стояла здесь уже добрых двести-триста лет. Но одно оставалось неизменным – к гнездам абы кого не пускали. Студентов – и то не всех.

Поэтому мне оставалось только направиться к пышно украшенному двухэтажному зданию. Почти все преподаватели Небесной академии жили прямо здесь, поскольку каждый день подниматься из города у подножия было нелегко. И они явно не скромничали. Хотя ректор все равно их обогнал – он жил в отдельном доме, вход в который «охраняли» два каменных грифона в полный рост.

Я набрала в грудь воздуха. Я впервые заходила в академию настолько далеко. До сих пор самое большее мне приходилось бывать в столовой, куда повар отправлял меня с тележкой еды. У нас, на кухне, ее только готовили, а красиво сервировали уже там. Считалось, что резкие запахи человеческой еды, и особенно дым из печей, раздражают грифонов, поэтому кухня и столовая располагались дальше от учебных построек.

И вот я тут, не могу набраться смелости, чтобы зайти в преподавательский корпус. О боги, как я здесь учиться-то хотела!

Усилием воли я заставила кулак подняться и уже поднесла его к двери…

– Ищешь кого-то? – спросил сзади насмешливый голос.

Я вздрогнула и обернулась. Конечно, это был Силвейн. Руки в карманах, на губах играет улыбка, в синих глазах веселье – и не скажешь, что это преподаватель.

– Вас, господин Силвейн, – сухо сказала я, протягивая ему приглашение. – Пожалуйста, объясните, что это значит.

Он приподнял бровь.

– А мне говорили, что ты умеешь и читать, и писать. Это твой пропуск на обучение в академии.

– Я вижу… – Я нервно переступила с ноги на ногу. – Но я же прислуга!

– Ну да, – спокойно ответил Силвейн. – Поэтому я надеялся на благодарность. Как насчет того, чтобы начать с простого «Спасибо, господин, это именно то, о чем я мечтала всю жизнь»?

Я сглотнула.

Откуда ему это известно? Я ни единой душе в округе ни словом не намекала на свою тайную страсть. Над моей наивностью только посмеялись бы. А когда я стала тайком навещать в авиарии Заката, таская ему вкусности, раскрывать секрет стало еще и опасно.

Разумеется, о нем знала моя мать. Но она в сотнях миль от Облачных вершин и вообще никогда бы не стала иметь дел с аристократами после того, что с ней случилось!

Должно быть, все мои мысли отразились на лице. Силвейн всмотрелся в него, по-хозяйски взял меня за плечо, развернул и подтолкнул к двери.

– Так. Идем-ка ко мне. Там и поговорим.

Я послушно шагнула в темный прохладный холл. Вокруг никого не было – все, наверное, ушли на обед.

Вдруг проскочила мысль, что Силвейн в таком случае может делать со мной все что вздумается. Никто не услышит и не придет на помощь. У аристократов и так не принято миндальничать с прислугой, а за что Силвейна попросили из Грифоньей стражи, неизвестно. Может, мне пора развернуться и бежать отсюда? Я уже оглянулась на дверь, затем посмотрела на зажатое в ладони приглашение.

Такой шанс выпадает раз в жизни. А я не только не обрадовалась, но и думаю, как бы поскорее избавиться от него. Я что, испугалась встречи с собственными мечтами? Да ни за что!

Я уверенно пошла следом за Силвейном. Он повел меня на второй этаж и распахнул одну из дверей.

– Ну, на мой фамильный особняк это, конечно, не похоже, – скромно кашлянул он. – Но вполне сносно для преподавателя.

– Ох, – только и сказала я.

Ничего себе «сносно»! А умывальник у него тоже из золота?

Пока я рассматривала шикарную обстановку прихожей, Силвейн устроился в кресле и небрежно махнул рукой, указывая мне на соседнее сиденье:

– Садись. И расслабься. Никто тебя здесь не укусит.

И улыбнулся при этом так кровожадно, что я снова вздрогнула. Хоть и красавец, а получилось… впечатляюще.

Все заготовленные слова сразу пропали. Хитрец, похоже, на то и рассчитывал, если судить по ухмылке. Я мотнула головой, пытаясь прийти в себя.

– Господин Силвейн, без сомнений, я вам очень благодарна. Но обучение в академии стоит целое состояние. Я никогда не смогу выплатить вам эту сумму.

– И не нужно, – равнодушно ответил он. – Я возьму все расходы на себя.

Я уставилась на него.

– Но, господин… Это же пошив формы, полное содержание и меня, и, главное, грифона…

Силвейн пожал плечами:

– Как видишь, я богат.

– Но зачем это вам? – не выдержав, я вскочила на ноги и невольно сжала кончик своей длинной косы. – Я же…

– Та-хей, – закончил он за меня. Бесстрастный взгляд ничуть не изменился. – Полукровка. Твоя мать согрешила…

– Ее заставили! – прервала я.

Да, за такую грубость меня имели полное право наказать. Но и промолчать я не могла.

– Хорошо, – невозмутимо согласился Силвейн. – Твою мать вынудили согрешить с магом. Отсюда и цвет твоих волос – приговор, раскрывающий тайну твоего внебрачного рождения. А судя по тому, что ты всего лишь помощница повара, дар у тебя так и не проснулся. Тебе известно, кто твой отец?

Я подобралась. Мама предупреждала, что однажды так может случиться. Появится кто-нибудь, кто полезет в мое прошлое. Маги – седовласые археи, в чьих жилах текла эльфийская кровь, – находились в обществе на особом положении, даже еще выше аристократов. А соответственно, и богаче, и ближе к трону. Так удобно манипулировать одним из них через его внебрачную дочь…

– Если вы подумываете о шантаже, то вы зря тратите время, – холодно сообщила я. – Мою мать с позором вышвырнули из архейского дома еще до моего рождения. Она никогда не говорила мне, кто мой отец. Хоть пытайте – я не смогу ответить на этот вопрос.

– Сядь обратно, – нарушить спокойствие Силвейна, казалось, не могло ничто. – Мне глубоко неинтересен твой настоящий отец. Сегодня ты доказала, что у тебя появились зачатки ментальной связи с грифоном – вот что важнее всего.

Ноги стали ватными. Я не очень-то грациозно плюхнулась обратно в кресло.

– Связь?

– Закат тебе подчинился, – пояснил он. – Ты сказала ему, что нельзя меня трогать, и он развернулся.

– Но я же просто крикнула: «Нельзя». Это еще не связь!

– Девочка, – ровно произнес Силвейн. – Если ты собираешься окончить академию, а не вылететь из нее в первые же дни, хорошенько запомни первое правило студента: никогда не спорь с преподавателем. Тем более с тем, кто служил в Грифоньей страже.

Я прикусила язык.

– Простите, господин. Я… немного не в себе от таких новостей.

Он кивнул.

– Тогда вернемся к нашим делам. Я спрашивал о тебе на кухне. Мабон сказал, что у тебя неплохое образование – лучше, чем у обычной прислуги. Он был удивлен, когда ты попросилась работать у него.

По выдержанной паузе я поняла, что на самом деле это вопрос.

– В дома археев необразованную прислугу не берут. Мама научила меня всему, что умела сама. Читать, писать, считать, немного географии и истории… Но… еще раз простите, господин… Разве этого хватит, чтобы обучаться езде на грифонах?

Силвейн усмехнулся.

– Хочешь, открою тебе самый страшный секрет Небесной академии?

– Да, – не слишком уверенно ответила я.

Он наклонился ближе ко мне и сделал страшные глаза.

– Самое главное в том, чтобы научиться летать на грифонах, – это наладить с ними тесную ментальную связь. А для этого даже чтение и письмо не требуются.

Силвейн откинулся обратно на спинку кресла и засмеялся, глядя на мое лицо. Смех у него оказался неожиданно звонким, задорным и заразительным. Словно не грозный преподаватель смеется, а студент.

Хотя он вроде бы и не сильно старше меня? Ему даже тридцати быть не может. Он выпустился из академии всего четыре-пять лет назад.

– Только не радуйся преждевременно, – «успокоил» насмешник. – Другие студенты будут образованны гораздо лучше тебя. Самое важное – это, конечно же, умение быстро найти общий язык со своим грифоном. Те, у кого это не получается, прощаются с академией. Но преподаватели будут судить тебя по успехам и в других науках. Мы выпускаем лучших из лучших. Неграмотные девицы к ним не относятся, вне зависимости от происхождения. Поэтому если не будешь успевать за учебным планом, то тебя тоже выпроводят.

– Понимаю. Но все же не понимаю, господин, почему вас так заинтересовала моя связь с Закатом. На нем же все поставили крест.

– Именно. И на тебе тоже, верно?

Синий взгляд прожег меня насквозь. Я прижалась к спинке кресла, не зная, куда от него деваться. Откуда у меня такое ощущение, как будто мужчина передо мной знает все мои секреты? Включая те, о которых неизвестно мне самой?

– Да, – тихо сказала я.

Внебрачный ребенок. Без крохи магии, которой обладал отец. Я не человек, а ходячий позор. Конечно, на мне поставили крест.

– Хорошо, – произнес Силвейн так, будто во всей этой трагичной ситуации действительно было что-то хорошее. – У тебя есть прекрасная возможность доказать, что весь мир был не прав. У тебя редкий талант – студентам дают год на то, чтобы установить ментальную связь с грифоном, и не у всех это получается. А ты смогла за сколько? Два месяца? Ты ведь пришла к Мабону в начале лета, так? Это очень быстро. Выучись сама, обучи Заката, и если не вылетишь из академии по глупости, то сможешь подняться в обществе на такую высоту, о которой раньше и подумать не могла. Выйдешь замуж за какого-нибудь простолюдина-богача, – он вновь внимательно посмотрел на меня. – Или поступишь на государственную службу.

– В Грифонью стражу? – робко уточнила я.

В воображении уже нарисовались гордые ряды гвардейцев на еще более гордых грифонах, слава и почет…

– Ты та-хей, – припечатал Силвейн.

Греза разбилась на осколки, не успев оформиться. Я вздохнула.

Ладно, Эйри. Нечего раскатывать губу. Радуйся тому, что есть, и благодари богов.

– То есть вы оплатите мое обучение просто по доброте душевной, – подытожила я. – Потому что ратуете за молодые таланты.

– Нет.

Это слово повисло маленькой грозовой тучкой под потолком. Я снова подсобралась.

– И чего вы хотите взамен? Даже если я окончу академию, то не смогу вернуть вложенные в меня деньги еще очень долго.

– Ничего страшного. Подпиши контракт с моей семьей, – Силвейн поднялся и достал из ларца несколько сшитых между собой листов бумаги. – В случае неудачи я устрою тебя на работу в родовое поместье той же помощницей кухарки. Ты ничего не теряешь, а сколько можешь приобрести…

Он не стал заканчивать фразу, позволив ей многозначительно протянуться в воздухе и подразнить мои ноздри ароматом исполненных мечтаний.

Я быстро просмотрела врученный мне документ, при этом с подозрением поглядывая на стоящего передо мной мужчину. Он снова превратился в ходячую беспечность – руки в карманах, небрежная поза.

Впрочем, так ведь и должно быть. Это не его судьба сейчас решается, а моя. Суммы, необходимые на содержание грифона, баснословны. Ничего удивительного, что человек, который вкладывается в мое обучение, хочет со временем их вернуть. В конце концов, род Силвейн не был бы богат, если бы разбрасывался деньгами во все стороны.

Да и контракт в целом был стандартным. Мне не раз приходилось подписывать подобные. Разве что впервые указанная сумма была такой, что я крякнула, обомлев.

М-да. Я знала, что обучение – это дорого. Но что настолько дорого… Даже если меня повысят до кухарки, придется выплачивать всю жизнь!

Я нервно подергала себя за косу.

– Грифоны что, золотыми слитками питаются?

– А ты думала, их всю жизнь можно яблоками кормить? – Силвейн усмехнулся. – Я не обещал, что будет легко. Окончи академию – и выплата долга займет всего пару лет. Грифоньи наездники ценятся очень высоко.

Еще бы. Грифоны так редки, что долгое время вообще считались мифом. В нашей стране они живут только здесь, на Облачных вершинах. А если учесть, что не всех удается выдрессировать…

Я уже собралась поставить размашистую подпись, когда обратила внимание на странный пункт.

– Постойте. Что значит «См. в приложении пункт о браке»? – возмутилась я.

– «См.» – это значит «смотрите», – великодушно пояснил Силвейн.

– Знаю! – я бросила на него мрачный взгляд. – В договоре нет никаких приложений!

– Ах, прости, забыл вытащить, – с невинным видом сообщил он и вернулся к ларцу. – Там ничего необычного. Обычное уточнение, что если ты выйдешь замуж и родишь детей, то они будут обязаны выплатить твой долг, если с тобой что-то случится.

Я вцепилась в протянутый мне лист, на котором было выведено: «Приложение».

Пункт действительно стандартный. Однако неожиданно «забытые» документы наводили на определенные размышления.

– Вы больше никакие дополнения к контракту не забыли мне показать? – сощурившись, осведомилась я.

– Всего лишь небольшую пачку, исписанную мелким шрифтом, – очаровательно улыбнулся он.

Шутник… Хотя выбор у меня все равно был небольшой. Либо рискнуть ради шанса получить все, либо отказаться – и всю оставшуюся жизнь квакать в болоте, где я родилась. Как бы кто ни хотел иного, мир принадлежит надменным археям и аристократам вроде Силвейна. Если ему приспичит меня обмануть, ни один контракт меня не спасет.

Поэтому я даже не стала особенно вчитываться, макнула любезно предложенное Силвейном перо в чернильницу и подписала договор своим именем. Мужчина довольно кивнул, подождал, пока чернила высохнут, и убрал документ.

– Теперь я твой попечитель, – он внимательно посмотрел на меня. – Ты понимаешь, что это значит?

Я неопределенно пожала плечами. Вряд ли Силвейн захочет играть роль моего отца. Ловеласы вроде него не жаждут заводить детей. Пусть и взрослых.

– Это значит, – терпеливо растолковал он, – что я не просто даю тебе деньги, а за тебя отвечаю. Я сделал тебя студенткой – и если ты будешь плохо учиться, это отразится на мне. Если ты поссоришься с кем-то из студентов или нахамишь преподавателю – претензии тоже пришлют мне. Нам обоим выгодно, чтобы ты училась хорошо и без эксцессов. И лучше всего тебе беспрекословно выполнять то, что я говорю. Все ли тебе понятно?

– Все, – подтвердила я.

– Хорошо. Чуть позже я предупрежу коменданта общежития, что у нас есть новый студент. Но так быстро комнату подготовить не успеют, поэтому сегодня тебе придется ночевать в старой. Завтра въедешь в общежитие. Если там что-то окажется не так, например чего-то не будет хватать, не замалчивай, сразу иди ко мне. Ты будущая наездница, а к наездникам должны относиться с уважением. Вообще, если в чем-то засомневаешься или почувствуешь неладное, не будешь знать, как себя вести, в тот же миг ищи меня.

Я кивнула, стараясь не слишком откровенно таращиться на Силвейна. Получалось, должно быть, плохо. Впрочем, он наверняка привык к тому, что женщины с него глаз не сводят…

Но я уже сейчас не знала, как себя вести, только вряд ли мне стоило сообщать об этом своему новоявленному попечителю. Он не поймет. Ему неведомо, что это такое – получать всю жизнь издевки из-за того, что твоей матерью попользовались и выкинули на свалку, а ты вынуждена из-за этого жить в нищете, потому что на «порченой» женщине никто больше не женится.

И вдруг в тебя поверили.

Дали шанс на лучшую жизнь.

Ясно, что Силвейн преследовал и корыстные цели – заработать на мне, но все же…

Все же…

Мне вдруг стало ужасно жаль, что на такую, как я, мужчина вроде него никогда не обратит внимания. Ну, по-настоящему. Со свадьбой и всем вот этим вот, что полагается. А повторять судьбу матери у меня точно не было желания.

В эти синие глаза можно смотреть целую вечность. Я не встречала больше ни одного человека с таким глубоким и ярким оттенком радужки.

Силвейн еще что-то рассказывал, какие-то важные мелочи. Я кивала, по большей части механически. Потом не выдержала и прервала:

– А Заката мне дадут забрать из авиария?

– Пока нет.

– Почему? – огорчилась я. – Я же студентка, и у нас есть ментальная связь.

– Он еще недостаточно развит, – мягко ответил Силвейн. – Повезло, что в авиарии его приняли за «своего», но на свободе другие грифоны его заклюют. Подожди немного, уделяй ему больше внимания – и если не наделаешь больших ошибок, то вскоре он вернется на Орлиную Голову и совьет собственное гнездо. Связь с тобой дает ему гораздо больше шансов на то, чтобы не зачахнуть и вырасти до размеров собратьев, – он помолчал. – Вроде бы я сказал все необходимое. Можешь идти.

– Спасибо, – я встала с кресла и замялась, смущенно разглаживая фартук. Просто уйти казалось неправильным. – Э… Увидимся завтра?

Силвейн уже успел отвлечься на какую-то бумагу на столе и удивленно приподнял брови, глядя на меня.

– Господин, – поспешно добавила я.

Он усмехнулся.

– Надеюсь, ты не настолько быстро влипнешь в проблемы, чтобы понадобилось мое вмешательство. Но если тебе так угодно – до завтра.

И снова уставился в исписанный лист бумаги, потеряв ко мне интерес.

Выход, очевидно, мне следовало искать самой. Логично. Я, может, и стала студенткой, а он – моим попечителем, но между нами по-прежнему бездна.

Стараясь не шуметь, я покинула комнату, однако к выходу из преподавательского корпуса пошла не сразу. Воспользовавшись тем, что вокруг пусто, я прижалась спиной к холодной стене, зажмурилась и медленно выдохнула.

Сегодня не мой день рождения, так отчего же жизнь приготовила такой подарок? Поступление в академию, собственный грифон, самый красивый попечитель в окрестностях… Ну и что, что мне потом придется отрабатывать, мой грифон – слабый малыш, а попечитель окутан флером скандальности. Кажется, еще никогда лучшими студентами Небесной академии не были нищие полукровки?

Пора исправлять эту ситуацию!

Улыбнувшись, я прищурилась и наконец зашагала к выходу.