Как только дашь людям то, чего они от тебя ждут, блаженство заканчивается. Тебе просто не позволят больше радоваться.
Нельзя сразу плохо думать о людях, не разобравшись.
Существует только один грех. Воровство. Лгун отнимает у других право на правду.
Из мальчика, который не может постоять за себя, вырастет мужчина, на которого нельзя будет положиться ни в чем.
Я попытался разглядеть через годы застывшее лицо Али и не смог - скупое время старается утаить подробности.
...обрести и вновь потерять всегда больнее, чем не иметь вовсе.
Кое о чем и говорить-то не стоит. Никогда.
Человек сам создает свои грехи.
Разве мы сможем начать новую жизнь? Жизнь начинает только ребенок. А мы с тобой… у нас все позади.
Для тебя хоть тысячу раз подряд!
Просто беда с ними, с откровенными, открытыми людьми. Они думают, что и все остальные - такие же.
Дети - не книжки-раскраски. Их не выкрасишь в любимый цвет.
Мы расползлись по всей галактике, как раковые клетки по живому организму. Размножаемся, не задумываясь о бесчисленных живых существах, которые гибнут или хиреют в биологических тупиках, дабы мы плодились и благоденствовали. Безжалостно истребляем своих конкурентов по разуму... Будь это обычные людские прегрешения, иной путь к искуплению был бы возможен. Но это не просто болезнь - это безумие, погубившее множество видов и рас, опустошившее целые миры... И порождено оно греховным симбиозом... Человек и его механический разум. Кто тут на ком паразитирует? Сами симбионты запутались в своих отношениях. Но это смертный грех. Это козни Анти-Природы. И даже хуже - это эволюционный тупик.
Религиозные ценности целиком зависят от среды, интеллектуальные - недолговечны, моральные - двусмысленны, а эстетические - субъективны, но ценность существования любого предмета бесконечна, как "горы в лучах солнца", и, будучи бесконечной, равна любому другому предмету и всем истинам.
Постепенно те, кто жил во лжи, называемой Гегемонией, выберутся из руин своих миров и вместе с нами займутся истинным поиском, истинным исследованием Вселенной и того огромного мира, что внутри каждого из нас.
Я был настолько глуп, что даже не понимал до чего я глуп. Людям становится очень весело, когда дурак делает что-нибудь не так, как они.
Мне плохо. Это не та болезнь, которую может вылечить врач, она внутри, у меня в груди. Там все пусто, как будто мне вырвали сердце.
Пунктуация, это? здорово!
Я не знаю про што думать. Можетбыть я спрошу ево и он скажет мне как думать когда я стал умным. Про што думают умные и што помнют. Интиресно.
Если ты умный то у тебя много друзей с ними можно разгаваривать и ты ни когда не будеш один.
Ум за деньги не купишь.
Может, я и не понимаю всяких мудренных слов и названий твоих книг, но это не значит, что я хуже тебя.
Даже в выдуманном мире должны существовать свои правила.
Ничто в нас не исчезает без следа.
Мы переживаем безумные времена, а безумие, как вы знаете, заразительно.
Малыш, запомни: если видишь тень, значит, где-то рядом горит свет. Отвернись от тени, разыщи свет – в нем сила. За целых шесть тысяч лет его не смогло и не сможет погасить ничто темное. Свет тебя защищает, доверься ему.
Если бы я был моралистом и писал книгу, то из сотни страниц девяносто девять оставил бы чистыми. На последней бы написал: «Я знаю только один долг – любить.
Жизнь и люди – большой сад цветов. У каждого свои цвет, запах, место, история. Но абсолютно все они любимы солнцем. Тянись к солнцу, Финик, жди его, как бы долго ни лили дожди.
There are few people whom I really love, and still fewer of whom I think well.
Часто, очень часто я сомневаюсь в ценности человеческого разума. Мечты, вероятно, дают нам больше, чем разум, приносят больше удовлетворения. Эмоциональное наслаждение полнее и длительнее интеллектуального, не говоря уж о том, что за мгновения интеллектуальной радости потом расплачиваешься черной меланхолией. А эмоциональное удовлетворениевлечет за собой лишь легкое притупление чувств, которое скоро проходит.
Без разницы, что плохого они сделали, плохие люди есть плохие люди!
Думает glupi, a umni действует по озарению, как bog на душу положит.
Я понимаю, что такое добро, и одобряю его, но делаю при этом зло.
Я не фанатик. Но когда я вижу подлость, я стремлюсь ее уничтожить.
Днём всё не так, как вечером и ночью.
Кто долго ждет своего часа, тот дождется.
Что ж, настоящий предводитель умеет выбрать момент, когда пойти на уступки, сделать широкий жест, чтобы умаслить своих подчиненных.
Наверное, в этом все дело, думал я. Наверное, я просто слишком стар становлюсь для той жизни, бллин, которую вел все это время. Восемнадцать — это совсем немало. В восемнадцать лет у Вольфганга Ама-деуса уже написаны были концерты, симфонии, оперы, оратории и всякий прочий кaл... хотя нет, не кaл, а божественная музыка. Потом еще Феликс М. со своей увертюрой «Сон в летнюю ночь». Дай другие. Еще был французский поэт, которого положил на музыку Бенджи Бритт — у того вообще все стихи к пятнадцати годам, бллин, уже были написаны. Артюр его звали. Стало быть, восемнадцать лет — это не такой уж и молодой возраст. Но мне-то теперь что делать?
— Не sdohnet, — сказал я. — Sdohnutt можно только один раз. А Тём Sdoh ещё до рождения.
Люди будут много чего говорить о браке между представителями двух разных рас, главное - не обращай внимания. Если ты будешь вести себя непринужденно, со временем они примут вас.
Главное - трудиться изо всех сил, только это важно.
- Тебя только и окружают люди, что слушают тебя.
- Ну, мне просто повезло.
- Нет, ты неправ, Старшой. Это потому, что ты сделал всё правильно. Ты рассказал им все начистоту, честно завоевал их доверие и в обмен они стали идеальными союзниками. Все благодаря тем усилиям, что ты приложил. Вот почему, когда пришло время, они слушали тебя и выполняли твои приказы.
- Без помощи я бы никогда не стал одним из Семи.
- Сила друзей это тоже сила.
Она обладала характером, от которого было недалеко до безумия; она обладала характером, который кое-кто называл безумием.
Красота — ерунда, красота пройдет. Ты не знаешь, как тебе повезло родиться уродом. Ты нравишься людям не за красивые глазки.
Очень грустно, все очень грустно — живем всю жизнь как идиоты и в конце концов умираем.
Если уж воровать, то у забытых мастеров.
С точки зрения спроса и предложения жизнь самая дешевая вещь на свете.
С половины шестого утра до десяти вечера я раб всех и каждого и не имею ни минуты для себя.
1..123..151Разум можно уподобить мышцам, кторые быстро атрофируются от бездействия.