Когда человек не знает, к какой пристани держит путь, для него ни один ветер не будет попутным.
Материнство калечило женщин страшнее, чем мужчин война.
... кто вам дороже и ближе себя? Никто. Вы – царь мира, его гордость и украшение. Вы – бог всего живущего. Все, что вы видите, слышите, чувствуете, принадлежит только вам. Делайте, что хотите. Берите все, что вам нравится. Не страшитесь никого во всей вселенной...
Главное – не бойтесь вы, не бойтесь жизни: она веселая, занятная, чудная штука – эта жизнь.
Эх, как люди вообще мало понимают! Не все ли равно: есть воблу или седло дикой козы с трюфелями, напиваться водкой или шампанским, умереть под балдахином или в полицейском участке. Все это детали, маленькие удобства, быстро проходящие привычки. Они только затеняют, обесценивают самый главный и громадный смысл жизни.
Смело ныряйте в жизнь, она вас не обманет. Она похожа на огромное здание с тысячами комнат, в которых свет, пение, чудные картины, умные, изящные люди, смех, танцы, любовь – все, что есть великого и грозного в искусстве. А вы в этом дворце до сих пор видели один только темный, тесный чуланчик, весь в copy и в паутине, – и вы боитесь выйти из него.
Вынужденная праздность тоже является своего рода обязательным трудом и даже очень тяжелым. Праздность, чтобы быть приятной, должна уворовываться, подобно поцелуям.
Я не могу, потому что для меня Сережка не умер. Слышишь? Он живой. Ты не поймешь, а он бы понял. Он, может быть, не такой образованный, как ты. И манеры у него не такие изысканные. И он не знает так твердо, как ты, что хочет стать не кем-нибудь, а только государственным деятелем… — Она говорила о Судакове в настоящем времени, словно он действительно был жив. — Но он добрый, очень добрый… И как бы тебе объяснить?.. Один человек не часто видел свою любимую, но он всегда ждал ее. И встречал морем апельсинов. Апельсины на полу, миллион апельсинов и одна свеча… Я хочу окунуться в море апельсинов, раз так бывает… А ты, ты не способен… Извини… Ты не удержишься и съешь апельсины сам, пока придет твоя любимая. Ты подумай и, пока не поздно, не становись государственным деятелем. За государство страшно…
Памяти славного аристократа дона Хесуса Гонсалеса де ла Ривы графа Торреме-хийя, который, принимая смерть от руки автора, назвал его голубчиком и улыбнулся.
Все-таки это не торговля капустой на базаре. Ты не можешь взять одного отпрыска Мо и получить второго совершенно бесплатно.
Слово «отец» тогда имеет смысл, когда сын вырастает достойным человеком!
- Палка имеет два конца. Протяни её - один возьмётся за один, второй обязательно захочет, чтобы ему дали другой. Куда поворачиваются твои мысли?
- Но зато, если протягивают кинжал, каждый, мне думается, возьмёт его только за рукоятку!
- Аллах велит нас употребить с пользой для человека все наши умения. Ну, в чего мы ее можем, того, значит, нам не дано.
- Аллах велит нам употребить с пользой для человека все наши умения. Ну, а чего мы не можем, того, значит, нам не дано.
- Как говорит народ: «Если нельзя, чтоб было так, как хочется, то пусть будет хоть так, как возможно».
-Тебе плохо. Ты тоскуешь. Но не забывай: твоя тоска камнем давит души твоих умерших.
Однажды у женщины заболел сын. Перед смертью он подозвал мать и сказал ей: «Ты не пугайся, я, наверное, не умру ещё, но если это случится, ты раздай за меня поминальную жертву только тем людям, у которых никто не умирал». И вот, когда после его кончины мать захотела выполнить волю сына, ей не удалось это сделать, потому что она не нашла дома, где бы никто не умирал. И поняла мать, что сын сказал ей: «Горе твоё не новость на земле, оно не больше, чем у других. Не следует больше других и убиваться».
- Люди обычно ищут своё далеко. А оно порой лежит близко.
Если у Лань Ван Цзи не было манер, то манер в этом мире вообще нигде не существовало.
- К черту. Вэнь Нин, пойдём!
- Куда?
- Искать неприятности!
Юноша хотел было сказать: «Учитель Вэй, вы опять по ошибке надели нижние одеяния Ханьгуан-цзюня», - но подумав, промолчал.
Всё равно ситуация повторяется каждую пару-тройку дней, так ведь никаких сил не хватит каждый раз напоминать!
О Вэй У Сяне он и вовсе имел мнение, что раз уж этот человек на глазах у целой толпы не постеснялся заявить о своих намерениях лечь с Ханьгуан-цзюнем в постель, то совершенно не возможно предугадать, какие непотребства от него услышишь в следующий раз.
Будь это мое прежнее тело, то даже вывались из него все внутренности, я бы смог засунуть их обратно и продолжил сражаться.
Люди рождаются, живут и умирают. И никто не знает сегодня, кто вырастет из младенца, который родится завтра.
- Если взвесить всё, то больше стоит заботиться не о земных делах и тяжбах, а о вечной жизни... Там... Годы-то у нас большие... И грехов немало...
- Не зря говорится, прежде, чем выбрать место для жизни, выбери соседа!
Обвинить невиновного - значит простить виновного!
Когда-то все начинают думать. Кто раньше, кто позже.
- Христианину подаёшь?
- Христиане разные бывают. И не всякого мусульманина рай ждёт. Все мы созданы Богом, только одни живут, а другие, такие как я да вот эти,- людьми пущены по миру...
Ты большой человек! Но бывает и так, что большой человек нуждается в маленьком человеке.
Когда человек умирает, для него всё кончается со смертью. Но когда человек живёт, а умирает его мечта, тогда остаётся с мучительной тоской, от которой нет избавления до конца дней.
Слабым никто не должен видеть мужчину!
Великое дело - добро!
Так и стояли они там, бритоголовые, большеглазые, прощаясь навсегда с первым русским, который пришёл к ним в горы не с ружьём, а с человеческим сердцем.
Вражда слепа. Оружие не имеет глаз... Оно одинаково разит и правого и неправого... Бог с ней, с этой землёй! Нам нужен ты...
Труд с самого детства, нужда, суровая природа рано делают горских детей взрослыми.
Мне снились в жизни сны, которые потом оставались со мной навсегда и меняли мой образ мыслей: они входили в меня постепенно, пронизывая насквозь, как смешивается вода с вином, и постепенно меняли цвет моих мыслей.
Излишняя мягкость порой причиняет зло.
Гордые люди сами выкармливают свои злые печали.
Как много эгоизма в любви.
Разумный человек должен довольствоваться тем обществом, которое являет он сам.
Люби он её всем своим ничтожным существом, он за восемьдесят лет ни дал бы ей столько любви, сколько я за один день.
Мы порой жалеем людей, которые не знают жалости ни к себе, ни к другим.
Я люблю землю под его ногами, и воздух над его головой, и всё, к чему он прикасается, и каждое слово, которое он говорит. Я люблю каждый его взгляд, и каждое движение, и его всего целиком!
Лучше не поддаваться слабости. Шагнуть в пропасть гораздо легче, чем из нее выбраться.
Жизнь надо представлять себе как роман, допустим, из четырехсот страниц, а теперь сообрази, сколько страниц в этой книге ты уже исписал своим сюжетом. И помни, что с определённого момента уже не стоит вводить новых героев. С определённого момента ты остаёшься с теми персонажами, которыми успел обзавестись. Так что тебе следует подумать, как бы ввести в свою историю нового персонажа, пока не стало слишком поздно, ведь все стареют, даже и ты.
В наше трусливое время мы отрицаем величие общечеловеческого, утверждаем и прославляем местные предрассудки и мало в чем можем согласиться. В наше упадочное время человека не волнует ничто, кроме тщеславия и личной выгоды – пустые, претенциозные люди, которым все дозволено, лишь бы служило их жалким целям...
Если задолжаешь банку доллар, тебе конец, у тебя овердрафт. Если задолжаешь миллиард - ты богач, и банк работает на тебя.
...человек вполне способен жить достойно, точно различать добро и зло, не впуская в свое жилище Бога и прочих гарпий.
1..29..149Какое-то время он носился с этой идеей, но потом её бросил. Носиться с идеями вообще стало главным его занятием на третьем десятке.