– О вкусах не спорят, – чопорно произнесла она.
– Безусловно, – согласилась Дениз. – Правда, некоторые вкусы все же предпочтительнее.
Тот, кто слишком долго сидит над тарелкой – потому что наказали, или из упрямства, или от нечего делать, – уже никогда не выйдет из-за стола. Некая часть души останется там на всю жизнь. Время движется у тебя на глазах, оболочка сорвана, прямой и слишком продолжительный контакт навеки обжигает нервы, как солнечные лучи – сетчатку глаз. Слишком глубокое знакомство с любой изнанкой вредоносно. От него не отделаешься.
Воспитывая детей, порой узнаешь о себе довольно неприятные вещи.
Страх унижения и жажда унижения неразрывно связаны, это хорошо известно как психологам, так и русским писателям.
— Они не черти, — пояснила я. — Копыт нет, я проверяла. Они хуже. Те хоть появляются, когда вы напиваетесь, а эти еще и активно спаивают. Нет, ну честно, я как с вами, больше никогда столько не пила. — Демоны разулыбались. — Но если вас пошлют к чертям, то это точно к ним.
- Не испугалась?
- Чего?
- Демонов. Не самая симпатичная ипостась, согласись.
Я хмыкнула:
- А чего бояться? Это вы просто меня с утра не видели. Вот где страшно. Зеркала регулярно лопаются от этого зрелища.
Это был уже третий. Одному я вскружила голову. Хм, она так забавно закатилась в какие-то кусты.
Вздохнув, я села в кресло мага и разве что ноги не закинула. Нет, все-таки подумала и закинула. Правда тут же и навернулась, но это мелочи. Главное сделать то, что давно хотелось.
И хочется, и колется, и вредность не дает.
«Не увлекайся», — напомнил голос.
«Поздно! Увлеклась уже. Раньше чего молчал?»
«Ну-у! Мне он тоже нравился».
«Вот-вот. И что делать будем?»
«Разгребать твой бедлам».
«Наш бедлам. Кстати, ты кто?»
«Я — это ты!»
«Плохо. Я надеялась, что хоть у кого-то умные мысли есть».
«Не надейся».
- Прощение - лучшее лекарство от боли.
- Вот попинаю его хладный труп и тут же прощу. От всей души прощу, честно.
А я хочу замуж и десять детей. Только, понимаешь, если хочешь успеть родить десятерых, начинать надо пораньше.
- И за что ты меня так не любишь? - притворно вздохнул братишка, распахивая двери лекционного зала, до которого мы успели добраться и, слава Хранителям, без особых приключений.
- За то что ты недоупырь, недочеловек и вообще нехорошая и некультурная оранжевая в зелёную крапинку и синюю полосочку редиска с длинными ушами!
Из лекционного зала раздался ржач прекрасно услышавших последнюю фразу адептов и негромкий приятный мужской голос:
- Такого оправдания от опаздывающих я ещё не слышал.
Зашла, напугала зеркало, испугалась сама и пошла умываться.
Любовь — это умопомрачение. Лечение только одно: палкой по голове!
-... Но я от девчонки в восторге. Давненько люди меня не радовали.
- Они тебя вообще радовали только тогда, когда тебе не удавалось им все кости зараз сломать.
-- Я пришел из-за гор, -- сказал Нуньес, -- из страны за горами, где люди
- зрячие. Из окрестностей Боготы - города, где живут сто тысяч человек и
который тянется так далеко, что глазу не видно, докуда.
-- "Не видно, -- повторил про себя Педро. -- Глазу не видно..."
-- Из скал, -- подхватил второй слепец. -- Он вышел из скал.
«В Стране Слепых и кривой — король»
"Не делай зла", так?
... он не касался клавиатуры месяц, но понимал, что история его поисковых запросов может рассказать о нем больше, чем все исповеди у психоаналитика.
... они обнялись, прижались друг к другу и поцеловались с тем святым и сладким жаром, свободным от всяких дурных помыслов, каким бывает отмечен только один поцелуй, первый поцелуй, — тот, которым две души приобретают власть одна над другою.
Власть, над которой безнаказанно глумятся, близка к гибели.
Выйти замуж? Нет, нет. Брак — это не для меня. Что за ужасная сцена для влюбленного! Одинокая женщина, без родных, без друзей, атеистка в любви, не верящая ни в какое чувство, — как ни слаба в ней свойственная всякому человеческому существу потребность в сердечном излиянии — вынуждена отводить душу в болтовне с горничной, произносить общие фразы или же говорить о пустяках!..
Кто из нас к тридцати годам не убивал себя два-три раза?
Поспешность - от сатаны, и она порождает раскаяние и разочарование.
Поспешность - от дьявола, а медлительность - от милосердия.
Если польются слезы, пущу их по изнанке щек.
Даже когда ты атеист, это еще не значит, что тебе не может хотеться, чтобы у вещей была цель.
Тот, кто думает, что секунда быстрее десятилетия, не поймет моей жизни.
Война! <...> Мы убиваем друг друга без всякой цели. Человечество воюет против себя, и это кончится только тогда, когда воевать станет некому.
На его лице не было выражения. Он просто смотрел на меня. Даже не на меня, а в меня, как будто его детектор нащупал огромнейшую правду глубоко под поверхностью.
Сильнее всего любишь в разлуке.
Одно время меня считали неплохим юмористом, а все потому, что я говорил людям правду. Это казалось им так удивительно, что они думали – я шучу.
На свете нет ничего легче, чем стойко сносить чужие невзгоды.
Мы, зрелые люди, и не подозреваем, как беспощадно, и притом безошибочно, судят о нас дети.
Жизнь-то, как ни посмотри, паршивая штука, но, уж если есть в ней капля радости, последним идиотом надо быть, чтобы ею не пользоваться.
... учиться под руководством опытных преподавателей быстрее. Если некому тебя вести, то и дело упираешься в тупик и теряешь даром массу времени.
Ничто не остается без последствий. Бросьте в пруд камень - и вы уже немного изменили вселенную.
Я думаю, что Бог либо внутри меня, либо нигде.
Существует мнение, что, когда человек ни на что иное не пригоден, он становится писателем.
Но слова «исправить» и «война» несовместимы. Война иногда бывает необходима, но она не имеет ничего общего со справедливостью. Нет такого понятия, как «нравственная война».
Прежние тонкости в оценке ситуации уже устарели. Есть только два варианта. Война против войны. Если мы не делаем никакого выбора, то и это тоже выбор.
Мы такие, какими нас сделала эволюция. А в сущности, эволюция представляет собой создание все более эффективных машин для убийства.
Почему вы называете опасной ошибкой страсть художника? Потому что художники опаснее убийц. Самый чудовищный серийный убийца может отправить на тот свет лишь десятки жертв, а поэты способны похоронить целые поколения.
Правовое государство – химера. С древнейших времен существует только одно право – право сильного.
Жизнь – поганая штука! Почему одним достается все, а другим приходится бороться за свое существование в самом жестоком смысле этого слова; как в картах – одним достаются козыри, а другие обречены проигрывать?
Ребенок в один миг сметает все увядшие свежести и все ностальгии. Он вынуждает распрощаться с грузом прошлого и во что бы то ни стало развернуться к будущему. Ребенок – это наш единственный шанс смотреть вперед. Его будущее становится куда важнее нашего прошлого. Твой ребенок – гарантия, что прошлое никогда не возьмет верх над будущим.
Что может быть пронзительнее воспоминаний об улетевшем счастье, о волнующем аромате несбывшегося?
В определённом возрасте человек уже ничего не боится, кроме воспоминаний.
1..104..149- Нет, все одним миром мазаны: легковерные, трусливые, лживые фанфароны. На вас нельзя положиться. Вы мните себя воинами, а на деле - марионетки, послушные своим капризам. Трубите о мужестве, а гонитесь за дешёвкой.