Фонтан на горизонте! – дух наш струёй взмывается ввысь, и мы снова плывём, чтобы сразиться с иным миром, и вся древняя рутина молодой жизни начинается сначала.
Шаги его живой ноги отдавались по палубе эхом, но каждый удар его мёртвой конечности звучал как стук молотка по крышке гроба. Жизнь и смерть – вот на чём стоял этот старик.
Ветер крепчал: теперь он уже выл во всю мочь; волны сшибались щитами; шквал грохотал, чертил зигзаги, рассыпался с треском вокруг нас, словно бегущее по прерии белое пламя, в котором мы горели, не сгорая, бессмертные у смерти в зубах!
О, большой белый бог где-то там в тёмной вышине, смилуйся над маленьким чёрным мальчиком здесь внизу, спаси его от всех этих людей, у которых не хватает духу бояться!
Dсе мои поступки здравы, цель и побуждение безумны.
Тщетны попытки сделать глубины доступными всякому; а истина всегда скрыта в глубине.
Человеческое сумасшествие нередко оказывается по-кошачьи хитрым и коварным.
Белый Кит плыл у него перед глазами как бредовое воплощение всякого зла, какое снедает порой душу глубоко чувствующего человека, покуда не оставит его с половиной сердца и половиной лёгкого – и живи как хочешь.
Ибо внешний мир только слегка сдерживает нас, а влекут нас вперёд лишь самые глубинные нужды нашего существа!
Подо мной плавают безымянные останки поглощённых тобою жизней; меня поддерживает на поверхности дыхание тех, кто некогда был жив, дыхание, ставшее водой.
О бездонная, неизъяснимая прелесть, какою любуется любовник во взгляде своей возлюбленной! Не говори мне о твоих острозубых акулах и о твоём людоедском коварстве. Пусть вера вытеснит истину, пусть вымысел вытеснит память, я гляжу в самую глубину, и я верую.
Существует мудрость, которая есть скорбь; но есть также скорбь, которая есть безумие.
Море, глумясь, поддержало его смертное тело; оно же затопило его бессмертную душу.
Бог да смилуется над тобой, старик, твои мысли породили новое существо внутри тебя; а тот, кого неотступные думы превращают в Прометея, вечно будет кормить стервятника кусками своего сердца; и стервятник его – то существо, которое он сам порождает.
Война – это мир. Свобода – это рабство. Незнание – сила.
Враг — это всякий, кто стремится убить тебя, неважно, на чьей он стороне.
Всякий, кто пытается уклониться от выполнения боевого долга, не является подлинно сумасшедшим.
Он (Достоевский) знал, что революция, которую он ощутил в подземном, подпочвенном слое России, не приведет к свободе, что началось движение к окончательному порабощению человеческого духа
Душа человека нашей эпохи разрыхлена, все стало зыбко, все двоится для человека, он живет в прельщениях и соблазнах, вечной опасности и подмены. Зло является в обличье добра и прельщает
Город - трагическая судьба человека. Город Петрбург, который так изумительно чувствовал Достоевский, есть призрак, порожденный человеком в его отщепенстве и скитальчестве. В атмосфере туманов этого призрачного города зарождаются безумные мысли, созревают замыслы преступлений, в которых преступаются границы человеческой природы
Русский человек может быть святым, но не может быть честным. Честность - нравственная середина, буржуазная добродетель, она не интересна для апокалиптиков и нигилистов
Бог с ними, с этими умными и учеными женщинами! G простенькими лучше и спокойнее живется
...как умные женщины вообще тяжелы, как они требовательны, строги и неуступчивы, и как, напротив, легко жить с глупенькой...
Быть может, тысячу раз правы те, которые говорят, что женское недомыслие зиждется на призвании женском… Призвана она, положим, мужа любить, детей родить и салат резать, так на кой чёрт ей знания? Конечно!
Обоим тяжело и горько… Оба и не замечают за горем, как бежит время и приближается час обеда…
- Грудь - это для спальни и вскармливания детей, а не для светских раутов. - И что ей прикажешь делать? Оставить грудь дома?!
Простота - наивысшая точка соприкосновения жизни и искусства.
Обычаи формируют в людях немало предрассудков.
Мне кажется, что в мире нет ничего красивее, чем простота души и простота тела.
Кэнсукэ и его жена, как всякие скучные люди, вовсю пытались заботиться о других — по своим правилам.
Если бы не любовь, то люди ладили бы друг с другом.
Беспредельные страдания, которые выносит человек, заставляют поверить в его бессмертие.
Страсть - это идеальная среда, в которой человеческая душа проявляется во всей полноте и совершенстве.
Разве кто-нибудь может представить, как искусно обманывают люди собственное сердце?
1..148Затянувшиеся страдания что-то меняют в человеке. Он уже не может не доверять простой радости.