Онлайн чтение книги Убийство в заброшенном поместье The Framed Women of Ardemore House
Глава 4

Эмери Лэйн, сотрудник «Руперт Селькирк и партнеры», заварил чай. Джо уже встречалась с ним накануне. Весь тонкий, вплоть до тоненьких усиков, похожий на остро заточенный желтый карандаш марки «Тикондерога». Наблюдать, как он суетится в маленьком пространстве кухоньки (да еще и в фартуке, затянутом на талии), было одновременно нелепо и умиротворяюще. Из-за этого Джо было с ним даже проще разговаривать.

– И вот он оставил газонокосилку на холостом ходу!

Эмери поставил коричневый чайник на стол прямо перед Джо.

– Да, грубо с его стороны, – согласился он. Джо покачала головой:

– Не грубо. Спланировано. Он просто отвлекал меня, чтобы забрать картину.

Эмери ничего на это не ответил, хотя она уже второй раз твердила о спланированности данного поступка (первый был, когда она торопливо пыталась все объяснить сразу, как зашла в офис). Однако он разлил чай по чашкам и пододвинул сахарницу и тарелку с печеньем.

– Не хочу показаться бесчувственным, но вы же не видели, как он ее забрал, не так ли? – Эмери разломил печенье пополам и откусил кусочек. – Вы собираетесь обратиться в полицию?

Джо сделала глубокий вдох и взяла с тарелки шоколадное печенье.

– Я… не знаю. Но хочу, чтоб его уволили. А вообще, давно уже Сид работает на Руперта?

– Он вообще не работает на мистера Селькирка! Мы лишь получаем гонорар за наши услуги, так что все, что делается для поместья, находится под юрисдикцией владельцев. Сид Рэндлс работает на вас.

Джо поставила чашку на стол со звуком более громким, чем следовало.

– Я еще за это и плачу? Я думала, поместье вообще не приносит никаких доходов!

– Нет, вы ничего не платите! Как же сложно.

Эмери поджал губы, и Джо заволновалась, что повела себя грубо, хотя она и не представляла, в чем заключалась эта грубость. В этот момент стукнула дверь, и мгновение спустя в кухню вошел весьма оживленный Руперт.

– Эмери, нам надо бы… – Он запнулся, и Джо почувствовала, как он едва не подавился целым предложением.

– Здравствуйте, Джозефина. Не ожидал, что вы тут.

– Мы тут как раз про Сида говорили, – сказал Эмери.

– Он кое-что у меня украл, – вклинилась Джо. – Простите, надо было с самого начала. Он споткнулся о мою сумку с инструментами, потом оставил газонокосилку включенной, и вот потом он своровал.

Руперт не пошевелился и лишь вопросительно поднял брови, обращаясь с немым вопросом к Эмери. Джо подавила вздох – опять она слишком прямолинейна, не смогла скрыть нетерпение… приветствую тебя, Джо!

– Извините. Здравствуйте, Руперт… мистер Селькирк. Так, у меня проблемы с Сидом Рэндлсом. Он забрал картину из поместья.

– Портрет лорда Ардемора?

– Нет.

– Леди Гвен?

– На самом деле, он взял портрет со второго этажа.

– Не знаю ни о каком портрете со второго этажа, – сказал Руперт спокойно.

– Это женский портрет. У нее темные волосы, уложенные на греческий манер, волной. И у нее странные темные глаза. Платье голубое, может, это блузка – портрет не в полный рост.

Джо зажмурилась, пока говорила это, но самую существенную деталь произнесла уже с открытыми глазами:

– Там была табличка с названием. «Нетерли». Netherleigh.

– В какой именно комнате на втором этаже? – прервал ее Руперт.

Джо встала и… Почему с людьми всегда так трудно? В толпе ей было проще; вот почему интровертам так хорошо живется в Бруклине: коллективная анонимность, защита ограниченной инаковости. По меньшей мере это работало, если приходилось что-то объяснять и если к тебе не заявлялись ребята с предварительным расследованием по какому-либо делу.

– Комната в конце коридора. С дырой, – объяснила она вполне лаконично. – Сейчас картины нет, потому что ее взял Сид. Украл. Пусть он ее вернет. И пусть его уволят. Сегодня. Прямо сейчас.

Руперт снова сдвинул свои непослушные брови к переносице.

– Он явился в поместье и украл картину? Но с чего бы ему так поступать? Вы уверены?

Джо услышала, как Эмери закашлялся; ранее он задал тот же вопрос.

– Она была там. Он пришел. И вот картины нет.

– Да, но. Возможно, он куда-то ее переставил. Разве вы не упоминали, что именно этой комнате причинен наибольший ущерб? – спросил Руперт, словно бы объясняя произошедшее.

– Послушайте, он намеренно отвлек меня, выманил из дома, – сказала Джо. Но в тот момент это прозучало странно даже для нее самой. Что, если это был всего лишь розыгрыш? И два эти события между собой не связаны? Напротив нее Руперт скрестил руки на груди. Возможно, как и Эмери, он уже был готов задать вопрос насчет обращения в полицию, или что там еще. Джо ощутила, как сердце ее наткнулось на грудину, и попыталась опередить поверенного.

– Возможно, я заявлю констеблю, но не сейчас. Сейчас я хочу, чтобы вы его уволили и забрали у него ключи. И сказали ему, что если он вернет картину, я не заявлю на него. Так пойдет?

Руперт разгладил лацканы пиджака, поддернул брючины и уселся в своем кожаном кресле.

– Конечно, вы вправе прекратить трудовые отношения с ним. Это был контракт для выгоды, не более того. – Руперт выдвинул ящик в письменном столе и вытащил бухгалтерскую книгу в переплете из зеленого сукна. – Сиду не полагалось жалованье; он присматривал за коттеджем и прилегающей территорией, и за это ему разрешалось распоряжаться всеми средствами от сдачи коттеджа внаем. Когда вы переедете в коттедж, этот договор прекращает действовать. Вы могли бы подождать…

– Я перееду завтра же, – выпалила Джо и тут же поняла, что это прекрасная идея. – Завтра утром перевезу свои вещи из «Красного льва». Рано утром. – По мере того, как она говорила, идея прочно пускала корни в реальности. – Дом мой, и я в нем буду жить.

Руперт промолчал. Эмери тоже предпочел молчание – вообще-то он ни слова не сказал с тех пор, как появился Руперт, отметила про себя Джо. Однако Эмери не отрываясь смотрел на невозмутимо профессионального Руперта, а взгляд Джо метался между обоими мужчинами.

– Пожалуйста, – попросила она.

– Хорошо, – ответил Руперт, снимая трубку с телефона, и в этот момент Эмери вызвался проводить ее. В голове у Джо колокольчиком звенела тревога, но повод для нее Джо так и не поняла. Было все довольно неловко – и, возможно, по ее же вине.

– Я просто хочу выяснить, кто эта женщина на портрете. Ведь это кто-то из семьи наверняка? – спросила она уже у двери. Эмери на мгновение остановился, прежде чем помочь ей надеть пальто.

– Смысл в этом есть. Семья Ардеморов родом из Йоркшира. Сэр Ричард и его жена, их сын Уильям – все они были рождены и выросли здесь. Но жена Уильяма, Гвен, она точно не отсюда. Валлийка. Из семьи фабрикантов. Фамилия вроде бы Дэвис.

– Дэвис? Не Нетерли? – спросила Джо. Эмери слегка пожал плечами.

– Нетерли? Нет. Я слышал о Нетерли в Белфасте. Какое-то правительственное здание.

Дверь за Джо закрылась, повинуясь его взмаху пальцами. Через окно Джо увидела, что Руперт Селькирк все еще разговаривал по телефону.

Уже почти стемнело, когда Джо вернулась в «Красный лев». Она три раза моталась туда-сюда – из усадьбы по магазинам и обратно, закупая мешки для мусора и чистящие средства. Это было безумием, конечно, но у Джо уже руки чесались: так хотелось разобрать книжный шкаф. В мозгу уже вовсю зудело от предвкушения: Руперт написал ей сообщение о том, что Сид отдаст ей ключи. Впрочем, он не упомянул ни о картине, ни об извинениях от Сида. Из-за этого всякие сомнения лезли в голову, но она с ними справлялась. Никто не пытается тебе тут досадить.

Насчет Тони она все ж таки была права.

Джо толкнула дверь и вошла в паб, который предстал пред ней хаосом шума и смешением лиц и разноцветных курток.

– А вот и она!

С десяток голов повернулись к Джо, а плюхнувшиеся на стойку стаканы завершили мизансцену, словно знаки препинания. Она узнала Рики, с этим его галстуком через плечо.

– Эй, Сид, – заорал Рики, – а вот и твой бывший босс нарисовался.

– О нет, – беззвучно выдохнула Джо. Она попыталась ускользнуть из бара, но Бен с нагруженным подносом встал у нее на пути. Джо обернулась и увидела, как Сид пялится на нее, ухмыляясь.

– Так-так, а вот и она, пирожочек, что меня уволил, – протянул он. Дружочек. Пирожочек. Джо совсем запуталась в мыслях, но Сид продолжал. – Мне тут с вами перетереть надо, дамочка.

– Мне нужно идти, – сказала Джо. Сид уже был на полпути к ней, и она задрожала. – Не прикасайся ко мне!

– Господи Иисусе, да не прикасался я к вам, – оскалился Сид. – В чем проблема-то? Я просто хочу, чтоб вы сами всем сказали то, что выложили Руперту.

Он развернулся и осмотрел присутствующих: по большей части мужчины, заметила Джо. А еще женщина с тростью, очень хмурая. Помощи от нее не жди. И все с ожиданием смотрели на Сида и слушали его.

– Пахал я, значит, над той развалиной сколько лет – и что же я за это получаю? Выбросили в один момент, даже без уведомления.

– Что ж, она точно настоящая Ардемор, – усмехнулся Рики, потягивая пиво.

Сид хлопнул его по плечу.

– Верняк. Но это, парни, еще не самое плохое. Она обвиняет меня в краже. И ей явно недостает яиц, чтобы заявить мне это прямо в лицо.

Люди все глазели; кто-то засмеялся, и стало шумно. Кровь ударила Джо в лицо, ноги затряслись как желе. Она снова сжала пальцы в кулак и с усилием вытолкнула из себя слова:

– Но ты и правда украл кое-что. Верни это, и все.

– Не брал я эту чертову картину! С фига мне ее брать? – прокричал Сид.

Джо не смогла ничего ответить. Горло перехватило, и слова будто застряли в нем. Слова будто задыхались на выходе из мозга, путались подобно прядям волос. Этот свет, шум, люди – черт, всего было слишком много, и она стала отключаться. Сид подходил ближе – это она чувствовала, но ни говорить, ни двигаться она больше не могла.

– Ничего сказать не можешь? Ни одного чертового слова? – сросил Сид. – Прямо как твой дядюшка, да?

– Эй, Сид, прекращай это прямо сейчас! – взревел чей-то голос. Джо не знала, кому он принадлежит, но он словно разблокировал ее тело. Она развернулась и бросилась наверх, через зал, расталкивая людей на своем пути. Влетев в номер, она заперла дверь и упала на кровать, судорожно вдыхая и выдыхая, словно от икоты. Ради всего святого, нельзя ли было справиться получше, ругала она себя. Джо неуклюже перевернулась на спину, уставилась в потолок и принялась вытаскивать занозы из мозга. Внутренности прямо скрутило от смущения. Все эти люди будут говорить, что она слабая, но – нет! Она просто… немного…

– Привет, есть кто? Войти можно? – спросил женский голос за дверью. Акцент был сильным, обволакивающим и приветливым; Джо не смогла сразу определить его.

– Я принесла тебе поесть, милая, – добавил голос. Джо перевела дыхание и встала. Лишь несколько секунд, чтобы открыть щеколду, – и перед ней стояла темноволосая женщина; на висках, однако, у нее пробивалась блестящая, словно сталь, седина. В руках у нее был поднос.

– Куропатка и рис – сама приготовила. И коньячка немного. Выпей, сразу отпустит.

Что-то было в ее интонации или Джо уже устала спорить, но она поступила в соответствии с указаниями.

– Ммм… – Джо сделала глоточек, и в горле у нее запылало. – А вы…

– Тула Бирн. Тула – сокращенно от Талула. Хозяйка заведения, шеф-повар, пекарь, а еще вышвыриваю за дверь пьяных идиотов. – Тула подвинула Джо вилку. – Сида я сама выпинала.

– Мне… мм, жаль. – Джо не сожалела ни капли. Тула расплылась в белозубой улыбке.

– За такого клиента, как Сид, я держаться не стану. Ну а Бен – ты его ж знаешь – он не из тех, кто решают вопросы силой.

– Я могу за себя постоять, правда. Я просто… как же глупо все вышло.

Тула прислонилась к двери, скрестив на груди руки.

– Не надо, все хорошо. Ты ж тут как пришелец, чужая, а я-то уж знаю, каково это.

– И каково? – спросила Джо и была вознаграждена мелодичным смехом.

Тула накрутила прядь волос на пальцы.

– Бармен Бен – я с ним живу. Я женщина в возрасте, живу с молодым любовником, отказалась выйти за него, чтобы носить свою собственную фамилию, и я – ирландка. Три признака дьявола. Я здесь уже пятнадцать лет, и я все еще чужая. Вот так вот, милая.

– О, – еле вымолвила Джо, но Тулу это не сильно-то и расстроило.

– Бен рассказал – ты унаследовала ту развалину на холме. Да, развалина – уже много лет. Владелец бывший приезжал, бывало, но не жил. Молодежь там вечно по кустам обжималась. Короче – я позвонила Селькирку. И тебе нужен кровельщик. – Она вручила Джо сложенный лист бумаги с написанным карандашом номером телефона. – Дешевле других обойдется, – заверила она. – А поднос оставь за дверью потом.

– Тула, спасибо. – Джо наконец смогла это сказать. – Правда, спасибо.

– Да все путем, милая. Нам, отщепенцам, надо держаться вместе.

Той ночью Джо снилась картина. И глаза – что же не так было с глазами той женщины на портрете? В ее сне глаз не было вовсе, лишь темные пятна, и табличка с надписью «Netherleigh» была пуста. Она проснулась в поту до самых коленок. Не кошмар, нет; одержимость. Призраки преследовали ее. Или просто волновали? Руперт и Эмери навряд ли считали, что картина существует на самом деле, да и с надписью не удалось ничего выяснить. Джо заправила покрывало, наскоро приняла едва теплый душ и, одевшись, спустилась в паб, на ходу забивая в поисковик слова и просматривая ответы в смартфоне.

Эмери оказался прав. Здание министерства экономики в Ирландии действительно называлось Нетерли-хаус. В Девоншире маленькая гостиница тоже называлась Netherleigh, но что означало это слово? Никто не мог объяснить. За завтраком она решила поискать значения, разбив слово на две части.

Nether – внизу, ниже, нижний. И задница. Это она уже понимала. Leigh – а это, как оказалось, была английская фамилия, означавшая «нежный» или «луг». Нижний луг? Нежная задница? Поле попок?

– Вот вы где, – поприветствовал ее Бен, поставив на стол тарелку с яичницей, поджаренным тостом, «беконом» (вовсе не беконом, решила Джо) и бобами, но для Джо это не имело никакого смысла. Джо высунулась из «типа своей» угловой кабинки; людей было немного – и никого (уж пожалуйста!) из тех, кто был тут прошлым вечером.

– В коттедж пойдете? – весело спросил Бен. – Неплохо так для прогулки, если хотите взбодриться. Почти пять миль.

Джо кивнула в знак благодарности, съев лишь половину завтрака. Кофе она взяла навынос. Туман сгущался вновь, и облака, как ириски-тянучки, расползались по ясному небу. Она так безнадежно хотела начать с библиотеки в особняке. Но раз уж грозилась переехать сегодня, следовало все же начать с коттеджа. Джо потихоньку напевала себе под нос, пока доставала из багажника все добро: мешки для мусора, самые большие, строительные перчатки, средство против плесени. Едва удерживая прижатые к боку вещи, она открыла замок, что ободряюще лязгнул два раза.

Она ощутила этот запах, не успев войти, – очень легкий, но неприятный. Вчера его не было. Что же это за запах – отчетливый, отдаленно знакомый, неуловимый? Джо пожала плечами и захлопнула за собой дверь движением бедра. Уборка все исправит, решила она, обходя диван.

За диваном стояла бутылка из-под виски и два грязных стакана. Их не было раньше в коттедже. Как и этих сапог.

Сапоги были рыжего цвета, грубые, с потертой резиновой подошвой. И из них торчали ноги. Иначе говоря, на ковре лежало тело.

Джо среагировала автоматически, на мышечной памяти – не зря она одиннадцать месяцев ухаживала за матерью. Упала на колени, проверила пульс. Не бьется. Кожа холодная, плотная. Только теперь ее мозг распознал этот запах – металлический привкус крови и прочих жидкостей. Из-за рыжей шапки волос она не видела лицо, но никакой ошибки быть не могло. Это Сид Рэндлс.

Джо на ощупь достала телефон, но она не знала номера местных экстренных служб. Попыталась дозвониться до Руперта, но попала на голосовую почту. Охваченная немой паникой, она вспомнила про листок, что вручила ей вечером Тула. Там был напечатан номер телефона в «Красном льве».

– Тула? – умоляюще вскрикнула Джо.

– Боюсь, это Бен. А кто это?

– Это Джо. Я… я в коттедже.

– Тула уехала в город, но я могу передать ей сообщение…

– Полиция! – Джо ощутила, как крик замирает в горле. – Тут Сид!

– О нет, что он там опять натворил? – спросил Бен.

Джо сглотнула подступившую к горлу желчь. Через минуту ее точно уже просто так не сглотнешь.

– Он мертв, – сказала она. И все-таки Джо удалось добраться до раковины вовремя.