Онлайн чтение книги Ваше Величество, пожалуйста, не убивайте меня снова Your Majesty, Please Spare Me This Time
8 Часть 7.

Хоть Рич и встряхнула головой с видом совершенно не обеспокоенным, лицо ее выдавало волнение.

— Ты лжешь. Лари. Уверена, что не болеешь? Помню, когда ты однажды заболела, ты даже ложку супа в рот не взяла, а пудинг весь съела, ни разу не подавившись.

Я неловко рассмеялась в ответ на ворчание Рич. Я настолько любила сладкое? Кажется, именно в это время Берно, наш шеф-повар, жаловался на то, что я стану тучным ребенком.

— Вот когда ты так говоришь, я действительно чувствую дурноту, — вздохнула я и притворилась больной, чтобы подруга не допекала меня расспросами. Хотелось уйти отсюда поскорее - мне нужно было наедине с собой обдумать все о Тори и Императоре.

Рич позвала Бойта, дворецкого. Закончив с обслуживанием гостей, он подбежал к нам и принялся осматривать мне лицо.

— Леди, вы захворали?

— Нет, у меня просто немного разболелась голова.

— О Боже. Вы ведь даже к торту не притронулись, верно?

Как только Бойт заметил, что торт остался нетронутым на моей тарелке, он побледнел и вмиг поднял меня на руки. Нет, ну я же не настолько больной притворилась, чтобы можно было подумать, что ноги меня уже не держат.

— Кажется, вы ужасно больны. Вдруг это какая-нибудь эпидемия. Нужно срочно вызвать доктора Эйли.

— А?

— Я поговорю с графом и уговорю его привезти хорошего врача из Сан-Фанью. Мне тревожно видеть вас настолько больной.

Нет, во мне нет ничего больного.

Я взмахнула руками, чтобы показать, что все со мной в порядке, но Бойт был так сильно занят быстрой ходьбой со мной на руках, что принял мои попытки доказать свою здоровость за конвульсии.

— Ох, леди, ну почему вы заболели в свой день рождения?

— Да мне не так уж и плохо…

— О Боже, Боже! Где же вы, граф?

Для меня стало неожиданностью, что проигнорированный мной кусок торта вызовет у дворецкого столько беспокойства.

Бойт меня совершенно не слушал и в конце коридора успел выхватить Лехана. Вместо того, чтобы спросить, в чем дело, брат начал осматривать меня, сидящую на руках у дворецкого.

— Что случилось?

— Похоже, леди захворала.

— Нет, Лехан, я не…

— Ни разу не прикоснулась к Катросике, медового пирога не пробовала! А ведь вчера леди чуть ли не руками залезла в еду, миссис Крисси на нее крепко ругалась.

— Сестра, вы в порядке? Вам сильно плохо?

Дворецкий не на шутку разволновался, а Лехан стал сама серьезность. Беспокойство, проступившее на лице моего брата, зародило во мне нехорошие чувства.

Неужто они все думают, что я – натуральный поросенок? Лишь только потому, что я отказалась от торта, меня записали в пациенты?

Даже отец был шокирован чересчур приукрашенным рассказом дворецкого о том, как меня затошнило при виде торта.

Я продолжала настаивать на том, что врач мне не нужен, что я лишь слегка приболела, но отец и Лехан с суровыми выражениями лиц твердо стояли на своем.

Они облегченно вздохнули, только когда доктор Эйли, после трехчасового осмотра каждого сантиметра моего тела, подтвердила, что все со мной в порядке. Хотя нет, отец с братом лишь сделали вид, что облегченно вздохнули.

Доктор вежливо поклонилась и вышла из моей комнаты, и тотчас после этого отец вызвал сэра Германа. [Прим. ред.: кто не помнит, это рыцарь, сопровождавший графа Белуа на торжестве]

— Кажется, доктор Эйли не может понять, чем больна Лариет. Ну-ка быстро езжай в столицу и найди самого известного врача.

— Отец! — не выдержала я, не ожидав услышать от отца подобный бред.

Доктор Эйли – талантливейший врач, которую мама наняла нам за огромные деньги. Графу она никогда не нравилась, все из-за своего валлетанского происхождения. Даже сейчас он не намерен был верить диагнозу, постановленному Эйли.

Моя мама могла бы очень сильно разочароваться, узнай она, с каким недоверием граф Белуа относился к доктору Эйли, однако отец, с решительным видом схватив меня за руку, полностью был уверен в своей правоте.

— Потерпи, Лариет, я приведу к тебе настоящего врача, куда лучше этой шарлатанки.

— Мне пойти и сказать матери, что мы ищем нового лекаря? — спросил Лехан. На детском личике, как обычно, печать серьезности.

Брат мой выражением лица слишком походил на бойца на поле боя. Что отцу, что Лехану, похоже, не терпелось получить подтверждение моей болезни.

— Лехан, доктор Эйли — хороший врач.

Но Лехан не обратил на мои слова ни малейшего внимания. Мой голос, кажется, он даже не слышал, и от этого я обиженно надула щеки.

Отец, который тоже враз оглох, нерешительно кивнул, соглашаясь с Леханом, и тут же начал жаловаться на беспечность моей матери:

— Мама твоя слишком хорошо относится к людям. Я уже устал от этого. Сколько раз я ей говорил не нанимать валлетанцев, полагающихся на магию!

После того, как отец закончил свою тираду о том, насколько беззаботна моя мать, я предприняла еще одну попытку разубедить его:

— Папа, я правда не болею.

— Ну что за мошенница! Как это с нашей Лариет может быть все в порядке, если она не ест торт!

Будто со стеной разговариваю. Я глубоко посочувствовала доктору Эйли, которую мгновенно понизили до уровня шарлатанки.

Простите, доктор Эйли.

Я извинилась перед доктором, которая при любом намеке на мою болезнь тут же бежала ко мне и делала осмотр.

Завидев мою попытку встать с кровати, отец с Леханом заставили меня лечь обратно. Брат, стоявший рядом, с силой пихнул меня назад, схватив за плечо, что я аж упала.

— Ой!

Ну вы только посмотрите на этого мальчишку!

Я резко приподняла бровь, уставившись на Лехана. В ответ он посмотрел на меня с очень смешным выражением лица.

— Пожалуйста, сестра, не вставайте.

— Но я правда здорова!

Молчит.

Пропустив мои слова мимо ушей, Лехан сунул мне в рот градусник. Когда во второй раз прибор показал, что моя температура в норме, брат приказал слуге принести еще один градусник.

Внутри меня разрасталась обида. Мне нужно было просто съесть торт. Если бы я знала, что из-за моего отказа от сладкого поднимется такой гвалт, я бы слопала все блюда на том праздничном столе.

— Лехан, я не больна. Я в порядке! У меня просто немного побаливает голова.

Я захныкала, пытаясь убрать руку брата, прижимавшую меня к кровати. Во сколько Белуа обойдутся услуги столичного доктора?

Всю жизнь я прожила, руководствуясь наставлениями своего бережливого отца, и сейчас я ощущала себя расточительницей, ибо тратиться будут на лечение моей несуществующей болезни.

— Насколько дороги услуги доктора из Сан-Фанью? Разве это не огромные деньги?

— У нас есть проблема с деньгами?

С Лехана не сходила серьезность. Все, я сдаюсь. Зовите, кого хотите. Хоть доктора, хоть священника, хоть делегацию магов из Валлетана.

— Только не рассказывай об этом маме, хорошо?

Может, отец с Леханом не знают, но тревожить свою маму, отличавшуюся особой чувствительностью, мне совсем не хотелось.

Я была болезненной и поэтому в юности очень часто сидела дома. А когда меня угораздило подхватить черную чуму, мама места себе не находила, видя, как мое тело сотрясали конвульсии, как я металась между жизнью и смертью.

Мама всегда очень сильно переживала, когда получала новости о моей болезни. Могло дойти даже до обморока.

Отец вздохнул и погладил меня по голове, недоумевая, из-за чего я разволновалась.

— Понял, я не буду говорить Аманде.

Только после этого я почувствовала облегчение. Ну, собственно, не так уж и плохо одной поваляться в постельке и разложить у себя в голове всю информацию по полочкам в ожидании врача.

С тех пор, как я оказалась в своем двенадцатилетнем тельце, прошло меньше половины дня. Чудо еще то, что я оставалась в здравом уме, но в голове моей происходил полный бардак. Несмотря на беспокойство папы и брата больна я не была, но готова была удариться в панику.

Я отчетливо помнила, как умерла. Это ведь произошло вчера.

Я отчетливо помнила, отчего и как я умерла. Тот факт, что я все еще жива, не мог меня не смущать.

Мне определенно отрубили голову, в жаркий летний день, в мои восемнадцать. Убили, как скотину.

Все преступники-аристократы в Бельферни, вне зависимости от благородности крови, умирали столь жалкой смертью. Я вспомнила боль, которая разорвала горло. Лезвие рассекло шею с противным жутким свистом. Боли больше не было, но, как я и предполагала, смерть наступила не сразу, и я чувствовала, что голова моя, залитая кровью, летит по дуге в подставленную корзину.

Да.

Так я и умерла.

Слишком ясно я помнила свою смерть, и было естественно, что тело, сознание мое, жившее сейчас, не понимало, что происходит. Но когда я открыла глаза, мне снова стало двенадцать. И в мои двенадцать живые папа, мама и Лехан – это то, что само собой разумелось.

Я боялась, что все, что я сейчас вижу, - это иллюзия перед забвением. Я была безумно счастлива вновь оказаться живой, но вдруг я сейчас очнусь и окажусь под палящим солнцем. Может быть, это все моя фантазия. Может быть, где-то вдалеке сидит Император и посмеивается над моим обезглавленным телом.

— Сестра.

Лехан сжал мне руку, когда я сама оцепенела от ужаса. Тепло братских рук начало потихоньку успокаивать меня. Я явственно ощущала свою смерть, но еще явственнее я чувствовала жар от этих маленьких детских ладошек.