Онлайн чтение книги Великий тренер Almighty Coach
Глава 376. Равное уважение

Бэррон не был спортивной звездой мирового класса, и поэтому никто не стал бы тратить миллионы или миллиарды на его поддержку. Для Бэррона спонсорство благотворительных организаций на сумму от двух до трех тысяч долларов уже было неплохим доходом.

Что касается поддержки, то Бэррон не мог достичь высокого чистого дохода, потому что количество поддержки было напрямую связано с его репутацией. В этом отношении спортсмены-инвалиды находятся в неблагоприятном положении, поскольку средства массовой информации редко уделяют внимание вещам или событиям, связанным со спортсменами-инвалидами. Если бы страховая компания не запустила страхование от несчастных случаев на случай инвалидности, у Бэррона не появилась бы возможность рекламировать ее.

Хотя спонсорские и вспомогательные сделки не принесли больших результатов, качество жизни Бэррона все же значительно улучшилось. Раньше ему приходилось работать неполный рабочий день по четыре-пять часов в день ради чека от правительства. Сейчас ему больше не нужно было работать неполный рабочий день, потому что спонсорская поддержка, которую он получает от различных благотворительных организаций, в сочетании с пособием по инвалидности для военнослужащих, было достаточно на покрытие его ежедневных расходов. Теперь он мог весь день тренироваться в тренировочном центре Даи Ли.

Успех Бэррона стал обнадеживающим примером и побудил к действию остальных 11 спортсменов-инвалидов, которые получали бесплатную подготовку от Даи Ли. К сожалению, они не имели талант, которым обладал Бэррон, да даже если они приложат много усилий, им будет сложно достичь уровня Бэррона.

…

В раздевалке тренировочного центра Бэррона с облегчением снял протез.

Он потер место, где соприкасались его икра и протез, и мрачное выражение на его лице постепенно исчезло.

— Давай я! — Даи Ли появился сбоку и начал делать Бэррону массаж.　　

Место, где соприкасались его икра и протез, снова опухло, и на коже все еще виднелись шрамы, вызванные ношением протеза.

Неважно насколько хорош протез, в конце концов, он все ещё не настоящая нога. Невозможно было сказать, что ходить с протезом — все равно что ходить с настоящей ногой. Ходьба с протезом, несомненно, была более утомительной. Не имело значения, носил ли человек самый высокотехнологичный спортивный протез в мире, использующий самые передовые технологии углеродного волокна, или эргономичный и весящий всего восемь фунтов протез; его всё также было невероятно неудобно носить.

Чтобы протезы не отвалились во время бега, Бэррону приходится крепко привязывать их к конечностям. Углеродное волокно — грубый и прочный материал, а протезы Бэррона состояли из 80 слоев углеродного волокна. Они были гораздо прочнее стали, и можно было не опасаться, что протезы сломаются. Однако эти штуки причиняли его телу вред.

Мышцы, которые были плотно зажаты протезом, опухали и кровоточили, как будто кто-то бил по ним. Место, где протез касался кожи, натиралось, кровоточило и получало раны, прежде чем, наконец, образовывались шрамы, после чего процесс начинался снова.

Бэррону приходится терпеть этот процесс ежедневно. По сравнению с Бэрроном, здоровому человеку нужно было лишь усердно работать на тренировках, в то время как он ещё должен был пройти через мучительную физическую боль.

— Бэррон, я восхищаюсь тобой. Легкая атлетика — скучной вид спорта. Порой спортсменов выматывают морально бесконечно повторяющиеся действия, но тебе, помимо психического стресса, приходится терпеть ещё и физическую боль. Если бы это был любой другой человек, я сомневаюсь, что он смог бы выдержать такое, — сказал Даи Ли.

— По сравнению с потерей обеих ног такая боль-ничто, — вздохнул Бэррон. — Однако я все еще не получил того, что хотел.

Даи Ли сделал паузу и сказал: — В своем классе ты уже самый быстрый в мире. Ты уже побил мировой рекорд в спринте на 100, 200 и 400 метров. Кроме того, твое прозвище «воин клинка» звучит очень круто. Оно действительно подходит твоим протезам.

— Это означает только то, что я добился результатов, — покачал головой Бэррону. — Хоть я и выигрываю соревнования постоянно, я все еще не чувствую себя счастливым.

— Но почему? Почему ты не радуешься победам? Ты устал? Если это так, то мы можем снизить интенсивность тренировок, — Даи Ли задумался, прежде чем продолжить: — У тебя есть абсолютное преимущество перед соперниками, так как твой текущий уровень намного выше их. В 100-метровом спринте ты бегаешь на 0,5 секунды быстрее своих соперников; в 200-метровом спринте ты бегаешь быстрее их примерно на секунду.

— Я вовсе не устал, — сказал Бэррон. Он покачал головой и вздохнул, прежде чем сказать: — Несколько дней назад во время гонки в Хьюстоне, многие люди подошли ко мне и фотались со мной. Они говорили что-то вроде: «продолжай в том же духе «воин клинка». Все подбадривали и поощряли меня, но я не этого хочу.

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Я думаю, что это хорошо, что люди поощряют тебя, — сказал Даи Ли.　

— Да и я знаю, что это хорошо. Это их способ показать, что они заботятся обо мне. Но почему-то я чувствую, что выражение их глаз, когда они смотрят на меня, и тон, которым они говорят со мной, полны жалости и сочувствия! — выражение лица Бэррона внезапно стало серьезным. — Мне не нужны их жалость или сочувствие. Я хочу уважение! Я хочу жить достойно!

Когда Бэррон произнес эти слова, его чувства начали накаляться. Он добавил: — Я не пытаюсь стать кем-то удивительным. Я даже не думаю, что способен мотивировать других. Причина, по которой я стал спортсменом, заключалась в том, что я надеялся сделать свою жизнь более значимой. Я не хочу, чтобы ко мне относились как к человеку, нуждающемуся в поддержке, да и не хочу никакого особого отношения. Даже если их действия считаются привилегией, они все равно приносят мне неудобства.

— Ясно, — сказал Даи Ли, нахмурившись и задумавшись. Затем он продолжил в просветленной манере: — Но ты не можешь избежать этого. Люди всегда будут относиться к тебе иначе, потому что ты инвалид. Люди всегда будут считать инвалидов слабыми и проявлять к ним сочувствие. Это в порядке вещей. Однако, это не значит, что они не уважают тебя.

— Чего я хочу, так это равного уважения! — с силой сказал Бэррон. 　　

Даи Ли перестал мять икры Бэррона и посмотрел на него с некоторым удивлением.

Бэррон, однако, успокоился и продолжил: — Когда я впервые вернулся из Ирака, я не сразу достал протезы. Какое-то время я пользовался инвалидным креслом. За это время я использовал все виды доступных средств, а также пользовался всеми видами специального лечения. Всякий раз, когда мне нужно было на ту сторону дороги, люди помогали мне; когда я садился в автобус, оставалось место специально для инвалидных колясок… я очень благодарен за их помощь, но их помощь также принесла мне кое-какое беспокойство. Они заставили меня почувствовать, что я не обычный человек и что без их помощи я не смогу жить нормальной жизнью.

— В итоге ты решил начать учится использовать протезы? — спросил Даи Ли.

Бэррон кивнул и сказал: — Верно, я хотел жить нормальной жизнью. Я хотел, чтобы люди относились ко мне как к нормальному человеку, а не как к инвалиду. Вот почему я так усердно тренировался. Сперва я покинул инвалидное кресло и начал ходить с помощью костылей; позже я попрощался с костылями и научился ходить без них. После этого я смог ходить, как обычный человек, и даже бегать. С того дня я больше не пользуюсь никакими средствами. Я даже не использую места для парковки инвалидов!

— Думаю, я примерно понял, что ты имел в виду, — Даи Ли кивнул с оттенком сожаления. Внезапно ему в голову пришла смелая мысль.

— Ты хочешь, чтобы все считали тебя здоровым человеком. Ты когда-нибудь думал о том, чтобы принять участие в легкой атлетике для здоровых? Соревноваться с обычными, здоровыми спортсменами?

— Это невозможно! Я не смогу победить их! — покачал головой Бэррон. Он чувствовал, что идея Даи Ли была слишком сказочная.

— Почему ты думаешь, что не сможешь победить их? — немедленно задал вопрос Даи Ли.

— Ну конечно, потому что ног-то у меня нет! — Бэррон пристально посмотрел на Даи Ли.

— Ты действительно так против? — Даи Ли улыбнулся, а потом продолжил говорить в риторической манере. — Ты действительно против. Ты сам это сказал; ты хочешь жить нормальной жизнью, ты хочешь, чтобы люди относились к тебе как к нормальному человеку, и ты также приложил усилия, чтобы это реализовать. Сейчас ты можешь и ходить и бегать, как нормальный человек, но в глубине души, ты же никогда не относился к себе как к обычному человеку?

Даи Ли остановился и покачал головой, прежде чем ответить на свой вопрос. — Ответ — конечно нет. Когда я предложил тебе принять участие в обычной гонке, первое, о чем ты подумал: у меня нет ног, поэтому ты не можешь соревноваться с ними. А почему не «я должен попробовать»? Да потому что в глубине души ты не считаешь себя здоровым и нормальным человеком! Как ты можешь просить других относиться к тебе так, как ты не относишься даже к себе? Если ты хочешь, чтобы люди знали тебя, первое, что нужно сделать, это узнать себя!

Слова Даи Ли пронзили сердце Бэррона, как иглы. Лицо Бэррона вдруг стало нечитаемо. После этого выражение его лица медленно стало задумчивым.

Через некоторое время Бэррон глубоко вздохнул. — Тренер Ли, вы правы. Я даже не знал себя, как я мог ожидать, что другие знают меня! Я никогда не мог как следует рассмотреть себя, и можно даже сказать, что я намеренно закрывал глаза. Какой я дурак!

— Так ты хочешь попробовать? — Даи Ли сказал и начал двигать руками, чтобы продолжить массаж ног Бэррона.

— Попробовать? Попробовать что? — спросил Бэррон, немного смущенный вопросом.

— Попробуй то, о чем я только что говорил. Прими участие в обычной гонке и посоревнуйся с обычными людьми! — Даи Ли глядел вниз, сосредоточившись на массаже.

Взгляд Бэррона показал, что он борется, как будто не знал, как ему поступить.

А Даи Ли поднял голову и уставился на Бэррона. С серьезным выражением на лице Даи Ли сказал: — Ты оставил инвалидное кресло. Ты попрощался с костылями. Ты даже можешь ходить и бегать, как нормальный человек. Ты делал все это, потому что хотел быть нормальным человеком. Или можно сказать, что учился стать нормальным человеком. А теперь пришло время попрощаться с учебой. Ты просто должен попробовать. Ты должен постараться по-настоящему стать обычным человеком!