Онлайн чтение книги Восхождение фениксов 凰权
1 - 201

Он прислонился к кровати и почувствовал ее удивление, и его лицо постепенно стало немного смешным. Он протянул руку, заправил ее под одеяло и, прихрамывая, вернулся к своей кровати, стараясь смеяться естественно: "Приснился кошмар". , "Я думал, ты..."

Не успел он договорить, как Фэн Чживэй уже все понял.

Неужели он так охранял себя во время мучительных дней жизни и смерти? Неужели он был так напуган все эти долгие и страшные ночи? Она потеряла дыхание в кошмаре и продолжала просыпаться, видя свою жизнь и смерть, так что сформировалась привычка, и после того, как она выбралась из опасности, она все равно просыпалась в кошмаре.

Сколько ночей придется вставать по ночам, и насколько тяжелой и глубокой будет эта привычка, похожая на принуждение?

Фэн Чживэй молчала, уставившись прямо на крышу и долго моргая.

На глаза навернулись слезы.

"Давай, прими лекарство".

"О... Эй, Нин И, посмотри!"

"Не нужно смотреть, Нин Чэн не появится, Янь Хуайши не придет, убийцы вообще не существует, ребенок в животе Хуа Цюн в порядке... Я сказал Фэн Чживэй, ты уже устала от этого трюка, не хочешь переключить мое внимание Сила - прими лекарство".

"О."

Тот, кто хочет увидеть обман, послушно идет брать чашу с лекарством.

"Я кормлю тебя." Нин И сдалась: "Иначе ты не знаешь, какие фокусы разыгрывать".

"Ты неудобный, чем кормить". Фэн Чживэй уклонился: "Боюсь, что ты будешь кормить меня в нос".

"Я тебя вижу". Нин И ответила просто, но это казалось значимым.

Фэн Чживэй промолчала, ее брови опустились вниз. Она не была своевольным ребенком. Хорошее лекарство с горечью понимало это, но лекарство было слишком страшным. Даже мочеиспускание оценивалось лучше, чем это. Она пила его много дней, не только Если не выпьешь, то будешь пить все больше и больше страха.

Некоторое время я не спала.

В дополнение к этому ужасному лекарству, Фэн Чживэй с детства получал самое лучшее лечение - его окружали родственники и друзья, а Его Королевское Высочество заботился о себе сам. В этот день, когда у Фэн Чживэя не было сил отказаться, Нин И вела себя с большим терпением и тщательностью, несколько дней спустя, когда у Фэн Чживэя появились силы отказаться, некоторые вещи вошли в привычку, а затем превратились в лицемерие.

Ладить день и ночь всегда было лучшим способом убить враждебность и сопротивление в глубинах сознания. Проходя через ситуацию жизни и смерти, легче всего заставить расслабиться и охранять свое сердце. После приезда постепенно становится меньше отчуждения, больше доброты, меньше настороженности и мягче настроение.

Раздался хруст чашки и серебряной ложки, и выражение лица Нин И перед диваном стало спокойным. Лекарство в серебряной ложке было не только ужасным на вкус, но и высокомерным, он, казалось, не слышал этого, но он понюхал его на губах. Прежде чем поднести ее ко рту.

Фэн Чживэй восторженно посмотрел на него, в тот момент, когда свет потух, его сердце забилось, и он бессознательно проглотил.

Со всех сторон было тихо, а с крыши доносился звук, похожий на треск - это мастер Гу ел грецкие орехи, и это звучало уютно.

Непреклонно скормив миску с лекарством, Фэн Чжи выплюнула долгий вздох, прежде чем пришло время говорить, белоснежная вуаль слегка прижалась к уголку ее губ: "Не двигайся".

Вытерев оставшийся на губах сок, Фэн Чживэй снова открыла рот, и на этот раз в ее рот попала сладость.

"Девять маринованных медовых слив Лонгси". Нин И, кажется, ест сам. "Я хорошо выгляжу".

"Это все лечится как ребенок". Фэн Чжи улыбнулась. "Я болел в детстве, и не получал такого лечения".

"Тогда я буду снабжать тебя сейчас". Нин И улыбнулся и погладил ее по волосам. "Вдвое".

Фэн Чживэй снова задрожал, перевел взгляд, посмотрел на осенний пейзаж за окном и сказал: "Погода сегодня хорошая".

"Посидите снаружи и подышите".

Господин Гу спустился вниз, подхватив пациента в одну руку и мягкую кушетку в другую, и с небрежностью Его Королевского Высочества отправил людей на улицу.

Господин Гу неловко постелил мягкую кушетку для Фэн Чживэй, положил ее на нее и накрыл тремя слоями одеял. Фэн Чживэй зарылась в толстое одеяло, показав только пару глаз, сильно сопротивлялась и говорила "спасибо".

Мастер Гу удовлетворенно откинулся на крыше и продолжил есть грецкие орехи. Фэн Чживэй попросил Нин И о помощи: "Скорее... раздави меня".

Нин И улыбнулась, содрала два слоя одеял, переложила свой грязный матрас и немного гордо сказала: "Смотри, ты все еще не можешь соскучиться по мне".

Действительно самовлюбленный, Фэн Чживэй не признал: "Это только пока".

"Пока". Нин И сел рядом с ней: "Я ненавижу тебя за то, что ты слишком сильная".

Фэн Чживэй больше не говорила. Они сидели молча. Осенний цвет был глубоким. Сад был полон глубоких и мелких красных кленов, смешанных с различными хризантемами, светло-фиолетовыми и желтыми, великолепными и мрачными, небо было очень далеко, и время от времени южные летящие гуси, легкие черные крылья рисуют белую дугу, чтобы рассеять облако.

Двое сидели один за другим, разделяя молчание друг друга в тихом осеннем пейзаже, слушая, как лепестки рассыпаются с веток, слушая, как крылья птиц проносятся мимо росистых кончиков травы, слушая, как кристальная вода льется из сломанных листьев лотоса Бисер, видящий не видит, это не так важно, сцена находится в сердце, человек находится в сердце.

Тишина длилась долго, пока вдалеке не раздался слабый звук, и показалось, что во двор поспешили. Фэн Чжи слегка подняла голову и медленно улыбнулась.

"Береги себя", - сказала она.

Нин И медленно наклонилась, ее теплое дыхание щелкало в ухе, Фэн Чживей дала ему немного, и не могла отпустить, чувствуя, что его губы наконец коснулись боковой части уха, влажные и мягкие, и тон был общий Светлый, "Подожди меня."

Фэн Чживэй молча промолчал, он нежно прикусил мочку ее уха, немного интенсивности, немного покалывания и немного зуда, но, кажется, зуда в мочке уха не было.

Его великолепное и прохладное дыхание, облака в лучах осеннего солнца ложились далеко-далеко, а глаза были похожи на трепещущую лодку, которая собиралась нести его сердце и качаться на разделенном берегу.

Когда она замолчала, он не позволил, и у ее уха раздалось негромкое дыхание, легкое и неглубокое, которое, казалось, напугало ее хрупкость в данный момент, но и укус показал немного настойчивости, и Фэн Чжи беспомощно улыбнулась. Встала, оттолкнула его, защитила уши руками и некоторое время говорила: "Всегда нужно ждать, когда ты вернешься в Пекин".