Онлайн чтение книги Восхождение фениксов 凰权
1 - 64

В комнате стояла тишина, все медитировали. Тяньшэн усвоил урок хаоса и беспорядка в стране в конце зрелого возраста. На протяжении многих лет он стремился изолировать проникновение сил Да Вьетнама. Сегодня можно сказать, что эта работа полностью изменила национальную политику императора Тяньшэна на многие годы. Знать, смело думать и смело говорить!

На протяжении шестисот лет национальной политики Дачэн по борьбе с варварами все присутствовали в качестве энергичных чиновников. Естественно, они понимали, что распространение цивилизации, ведение войны, стратегия и экономические обмены, предложенные Фэн Чживэем, были тремя основными способами успокоения лугов. Однако каждый метод имеет свои ограничения. Угроза пастбищ всегда окутывала Центральные равнины. Варвары, которые сражались за территорию в течение многих лет, подобны дикой траве на лугу. Они не могут сжечь, взорвать и возродить, завоевать и ассимилировать народ и державу. Вскоре на лугу восстанут более жестокие варвары, один за другим, трудноизлечимые.

А после поспешного провоцирования армии может начаться непрерывная война на долгое время, и, выдержав подавление одного режима, она снова столкнется с последствиями другого, более свирепого режима. Действительно ли политик принял такое решение? На юго-западе от Тяньшэна находится Силян, богатая страна с хорошо развитой соляной промышленностью. Когда битва забуксует, будет ли ограблен Силианг огнем?

Никто не может позволить себе такую ответственность. Хотя стратегия хороша, никто не осмеливается ее поддержать.

"Вы никогда не думали, что как только страна кочевников просветится китайским языком, изучит технологию, узнает верховенство закона и политику нашей страны, она, вероятно, станет более процветающей?" неторопливо спросил Ху Шэншань.

"Межродственные браки и взаимные обмены, хотя потребовалось много времени, чтобы достичь результатов, подражание моей культуре Центральных равнин, это не успех в одночасье." Фэн Чживэй ехидно улыбнулся, "не говоря уже о том, что Тиеле, Боун, Дуошу в углу Хулунского луга в отдаленном месте. Эти три основных племени также были неспокойны в течение многих лет. После великой войны Первой мировой войны необходима надлежащая поддержка, которую нужно сдерживать. В течение десяти лет Дайюэ неизбежно не сможет пересечь перевал Хулун".

"Более того." Фэн Чживэй улыбнулся, на мгновение он замялся, и его жизнь стала энергичной и спонтанной. "У Вэй Чэня все еще есть два хороших дела, но Бао Дайюэ с тех пор зажимается мной, превращая волков в собак!"

"О?" Выражение лица императора Тяньшэна превратилось в энтузиазм. Нин И сбоку внезапно сузил глаза.

Фэн Чживэй перевел взгляд и неожиданно подошел к Нин И, мягко поклонившись.

"Ваше Высочество, не могли бы вы одолжить мне что-нибудь подобное?"

Нин И подняла глаза и посмотрела на Фэн Чживэя, девушку в маске, ее глаза застилал туман, она не могла видеть выражения под глазами.

Двое встретились взглядами и открыли глаза. Взгляд Нин И упал на ее рукава, и она легкомысленно сказала: "Хорошо".

Он не спросил, что это было, казалось, он и так догадался.

Фэн Чжи слегка улыбнулся, его улыбка была холодной.

Остальные люди не знали, в какие дурацкие головоломки играют эти двое. Они были нетерпеливы и озирались по сторонам. Фэн Чжи слегка указал на запястье Нин И и улыбнулся, сказав: "Используй бусы принца".

Нин И был одет в платье из шелка-сырца с золотой отделкой на белом фоне, широкие рукава, несколько вышитых листьев светло-зеленой пятилепестковой сливы, элегантный и изящный стиль был ослепителен. Все не могли видеть бусы на его запястьях. Император Тянь Шэн рассмеялся: "Шестой мальчик, я никогда не слышал, что ты священник, почему ты вдруг поверил в Будду?".

"Несколько дней назад мой седьмой брат пригласил моих братьев на ужин во дворец". Нин И рассмеялся. "Один из гостей подарил кучу подарков и сказал, что это дань от королевства Сюнь Луо. Министр больше всего боялся жары, прежде чем надеть его, но он не был светским человеком."

Говоря о сжатии рукавов, надел на запястье нитку черных бус, цвет причудливый, агаровое дерево светлое, с первого взгляда вижу, что это не обычное изделие, оно выложено изысканными нефритовыми косточками запястья, очевидно, это такой торжественный Будда. Было и небольшое искушение.

Он протянул руку, вместо того, чтобы самому снять четки, но поднял глаза и улыбнулся Фэн Чживэю, его глаза под густыми длинными ресницами.

Фэн Чживэй посмотрел на него.

Он смотрел на Фэн Чживэя.

Запястья вытянуты в воздухе, просто не втягиваются.

Фэн Чжи слегка скрипнула зубами и, напрягшись, смутилась еще больше. Ей пришлось протянуть руку. Она осторожно наклонила пальцы, чтобы не коснуться его кожи. Ху Шэншань рядом с ним внезапно улыбнулся и сказал: "Палец орхидеи мастера Вэй свернулся, и у нее действительно есть дочь. "

Все засмеялись, а Фэн Чживэй также с улыбкой сказал: "Ниже - первый сын в семье, несколько братьев погибли на фронте, родители боятся, что не смогут жить, а их с детства воспитывали как дочерей, пусть все смеются".

Говоря об ускорении движений, кончики его пальцев скользнули по ладони Нин И, и вдруг палец Нин И изогнулся и нежно царапнул по ее ладони.

Этот легкомысленный, легкомысленный, все еще дрожащий, Фэн Чживэй был поражен в своем сердце, подсознательно сжал руку, почти упали четки Будды на землю, только почувствовал жар на своем лице, тайно думая плохо, носить маску на лице это ничего, уши должны быть также красными.

Конечно, Нин И улыбнулся и сказал: "Мастер Вэй действительно дотошный, и он так осторожно поглаживает бусину".

Все снова засмеялись, но на этот раз они смеялись по-другому. У одних по-прежнему не было сердца, а у других вспыхнули глаза.

Кажется, что бедный мальчик из фермерской семьи не должен быть таким школьником...

Фэн Чживэй посмотрел в улыбающиеся глаза Нин И и спокойно улыбнулся: "Вэй Чжи родился в скромном месте, но теперь ему посчастливилось увидеть Тянь Яня, и даже принц и Чжугэ старыми глазами смотрели друг на друга, и они были одновременно счастливы и испуганы. Где легкомыслие, Ваньгэ Хайхань".

"Все в порядке." Нин И улыбнулась. "Я тоже рада тебя видеть. Я так напугана, что так счастлива".

Все шутили, а мысли Тянь Шэнди все еще были заняты стратегией укрощения волков Фэн Чживэя. Этот темный прилив был неспокойным. Хотя его сердце изменилось, он не думал об этом.

"Ваше Величество." Фэн Чживэй быстро сменил тему и шагнул вперед, чтобы вручить бусину. "Здесь две стратегии обучения волка".

Император Тяньшэн играл с бусами и увидел на них какие-то странные и сложные узоры. Если он понял: "Гуру-лама?"

"Именно." Фэн Чживэй не хотел задерживаться, он быстро заговорил. "Да Юэ изначально было племенем прерий. Кху Да Хан первого поколения когда-то верил в ламаизм. Позже, хотя он был слаб, его затмил шаманизм, но он распространился по всей стране. Большинство дворян высшего класса верят в эту религию, и микроминистры считают, что они не должны пытаться какими-то средствами продвигать эту религию во Вьетнаме."

"И что?"

"Есть три преимущества. Во-первых, у ламы-гуру есть "две заповеди "нет". Одна не позволяет монахам жениться на жене и иметь детей, а другая не позволяет монахам участвовать в производстве. Когда большое количество молодых людей будет обучено, численность населения и боевая мощь уменьшатся. Даже война Время еще вульгарна, жизнь долговечного зеленого фонаря Древнего Будды уже стерла убивающее сердце.

Во-вторых, учения ламы учат шести перерождениям, и практиковать эту жизнь тяжело. Существуют монастыри. В отличие от шаманов, ритуалы поклонения могут проводиться везде. Большое количество монастырей может также стянуть странствующих кочевников с лошадей и остаться на постоянных местах."