Онлайн чтение книги Все о медвежонке Паддингтоне
14 Накануне рождества

— Наверное, грех так говорить про Рождество, — вздохнула миссис Бёрд, — но поскорее бы уж оно кончилось!

В канун Рождества дел у миссис Бёрд всегда бывало по горло. Пудинги, пирожки и сладкие булочки отнимали кучу времени, и она с утра до ночи не отходила от плиты. В этом году дело осложнялось ещё и тем, что по дому целыми днями бродил выздоравливающий медведь. Паддингтон в особенности заинтересовался булочками и то и дело открывал духовку, чтобы посмотреть, как они там пекутся.

Для Браунов наступили тяжёлые дни. Пока Паддингтон лежал в постели, им приходилось достаточно несладко, так как на простыне у него постоянно оказывались виноградные косточки. Но настоящие муки начались, когда врач позволил медвежонку встать. Паддингтон абсолютно не умел слоняться без дела, и всё семейство выбивалось из сил, придумывая, чем бы его занять, чтобы уберечь от неприятностей. Со скуки медвежонок даже попытался что-то связать — что именно, никто так и не понял, — но умудрился до такой степени запутать и заляпать мармеладом всю пряжу, что её пришлось выбросить вон. Даже мусорщик не удержался от едких замечаний, когда увидел это «произведение» в помойном баке.

— Что-то Паддингтона совсем не слышно сегодня, — заметила миссис Браун. — Наверное, составляет список, кому что подарить на Рождество.

— Думаете, стоит брать его сейчас в магазин? — спросила миссис Бёрд. — Помните, чем это кончилось в прошлый раз?

Миссис Браун вздохнула. Она прекрасно помнила, чем это кончилось в прошлый раз.

— Стоит не стоит, а придётся, — ответила она. — Я ему обещала. Он так этого ждёт!

Паддингтон очень любил ходить по магазинам. Больше всего ему нравилось разглядывать витрины, а с тех пор, как он прочитал в газете, что их специально украшают к Рождеству, он только об этом и думал. Кроме того, у него было одно важное дело. Он уже давно тайком откладывал деньги, чтобы купить всем своим друзьям рождественские подарки.

Подарок тёте Люси — красивую рамочку для своей фотографии и большую банку мёда — он отослал уже давно, потому что посылки за океан полагалось отправлять заранее.

У него завелось несколько списков с пометкой СИКРЕТ, которые хранились под замком в чемодане, и в последнее время он внимательно прислушивался ко всем домашним разговорам, стараясь выяснить, кому что нужно.

— Будь что будет, — решила миссис Браун. — Такое счастье, что он опять топает по дому! И потом, он так хорошо вёл себя все эти дни, что можно его и побаловать немножко. А кроме того, — продолжала она, — на этот раз я поведу его не в «Баркридж», а в «Крамболд и Фёрнз».

Миссис Бёрд отставила противень.

— А может, не надо? — спросила она. — Вы же знаете, какие у них порядки!

«Крамболд и Фёрнз» был почтенный, солидный магазин, где разговаривать полагалось шёпотом, а продавцы все до одного ходили в сюртуках. И покупатели там были важные и солидные.

— Да ведь Рождество же, — самоотверженно отозвалась миссис Браун. — Пусть мишутка порадуется!

Впрочем, когда после обеда Паддингтон и миссис Браун тронулись в путь, даже миссис Бёрд не могла не признать, что с таким медведем можно идти хоть куда. Синее пальтишко только что вернулось из чистки, и даже старая шляпа, которую Паддингтон всегда надевал, отправляясь за покупками, имела довольно приличный вид.

И всё же, когда Паддингтон, помахав лапой, скрылся за углом, миссис Бёрд втайне порадовалась, что остаётся дома.

Путешествие в магазин началось очень приятно. В автобусе Паддингтону досталось переднее сиденье. Он встал на задние лапы и нашёл дырочку, сквозь которую было видно кабину водителя. Время от времени он стучал по стеклу и махал лапой, но водитель был слишком занят и не обращал внимания — они почему-то очень долго ехали не останавливаясь.

Когда кондуктор увидел, чем Паддингтон занимается, он страшно рассердился.

— Эй, ты! — прикрикнул он. — А ну прекрати барабанить по стеклу! Вот такие медведи и создают автобусам дурную славу. Мы уже целых три остановки проскочили.

Впрочем, он оказался вполне славным человеком, и когда Паддингтон извинился, объяснил, что стук в стекло — это знак водителю ехать не останавливаясь. Он даже отдал медвежонку хвост билетного рулона, а потом, когда собрал плату за проезд, сел рядом и стал показывать разные интересные здания.

На прощание кондуктор подарил Паддингтону большой круглый леденец, который нашёл в своей кондукторской сумке. Паддингтону очень понравилось смотреть в окошко, и он не на шутку огорчился, когда пришло время прощаться и выходить.

У входа в магазин произошла небольшая заминка: Паддингтона уволокла дверь-вертушка. Его вины в этом не было, он просто шёл следом за миссис Браун, но как раз в этот момент из магазина выскочил какой-то очень важный дяденька с бородой. Он, видимо, страшно торопился и изо всех сил пихнул дверь. Она завертелась волчком, утащив с собою медвежонка. Он пробежал несколько кругов и с удивлением обнаружил, что снова очутился на улице.

Бородатый дяденька махал ему рукой из огромной машины. Он даже попытался что-то крикнуть, но тут машина тронулась, а Паддингтон наступил на что-то острое и завалился на спину.

Усевшись на тротуаре, он осмотрел свою лапу и с удивлением обнаружил, что в пятке торчит булавка для галстука. В том, что это именно булавка для галстука, не могло быть никаких сомнений, потому что у мистера Брауна была почти такая же, только без большой блестящей кругляшки. Паддингтон прицепил булавку для сохранности к своему пальто и тут вдруг заметил, что к нему обращаются.

— Вы не ушиблись, сэр?

Это был швейцар — очень солидный, в красивой форменной куртке со множеством бляшек.

— Кажется, нет, спасибо, — отозвался Паддингтон, вставая и отряхиваясь. — Только вот я потерял леденец…

— Леденец? — воскликнул швейцар. — Какая неприятность!

Может, он и удивился, но не подал виду. Швейцары в «Крамболд и Фёрнз» люди воспитанные. Впрочем, про себя он, конечно, недоумевал, что это за медведь такой. Увидев булавку с огромным бриллиантом, он решил, что имеет дело с очень важной персоной.

«Видимо, медведь из высшего общества, — подумал он, но тут заметил обтрёпанную шляпу и усомнился. — Нет, скорее, охотничий медведь, приехал на денёк из деревни. А может, медведь из общества, который знавал лучшие дни…»

Как бы там ни было, он властным взмахом руки задержал поток прохожих и тщательно осмотрел тротуар. А найдя леденец, провёл Паддингтона в дверь и передал миссис Браун, которая с тревогой ждала внутри — и всё это с таким видом, будто помогать медведю высокого звания искать конфету для него самое обычное дело.

Паддингтон помахал на прощание лапой и огляделся. Внутри «Крамболд и Фёрнз» выглядел необычайно солидно. Куда бы они ни пошли, рослые дяденьки в сюртуках почтительно кланялись и желали им доброго утра. Когда они добрались до отдела «Товары для дома», лапа у Паддингтона совсем онемела от рукопожатий.

Поскольку у них обоих были секретные планы, миссис Браун поручила Паддингтона одному из продавцов и договорилась встретиться у входа через четверть часа.

Продавец заверил её, что всё будет в полном порядке.

— Покупателей-медведей я, правда, не припомню, — сказал он, узнав, что Паддингтон приехал из Дремучего Перу, — но нашими услугами пользуются многие знатные иностранцы. Некоторые только к нам и приходят за рождественскими подарками.

Он проводил глазами миссис Браун, обернулся к Паддингтону и смахнул с сюртука воображаемую пылинку.

Честно говоря, Паддингтон чувствовал себя довольно неловко в такой торжественной обстановке и, чтобы не опозорить миссис Браун, решил делать то же, что и продавец. Он провёл лапой по своему пальто. В воздухе закружилось небольшое облачко пыли и осело на сверкающий чистотой прилавок.

Перехватив изумлённый взгляд продавца, Паддингтон решил объяснить, в чём дело:

— Это, наверное, с тротуара. Я в дверях немножко закрутился.

Продавец вежливо кашлянул.

— Ах, какая неприятность! — Он выдавил кислую улыбку и решил сделать вид, что ничего не произошло. — Чем я могу вам помочь, сэр?

Прежде всего Паддингтон убедился, что миссис Браун ушла достаточно далеко, а потом объявил:

— Дайте мне, пожалуйшта, бельефую ферёфку.

— Что? — не понял продавец.

Паддингтон передвинул леденец за другую щёку.

— Бельефую ферёфку, — повторил он, с трудом ворочая языком. — Это для мишшиш Бёрд. Штарая на днях порвалашь.

У продавца пересохло во рту. Он не мог понять ни слова из того, что говорил этот необыкновенный медведь!

— Может быть, — предложил он (продавцы из «Крамболд и Фёрнз» не привыкли отступать перед трудностями), — вы, сэр, соблаговолите встать на прилавок?

Паддингтон вздохнул. Люди иной раз бывают так непонятливы! Вскарабкавшись наверх, он открыл чемодан и вытащил рекламное объявление, которое несколько дней тому назад вырезал из газеты.

— А-а! — Продавец воспрял духом. — Вы имеете в виду нашу автоматическую бельевую верёвку! — Он потянулся к полке и снял с неё зелёную коробочку. — С позволения сказать, очень мудрый выбор, сэр. Как и подобает медведю с хорошим вкусом. Настоятельно рекомендую…

Продавец вытянул через специальное отверстие кончик верёвки и подал медвежонку.

— Нашей автоматической верёвкой пользуются в лучших домах Англии! — сообщил он.

Паддингтон согласно кивнул головой и спрыгнул на пол, не выпуская из лап конца верёвки.

— Разрешите вам показать, — продолжал продавец, перегнувшись через прилавок. — Принцип её действия очень прост: верёвка находится в этой коробке. По мере того, как вы удаляетесь от коробки, она автоматически разматывается. А чтобы потом убрать её на место, достаточно повернуть вот эту ручку…

Его голос зазвучал озадаченно.

— Достаточно повернуть вот эту ручку, — повторил он и попытался снова.

Какая досада! Вместо того чтобы автоматически смотаться, верёвка продолжала неуклонно вылезать наружу.

— Прошу прощения, сэр, — пробормотал продавец, поднимая глаза от прилавка. — Похоже, что-то заело… — Он осёкся и испуганно захлопал глазами, потому что Паддингтон как сквозь землю провалился. — Коллега, — окликнул он продавца за соседним прилавком, — вы случайно не видели медведя юных лет с бельевой верёвкой в лапах?

— Вон туда пошёл, — кратко ответил второй продавец, указывая на секцию фарфора. — Ему, наверное, не выбраться из толпы.

— Ну и дела! — вздохнул продавец и, подхватив зелёную коробочку, начал проталкиваться сквозь толпу, следуя за бельевой верёвкой. — Ну и ну! Вот так история!

Строго говоря, беспокойство испытывал не он один. На другом конце верёвки Паддингтон тоже чувствовал себя не очень уютно. Как и всегда перед Рождеством, в магазине яблоку было негде упасть, и никого не интересовал крошечный медвежонок. Раза два ему приходилось заползать под стол, чтобы не попасть кому-нибудь под ноги.

Верёвка оказалась на диво добротной, ничего не скажешь, и Паддингтон не сомневался, что миссис Бёрд она очень понравится. И всё-таки он жалел, что не выбрал что-нибудь другое. Очень уж она была длинная и непослушная и постоянно обматывалась вокруг чужих ног.

Паддингтон шёл дальше и дальше, вокруг стола с чашками и блюдцами, мимо столба, под другой стол, а верёвка всё тянулась и тянулась. В этой части магазина было так людно, что ему с трудом удавалось пробиваться вперёд. Раза два он чуть не потерял шляпу.

И вот, когда он уже почти лишился надежды выбраться наружу, он вдруг заметил своего продавца. Тот вёл себя как-то странно: сидел на полу и, судя по всему, отламывал от стола ножку. Лицо его было пунцовым, волосы растрепались.

— А, вот вы где! — прохрипел он, заметив Паддингтона. — Известно ли вам, молодой че… медведь, что я бегал за вами по всему отделу? Надо же так запутать верёвку!

— Ой, мамочки! — Паддингтон грустно поглядел на петли и узлы. — И это всё я?.. Я, наверное, потерялся. Понимаете, медведям очень трудно пробираться в толпе. Я, кажется, по ошибке два раза обошёл вокруг одного стола…

— А куда вы девали ваш конец верёвки? — проорал продавец.

Он ужасно сердился. Под столом было тесно и жарко, прохожие то и дело пихали его ногами.

А главное, он понимал, что выглядит крайне несолидно.

— Вот он, — сказал Паддингтон, пытаясь отыскать свой конец верёвки. — То есть… я его только что видел!

— Где? — завопил продавец.

Может быть, под столом было слишком шумно, но он по-прежнему не мог разобрать ни слова из того, что говорит этот окаянный медведь. Каждый раз, как тот открывал рот, раздавался непонятный хруст, и воздух наполнялся сильным запахом мяты.

— Говорите громче! — прокричал продавец, прикладывая ладонь к уху. — Я ничего не слышу!

Паддингтон смущённо взглянул на него. Продавец явно сердился, и медвежонок уже жалел, что не оставил свой леденец лежать на тротуаре. Леденец, конечно, был отменно вкусный, но разговаривать мешал.

Медвежонок полез в карман за носовым платком, и тут-то всё и случилось.

Продавец подскочил, лицо его окаменело, а потом челюсть медленно начала отвисать.

— Извините, пожалуйста, — проговорил Паддингтон, трогая его за плечо, — кажется, я уронил свой леденец вам в ухо!

— Леденец? В моё ухо? — дрожащим от возмущения голосом переспросил продавец.

— Случайно, — пояснил Паддингтон. — Мне его подарил кондуктор в автобусе. Я его сосал-сосал, и он стал очень скользким…

Продавец выполз из-под стола, выпрямился во весь рост и с видом оскорблённого достоинства вытащил из уха липкий леденец. Секунду он держал его двумя пальцами, а потом с отвращением бросил на соседний прилавок. Мало того, что ему пришлось ползать на четвереньках по всему отделу и распутывать верёвку, но получить ещё и леденец в ухо — такого в их магазине отродясь не бывало!

Он перевёл дух и вытянул дрожащую руку в сторону Паддингтона, но заговорить так и не успел: медвежонок опять исчез, и на сей раз вместе с верёвкой. Внезапно стол закачался, и продавец едва успел поставить его на место. Впрочем, несколько тарелочек и чашка свалились-таки на пол.

Продавец возвёл глаза к потолку и мысленно принёс торжественную клятву никогда больше не иметь дела с клиентами-медведями.

Похоже, у входа возникла ещё какая-то неразбериха. Он втайне догадывался почему, но решил оставить свои мысли при себе. Медведями он был сыт по горло.

* * *

Миссис Браун проталкивалась сквозь толпу, которая образовалась у входа в магазин.

— Извините, пожалуйста… — Она потянула швейцара за рукав. — Извините, пожалуйста, вы случайно не видели маленького медвежонка в синем пальто? Мы договорились встретиться у входа, но здесь столько народу, что он мог потеряться…

Швейцар вежливо приложил руку к фуражке.

— Это не тот ли юный джентльмен, мадам? — спросил он, указывая на просвет в толпе, где другой швейцар возился с дверью-вертушкой. — Если да, то он застрял! И крепко застрял! Ни туда и ни сюда. В самой, можно сказать, середине.

— О господи! — встревожилась миссис Браун. — Это действительно очень на него похоже…

Она встала на цыпочки, пытаясь заглянуть через плечо важного, рослого бородача. Бородач что-то ободряюще кричал и колотил по стеклу, за которым в ответ взметнулась хорошо знакомая лапа.

— Это и правда Паддингтон! — воскликнула миссис Браун. — Но как он туда попал?

— Хотел бы я знать, — отозвался швейцар. — Я слышал что-то про бельевую верёвку, которая намоталась на дверную ось…

В толпе послышались возбуждённые крики, и дверь снова закрутилась.

Все кинулись к Паддингтону, но первым подскочил важный дяденька с бородой. Он схватил медвежонка за лапу и давай дёргать её вверх-вниз!

— Спасибо тебе, мишка, — повторял он. — Очень, очень рад с тобой познакомиться!

— И я тоже, — озадаченно ответил Паддингтон.

— Ну и ну! — благоговейно протянул швейцар, поворачиваясь к миссис Браун. — Вот уж не думал, что он знаком с сэром Грешолмом Гибсом.

— И я не думала, — призналась миссис Браун. — А кто такой сэр Грешолм Гибс?

— Сэр Грешолм — очень известный миллионер, — таинственным полушёпотом сообщил швейцар. — Один из самых почтенных клиентов «Крамболд и Фёрнз».

Он растолкал толпу любопытных, давая проход Паддингтону и важному дяденьке.

— Вы, надо думать, миссис Браун, — сказал сэр Грешолм, поклонившись. — Последние несколько минут мне только про вас и рассказывали!

— Да ну? — недоверчиво переспросила миссис Браун.

— Ваш благородный медведь нашёл чрезвычайно ценную бриллиантовую булавку, которую я обронил сегодня утром, — пояснил сэр Грешолм. — И не только нашёл, но и сохранил в надёжном месте.

— Бриллиантовую булавку? — повторила миссис Браун, глядя на Паддингтона.

Она впервые слышала о бриллиантовой булавке.

— Я нашёл её, когда потерял леденец, — громким театральным шёпотом объяснил Паддингтон.

— Вот пример, достойный подражания, — обратился сэр Грешолм к публике, указывая на Паддингтона.

Паддингтон скромно махнул лапой, и два-три человека зааплодировали.

— Насколько я понял, мадам, — продолжал сэр Грешолм, повернувшись к миссис Браун, — вы собирались показать нашему юному другу рождественские украшения.

— Мне бы очень хотелось, — сказала миссис Браун. — Он их никогда ещё не видел. Он долго болел и сегодня в первый раз вышел из дому.

— В таком случае, — объявил сэр Грешолм, указывая на роскошную машину, которая ждала у входа, — мой автомобиль к вашим услугам!

— У-у-ух ты, — сказал Паддингтон, — честное слово?

Глаза у него заблестели. Он ещё никогда не видел таких огромных машин и просто не верил своим ушам.

— Честное слово, — подтвердил сэр Грешолм, распахивая дверцу. — Ну, то есть, — добавил он, заметив на мордочке медвежонка озабоченное выражение, — если вы окажете мне такую честь…

— Да-да, — вежливо ответил Паддингтон. — Мне бы ужасно хотелось оказать вам такую честь! Вот только я забыл свой леденец на одном из прилавков…

— Ай-ай-ай, — посочувствовал сэр Грешолм, подсаживая Паддингтона и миссис Браун в машину. — Я вижу только один способ исправить положение.

Он постучал тростью по стеклу, за которым сидел водитель.

— Поехали, Джеймс. Вперёд, до ближайшего кондитерского магазина.

— Где продают круглые леденцы, ладно, мистер Джеймс? — попросил Паддингтон.

— Да, обязательно, где продают леденцы, — подтвердил сэр Грешолм. — У нас там очень важное дело. — Он подмигнул миссис Браун и добавил: — Кажется, у нас получится очень приятная поездка.

— Я тоже так думаю, — согласился Паддингтон, глядя в окно на огни витрин.

Когда громадина-автомобиль тронулся, Паддингтон встал на сиденье и помахал зрителям, которые наблюдали происходящее с открытыми ртами. Потом он устроился поудобнее, не выпуская из лапы длинную золотую кисть.

Не каждый день выпадает медведю покататься по Лондону в таком великолепном автомобиле, и Паддингтон умел ценить своё счастье.