Онлайн чтение книги Цепи Эймерика Le catene di Eymerich
8 1959 – Третье кольцо

Обливаясь потом, толстяк Виорел Трифа рассеянно рассматривал неприглядную панораму города Гватемала. Разноцветные занавески террасы отеля не давали солнечным лучам падать на столики, но были бессильны избавить посетителей от невыносимой жары гватемальского ноября.

Это лишь усиливало раздражение Трифы тем, что его вынудили сюда прийти. Он с негодованием посмотрел на полковника Ойгена Дольмана, потягивающего ром со льдом, и сказал:

– Меня, представителя церкви, компрометирует посещение подобных мест. Я пришел только потому, что приглашение исходило от самого командира.

В глазах Дольмана вспыхнул ироничный огонек, не лишенный презрения.

– Вот уже пять лет здесь так же безопасно, как в Парагвае. Поэтому командир и переехал сюда. – Он немного помолчал. – Как называется ваша церковь?

– Румынско-американская церковь православных англиканцев. По-английски – Roumenian American Church of Episcopalian-Orthodoxes. Сокращенно – RACHE.

– По-немецки значит – «месть». Не очень-то благоразумно.

– Чтобы таких подозрений не возникало, мы добавили к аббревиатуре Inc. – Incorporated, корпорация, – Трифа перестал вытирать пот грязным платком и хитро улыбнулся. – Я ведь еще и бизнесмен.

– Именно поэтому вы нужны командиру, – Дольман в безупречном сером костюме, казалось, не чувствовал никакой жары. – Правда, что это вы четыре года назад читали молитву на инаугурации перед Конгрессом США?

– Перед Сенатом, перед Сенатом, – поправил его Трифа. – Вот тогда и разразился скандал, – плаксивым голосом пожаловался он. – Евреи подняли шум, это попало в газеты; мне все припомнили – и Железную гвардию, и Бухарестский погром и даже то, о чем, я думал, уже давно забыли. В конце концов мне пришлось уехать вместе с RACHE – сначала в Атланту, а потом в Санта-Фе, где меня, наконец, перестали преследовать, – пастор тяжело вздохнул.

– Но вы по-прежнему готовы сотрудничать? – лицо Дольмана застыло в напряженном ожидании.

– Я же подтвердил свое согласие два месяца назад, на конгрессе в Хамельне, – ответил пастор, чувствуя, что жара становится невыносимой. – Я всегда выполнял приказы командира Бор…

– Не произносите это имя вслух, – сухо оборвал его Дольман.

– Хорошо, как скажете, приказы Общества взаимопомощи, – Трифа махнул рукой. Глотнул ледяной текилы из стакана с каемкой кристалликов соли по краю, и поморщился. – Граф действительно умер?

– Да, две недели назад, – прищурился Дольман. – Командир очень переживал, когда узнал. Они познакомились еще в Берлине, в бункере.

– Что будет с Генетической программой?

Дольман обвел взглядом столики на террасе, где сидели в основном офицеры и молоденькие проститутки. К их разговору с Трифой вроде бы никто не прислушивался.

– От нее не откажутся, если все будет нормально, – он наклонился вперед и зашептал: – Графу удалось добиться того, чтобы колхицин, введенный взрослому человеку, не приводил к летальному исходу, и в то же время запускал процессы регенерации. Все оказалось просто, как дважды два, – его надо было разбавить, при этом он сохранял свою активность. Главное – понять, в каких пропорциях. – Дольман прервался, чтобы сделать глоток рома. – Несколько лет назад Граф выяснил, что трехпроцентный водный раствор колхицина не убивает человека и позволяет удвоить количество хромосом в клетках.

– Ну, – Трифа явно оживился, – тогда дело сделано.

– Все не так просто, – покачал головой Дольман. – Вероятно, вы знаете, что хромосомы бывают женские и мужские, ХХ и YY. Когда Граф давал раствор индейцам, у большинства наблюдались неконтролируемые приступы гнева, появлялись опухоли, и пациенты умирали в течение трех дней. Видимо, колхицин действует всегда по-разному и может приводить к возникновению хромосом XYY – Граф считал, что именно в этом причина агрессии.

Трифа кивком подозвал официанта.

– Значит, все пропало.

– Вовсе нет, – возразил Дольман, заказав пиво. – Я говорил о влиянии колхицина на организм взрослого человека. Сейчас, по крайней мере в теории, мы рассматриваем идею воздействовать колхицином на оплодотворенную клетку, из-за чего она будет развиваться иначе. Если найти способ управлять данным процессом, то можно добиться рождения совершенно здорового ребенка, имеющего, например, два сердца и одно легкое.

– Неплохо, – ворчливо резюмировал Трифа. Подождал, пока уйдет официант, который принес ему еще одну текилу и пиво для Дольмана. – Мы были солдатами, а теперь кто? Шайка ученых? Разве я мог представить себе такое двадцать лет назад…

– Другие времена – другое оружие, – полковник холодно посмотрел на Трифу. – Но война продолжается, – он вытер с губ пену. – Главная задача сейчас – понять, как управлять процессом. Мы работаем в новом направлении, но не отказываемся от старой идеи Графа использовать иприт. Вы знаете, что такое ДНК?

– В общих чертах, – ответил Трифа, впервые слышавший эту аббревиатуру.

– Тогда рискну повторить, возможно, уже известную вам информацию, – Дольман посмотрел на пастора с плохо скрываемой иронией. – ДНК, которая есть в каждой клетке, представляет собой, грубо говоря, два нити, закрученные в спираль. Хромосомы состоят из ДНК с добавлением белков. Видимо, это объясняет, как происходит удвоение хромосом при делении клетки. Две переплетающиеся нити ДНК просто-напросто отделяются друг от друга. Вероятно, именно в этот момент колхицин оказывает свое воздействие. Каким-то образом, нам пока неизвестным, он изменяет процесс расхождения нитей.

– Любопытно, – Трифа был явно поражен услышанным.

– И это еще не все. Несколько лет назад некий Корнберг из Стэнфордского университета, надо полагать еврей, открыл фермент под названием полимераза, который участвует в образовании новых цепочек ДНК по образцу старых. Возможно, эти исследования позволят нам получить то, что мы ищем, – ответ на вопрос, как управлять механизмом воздействия колхицина на клетку и добиться увеличения количества хромосом.

– И каким образом?

– Идея следующая. Когда клетка делится, колхицин позволяет сохранить дуплицированные хромосомы в одной из новых клеток. Благодаря полимеразе, насколько нам известно, дуплицируется определенный сегмент ДНК, то есть определенная хромосома. Если нам удастся объединить эти два эффекта, то мы сможем выбирать, какие хромосомы дуплицировать и сохранять в одной клетке. В таком случае действие колхицина не будет случайным.

Трифа отхлебнул из стакана. Откинул со лба жирные волосы.

– Сколько всего должен знать служитель церкви в наши дни!..

– Даже человеку военному, вроде меня, – пожав плечами, сказал Дольман, – было нелегко разобраться. Но мы первыми начали изучать возможности воздействия на биологию человека и проводить массовые эксперименты. Нужно сохранить преимущество любой ценой.

Трифа расстегнул несколько пуговиц на рубашке в цветочек, совершенно мокрой от пота, и, сделав большой глоток текилы, облизал соль с краев стакана. Потом посмотрел на жестяные крыши, поблескивающие на солнце.

– Вы знаете Мурелеса? – наконец спросил он.

– Того типа с собакой?

– Лучше о ней не вспоминать, – в округлившихся глазах пастора мелькнул невыразимый ужас. Он сглотнул. – Да, его. Коллекционера монстров.

– Ну и?

– Мурелес теперь работает со мной. Я дал ему прочитать заметки Графа, которые были напечатаны в июне прошлого года в аргентинской газете…

– «Путь» [13] «Путь» (нем. Der Weg) – ультраправая газета, которая выходила в Аргентине с 1947 по 1957 год.?

– Да, точно. Мурелес утверждает, что описанные Графом явления можно наблюдать в природе.

– Как это – в природе? – от неожиданности Дольман даже растерялся.

– Примерно в пятидесяти километрах от Санта-Фе у подножия горного хребта Сангре-де-Кристо находится святилище Чимайо, – Трифа облизал соленые губы. – Мурелес часто там бывал, потому что его отец служил хранителем. Так вот, местные жители считают, что земля возле Чимайо обладает чудесными свойствами. Исцеляет от болезней. Они обмазываются ею с головы до ног. И правда, у входа в святилище валяется немало костылей, оставленных калеками, которые снова смогли ходить.

– Зачем вы мне рассказываете все это?

– Мурелес считает, что под землей есть источник серной воды и именно она, выделяя пары серы, делает грязь целебной. Он говорит, такая вода восстанавливает клетки.

– Теперь мы, – холодно засмеялся Дольман, – чтобы улучшить арийскую расу, будем разливать по бутылкам воду из Лурда?!

Трифа тоже хихикнул, но слова Дольмана задели его. Между тем бетонная терраса кафе раскалилась как сковорода.

– Давайте не будем тратить время впустую, – Дольман снова стал серьезным. – У нас к вам предложение. Его суть проста. Мы хотим действовать под прикрытием вашей организации, RACHE.

Трифа чуть не подавился текилой. Закашлялся, сплюнул и впился глазами в лицо полковника с кожей синюшного цвета:

– Но моя организация – это церковь!

– Ага, а моя – фонд помощи нуждающимся. – Взгляд Дольмана стал ледяным. – Нам нужна организация с безупречной репутацией, зарегистрированная в США. Мы откроем филиалы во всех странах, где работаем. Ее религиозная направленность – лучший вариант. Мы даже сможем собирать пожертвования для исследований.

– Ни за что! – Трифа вытер капли пота, стекавшие на грудь. – Вы меня слышите? Ни за что!

– Командир уговорит вас, – ответил Дольман, уставившись в окно.

Трифа проследил за его взглядом. И увидел подходившего к дальнему краю террасы упитанного старика в белом. Резко поднялся, чувствуя, что ноги стали ватными от страха.

Посетители, сидевшие возле окон, тоже судорожно вскочили со своих мест. Какая-то женщина закричала и закрыла лицо руками. К ней кинулся офицер, опрокинув стул. Официант, с расширенными от ужаса глазами, попятился назад.

– Боже мой, – пробормотал мертвенно-бледный Трифа. – Он притащил с собой собаку!