Онлайн чтение книги Чистая любовь и жажда мести Pure Love x Insult Complex
1 - 237

— Надешико-сэнсэй... передала мне наставления.

Мисудзу расплакалась.

— О чем ты?

Спрашиваю я.

— В японских традиционных танцах... нет такого понятия как учебник. Все важные аспекты объясняются напрямую учителем. Словами.

В ситуации, когда Мисудзу могут изгнать из дома Кудзуки...

Надешико-сэнсэй продолжила наставлять Мисудзу...

— Разве это не прекрасно... сестра. Надешико-сэнсэй признала тебе своей ученицей!

Говорит Рурико-сан.

Мисудзу больше не учится у неё как ребенок политика или бизнесмена.

Её официально признали ученицей Надешико-сэнсэй.

И разрешили оплатить обучение в будущем.

Её будут обучать вне зависимости от отношений с семьей.

— Данна-сама... я...!

Мисудзу плачет у меня на груди.

— Надешико-сэнсэй видит, что Мисудзу старается изо всех сил.

Мисудзу кивает.

— Честно говоря, я немного завидую. Верно, Йошико?

— Да, Рурико-сама.

Хозяин и прислуга улыбаются друг другу.

— Эй... не плачь. Начинается танец Надешико-сэнсэй.

Мисудзу...

— Да! Данна-сама!

Она смотрит на меня влажными глазами.

Похоже, сцена готова.

Глава школы Конпеки — Конпеки Надешико-сэнсэй начинает свой танец...

— ……！

Как только начинает играть лютня... сэнсэй поднимает лицо...

Моё тело будто пронзили насквозь...

Нет, дело не во мне...

Весь зал содрогается от каждого движения Надешико-сэнсэй.

Ч-что за?

Танец Надешико-сэнсэй сменяется на танец юной девы.

Она выглядит как подросток.

Невинная девочка, что не знает любви.

Поведение.... движения... даже её сердца.

Юная дева.

Вскоре ей предстоит открыть для себя любовь.

Стеснительные жесты.

Глаза, что просят мужчину...

И вот... на неё словно глянул любимый мужчина.

Она за секунду перевоплощается в "Мать".

От юного ребенка до молодой матери.

Как мило.

Гламур и любовь к своему ребенку.

К мужу.

Разум и тело... сошлись в красивом танце.

Свет становится всё уже.

И вместе со светом... женщина стареет.

Теперь она старушка, что нежно смотрит на своих внуков.

Ей хочется поиграть с ними, но она просто не успевает за детьми, что бегают вокруг.

Старуха останавливается и кладет руки на талию.

Вспоминает былые деньки.

Когда она была молодой, юной девушкой.

И вот... она снова девочка.

Невинная и яркая... она танцует... танцует...

Наконец, кульминация...

Когда лютня замолкает...

Девочка снова превращается в старуху.

В этом образе она благодарит аудиторию.

Танец Надешико-сэнсэй заканчивается.

Отдача после её танца слишком сильна...

Зал молчит...

— BRAVO! ! !

Гость из США встает и начинает аплодировать!

Остальные зрители подхватывают его.

Оглушающие аплодисменты и выкрики разрывают театр.

Дети... и взрослые... все в восторге.

Они собираются под сценой с букетами.

Надешико-сэнсэй улыбается и принимает все цветы.

Они предназначены ей, значит и собирать их должна она лично.

В отличии от Мисудзу и Рурико-сан...

Надешико-сэнсэй принимает букеты от всех гостей.

— Спасибо, Маки-тян.

— Спасибо вам, Йошикава-сан. Давно не виделись.

— Спасибо, Тано-сан! Как ваши дела?

— Благодарю, за постоянный интерес, Кавасаки-сан!

Она отвечает всем с улыбкой.

Вот что значит  "лицо школы"... это её долг.

Когда поток букетов прекращается, помощник по сцене подносит к ней микрофон.

— Все... спасибо, что смотрели до конца!

Надешико-сэнсэй кланяется и получает еще одни аплодисменты.

— Это мероприятие... презентация моих учениц. Честно говоря, в моем возрасте... я им уже в подметки не гожусь... в них столько энергии и величия!

С улыбкой произносит Надешико-сэнсэй.

— Обычно, старухи вроде меня одеваются как молодые и танцуют, все их хвалят и говорят, что " старшие всегда трудолюбивы, всё прошло хорошо". Однако... здесь мы для того, чтобы показать старания молодых девушек... чтобы показать, чего они добились... И если я оденусь как молодая, то проиграю им. Поэтому... каждый год мы устраиваем представление в различных стилях.

— Мы всегда ждем вашей презентации!

Раздается голос старика со второго этажа.

— Спасибо вам за каждый год ожидания!

Зал поднимает овации услышав это.

— Год кажется долгим, но проходит так быстро. Дети прогрессируют... сейчас они всего дети, что показали вам свой танец... но в следующем году, после всех тренировок... они станут танцорами!

Я смотрю на Мисудзу.

— Хм, разве девочки не выйдут на сцену?

Так ведь обычно кончаются такие мероприятия.

— Ну... есть девочки, которые уже вернулись домой...

Что?

— Те девочки, что танцевали первыми... когда закончился их танец, семьи забрали их на семейный ужин.

Они вообще не смотрят на танцы других?!

— Им интересны только свои внучки.

Так вот какие эти богачи...

— Разумеется, большинство девочек осталось в театре, но некоторые и ушли.

Если половины исполнительниц не хватает, то выход на сцену будет невозможен.

Все будут думать " А куда делась та девушка?".

Начнутся разговоры о том, что одни семьи грубее, чем другие... никому не нужны эти конфликты.

— Работа главы очень тяжела.

— Да...

Отвечает Мисудзу.

— Увидимся в следующем году. Прошу, приходите и посмотрите насколько выросли дети! Спасибо за ваше внимание!

Надешико-сэнсэй кланяется толпе!

Аплодисменты громом раздаются из зрительского зала.

Занавес опускается.

Глава не разгибается, пока занавес не опускается полностью.

Когда он закрывается, а аплодисменты стихают... она поднимает своё лицо и говорит что-то обслуге с улыбкой на лице.

— Отличная работа, ребята!

Все сегодняшние исполнительницы собираются вокруг учителя.

Кто-то еще в костюме, кто-то уже переоделся.

Есть девочка, которая переоделась наполовину...на её лице остался макияж.

— Спасибо вам за труд, Сэнсэй!

— Благодарим, сэнсэй!

Приличные девочки...

Я не чувствую в них эгоизма.

— Поздравляю вас! Сейчас здесь начнут убираться, это опасно, так что поспешим в раздевалку, дабы не мешать мужчинам делать их работу.

С такими словами, девушки направляются к раздевалкам.

Почти у выхода, она поворачивается к нам и улыбается.

Мы кланяемся.

— Она хороший человек.

— Наш учитель!

И вот, с закрытием занавеса, появляется обслуга, чтобы всё почистить.

Они убирают декорации... снимают занавес.

Вытаскивают цветные фильтры из прожекторов.

Мы только помешаем им, если останемся стоять здесь.

Пока что... мы выходим за сцену, там пусто.

— Спасибо, что так потрудились сегодня, Рурико-сан, Йошико-сан.

Мисудзу благодарит сестру и её слугу.

— И вам спасибо за всё, госпожа Мисудзу.

— Спасибо, Мисудзу-сама.

Они благодарят её в ответ.

— Симпозиум прошел великолепно... я подружилась с сестрой!

Говорит Рурико-сан.

— Спасибо за цветы, сестра!

Она тоже улыбаетя мне.

В руке Рурико-сан две розы.

— Йошико... я хочу засушить их.

— Отличная идея.

Я рад, что она довольна.

И вот...

— Мисудзу... мне нужно уходить.

Мисудзу и Рурико-сан всё еще в своих костюмах...

На их лицах макияж.

Они переоденутся в раздевалку...

Я лишь буду мешать.

А что с остальными в зале...

— Данна-сама... нельзя!

Строго говорит Мисудзу.

— Верно!

Рурико-сан тоже...

— Эм... что?

Что нельзя?

— В зале еще есть гости, если ты вернешься туда, то привлечешь внимание!

Верно, я первым стал аплодировать во время танца Рурико-сан...

Подарил букет Мисудзу, которой нельзя было его дарить... да и к тому же, она меня обняла, после чего мы пошли за кулисы.

Все хотят знать, кто я такой...

Некоторые даже захотят убить.

Например... жених Мисудзу.

— Я думаю, тебе нужно остаться в нашей раздевалке.

Предложила Мисудзу...

— Но... вам ведь нужно переодеться, верно?

Ладно, если Мисудзу, но я буду стеснять Рурико-сан и Йошико-сан...

— Боже, я не против.

Рурико-сан...

— Куромори-сама наш брат... немного стыдно, но я не против. Верно, Йошико?

— Да, Мисудзу-сама верит Куромори-сама... поэтому и мы ему верим.

Нельзя вот так доверять первому встречному...

Ладно, если скажут закрыть глаза, то я так и сделаю...

— К тому же... мы идем в душ. Может там и переоденемся?

— Верно, Рурико-сама...

Душ?

— Я накрашена... свет на сцене очень теплый и я вспотела под кимоно.

Говорит Мисудзу.

— Примем душ и переоденемся, чтобы Данна-сама не пришлось ждать в раздевалке.

— Хорошо, но мне нужна связаться с Минахо-сан.

— Может позвонишь ей с телефона в раздевалке? Думаю всё получится.

Скорее всего...

— Да, нет никакой нужды в том, чтобы возвращаться в аудиторию!

Окликает нас голос, что раздался сзади.

По спине бегут мурашки.

Она звучит очень кровожадно.

— "Его превосходительство" ждет вас обоих!

Я развернулся и увидел улыбающуюся красавицу.

Эта женщина...

Одна из трех охранников "Его превосходительства"...

Секи-сан, если я всё правильно помню.

Это она избила мужчину, что заговорил с "Его превосходительством".

— О чем вы?

Мисудзу смотрит на Секи-сан.

— Я ведь уже сказала... "Его превосходительство" приказал мне вас привести... если парень будет сопротивляться, то я могу свернуть ему шею, мне доставить принести хотя бы труп...

Секи-сан смотрит на меня.

Принести хотя бы мой труп?

— Ну так... что думаете?

Секи-сан красиво улыбнулась.

— А то что?

Спрашиваю я у Секи-сан.

— Боже, как печально... похоже ты сопротивляешься.

Секи-сан приближается ко мне!

Черт...

Сейчас меня убьют!

Как только я об этом подумал!

— Аааа!

Небольшая фигура прыгает между мной и Секи-сан.

— Достаточно!

Мичи!

— Боже... и как я тебя не заметила?

Рот Секи-сан искривляется из-за внезапного появления Мичи.

— Хм... обычные люди не могут подкрасться ко мне! Какой интересное дитё!

Идея стиля Древнего боевого искусства стиля Кудо в том, чтобы обратить "Ци" противника и сбить его с толку.

Секи-сан уже поняла как это работает.

— Мичи, стой!

Говорю я.

— Не двигайся... или она получит фору.

Мичи смотрит на Секи-сан...

— Но... если я не встречу её со всей силы, то не смогу победить!

Мичи испугана кровожадностью Секи-сан.

— Тебе и не нужно.

Говорю я.

— Хозяин?

Мичи удивлена

— Это её стиль... она источает свою кровожадность и дает врагу шанс атаковать. Следовательно, она сможет тебя легко одолеть... да еще и в качестве самозащиты. Если нападешь — мы проиграем.

Секи-сан удивлена.

— Боже... чтобы такой как ты, да всё понял... я наверное теряю хватку.

"Жажда крови" исчезает.

Мичи тоже меняет свою позу.

— Хорошо, я доложу "Его превосходительству".

Секи-сан улыбается.

— Парень несмотря на все сопротивлялся.

И вот... когда её жажда крови ушла... Секи-сан прыгает на меня!

Я...

Удар!

Целая стена затряслась.

— Ч-что? З-землятрясение?!

Я слышу удивленные выкрики в театре.

— Смотрите, сцена трясется!

— Но землетрясения обычно длятся дольше...

— Может, взрыв?

Нет, это не взрыв.

Передо мной...

Металлическая трость...

Кончик воткнут в подпорку сцены.

Она пробила его.

— Это грубо, Фудзияма-сан.

Секи-сан грустно смотрит на свою коллегу.

Просто чтобы остановить Секи-сан...

Фудзияма-сан использовала свою трость по максимуму...

На Секи-сан.

Та едва увернулась.

Кончик трости воткнулся в подпорку.

— Если бы она попала, чтобы ты делала?

Секи-сан кричит на Фудзияму-сан.

— Положила бы миллион роз на твою могилу.

Спокойно говорит Фудзияма-сан.

Вытаскивая трость... она складывает её, просящим взглядом рассматривая Секи-сан.

— Это ты здесь груба, Секи-сан.

Фудзияма-сан встает в защитную стойку между мной и Секи-сан.

— Наш долг, как охранников, защищать... когда ты успела стать убийцей?

Говорит Фудзияма-сан.

— Это всего лишь бонус. Ведь "Его превосходительство" хочет именно этого...

"Его превосходительство" хочет убить меня?

— Если нет, то он бы не приказывал женщине вроде меня "Свернуть ему шею, если будет сопротивляться"

Фудзияма-сан фыркает.

— Если сопротивляется... но этот мальчишка даже не думал сопротивляться, верно?

— Это уже как посмотреть... я вот думаю, что сопротивляется...

Эй, подожди-те ка!

— Я не сопротивляюсь. И даже не собирался!

Отчетливо произношу я.

— Он сам это говорит.

Говорит Фудзияма-сан... Секи-сан же:

— Но как ему можно верить...

Ох...

Она набросится на меня, даже если я слегка дрогну... она увидит в этом "сопротивление".

И убьет меня.

— Но меня интересует другое... почему ты мне мешаешь, не имея никакого к ним отношения!

Фудзияма-сан...

— Боже... разве ты не слышала? Я ведь теперь телохранительница Мисудзу-сама и Рурико-сама!

— Но не его...

— Да ну?

Фудзияма-сан спрашивает у Мисудзу.

— Мисудзу-сама... как считаете?

— Защищайте его... он мой любимый "Данна-сама"! Прошу, защищайте!

Мисудзу...

— Если Секи-сан убьет этого парня, то сердце Мисудзу-сама будет разбито... для меня, как телохранителя, честь сохранить её сердце.

Фудзияма-сан направляет кончик трости на Секи-сан.

— Тведолобая, как обычно... хоть и умелая. Как жаль. Если бы ты была немного хитрее, то давно работала бы личным охранником " Его превосходительства".

— У меня свои принципы. Такая, как ты, не поймет...

Они держат между собой дистанцию.

Черт, очень плохо...

Я рад, что она мне помогает, но..

Если Фудзияма-сан и Секи-сан поубивают друг друга... будет масса проблем для Минахо-сан и остальных...

— Фудзияма-сан... отойдите.

Я готовлюсь к худшему.

— О чем ты?

Фудзияма-сан удивлена.

— Обещаю, я не буду сопротивляться.

Я уверенно направляюсь к Секи-сан.

— Данна-сама, это опасно.

Кричит Мисудзу.

— Всё в порядке... Секи-сан одна из лучших в Службе охраны Кудзуки.

Я встаю перед Фудзиямой-сан.

— Сопротивления не будет... ведите.