Онлайн чтение книги Благоустройство дочери герцога Common Sense of a Duke’s Daughter
4 - 206

Вскоре, как и объявил Берн, произошла еще одна встреча.

Собирались только люди, чьи имена не были названы.

Я также присутствовала на собрании вместо отца.

Как тогда, я была единственной присутствующей женщиной.

Когда все успокоились, Дин вошел в комнату.

За ним следовали Руди и Берн.

- Спасибо всем, что собрались здесь снова. Как было объявлено ранее, сегодня я хочу рассказать о своих планах и политике на будущее. Я надеюсь, что вы внимательно выслушаете.

Сказав это, он посмотрел на Берна.

Кивнув, Берн заговорил.

Когда все смотрели на Берна, я слушала его, но смотрела на Дина.

... Так далеко

С точки зрения идентичности, хотя для меня было очень дерзко по отношению к королевской семье думать, что... наши различия внезапно стали менее очевидными, чем когда он был просто Дином.

Но почему-то казалось, что он был дальше, чем когда мы встретились на нашей территории.

…Конечно.

У нас с ним свои обязанности.

Я бы никогда не пошла на компромисс... и, полагаю, он тоже не пойдет.

Сравнивая, тогда мы шли по одной и той же дороге, сейчас он и я шли разными путями.

Мы были так близко друг к другу теперь, все же я никогда не думала, что все еще буду чувствовать, что мое сердце сжалось от одиночества.

Я прижала руку к груди.

Я ожидала, что эта встреча превратится в нечто подобное.

...Честно говоря, я не хотела идти.

Даже не смотря на мою решимости, я все еще не могла принять окончательное решение.

Это расстояние заставило меня резко все осознать...

Пока я размышляла над собственной печалью, Берн говорил.

Прежде всего, конфискованные дворянские феоды будут взяты под контроль королевской семьи.

Чтобы этого не повторилось, несколько представителей королевской семьи будут отправлены на территории, где не совершались преступления.

Им будет предоставлено право вмешиваться в местную политику.

Цель этого состояла в том, чтобы создать политику, которая лучше всео отражала королевство, а также позволяла территориям и королевским представителям контролировать друг друга.

Скорее всего, и на нашей территории будут эти наблюдатели.

До этого момента мне удавалось ускорять, навязывая изменения в политике, потому что я была единственной, кто был у власти. С этого момента все будет иначе.

Первоначально, когда я увидела Берна на собрании ... думала, что моя жизнь как лидера закончилась.

Встреча продолжилась без помех. Никто проявил какое-либо оппозицонное мнение.

Так получилось потому, что ... все здесь были в основном членами фракции первого принца.

Люди, которые уже поняли его планы и поддержали его.

Его планы также были раскрыты во время банкета графа Сагиттарии, так что я тоже вспомнила.

«Я уверен, что он завершит все это. Преобразует нынешнюю систему и превратит ее в настоящее королевство».

Не так много можно сказать о политике, кроме... наилучший способ укрепления власти королевской семьи.

Даже люди, принадлежавшие к нейтральной партии, поняли эту политику и не противились ей.

Конечно, было трудно говорить и потому, что фракция первого принца имела подавляющее большинство в комнате. Самое главное уже произошло.

Независимо от того, какую оппозицию они могут создать, они будут сбиты комбинацией теории и политики ... это то, что сказал бы Берн.

Хотя я была удивлена изменениями в его внешности, я была гораздо больше шокирована его внутренней трансформацией.

Столкнувшись с лисами и ласками, которые населяли дворец круглый год, он не стоял на своем, когда противостоял их обвинениям, вместо этого спокойно вел переговоры с ними.

Его суровый стиль уже стал предметом многочисленных дискуссий во дворце.

"Родословная короля демонов не была обрезана..." Я не знаю, кто начал этот слух, но он стал таким, что люди так о нем говорили.

В отличие от того времени, когда нападал на меня, он также показал новую сторону: тщательное расследование любой новой информации, сравнивая ее с тем, что он наблюдал в реальности. Это было мягче.

Должна ли я сказать, что он все вырос или что он, казалось, сбросил свою кожу?

Когда я погрузилась в свои собственные мысли, кто-то из дворян впервые заговорил.