Онлайн чтение книги Дочь, любимая дьяволом The Devil’s Beloved Daughter
Глава 17

Все было хорошо, когда я, просто, пройдя по темному коридору, где не горел свет, нашла отца.

Честно говоря, мне лучше стоит не говорить «я нашла его», а о том, что произошло нечто странное. Я не могла выбрать направление, в котором идти, и тут вспыхнула свеча, словно показывая направление. И вот, когда я пошла туда... - тадам! - папа там.

Дядя Ливиус со слезами на глазах вышел, как только я вошла. Мне стало жаль, и я спросила себя: может, дело в том, что у меня была только одна мармеладка? Только я не стала вынимать ее. Она слишком маленькая.

- Ты принесла это мне?

- Угу.

- Почему ты ее не съела?

- Она свадкая. Я хотева, чтобы ты тове попвобовал её, папа, - торопливо объяснила ему я и показала мармеладку.

Папа с мгновение молчал, а затем обнял меня.

- Выглядит прелестно. Но она слишком большая.

- Вазве она не свишком мавенькая?

В такие слова сложно поверить. Но папа коротко покачал головой.

- Тебе нужно было принести только половинку. Тогда получается, что другая - твоя.

Съесть мармеладку и оставить половинку!..

- Я отдам её Ливиусу, - улыбнулся, глядя на меня, папа.

Это немного разочаровывало, но я стойко кивнула. Я принесла мармеладку сюда не для того, чтобы самой её съесть.

- Но у Ливиуса - свои дети, поэтому не думаю, что мне стоит давать мармеладку ему. Если он захочет, может попросить моего сына.

- А?

- Тогда получается... - папа взял мармеладку и откусил кусочек. Затем он нахмурился, словно ему уже хватило, и отдал мне оставшееся. - Ешь. Она сладкая.

- Ах...

Папа, ты прекрасный демон! Я была растрогана. Я положила сладкую мармеладку в рот. Папа посадил меня за стол и затем принес лучший зелёный чай. Чай, должно быть, был горячим, но папа выпил его весь сразу.

«Но ведь он обожжёт себе язык...»

Кажется, у папы очень выносливый язык, поскольку он выглядел прекрасно даже сейчас. Незадолго до этого папа смахнул кучу карт и бумаг со стола и задвинул красные занавески на двери. Окно в кабинете моего папы было таким большим, что, даже если бы я раскинула руки, оно всё равно было бы больше. Однако отсюда мне открывался куда более прекрасный вид на сад.

- Миа.

Пока я осматривалась, папа хрипло позвал меня.

- Я признаю, что ты - моя дочь, и я собираюсь сделать публичное объявление. Я должен отправиться в одно место, чтобы сделать это, так что меня несколько дней не будет дома.

- Да.

- Ты должна, как следует есть и спать.

- Да, папа.

- Я просто хочу сказать тебе, - тут папа вдруг понизил голос. В этот миг я услышала кое-что очень важное. - В этом поместье бродит злой дух насекомых.

- Что?

Это ужасное сообщение, высказанное таким обыденным тоном, заставило меня распахнуть рот. Подождите, получается, что я в невероятной опасности, так?

- Злой дух насекомых крадётся по полу, поэтому ты можешь чувствовать себя в безопасности, когда ты не касаешься пола. Даже если тебе нужно стоять или ложиться, ложись повыше.

Ик...

Почему Тина пропустила такое важное предостережение?

Я задрожала, и по коже у меня поползли мурашки.

«Ох, ведь... тогда получается, что я не должна сать на полу?»    

Я решила, что я не стану привыкать к этому дому, но встретиться с демоном-жуком мне тоже не хотелось.

Правда - совсем.

Папа посмотрел на меня так, словно это было забавно и потрепал по голове. Я прищурила глаза и взглянула на него. Дружелюбное касание, привлекательное лицо. Не слишком странно для него иметь даже пять миллиардов и пятьсот миллионов любовниц, почему же тогда он один?

- И еще. Если будешь слишком много думать, разрушишь то счастье, которое у тебя есть сейчас, - тихо сказал папа, словно заметив, что меня занесло не туда.

Оглянувшись на него, я задала вопрос, чтобы достигнуть цели, с которой шла сюда.

- Папа, то, что я здесь... это тебе не не нвавится?

- Почему мне это должно не нравиться?

- Потому что я появивась так внезапно...

Если бы я была на его месте, меня это вывело бы из себя. Конечно, я думала, что просто получу свои деньги и уйду, но я все равно заявила о себе слишком неожиданно.

- Ты, как бы там ни было, ребенок, несущий дух Дюрендебров.

- Дух?

- Ты - мой ребенок, и у меня нет причин - не любить тебя.

Я пристально посмотрела на него, спрашивая себя, не врет ли он, однако он казался на удивление искренним.

В его лице не произошло даже малейших перемен, однако мне нужно было спросить ещё раз - для уверенности.

- А что, если... что, если я захочу уйти?

- Уйти?

- Отпвавятся ли люди из двовца вовить меня?

Вот что меня больше всего беспокоило. Возможно, дворец или кто-то еще отправится меня ловить. Кажется, папа на мгновение напрягся, затем задумался и, наконец, покачал головой.

- Я не позволю этому случиться.

Значит, это говорит о том, что... Они будут меня искать.

«Значит, у меня начнутся неприятности».

На столе у папы было много бумаг, значит, он очень занят. Но он всё равно уедет из дома завтра - из-за меня. На самом деле, только это весьма меня досаждало. Однако меня рывком вернули в мирную повседневную жизнь.

- Я не знаю, хочешь ли ты уйти, но я не пущу тебя. Так что просто наслаждайся, - торжественно заявил папа.

Почему ты пытаешься отыскать место для меня? Могу ли я считать твой дом - своим?

«Но я всё еще не знаю, как мне смотреть в глаза Абелю».

Я думаю, что мы с папой стали очень близки. Но с Абелем всё по-прежнему, не так. И с другим братом, Кьяном, тоже. Но разве имеет значение, нравлюсь я своим братьям или нет?

Папа отнёс меня в комнату, посадив к себе на плечо. Я наклонила голову и заметила, что свечи, вывешенные на стене, выглядят совсем не так, как прежде.

- Папа, смотри, это пламя злого духа?

- Весьма похоже. Этот особняк очень старый, и в темноте скрытно живет немало всего.

Итак, они зажгли свечи для меня? Чтобы я могла легко добраться до комнаты папы? Я не была в этом уверена, но, если вы здесь, пожалуйста, услышьте мою благодарность.

-Спасибо, - сказала я и тут же уткнулась лбом папе в плечо.

Как он и сказал, счастье - передо мной. Я все еще искала его, словно могла ощутить на вкус, поэтому не могла просто наслаждаться едой. Слабый огонек тепла разгорелся у меня в груди.

На следующий день Тина и правда начала меня учить.

Я вообще ничего не знала о демонах, поскольку с самого рождения я воспитывалась в семье Нерефимов. У меня представилась прекрасная возможность задать вопросы.

- Демоны подразделяются на высокоуровневых, средне- и низкоранговых. У среднеранговых есть пол, но демоны низшего разряда рождаются бесполыми.

- Угу.

- Всего существует шестьсот шестьдесят шесть главных демонов. Больше быть не может. Также существует шестьсот шестьдесят шесть уникальных способностей, которые специфичны для высокоуровневых демонов.

- Вау!

- Эти способности никогда не накладываются одна на другую.

Итак, я - демон сна. И, поскольку я - демон сна, ни у кого больше такой способности нет.

Я пристально уставилась на картину напротив меня. Тина дотошно все объясняла.

«А папа - демон смерти, который был зачат в день вожделения».

Демоны не делят неделю на понедельник, вторник и так далее. Они делят неделю на день вождения, день обмана, день гордости, день ярости, день лени, день чревоугодия и день тщеславия.

Итак, в неделе семь дней, и обычные черты варьируются в зависимости от времени уступок. Пусть и не на сто процентов, но день оказывает свое влияние.

- И Абель-ним - демон пламени, зачатый в день ярости. Можешь ли ты представить, как он силен, учитывая совершенную комбинацию дня его зачатия и уникальной способности? - прошептала мне на ухо Тина.

Честно говоря, я не могла проникнуться к этому, потому что я помнила только, как Абель умирал в моём сне. Абель в моём сне был слаб. Или же напиток, который убил его, оказался сильным. Что там было?

- Свабость?

- У демонов нет слабостей.

Я задала вопрос, потому что мне было любопытно, но Тина ответила мягко и решительно. Я задала еще вопрос:

- Так Нерефимы не могут убить демона?

- Конечно, этот мусор немного сильнее обычного человека... если ты, демон, окажешься столь слаба, что погибнешь от рук Нерефимов, то даже лучше будет, что тебя уничтожили, - холодно сказала Тина и рассмеялась.

Я помню, как в моём сне меня пронзили клинком.

Я притворилась, что приняла к сведению её слова.

«Я постараюсь всё понять сама, позже».